Ориша становятся христианскими святыми

На Кубе кроме католической церкви и различных протестантских сект имеются афро-христианские культы синкретического типа. Мы будем именовать их афро-кубинскими культами в отличие от подобных же культов на других Антильских островах.

Хотя афро-кубинские культы существуют уже давно, они изучены еще очень слабо. Одна из причин этого — отношение правящих кругов буржуазной Кубы к негритянским массам. После провозглашения независимости Кубы в начале XX в. новые власти острова, находившиеся под влиянием Соединенных Штатов, с пренебрежением относились к негритянскому населению, всячески ущемляли его права, принижали его вклад в освободительную борьбу, отрицали наличие африканских элементов в кубинской национальной культуре. Все, что напоминало Африку, — песни, танцы, обычаи — кубинская буржуазия считала варварством, непристойностью, плохим тоном. В «хорошем» обществе не принимали негров, им был закрыт доступ к высоким правительственным и армейским должностям, в аристократические клубы.

Гнев, вызванный дискриминацией, практикуемой правящими кругами, вылился в 1912 г. в восстание, которое было потоплено в крови. С дискриминацией, принимавшей различные формы и оттенки, покончила только социалистическая революция в 1959 г.

Правящие круги Кубы не менее враждебно относились к любым проявлениям среди населения африканских культов, которые считались ими языческими, колдовскими. Для них африканские религиозные обряды были варварскими суевериями. Руководители негритянских сект преследовались полицейскими властями, им приписывались всевозможные преступные деяния — ритуальные убийства, половая извращенность, употребление наркотиков. Правящие круги не предпринимали мер к научному изучению этих сект, к выяснению подлинных причин их возникновения и влияния на негритянское население.

Одним из первых, кто взялся за эту работу, был Фернандо Ортис, известный кубинский ученый-антрополог, этнограф и историк. Он опубликовал в 1917 г. в Мадриде (на острове не нашлось для этой книги издателя) исследование о неграх-колдунах на Кубе.

Как рассказывал Фернандо Ортис автору, его книга вызвала скандал в высшем обществе Гаваны. Ученый осмелился утверждать, что, во-первых, африканские культы широко распространены среди кубинского населения, во-вторых, что они ничем не хуже католического или любого другого христианского культа, которым также свойственны различного рода суеверия и предрассудки, в том числе использование различных магических, колдовских приемов, как и африканским религиям. Разумеется, такое утверждение не могло не шокировать сторонников превосходства белой расы.

Фернандо Ортис своими исследованиями открыл дорогу к научному изучению африканских культов на Кубе. В 30-х годах нашего века Ортис основал Общество афро-кубинских исследований, в журнале которого появилось несколько работ об упомянутых культах. После революции их изучение ведется в Институте этнологии и фольклора кубинской Академии наук. Однако, несмотря на наличие ряда работ, наши знания об этих культах все еще ограничены. Мало или почти ничего не известно о механизме их синкретизации с католичеством, как они действовали в прошлом веке или вообще существовали ли они тогда.

Афро-кубинские культы можно разделить на две группы: культы типа сантерии и спиритические секты. В первой группе преобладают элементы африканских верований, во второй — элементы христианства. Предполагается, что и те, и другие культы стали развиваться уже после провозглашения независимости — в начале нашего столетия.

Как уже было сказано, католическая церковь в колониальный период не особенно пеклась о спасении душ рабов или свободных негров и мулатов. От рабов требовалось одно — чтобы они работали, а выполняют ли они при этом христианские обряды или нет, это никого не беспокоило и не интересовало. От свободных же негров и мулатов требовалось, чтобы они «знали свое место», не бунтовали против властей, а каким богам при этом они поклоняются, никого не заботило. Все это способствовало тому, что рабы и свободные негры и мулаты сохранили элементы своих африканских верований и тайно отдавали им дань. На Кубе, как и на других Антильских островах, эти элементы претерпевали различного рода изменения. Рабы ввозились на острова из различных мест Западной Африки, они представляли самые различные племена, языки и культы. Подсчитано, что на Кубе были представлены 84 африканских племени и народности. Непродолжительность жизни раба и то обстоятельство, что он только в редких случаях обзаводился семьей, каторжный характер его труда — все это не способствовало укоренению или сохранению, по крайней мере в его первоначальном виде, африканских обычаев и верований, с которыми раб приезжал на Кубу. Однако на тех плантациях, где имелись большие группы рабов из одного племени или, как говорили испанцы, «нации», а среди них попадались и племенные вожди, и жрецы, и колдуны, возрождался тот или другой африканский культ. Как правило, выживал развитый культ, представлявший большое племя или народность. К нему, по всей вероятности, примыкали рабы, исповедовавшие у себя на родине другие культы, внося в него элементы своих верований. Эта смесь африканских верований пополнялась элементами христианской религии, которая не могла не привлекать рабов хотя бы потому, что она была религией рабовладельцев, ненавистных, но всемогущих. Рабы стремились использовать магическую силу христианских богов (святых) для облегчения своей участи. С другой стороны, поклонением христианским святым можно было маскировать поклонение африканским божествам, которые для пущей убедительности отождествлялись с первыми.

