16 ноября, понедельник

Уходить из дома не хотелось. Лиля тихонько напевала в ванной под шум льющейся воды. Уютную кухню освещал мягкий желтый свет люстры.

За окном было уже совсем светло. Игорь выключил люстру, отдернул занавеску. Кухня сразу показалась серой, бесцветной, но желания уйти отсюда не прибавилось.

Лиля выключила воду, перестала петь. Через минуту вышла, увидев его, радостно засмеялась.

Признаться, что взял отпуск?..

– Может, приду пораньше, – обняв жену, пообещал Игорь.

– Получится? – с грустным сомнением спросила Лиля.

– Постараюсь.

Наваждение последних дней, связанное со смертью дочери, проходило. Игорь мог только удивляться, что родная, нежная Лиля недавно показалась ему чужой, случайно попавшей в его жизнь.

Еще стало стыдно за то, что он тащил Веронику в ресторан. Как будто ему совсем не с кем поговорить, кроме полузнакомой бабы.

Если бы не лежащая в багажнике косметичка, Игорь остался бы дома. Соврал бы что-нибудь Лиле и остался. Он слишком измучился за последние дни, имеет право на отдых.

Косметичка не давала ему покоя. Игорь, поцеловав жену, быстро оделся, еще раз чмокнул Лилю, неохотно повернулся к жене спиной и спустился к машине.

Косметичка не могла исчезнуть, но он открыл багажник и с облегчением выдохнул, глядя на небольшой кожаный прямоугольник. Ему хотелось переложить косметичку в карман, но Лиля могла видеть его из окна, и делать это при ней он почему-то не стал. Взял косметичку в руку, только остановившись у Лениного подъезда.

Поднявшись в квартиру, по уже установившейся привычке сразу пошел к портрету, постоял. Хотелось немедленно вернуться домой, и он помедлил перед тем, как снять куртку.

Делать здесь было решительно нечего.

Игорь положил косметичку на стол в Лениной комнате, подумал и зачем-то переложил в один из ящиков стола.

Опять повернулся к портрету, посмотрел в лицо дочери, вернулся в комнату тещи и, быстро надев куртку, вышел и запер квартиру.

Он хотел, чтобы убийца был пойман и наказан. Он этого очень хотел, но понимал, что сам найти убийцу не сможет, а все его попытки сделаться сыщиком выглядят просто глупо.

На кладбище он поехал, чтобы потянуть время.

У входа купил букетик искусственных цветов и медленно пошел к могиле.

На свежем холмике лежали оставшиеся после похорон венки. Лежали аккуратно: Игорь заплатил кладбищенским рабочим, чтобы следили за могилой.

Рядом с венками в землю был воткнут букет крупных роз. Розы были свежие, они не могли так хорошо сохраниться с похорон.

Его искусственный букетик рядом с розами выглядел жалко.

Никакого значения не имело, кто принес эти розы, но он достал телефон и, глядя на слабо трепещущие на ветру лепестки, набрал старую тещину приятельницу.

– Здравствуй, Игорь.

– Здравствуйте. Надежда Тихоновна, простите, вы ездили к Лене на кладбище?

– Да, – женщина говорила тихо, спокойно. – Мы ездили с Костей. Он прилетел в Москву всего на сутки, только и успели, что на кладбище съездить. Перед Новым годом он вернется насовсем.

– Почему вы мне не позвонили? – вырвалось у Игоря.

Она промолчала.

Он был для собственной дочери чужим. Поэтому и не позвонили.

Упрекать Надежду Тимофеевну было бессмысленно. Упрекать надо было себя.

– Позвонить тебе, когда Костя вернется?

– Да. Пожалуйста.

Скорее всего, ему не о чем будет говорить с Лениным женихом через полтора месяца.

В общем-то, Игорю и сейчас не о чем с ним говорить.

Желание немедленно попасть домой, в уют, к Лиле, пропало. День был не холодный, и ветер не резкий, но Игорь зябко передернул плечами.

