Боги и революция

Кубинская революция 1959 г., победа кубинского народа над его извечными врагами — местной реакцией и империализмом США, глубокие социальные реформы, осуществленные правительством Фиделя Кастро, — все это не могло не отразиться на положении и отношении различных религиозных культов к социалистическому государству, впервые возникшему в Западном полушарии.

За годы существования буржуазной республики на Кубе (1902–1959) церковники, особенно католические, вновь приобрели определенные позиции в обществе, превратились в одну из опор эксплуататорских классов.

В связи с оккупацией острова американскими войсками в начале XX в. на Кубу хлынули из Соединенных Штатов многочисленные представители не только самых различных католических монашеских орденов, но и всяких протестантских сект и организаций, которые, пользуясь покровительством оккупантов, стали развивать энергичную религиозно-пропагандистскую деятельность в кругах кубинского общества.

В первые годы после провозглашения независимости правящие круги острова опасались поддерживать деятельность католических церковников: слишком свежи были воспоминания о их тесном сотрудничестве с испанскими колонизаторами, их активном участии в подавлении патриотического движения. По конституции, принятой кубинским парламентом вскоре после провозглашения независимости, церковь была отделена от государства. Просвещение было изъято из-под церковного контроля и стало светским. Лишенная официальной поддержки, католическая церковь стала укреплять свои связи с сахарными магнатами, помещиками, иностранными монополиями. С развитием в стране революционного антиимпериалистического движения церковь вернула себе поддержку и официальных кругов, которые все больше и больше подпадали под влияние американских империалистов.

Католическая церковь как политическая сила начинает выступать в 30-х годах нашего столетия, в период, когда на Кубе обостряется классовая и антиимпериалистическая борьба. Церковники злобно нападают на коммунизм и Советский Союз, на Испанскую республику, призывают к поддержке Франко, пресмыкаются перед диктатором Батистой. С благословения властей им удается подчинить своему контролю многочисленные частные средние учебные заведения и даже открыть католический университет имени св. Фомы в Гаване.

Однако влияние католической церкви на массы до революции было все же весьма ограниченным. Церковь была в моде у правящих кругов и городской мелкой буржуазии, пролетарские же слои и крестьянство, хотя и находились во власти различного рода религиозных предрассудков, авторитета церковников не признавали.

В 1950 г. американский исследователь Лоури Нельсон отмечал, что кубинские крестьяне равнодушны к католической церкви. «Не имеется каких-либо доказательств в пользу того, — писал Нельсон, — что церковь проявляла когда-либо интерес к социальному или экономическому благополучию населения. Священники посещают сельские местности раз в год, да и то только, чтобы окрестить новорожденных за плату» ³⁷.

Неудивительно, что в народных низах, среди беднейшей части населения, пользовались успехом афро-кубинские, спиритические и некоторые протестантские секты, а не далекая от народных масс католическая церковь.

Большинство церковников были иностранцами испанского и североамериканского происхождения, они враждебно относились к негритянскому населению. В их школах и других учебных заведениях проводилась политика расовой дискриминации.

Большую активность на Кубе проявляли протестантские секты, представители которых пользовались политической и материальной поддержкой правящих кругов США. Наряду с различными сектами традиционного протестантского толка здесь действовали, главным образом в наиболее отсталых районах, изуверские секты — адвентисты, иеговисты, пятидесятники и т. п., деятельность которых также направлялась и контролировалась из США.

До революции в некоторых кругах городской и сельской интеллигенции (врачи, адвокаты, учителя и даже торговцы) было распространено масонство. Масонские ложи появились на Кубе в XIX в., в период борьбы против испанских колонизаторов. В то время масонство с его секретностью и символическим ритуалом, проповедью универсального братства и взаимопомощи носило характер протеста против господствующей католической церкви. Этим оно привлекало патриотически настроенных кубинцев. Однако после освобождения острова от испанского владычества большинство лож подпало под влияние американских масонов, стало служить интересам реакционных правящих кругов.