В этом сложном и противоречивом процессе приспособления африканских культов к новым условиям некоторые старые боги приобретали новые функции или даже имена, другие исчезали, пантеон же пополнялся за счет католических святых, а ритуал — некоторыми элементами католической обрядности. Изменялась и сама форма моления в сторону ее максимального упрощения, ибо в условиях рабства было невозможно соблюдать все без исключения африканские обряды.

На Кубе основой для возникновения таких синкретических культов в колониальный период служили негритянские братства — кабильдо, широко распространенные в Гаване и других городах Кубы в XIX в. и объединявшие по племенному признаку негров-рабов, проживавших в городе, главным образом господскую челядь и ремесленников. Члены таких кабильдо собирались на католические праздники и под гром барабанов плясали «по африканскому обычаю», как отмечают современники. Несомненно, что и барабаны, и танцы, и пляски в данном случае были не просто забавой и приятным времяпрепровождением, а имели ритуальное значение.

Испанские власти и рабовладельцы разрешали деятельность таких братств, ибо они, как было замечено, действовали на рабов «успокаивающе». Собственно говоря, испан-цы в этом не были оригинальны: португальские рабовладельцы в Бразилии поступали точно так же. Французский ученый Роже Бастид пишет в своем труде о негритянских культах в этой стране: «Первая причина, заставлявшая рабовладельцев разрешать рабам веселиться «согласно обычаям их нации», — будь то в воскресенье вечером или в «освященные нашей пресвятой матерью церковью» праздничные дни, — основывалась на чисто экономической выгоде: было замечено, что если рабам разрешалось время от времени свободно веселиться, то они работали лучше, чем если бы им приходилось трудиться без перерывов»³². Без таких периодических «встрясок», отмечали рабовладельцы, рабы становились вялыми, меланхоличными, апатичными. Была и другая выгода рабовладельцам от этих праздников. Они сближали рабов, мужчин и женщин, способствовали, так сказать, их воспроизводству «без вложения дополнительного капитала», как не без юмора отмечает Роже Бастид. Во время этих празднеств рабы танцевали перед изображениями католических святых. «Белые думали, — пишет Бастид, — что рабы танцевали в честь непорочной девы и святых, в действительности же непорочная дева и святые служили ширмой, и ритуальные «балеты», смысл которых не улавливали рабовладельцы, славили ориша и воду… Музыка барабанов сокращала расстояния, она преодолевала океан, переносила рабов в далекую Африку и создавала путем страстной экзальтации общность людей, объединенных одним и тем же коллективным сознанием…» ³³ То же самое происходило и на Кубе.

Члены кабильдо избирали свои власти — короля, королеву, майорала, тамбурмажора, казначея. На эти должности назначались самые уважаемые и старые члены племени, объединенного данным кабильдо.

В число избираемых, несомненно, попадали те из африканцев, которые у себя на родине играли какую-нибудь общественную роль — вождя племени, шамана, жреца или состояли с ними в родстве. Руководители кабильдо имели большой авторитет среди рабов, и их влияние испанцы часто использовали в своих интересах.

В прошлом столетии в Гаване, Сантьяго и других городах имелись кабильдо, объединявшие членов народностей йоруба (на Кубе их называли лукуми), арара, карабали, конго, биби, абайа, суама и т. д. Участники кабильдо принимали живейшее участие в карнавалах и в католических религиозных процессиях.