Мимо по тропинке прошла женщина с черным платком на голове. На вид лет сорока, с заплаканными глазами.

На похоронах Лены не плакал никто.

Игорь отвернулся от могилы и побрел к выходу.

Желтые листья падали на асфальт, шуршали под ногами.

Надо выяснить, как Лена познакомилась с художником, вяло напомнил себе Игорь.

Он понятия не имел, как работают живописцы, но неожиданно подумал, что у художника могли остаться какие-то эскизы, наброски к портрету. Едва ли художник перед тем, как начать наносить краску на холст, не сделал какой-то набросок.

Игорь остановился и снова достал телефон.

* * *

Иван позвонил, когда Стася решила сделать перерыв. Она успела неплохо поработать и была очень собой довольна.

– Привет, – сказал Иван. – Слушай, тут такое дело… Отец той девушки, Сазоновой, которая вместе с Егором была…

– Я помню, – перебила Стася.

Настроение испортилось сразу. И потому, что не хотелось вспоминать, как погиб Егор, и потому, что она плохо разговаривала с отцом Сазоновой. Она говорила с ним сквозь зубы, и вспоминать об этом было стыдно.

– Его зовут Игорь.

– Я помню.

– Он хочет посмотреть, не остались ли какие-то наброски к портрету дочери. Ты не можешь съездить вместе с ним на квартиру? – Иван замялся. – Я бы сам съездил, но у меня голова не в порядке.

– Съезжу. Пусть он мне позвонит.

Ехать не хотелось. И встречаться с отцом девушки не хотелось.

Телефон зазвонил опять, Стася ответила на вызов от незнакомого абонента.

– Сазонов, – представилась трубка.

– Станислава. – Стася с телефоном у уха подошла к окну. – Иван мне звонил. Я подъеду в квартиру, когда хотите.

– Я хочу сейчас.

– Давайте сейчас, – согласилась Стася.

– Я могу за вами заехать. Где вы находитесь?

Она легко могла доехать сама, квартира Егора находилась всего в нескольких остановках метро.

– Приезжайте, – сказала Стася и продиктовала адрес.

Через час она спустилась вниз и села в темный «Вольво».

Мрачный мужчина молча вел машину.

Дождя в последнее время не было, но асфальт казался мокрым, грязным. По тротуару, сгребая листья, проехал маленький оранжевый трактор. Пешеходы его пропускали, отступали в сторону.

– Вы кем приходитесь Егору? – неожиданно спросил Игорь. – Если не секрет, конечно.

– Я была его гражданской женой. Но мы давно расстались, пять лет назад.

– И остались близкими людьми? – Игорь на нее не смотрел, он глядел на дорогу. – Более близких у него нет?

– У него мать и сестра, но они в Германии. – Стася помолчала. Отчего-то вопросы Игоря не воспринимались бестактными, они казались вполне естественными. – Мы не остались близкими людьми. Я разозлилась, когда его сестра попросила меня присмотреть за квартирой. Я с вами грубо разговаривала в прошлый раз. Простите.

– Нормально вы разговаривали, – поморщился он. – Получается, что более близкой женщины, чем вы, у Егора не было?

– Да нет же! Получается, что его родные не знали, кто у него в данный момент близкая женщина. Вот и все. А меня они знали.

– Вам неприятно, что я вас расспрашиваю?

– Да нет, – пожала плечами Стася. – Если вам интересно, спрашивайте. Но я уже давно ничего не знала о Егоре. Мы пять лет не виделись. Иногда разговаривали по телефону.

Больше Игорь вопросов не задавал. Остановил машину около дома Егора. Заходя в подъезд, пропустил Стасю вперед.

Она отперла квартиру, пошаркала ногами, вытирая их о коврик, включила свет. На этот раз не стала стоять в куртке, повесила ее на вешалку. На одном из крючков там висел ее зонт.

Еще с тех пор висел, с прошлой жизни.

Егор возвращался с мальчишника или с рыбалки, виновато обнимал Стасю и понуро спрашивал:

– Плохо тебе со мной, да?