Католические церковники после победы революции на Кубе в первые месяцы 1959 г. развили бурную политическую деятельность. Так как многие верующие участвовали в борьбе против тиранического режима Батисты, церковники заверяли, что церковь якобы выступала против диктатуры на стороне повстанцев, хотя в действительности церковная иерархия тесно сотрудничала и с Батистой, и с американскими империалистами.

Церковники требовали от революционного правительства провозгласить католическую религию государственной, официально ввести ее преподавание в школе. Опираясь на неустойчивые, склонные к компромиссу и предательству элементы в первом революционном правительстве (вроде временного президента Уррутии), представители церкви выступили против справедливого наказания батистовских палачей и убийц под предлогом того, что церковь, мол, «всегда готова прощать раскаявшихся грешников».

Революционные власти, однако, не поддались шантажу церковников и отказались ввести преподавание религии в государственных учебных заведениях.

Удаление Фиделем Кастро в 1959 г, из правительства соглашательских и предательских элементов, на поддержку которых рассчитывали церковники, и твердая решимость революционных властей осуществить в кратчайший срок коренные социальные преобразования в стране ослабили позиции реакционных церковников, Тем не менее духовенство развернуло ожесточенную кампанию против правительства, враждебно настраивая верующих, в первую очередь учащуюся молодежь из католических школ и университета св, Фомы.

В конце ноября 1959 г, когда положение на Кубе в результате враждебных действий США и их местной контрреволюционной агентуры стало особенно напряженным, церковники, деятельность которых никак не стеснялась и не ограничивалась правительством, созвали католический конгресс в Гаване, Как отмечала американская печать, этот конгресс превратился в крупнейшую мобилизацию реакционных сил против революционного правительства.

Выступавшие на конгрессе ораторы высказывались против социально-экономических реформ, защищали «священное» право на частную собственность, что ввиду конфискации помещичьих земель и собственности бывших участников клики Батисты означало осуждение этих справедливых действий правительства.

Маневры церковников разоблачил Фидель Кастро. Глава кубинского правительства предупредил верующих, что помещики, интересы которых затронуты земельной реформой, хотят использовать церковь для борьбы с правительством ³⁸.

Однако провокаторы продолжали раздувать контрреволюционную клеветническую кампанию. Деятельное участие в ней принимали церковники США, утверждавшие, что на Кубе церковь якобы подвергается преследованиям, становится «церковью молчания», т. е. о положении церкви на Кубе они распространяли такую же клевету, как о Советском Союзе и других социалистических странах. Кубинская революция, заявил американский кардинал Спеллман, — это самое большое политическое «несчастье», случившееся в 1959 г.

В январе 1960 г. Фидель Кастро, выступая по телевидению Гаваны, разоблачил очередной заговор агентов американских империалистов, в котором принимали активное участие испанские священники-фалангисты, действовавшие на Кубе. В письме Ябора, одного из заговорщиков, зачитанном Фиделем Кастро, говорилось, что Ябор получал помощь от церковников, имел печатный станок, спрятанный в церкви, а также оружие и динамит. Речь Фиделя Кастро вызвала бурную реакцию со стороны испанского посла в Гаване, пытавшегося ворваться в телестудию и прервать выступление премьер-министра. Фалангистский дипломат получил достойный отпор. Кубинские власти объявили его «нежелательным лицом» и выслали из страны.

По мере того как американские империалисты усиливали свои враждебные действия против революционного правительства Фиделя Кастро, усиливала свои нападки на правительство и церковная иерархия.

Отвечая на новые провокации клерикалов, приуроченные на этот раз к празднованию пасхи 1960 г., Фидель Кастро, выступая 22 апреля по телевидению, сказал: «Все знают, что мы относимся с абсолютным уважением к свободе культа, праву каждого гражданина исповедовать религию, которая ему больше нравится, к свободе совести. Враги кубинской революции тем не менее используют церковь, чтобы вызвать религиозный конфликт в стране, хотя никаких оснований для такого конфликта не имеется» ³⁹.