Постепенно членами кабильдо становились свободные негры и мулаты. Именно они щедро финансировали деятельность кабильдо, иногда завещали им свое состояние. Члены кабильдо получали таким образом возможность приобретать для своей организации помещение, в котором проводились собрания и другие церемонии.

В конце XIX в., после отмены рабства, по приказу испанских властей кабильдо были реорганизованы в обычные общества взаимопомощи и отдыха, в которых король и королева были заменены председателем и председательницей, а прежнее племенное название кабильдо — именем одного из католических святых. Так появились на Кубе клубы имени св. Эмилиана, св. Иосифа и им подобные. Одновременно с этой реформой испанские власти запретили участие негритянских ансамблей — компарсас — в карнавальных шествиях.

Клубы, пришедшие на смену кабильдо, не прижились. Они сошли со сцены вскоре после провозглашения независимости. Негритянское население не поддержало эти организации, напоминавшие им о кошмарной эпохе рабства. Да теперь исчезла и необходимость в ширме, в прикрытии для древних африканских культов, правда, утративших уже многие свои черты, но зато «обогатившихся» заимствованными от католической религии.

Если взять первую группу этих культов, в которых преобладают африканские элементы, то наиболее влиятельным из них представляется сантерия, или культ святых (от испанского «santo» — святой), — результат синкретизма божеств, духов (ориша) религии йоруба и католических святых.

Народ йоруба, населявший западную часть Нигерии, в средние века достиг сравнительно высокой степени развития. Религию йоруба можно охарактеризовать в целом как политеизм с развитым пантеоном. В верованиях йоруба важное место занимают ориша — духи, божества. Представления о них весьма туманны. Некоторые считают, что это мифические прапредки людей, которые спустились с неба, потом обратились в камень и ушли под землю. Их насчитывается 401 (число, обозначающее бесконечность).

«Первоначально аморфный и однородный сонм духов ориша расслоился, — отмечает советский исследователь Б. М. Шаревская, — и из общей массы выделились божества, наделяемые индивидуальным именем и обликом, особыми функциями. В образах религиозной фантастики выступают олицетворения сил природы и стихий: деревьев, гор, рек — в духах ориша, грозы — в боге Шанго, моря — в Олокуне, неба — в Олоруне, земли — в Одудуа. Однако эти образы уже наделены и общественными атрибутами, они персонифицируют подавляющие человека социальные, исторические силы. Ярким примером является образ Шанго. Черты божества, олицетворяющие грозу, слились в нем с чертами бога — царя «воителя»»³⁴.

В отличие от сонма божеств йорубы пантеон сантерии включает только около 19 святых или богов, причем популярностью пользуются не больше десяти. Почти каждый из них имеет в католическом пантеоне свою контрфигуру или, вернее, своего двойника. Шанго, этот африканский Юпитер, повелитель священных барабанов, перекликается со св. Барбарой, властвующей, согласно католическим представлениям, над молниями; Огун, божество железа, покровитель кузнецов и охотников у йоруба, превращается в св. Петра, «хозяина железа», на том основании, что на католических изображениях этого апостола в его руках «железо» — ключи; Обатала, двуполое божество, покровительствующее людям, ассоциируется с такой же католической святой — непорочной девой из Мерседеса; близнецы йоруба, дети Шанго и одной из его жен, Ойа, богини пресных вод и красоты (соответствующей пресвятой деве. Милосердия), весельчаки, балагуры и лакомки, породнились с католическими святыми — близнецами Космой и Дамианом; Йемайя, богиня соленых вод и материнства, живущая на дне моря, где она сидит на старинном пиратском сундуке, соответствует покровительнице моряков деве Марии, «чудотворная» икона которой находится в районе Реглы в Гаване; Око, бог сельского хозяйства и пашни (его изображают в виде плуга и черпака для поливки пашни), соответствует св. Исидору-Землепашцу; Баба-лу-Айе, бог, излечивающий от болезней, ран и недугов, его тело изуродовано и покрыто струпьями и язвами, — католическому святому Лазарю. Наконец, Олорун, у йоруба создатель и властитель жизни, отождествляется с католическим богом-отцом.

На алтарях сантерии, которые помещаются в молельнях, представлены различные изображения католических святых, но они имеют чисто декоративное значение. Подлинная сила святых заключается в камнях или в железных предметах, воплощающих богов йоруба и хранящихся под занавеской в нижней части алтаря.