– Мне с тобой хорошо, – отвечала счастливая Стася. Она становилась счастливой рядом с Егором, и ей всегда было с ним хорошо.

– Я так тебя люблю, Стаська! Ты меня терпи, ладно? – просил он. – Я без тебя пропаду.

– И я без тебя пропаду, – смеялась она.

Она без него не пропала, она встретила Марка.

А вот Егор пропал.

– Егор обычно фотографировал заказчиков, – объяснила она Игорю. – Делал много фотографий в разных ракурсах, снимал видео. Давайте поищем компьютер, и вы попытаетесь найти свою дочь.

Компьютер они нашли быстро, он лежал на столе в комнате, которая служила студией.

Игорь открыл ноутбук, Стася, чтобы ему не мешать, ушла в соседнюю комнату.

* * *

Станислава была красивой женщиной. У нее были правильные черты лица, густые прямые волосы чуть ниже плеч, стройная фигура. Косметики на лице либо не имелось совсем, либо макияж был очень умелым, незаметным. Красивое правильное лицо косметики не требовало.

Лиля даже спала с подведенными глазами. Неожиданно Игорю стало жаль жену и обидно за нее. Он любил ее такой, какая она была, а она все время старалась стать красавицей.

Лену красавицей в полном смысле этого слова тоже назвать было нельзя. Но она была молоденькой и уже поэтому казалась привлекательной. Игорь часто отмечал, что дочь похорошела. Как-то он даже хотел сказать об этом Лиле, но почему-то промолчал.

Фотографий в галерее компьютера художника было много, сотни, если не тысячи. Игорь правильно сделал, попробовав поискать папки на диске. Папок тоже было много, но надпись «Елена» он увидел почти сразу и с облегчением и грустью стал смотреть на фотографии дочери. Художник фотографировал ее в разных позах – Лена сидела на стуле, поворачивала голову, стоя у окна, исподлобья смотрела в объектив, опираясь на подлокотник кресла. Еще было несколько видео. Художник заставлял Лену ходить по комнате, садиться в кресло, снова вставать и прохаживаться.

Игорь поднялся, вышел из студии. Станислава в соседней комнате смотрела в телефон.

– Простите, здесь нет флешки? – спросил он, стоя в дверях.

– Сейчас поищем. – Она отложила телефон, направилась к столу в студии, выдвинула верхний ящик.

Флешек было несколько. Станислава взяла три, подвинула к себе ноутбук. Игорь порадовался, что успел закрыть фотографии Лены. Почему-то ему не хотелось, чтобы чужая красивая женщина видела его дочь.

Первая же флешка оказалась пустой, чистой. Станислава бросила две другие в ящик, задвинула его.

– Посмотрите наброски, – посоветовала она, кивнув на лежащие здесь же, на столе, стопки бумаг. – В папках рисунки.

Она показала рукой на стопу бумажных папок на полу.

– Посмотрю. Спасибо.

Она вышла, Игорь снова сел к компьютеру.

Не вовремя затрезвонил телефон. Звонила жена. Игорь тихо сказал в трубку:

– Я занят, Лиля.

Сунул телефон снова в карман пиджака.

Переписав фото и видео дочери на флешку, он удалил папку «Елена» из памяти компьютера. Удалил со всем содержимым. Как будто кто-то чужой мог причинить вред его дочери, посмотрев на ее фотографии.

Папка исчезла. На ее место в окне браузера переползла папка с названием Ефимовы. То ли художник собирался рисовать групповой портрет целой семьи, то ли кого-то из Ефимовых по отдельности. Впрочем, Ефимовы могли быть его родственниками или друзьями, и ему просто хотелось хранить их фото.

Игорь машинально двинул мышкой, равнодушно глядя на названия папок. Здесь были имена, женские и мужские, встречались и фамилии. Рядом с некоторыми именами стояла буква – по-видимому, та, с которой начиналась фамилия.

Букву художник ставил, когда имя в названиях папок повторялось.

Одна из папок называлась «Лилиана».