Но церковники не унимались. 17 июля контрреволюционеры устроили антиправительственную демонстрацию в кафедральном соборе в Гаване. Выступая на следующий день по кубинскому телевидению, Фидель Кастро отметил, что часть духовенства сочувствует фалангистам, что враги революции организуют в церквах демонстрации против правительства. «Эти люди называют себя христианами, — сказал Фидель Кастро, — но что это за христиане? Они всегда дискриминировали негров, эксплуатировали своих слуг, бездельничали, их детей всегда вскармливали кормилицы, они всегда эксплуатировали бедных, жили в богатстве среди нищеты и невежества миллионов человеческих существ. Подобно фарисеям, которые распяли в свое время Христа, современные контрреволюционеры хотят распять бедных, хотят отнять все, что у них имеется, даже надежду на лучшее будущее. Эти пираты, запроданные американскому империализму, хотели бы видеть свою родину под игом империи США… Вот почему они приветствуют агрессоров» ⁴⁰.

В августе 1960 г. США снизили квоту на закупку кубинского сахара на 700 тысяч тонн, и американские нефтеперегонные заводы на Кубе отказались рафинировать нефть, ввозимую из СССР. На эту экономическую агрессию кубинское правительство ответило 7 августа национализацией американских компаний, связанных с крупнейшими монополиями США. В тот же день кубинский епископат опубликовал провокационное послание, осуждавшее справедливые и законные действия правительства.

Американское агентство «Ассошиэйтед пресс», комментируя послание кубинских епископов, писало, что оно «является самым ярким проявлением оппозиции на Кубе со времени прихода к власти правительства Кастро 19 месяцев тому назад». Направленные на подрыв революции заявления кубинских епископов были сделаны в те самые дни, когда США созвали конференцию министров иностранных дел американских государств в Сан-Хосе (Коста-Рика) с целью осудить Кубу и открыть путь для вооруженной интервенции. Характерно, что в Сан-Хосе государственный секретарь Соединенных Штатов Гертер обвинил революционное правительство Кубы в «преследовании религии».

Послание епископата, так же как заявление Гертера, вызвало на Кубе энергичные протесты верующих. В одной из церквей в Гаване возмущенные прихожане заставили священника прекратить чтение послания и покинуть церковь.

Фидель Кастро вновь разоблачил сговор церковников с империалистами, выступая 11 августа перед группой директоров сахарных кооперативов. Он обвинил американское посольство в Гаване в том, что оно вошло в сговор с фашистскими священниками с целью спровоцировать конфликт между церковью и государством на Кубе. Фидель Кастро сказал: «Вам известно, что революцию все время систематически провоцируют, что с нею борется группа контрреволюционеров, которая прячется в храмах. Мы не хотим обострять страсти. Однако достаточно сказать, что возмущение народа хорошо объясняет реакцию общественности на систематические провокации против революции… Я хотел бы видеть хоть одно пастырское выступление, осуждающее преступления империалистов, ужасы империализма… Я хотел бы видеть хоть одно пастырское выступление, осуждающее эксплуататорские компании, осуждающее бомбардировки наших сахарных плантаций и городов, экономическую агрессию против Кубы, преступные планы вооруженной агрессии, которые империализм готовит против нашей родины» ⁴¹.

Речь Кастро произвела большое впечатление на верующих. Организация верующих «За крест и родину!» осудила послание епископата и заявила, что поддерживает кубинскую революцию.

В ноябре 1960 г. группа студентов католического университета публично выступила с разоблачением новой провокации против революционного правительства. Руководство университета намеревалось закрыть его под тем предлогом, что революционные власти Кубы якобы преследовали преподавателей, при этом ссылаясь на бегство за границу группы преподавателей и студентов университета — сынков банкиров и помещиков, выступающих против революционных преобразований на Кубе. Предварительно ректор университета епископ Боса Масвидаль исключил студентов-патриотов. Эти позорные действия церковников вызвали единодушное осуждение кубинской общественности.