По представлениям сантеро — последователей сантерии, камни, олицетворяющие ориша, живут, могут ходить, говорить и даже иметь потомство. По существующему поверью, наиболее чудотворные камни были тайно завезены на Кубу рабами. Чтобы обрести священную мощь, камни проходят обряд посвящения: их омывают настоем из священных трав и листьев и кровью жертвенных животных — петуха или козла. Каждый святой имеет свой излюбленный вид трав и животных, приносящихся ему в жертву. Кроме того, у него есть свой излюбленный цвет, номер и «подпись», т. е. его изображающий символический рисунок.

Одна из главных церемоний в сантерии — это «кормление» священных камней, которое осуществляется несколько раз в год. Церемония кормления длится до трех суток. Она состоят из жертвоприношений, во время которых кровью животных поливаются священные камни. Кровь приносимых в жертву животных считается пищей святых. Жертвоприношения сопровождаются песнями и плясками под музыку священных барабанов.

Настой из священных трав и листьев употребляется также для придачи амулетам чудодейственной силы. Омытые в этом настое амулеты предохраняют сантеро от козней злых духов, порчи и других напастей. Этим же настоем омывает себе голову сантеро, желающий, чтобы в него во время моления вселился святой. После омовения следует «кормление» головы: ее окропляют кровью жертвенных животных.

Американский исследователь сантерии Уильям Р. Баском справедливо отмечает, что описанные обряды имеют параллель в католичестве. В католическом алтаре хранится священный камень «ара», кровь Христа фигурирует в причащении, пальмовые листья используются в различных церковных церемониях³⁵.

Католичество и другие христианские культы пропитаны магией и колдовской практикой, как и африканские и многие другие религии. Это и является той основой, которая сближает их и способствует синкретизации.

Сантеро, подобно приверженцам других афро-кубинских сект, считают себя католиками. Только крещеный католик может пройти посвящение в сантерию.

Как в бразильском афро-христианском культе кандомбле, так и в сантерии секты возглавляются «отцами» и «матерями» святых — бабалоча (baba — отец, locha — святой) и ийалоча (iya — мать). Более авторитетные жрецы называются бабалао. До революции 1959 г. бабалао имели свою организацию, в которую входило около трехсот человек. Как отмечает исследователь сантерии Карлос А. Эчанове, в дореволюционное время бабалао и бабалоче жили на средства, получаемые за различные службы от членов секты³⁶.

Моления в сантерии происходят в одной из комнат дома, где живет жрец. На стенах висят изображения Христа, католических святых, североамериканского индейца в пышном головном уборе из перьев, который перекочевал сюда явно из американских фильмов. Автор данной работы, посетивший в 1963 г. одну из молелен сантерии в Гуанабакоа, пригороде Гаваны, нашел в ней, кроме этих изображений, также портреты национального героя Кубы Хосе Марти и Фиделя Кастро.

Служба, как правило, начинается около 3 часов пополудни в воскресенье или в праздничные дни и длится до 12 часов ночи. Первыми приходят три музыканта с африканскими ритуальными барабанами типа бата или абвес, считающимися вместилищами ориша. Музыканты садятся на низкие табуретки у одной из стен и начинают выбивать дробь. Они работают в течение нескольких часов без перерыва.

Как бы в ответ на зов барабанов постепенно собираются верующие, а также любопытные или сочувствующие, которые не участвуют в молении, а лишь наблюдают за ним, сидя на скамьях вдоль стен. Здесь все возрасты — от грудных детей до стариков, преобладают женщины. Сантеро, т. е. активные верующие, дают одному из барабанщиков лепту, размер которой определяется самим сантеро. После этого один из сантеро начинает выделывать различные па перед барабанами. В начале он танцует спокойно, даже вяло — это предварительная разминка. Далее сантеро падает ниц перед барабанами и несколько раз перекатывается, затем встает, здоровается с бабалочей, приветствует друзей и отходит к стене, где стоит или садится на скамью.