Он не имел никакого права заглядывать в эту папку.

Игорь открыл ее, и ему показалось, что он перестал дышать.

Фотографий Лили было намного меньше, чем фотографий Лены, всего пять. Видео не было совсем.

Художник снимал его жену в соседней комнате, там, где сейчас сидела Станислава. На двух фото Лиля сидела на диване, на двух за столом. На одном стояла спиной к книжным шкафам.

Станиславе кто-то позвонил, она тихо заговорила.

Игорь лихорадочно, как будто ему могли помешать, переписал и эту папку на флешку, проверил, что файлы на съемном носителе открываются, и удалил «Лилиану» из памяти компьютера. Очистил корзину.

Сил встать не было, но он себя заставил.

– Посмотрели рисунки? – участливо спросила Станислава.

– Нет. Мне не хочется сейчас это делать. Не возражаете, если я еще приеду?

– Нет, конечно. Хотите, я оставлю вам ключи?

Потом он пожалел, что отказался.

Еще пожалел, что вызвался привезти сюда Станиславу, и теперь пришлось отвозить ее домой.

Он с трудом дождался, когда она выйдет из машины, отъехал от ее дома, остановился у тротуара и закрыл глаза.

Ему показалось, что только здесь, в машине, он еще какое-то время будет в безопасности. Потом враждебная и страшная действительность ворвется и в салон авто.

Он пытался себя успокоить. Он понимал, что Лилины фотографии в компьютере художника имеют какое-то простое и ясное объяснение.

Темнота за окном машины сгущалась и казалась все более угрожающей. Игорь тронул машину с места.

* * *

Сегодня голова болела и кружилась меньше. Когда лежал, не болела и не кружилась совсем. Иван лежать бы не стал, Соня настояла.

Держать ноутбук на коленях было неудобно, непривычно, это мешало сосредоточиться, и Иван злился, просматривая ленту новостей.

Давний приятель Валерка Тарасенко позвонил, когда Иван отложил компьютер, решив, что помучился достаточно.

– У тебя почему вчера стрима не было? – спросил Валера.

– Обстоятельства так сложились, – объяснил Иван. – Ты меня смотришь?

– Смотрю. Когда не получается, смотрю в записи. Привык уже тебя смотреть, вчера даже скучно стало, непривычно, когда ты в эфир не вышел. Смотри, подписчиков растеряешь. Сколько их у тебя уже?

– Больше полумиллиона.

Валера был прав, за подписчиков нужно бороться и стримы не пропускать. Политических блогеров много, любителям свежих новостей и без Ивана есть кого послушать.

– Про Егора узнал что-нибудь?

– Пока нет. – Иван поправил подушку под головой.

– Кто же это его, а?

Когда-то они все учились в одной школе, жили по соседству. Егор, Иван, Валера, другие ребята. На похоронах старых приятелей было немного, только те, кому Иван позвонил. Валерке Тарасенко он позвонил первому.

– Как у тебя-то дела? – поинтересовался Иван. – Ты собирался работу менять.

– Уже год, как поменял. Я теперь в «Инвестехе», начальник отделения.

– Поздравляю. «Инвестех»… Это чья контора? Что-то знакомое… – неожиданно Иван напрягся. – Это фирма Бережкова?

Анатолий Вадимович Бережков, муж сестры Степана. Тот самый бизнесмен, которым Иван давно интересовался.

– Ну да. Он сам фирмой и занимается, между прочим. Это у него вроде как хобби. Мог бы на яхте по теплым морям болтаться, а он в офис приезжает, никому покоя не дает. – Валера засмеялся. – Но вообще-то мужик неплохой, барина из себя не корчит. Даже удивительно.

– Егор писал портрет его жены.

Валера молчал.

– Ты не знаешь, как они могли познакомиться?

– Я их познакомил, – неохотно признался приятель.

Говорить об этом Валерию не хотелось, но он понимал, что Иван хороший расследователь и правду узнает.