28 ноября 1960 г. Фидель Кастро вновь выступил с разоблачением контрреволюционной деятельности реакционных церковников. Проверка властями бухгалтерских книг национализированных сахарозаводческих монополий показала, что церковная иерархия субсидировалась этими эксплуататорами кубинского народа. Священники наравне с полицейскими и офицерами армии Батисты ежемесячно получали определенные суммы от магнатов-сахарозаводчиков. Все это делалось втайне, и, конечно, священники получали деньги не за то, что они защищали интересы кубинского народа. Революция покончила с этой позорной практикой, превращавшей священников в платных агентов сахарозаводчиков. Вот чем объясняются, сказал Кастро, пастырские послания, осуждающие национализацию!

20 дней спустя Фидель Кастро возвратился к этому вопросу на совещании, созванном Конфедерацией трудящихся Кубы. Революция не вмешивается в дела церкви, сказал премьер-министр, почему же церковники выступают против политики революционного правительства?

Ряд священников-кубинцев выразил несогласие с контрреволюционной деятельностью церковной иерархии. Например, священник Херман Ленсе неоднократно осуждал контрреволюционные действия епископата и призывал верующих поддержать правительство Фиделя Кастро. Все христиане, все кубинцы, говорил Ленсе, «приветствуют руку помощи, протянутую нам русским народом в момент, когда нас намеревались уничтожить западные державы, называющие себя христианскими, а в действительности такими не являющиеся!»

Осудил действия контрреволюционеров и кубинский священник Мойсес Арренчеа-е-Итурральде. В одном из своих заявлений представителям печати он сказал: «На угрозы американцев мы ответили национализацией их монополий. Даже кошки защищаются, когда на них нападают, как же не защищаться нам! В Соединенных Штатах говорят, что я коммунистический священник. Мне все равно. Если того требует защита Кубы, то это меня не волнует. Меня интересует судьба Кубы, и пусть знают, что я сдамся последний»⁴².

Епископат, действуя в угоду врагам кубинского народа, осудил деятельность священников-патриотов. Священник Ленсе был отлучен от церкви. Комментируя это решение церковных властей, Фидель Кастро сказал: «Они не отлучают от церкви испанских священников, поддерживающих диктатуру (Франко. — И. Л.), ни тех, кто совершает убийства в Алжире, ни тех, кто заключил в тюрьму Лумумбу, ни кардинала Спеллмана, этот рупор империализма, ни тех, кто здесь подбрасывает бомбы. Они хотят отлучить от церкви нашего священника, который стоит на стороне революции неимущих…»⁴³

Таких, как священник Ленсе, было меньшинство в кубинском духовенстве. Как заявил арестованный властями Рейнольдс Гонсалес, руководитель подпольной клерикальной подрывной организации «Революционное народное движение», 95 % всех церковников на Кубе поддерживало контрреволюцию ⁴⁴.

Провозглашение кубинским правительством 1961 года «годом просвещения», принятие обширной программы ликвидации неграмотности, строительства школ, распространения научных знаний среди широких масс кубинских трудящихся — все это вызвало новый взрыв ненависти в стане контрреволюции и ее союзников — церковников.

Епископы вновь потребовали подчинить церковному контролю народное просвещение на Кубе. Все эти заявления, писал видный деятель революционного движения Блас Рока, о правах и обязанностях церкви воспитывать молодое поколение противоречат деятельности церкви как в колониальный, так и в республиканский период истории Кубы, когда церковь выступала в роли союзницы господствующих классов. «Если церковь считает своим долгом воспитывать молодежь, то почему она в течение столь длительного периода не выполняла своего долга и допустила, чтобы значительная часть кубинского населения оставалась неграмотной? Почему только теперь, когда революционное правительство предпринимает все необходимые практические меры для ликвидации неграмотности и поднятия культурного и образовательного уровня народа, эти господа припоминают об обязанностях и «нравах» церкви воспитывать детей?»⁴⁵