Постепенно комната заполняется. По знаку помощника бабалочи — окпуона к барабанам выходит группа женщин, которые образуют как бы танцевально-хоровой ансамбль — анкорию, их танцами и пением гимнов (на языке йоруба) руководит окпуон. Руки, ноги, все тело танцующих как бы отвечают барабанному ритму, каждый танцор обращен лицом к барабанам и занят сам собой. Звуки барабана производят на него гипнотическое действие. Окружающие же взирают на происходящее весьма спокойно, дети бегают и шалят. Время от времени в танцах и песнях принимает участие бабалоча, в особенности когда совершается обряд посвящения или когда на одного из участвующих «нисходит святой» (baja el santo). Святой нисходит лишь на сантеро, доведшего себя до состояния транса. Чтобы впасть в транс, танцующий «солист» пляской и пением как бы гипнотизирует себя.

Движения его становятся все более резкими, голос хриплым, прерывающимся, он обильно потеет, взгляд становится почти безумным. Вокруг него образуется круг из танцующих, которые, подпирая его своими телами, не дают ему упасть, заставляя продолжать танец во все нарастающем темпе.

Но, наконец, солист все же ухитряется упасть на пол и в течение нескольких минут корчится в судорогах. Если это женщина, то во время этой процедуры ее товарки поправляют на ней платье, чтобы она не теряла благопристойного вида. Бабалоча — все время рядом с солистом, он тоже поет и танцует. При посвящении он определяет, какой святой сошел на солиста. Когда солист падает на пол, бабалоча пытается его успокоить и поднять. Иногда это ему удается. Солист встает, продолжает танец и постепенно успокаивается. Когда на него перестают обращать внимание, он садится на скамью или выходит во двор, где выкуривает сигару, выпивает стакан легкого пальмового вина.

К посвящению готовятся заблаговременно. К нему допускаются взрослые люди. Кандидат в сантеро под руководством бабалочи совершает перед посвящением ритуальные омовения, соблюдает трехдневный пост, краской наносит на свое тело магические знаки…

Имеются различные разновидности сантерии — Пало Монте (буквально — палка на горе или горный лес), последователей этой секты называют палеро, некоторые ученые считают их колдунами; секретное общество Абакуа, к которому принадлежат только мужчины, и ряд других. Они отличаются друг от друга ритуалом и пантеоном святых. Объединяют же их всех следующие элементы — синкретизм африканских и католических святых, применения в ритуале музыки барабанов, песен и плясок африканского происхождения и «сошествие» на верующего святого.

В спиритических сектах из перечисленных элементов присутствует только последний. На Кубе преобладают спиритические секты шнура и стола (espiritistas de cordon, espiritistas de mesa). В сектах типа шнура (моление в одной из таких сект в городе Камагуэй автор посетил в 1965 г.) верующие, возглавляемые руководителем секты и его помощником, ходят серпантином, или шнуром, друг за другом, ритмично волоча ноги, тяжело вздыхая («хрюкая») и распевая гимны, пока не доводят себя этой «работой» (так называется эта процедура на языке сектантов) до состояния транса. После чего медиумы приступают к «очищению» впавших в транс от власти злых духов, якобы вселившихся в них и вызывающих болезни и другие несчастья. Очищение происходит следующим образом: медиум производит руками магические жесты вокруг впавшего в транс, вызывая пальцами резкий звук, действующий на одержимого подобно удару бича: от этого звука судороги и нечленораздельные вопли «очищаемого» усиливаются. Это продолжается до тех пор, пока одержимый не теряет сознания или его не успокаивает магическими жестами руководитель секты. Ритмическое хождение серпантином и «хрюканье» — всё это напоминает тяжелый рабский труд на плантациях. Молитвы, употребляемые в спиритических сектах типа шнура, протестантского происхождения. Секты стола отличаются от секты шнура тем, что медиумы сидят за столом.

Наряду с этим имеются еще спиритические секты скрещенного толка, в которых наличествуют элементы африканских культов.

Каков же социальный климат, породивший на Кубе и на других Антильских островах секты типа сантерии и спиритические? Века бесправия и рабского труда, нищета негритянских низов, отсутствие школ, медицинского и какого-либо другого культурного обслуживания, расовая дискриминация, безразличие к судьбам народов со стороны католических церковников — все это вместе взятое создавало благоприятную среду для возникновения такого рода сект среди жителей африканского происхождения.

В следующей главе мы увидим, какие изменения в эту картину на Кубе внесла революция 1959 г.