– Я с Анастасией через секретаршу Анатолия Вадимовича познакомился. Зашел в приемную, там Анастасия с секретаршей трепалась. Мужа ждала…

Возможность познакомиться с женой шефа приятель не упустил. Иван представлял, как Валерка обхаживал дамочку.

– Я сказал ей, что у меня есть знакомый художник. Она заинтересовалась. Я позвонил Егору, он согласился на Анастасию посмотреть. Я дал ей его телефон. Все. Больше ничего не знаю.

Все могло быть именно так. Валера наговорил Анастасии кучу комплиментов, а знакомством с Егором похвастался. Егор был известным художником.

– Что у вас в фирме говорят про ее смерть?

– В каком смысле? – удивился Валерий. – Она попала в аварию. Что тут можно говорить? Шефу сочувствуют, и все.

Соня заглянула в комнату, увидела, что он разговаривает, вышла.

– Анатолий Вадимыч после аварии в офисе не появлялся. Он сейчас за границей.

– Знаю. – Иван подумал. – Познакомь меня с секретаршей.

– Не могу! – занервничал старый друг. – Ты с ума сошел? Не буду я сплетни о шефе собирать! За это знаешь что бывает?!..

– Ничего тебе за это не будет, – успокоил Иван. – Дела фирмы меня не интересуют. Скажи ей, что я хочу поговорить с ней об Анастасии. Может, они давние подруги или что-нибудь в этом роде.

– Какое тебе дело до Анастасии?! – Валерка неожиданно перешел почти на визг. Иван удивился.

– Меня попросила ее семья, – соврал он.

– Анатолий Вадимыч?

– Родители. И брат.

Валера молчал.

– Попроси секретаршу. Не захочет разговаривать, не надо. Тогда попробую связаться с Анатолием Вадимычем.

– Ладно, поговорю с Алиной, – сдался Валерий.

Неохотно сдался. Иван представлял, как приятель жалеет, что позвонил Ивану.

Валерий боялся прогневить Анатолия Вадимовича. И вызвать недовольство родственников Анастасии боялся. А услужить хотелось всем.

Иван приятеля жалел.

– С кем разговаривал? – Соня снова заглянула в комнату.

– С Валеркой Тарасенко. Это он познакомил Анастасию с Егором. Тарасенко работает в фирме ее мужа.

Соня умница, ненужных вопросов задавать не стала. Постояла и тихо ушла.

Иван снова взял компьютер в руки. Валера прав, манкировать стримами нельзя, за подписчиков нужно бороться и для этого много работать, даже когда не хочется.

* * *

Перед тем как подняться домой, Игорь еще посидел в машине.

Он не знал, верит Лиле или нет. Он никогда об этом не задумывался.

Иногда, очень редко, он ловил ее на лжи. Ложь была мелкая, безобидная и вызывала у него скорее веселое удивление, чем что-то другое.

Лиля была шаловливым неумным ребенком, и он принимал ее со всеми ее слабостями.

Ему не нужен был ее ум, ему хватало своего.

С Ольгой он обсуждал все. Он спешил домой и рассказывал обо всем забавном, что случалось на работе. И обо всем неприятном рассказывал. Жена с советами не лезла, решения он всегда принимал сам, но о том, чтобы не выслушать ее мнение, и речи быть не могло.

Она была его половиной.

Ближе Ольги у него никого не было.

Неожиданно ему захотелось посмотреть на ее лицо. У него фотографий бывшей жены не было, но они наверняка сохранились у тещи и Лены.

Игорь посмотрел на карту Яндекса – пробки уже впечатляли. Если сейчас поехать к Лене, вернется совсем поздно. Он не поехал не потому, что не хотел объясняться с Лилей, на него навалилась такая усталость, что не хотелось даже думать о том, чтобы опять вести машину.

Игорь вылез из машины и тяжело пошел к дому.

Что идет тяжело, он заметил не сразу, только когда, шаркая, начал подниматься по ступеням. Это было недопустимо, Игорь заставил себя распрямить плечи и до лифта дошел нормальной походкой.

Даже то, что творилось с ним сейчас, не должно сделать его стариком.