В феврале 1961 г. церковники безуспешно пытались спровоцировать антиправительственную забастовку учащихся средних учебных заведений страны. Учащиеся ответили контрреволюционерам многотысячными демонстрациями в поддержку правительства Фиделя Кастро. Грандиозная манифестация в Гаване свидетельствовала о непреклонной решимости учащейся молодежи отстаивать завоевания революции, в тесном единстве с правительством и всем народом Кубы бороться за расцвет экономики и культуры своей страны, укреплять ее оборону. Демонстрация прошла под лозунгом «Труд, учение, винтовка!» Перед участниками демонстрации выступили президент Дортикос, члены кубинского правительства.

17 апреля в районе Плайя-Хирон на кубинскую землю вторглись банды наемников. Их сопровождали церковники. В плен попали четыре священника-фалангиста. Как выяснилось после разгрома наемников, многие из них были активными членами католических организаций. Главарь наемников Артиме заявил на суде, что демохристианская организация входила в общий штаб контрреволюции, занимаясь оргвопросами и пропагандой.

В первомайской речи 1961 г. Фидель Кастро зачитал воззвание «духовного» наставника наемников. Вот что писал этот предатель в сутане: «Руководитель этой церковной службы в бригаде нападения, высокочтимый отец Исмаэль де Луго, капуцин, от своего имени и от имени остальных капелланов обращается к народу, к католическому народу Кубы со словами: «Внимание, внимание, кубинские католики: освободительные силы высадились на кубинском побережье; мы пришли во имя божье, во имя справедливости и демократии восстановить попранное право, растоптанную свободу, преследуемую и оклеветанную религию» ⁴⁶.

Фидель Кастро квалифицировал это «духовное послание» как ложь и клевету. Участие церковников в высадке наемников, сказал он, означало намерение испанских и фашистских духовников вести на острове войну против кубинской революции. Правительство было вынуждено на это ответить законом, запрещающим пребывание на Кубе священников-иностранцев, если они относятся к революции нелояльно. «Священник, — подчеркнул Фидель Кастро, — который оказался честным, который не боролся против революции, не принимал участия в контрреволюционной деятельности, — этот священник может просить разрешения остаться на Кубе, и правительство, если сочтет целесообразным, сможет предоставить ему такую возможность, ведь есть некоторые иностранные священники, составляющие исключение, они не занимали враждебной позиции по отношению к революции, но, как правило, мы сталкиваемся с обратным явлением»⁴⁷.

Правительство, кроме того, решило национализировать частные школы и высшие учебные заведения, многие из которых использовались реакционными церковниками для контрреволюционных вылазок. Национализация частных школ делала просвещение подлинно светским и закрепляла отделение церкви от государства.

Высылку контрреволюционных церковников правительство отложило, ожидая, что они одумаются и прекратят свою преступную деятельность. Но ни разгром наемников на Плайя-Хирон, ни предупреждения Фиделя Кастро не возымели отрезвляющего действия на церковников. Они продолжали борьбу с правительством.

13 сентября 1961 г. Министерство внутренних дел революционного правительства опубликовало специальное сообщение о контрреволюционных действиях церковных иерархов. В нем указывалось, что в борьбе против кубинской революции высшее духовенство всеми средствами пытается вызвать недовольство среди кубинского народа, утверждая, что на Кубе якобы преследуются верующие. Далее отмечалась активная контрреволюционная деятельность епископа Боса Масвидаля, его связь с наиболее реакционными кубинскими кругами. Он превратил церкви в склады оружия и взрывчатых веществ для контрреволюционеров и в места тайных сборищ весьма далеких от религии элементов. Епископ создал сеть контрреволюционных организаций по всей стране, поставив во главе их священников, связанных с Центральным разведывательным управлением США. Он руководил работой высшей католической иерархии по организации террористических выступлений, актов саботажа и т. п. Клерикальные организации «Католическое университетское действие», «Католическая рабочая молодежь» и другие были превращены им в активные заговорщические центры. Для этой же цели он в свое время созывал национальный конгресс католиков. Под его руководством церковь организовала многочисленные выступления и провокационные акты в различных церквах столицы, направленные на дискредитацию революции и свержение революционного правительства Он принимал непосредственное участие в подготовке империалистической агрессии на Плайя-Хирон в апреле 1961 г. и в попытке похитить кубинский самолет 9 августа того же года. Подрывные группы клерикалов получили различные виды оружия и рассредоточили его по стране. Эти действия церковников неизменно сопровождались актами террора и саботажа в ряде провинций.

Несмотря на разрешение революционного правительства отметить 10 сентября 1961 г., как и в предыдущие годы, католический праздник «дня милосердия», Боса Мас-видаль в этот день заявил, что власти будто бы отказались разрешить празднование. Ложь епископа была немедленно разоблачена в заявлении революционного правительства, переданном по радио и телевидению. Верующие узнали правду. Накануне Боса Масвидаль был предупрежден о том, что власти больше не потерпят его контрреволюционных вылазок. Тем не менее вечером 10 сентября епископ организовал в одной из церквей сборище контрреволюционеров, закончившееся провокационным столкновением, в результате которого был убит один рабочий и ранено несколько человек. В заключение в сообщении указывалось, что контрреволюционные провокации с человеческими жертвами были организованы и в ряде других мест страны в момент, когда там отмечался «день милосердия».

Так как в этих контрреволюционных атаках главным образом участвовали церковники-иностранцы (испанцы и североамериканцы), то кубинское правительство было вынуждено декретировать их высылку из страны. В числе высланных были и епископ Боса Масвидаль.

Следует отметить, что многие из высланных священников спустя некоторое время обратились к правительству с просьбой разрешить им вернуться на Кубу. Правительство, учитывая их обязательство не участвовать в политической деятельности, удовлетворило просьбу. Кроме того, была гарантирована неприкосновенность церковной собственности и возвращены церковным властям драгоценности и предметы культа, которые находились в часовнях национализированных частных учебных заведений.

Подрывная деятельность реакционного духовенства потерпела поражение. Подавляющая масса верующих высказалась за революцию. Все это вынудило церковную иерархию пересмотреть свое отношение к кубинской революции, по крайней мере формально отказаться от активной контрреволюционной деятельности. Такая смена курса в церковной ориентации позволила правительству установить нормальные отношения с духовенством католической и протестантских церквей. «Революция, — заявил Фидель Кастро в своем выступлении перед студентами Гаванского университета 13 марта 1963 г., — твердо придерживалась принципа, предусматривающего уважение к религиозным верованиям каждого гражданина и к исполнению им обрядов. Революция не захватывала церквей, не закрывала их, не препятствовала деятельности ни одного священника, если только он выполнял чисто религиозные функции, и конфликты между революцией и католической церковью начали исчезать». Этому способствовало в первую очередь то обстоятельство, что враждебно настроенные к революции церковники не нашли сочувствия в массе верующих. Не получили они поддержки и со стороны тогдашнего главы католической церкви папы Иоанна XXIII, который, вопреки нажиму реакционных церковников, отказался порвать отношения с революционной Кубой или санкционировать клеветническую кампанию против нее.

Правительство на Кубе не ограничивает церковную деятельность духовенства. Пресекаются только контрреволюционные выступления клира. Таким образом, отделение церкви от государства на Кубе стало не только формальным, но и фактическим, чем было осуществлено еще одно чаяние кубинских патриотов, боровшихся на протяжении многих десятилетий за подлинно светскую школу и подлинно светское государство.

Однако империалисты и их контрреволюционные марионетки не отказались от использования религии в борьбе против кубинской революции. Находящиеся за рубежом клерикалы, в их числе и прелат Боса Масвидаль, продолжают кампанию лжи и клеветы против революционной Кубы. За рубежом действует ряд «демохристианских» контрреволюционных центров. Агент Центрального разведывательного управления США Клементе Инклан Вернер, арестованный в 1963 г. кубинскими властями, рассказал по телевидению об участии эмигрантских клерикальных организаций в подрывной деятельности.

Империалисты стремятся использовать в контрреволюционных целях протестантских сектантов. Основным орудием империалистов сегодня, заявил Фидель Кастро 13 марта 1963 г., являются главным образом три секты: иеговисты, евангелическая община Гедеона и пятидесятники. Деятельность этих сект направляется непосредственно из США, их руководители действуют как агенты Центрального разведывательного управления. Сектантские вожаки под предлогом «непротивления злу» призывают трудящихся не вступать в милицию, в армию, не участвовать в ликвидации контрреволюционных банд, не оказывать сопротивления империалистам, не посылать детей в школу, не присягать на верность кубинскому флагу.

«Этих врагов надо разоблачать перед массами, — призывал Фидель Кастро. — Пролетарские массы, крестьянские массы, студенты, работники умственного труда, все те, кто имел возможность приобрести большую культуру, больше научных познаний, должны побороть ложь, предрассудки, обман и особенно этот контрреволюционный фарс, пытающийся скрыться под маской религиозных чувств. Ибо речь идет о врагах революции, о врагах пролетариата, о врагах крестьянства, о врагах родины, являющихся орудием империалистов. Наш народ хорошо знает их, этих псевдорелигиозных деятелей» ⁴⁸.

Когда осенью 1963 г. на Кубу обрушился циклон «Флора», причинивший неисчислимые бедствия жителям острова, то сектанты стали нашептывать людям, что их постигло «наказание божье». В некоторых местах во время циклона сектанты призывали верующих к массовым самоубийствам, к истреблению женщин и детей под предлогом того, чтобы якобы настал «судный день».

Разоблачая преступную деятельность сектантских вожаков, руководители революции подчеркивают различие между сознательными контрреволюционерами, действия которых подлежат компетенции суда, и рядовыми последователями, ошибочно следующими преступной пропаганде. С этими рядовыми сектантами, заявил президент Дор-тикос в одном из своих выступлений, необходимо вести упорную индивидуальную разъяснительную работу ⁴⁹.

Обличительная кампания, которую проводят представители революционных организаций Кубы против сектантских вожаков, изолирует их от последователей, разоблачает их как агентов американского империализма — злейшего врага кубинского народа.

Большинство последователей сантерии и спиритизма выступают в поддержку революции. И это понятно, ведь сторонники этих сект рекрутируются среди рабочего люда городских окраин, который кровно заинтересован в завоеваниях революции. После некоторого подъема в деятельности этих сект в первые послереволюционные годы, вызванного отсутствием каких-либо ограничительных мер со стороны властей, их влияние пошло потом на убыль. Революция вызвала десакрализацию многих обрядов этих культов. Ритуальные песни и пляски переносятся в коллективы самодеятельности, на театральные подмостки, где преобразуются в колоритные народные спектакли с участием музыкантов и танцоров из числа сектантов. Наиболее талантливые и тем самым влиятельные из них превращаются в профессиональных артистов и постепенно отходят от религиозного мировоззрения.

Революция сказалась также и на судьбе масонства. Многие масонские вожаки бежали за границу, а рядовые члены покинули ложи, здания которых были приспособлены для нужд культурного строительства. Тем самым масонство фактически перестало существовать на Кубе.

Боги и их служители — упрямые консерваторы. Они не любят новшеств, не терпят изменений в социальной структуре общества, возмущаются и негодуют, когда народ сбрасывает с себя ярмо эксплуатации и империалистического гнета.

Боги и их слуги теряют «божественный» ореол, пытаясь затормозить поступательный ход истории. С каждым днем у них становится все больше соперников на Олимпе, все меньше последователей на земле.

В Америку, на Антильские острова, пришла революция. Ее очистительная волна освободит народы этого района от многовекового экономического, политического и духовного гнета и превратит их в подлинных и разумных хозяев своей судьбы…