Старости он не хотел и боялся.

Он единственный из всех, кого знал, повышение пенсионного возраста оценивал положительно. Представлять, что меньше чем через десять лет он станет пенсионером, ему не хотелось. Он считал себя полным сил и здоровым и собирался еще долго быть таким.

Конечно, не понимать, что укладывать шпалы в шестьдесят пять нельзя так же эффективно, как в тридцать, он не мог. Но укладывать шпалы он не собирался, а в его работе опыт, накапливающийся с годами, только повышал его значимость как специалиста.

Хлопнула дверь подъезда. Игорь придержал подошедший лифт, подождал соседку. Той было лет двадцать, Игорь помнил ее еще девочкой. В ушах у соседки были наушники. Она весело улыбнулась Игорю, он – ей.

Он и Лиле заставил себя улыбнуться. И обнимая ее, попытался отбросить чудовищные мысли.

На какое-то время это удалось.

Лиля не умная и не очень добрая, но она бесхитростная. Он не может сделать то, что промелькнуло у него в голове.

– Лилечка, повтори еще раз, что Лена говорила про художника, – попросил он, уже лежа в постели. – Расскажи все, что помнишь.

– О господи, Игорь! – Лиля приподнялась с подушки. – Я все тебе рассказала!

– Расскажи еще раз. – Он старался на нее не смотреть.

– Да нечего рассказывать! Понимаешь, нечего! Я спросила Лену, где она пропадала накануне вечером. Она сказала, что была у художника, он пишет ее портрет. Все!

Игорю показалось, что жена сейчас заплачет.

– Ты теперь всегда будешь такой?

– Какой такой? – Конечно, он понял, что она имеет в виду.

– Ты стал чужой, Игорь. – Лиля легла на подушку и всхлипнула. – Я все понимаю, Лена умерла, ты переживаешь… Но нельзя же так!

– Как? – тупо спросил он.

– Тебя как будто подменили! Ты приходишь домой, а тебя как будто здесь нет!

– Я здесь, Лилечка.

– Ты все время думаешь о чем-то своем! Ты понимаешь, что я должна чувствовать?! Ты понимаешь, что мне плохо?! – Она отвернулась от Игоря и расплакалась.

Он придвинул ее к себе на плечо.

– Лиля, я не могу перестать думать о Лене.

– А обо мне больше не надо думать, да?!

– Я все время о тебе думаю.

– Нет! Нет, Игорь! Я вижу, как ты отдаляешься! Это… это ужасно! – Лиля скинула его руку, потянулась к прикроватной тумбочке, достала носовой платок, вытерла глаза.

– Я не отдаляюсь, – заверил Игорь. – Просто… у меня тяжелый период. Потерпи.

– Игорь, мне страшно. Я боюсь!

– Чего? – Игорь к ней наклонился. – Чего ты боишься?

– Ты меня разлюбил!

– Нет, – он сказал правду. – Я тебя не разлюбил и никогда не разлюблю. Этого ты можешь не бояться.

Она всхлипнула, он снова опустился на подушку, прижал ее голову к своему плечу.

На какое-то мгновение ему показалось, что он обнимает Ольгу.

Лиля подвинулась, выключила бра. Игорь закрыл глаза.

Перед глазами стояло лицо Ольги. Она смотрела на него грустно и понимающе.

Он забыл, когда в последний раз вспоминал о первой жене.

Он не знал, догадывалась ли Ольга о Лиле. Сейчас ему до боли хотелось, чтобы о Лиле жена не знала.

Ольгино лицо расплылось, потеряло четкость.

Лилина рука провела по груди, он поймал ее ладошку, прижал пальцы к своей щеке. Тело двигалось само, как будто им управлял кто-то со стороны, и Игорь равнодушно этому удивился.

* * *

Иван не ожидал этого, но Валерий перезвонил в тот же день.

– Секретарша с тобой встретится. Ее зовут Алина Сташкова, – недовольно сказал он и на всякий случай переспросил: – Слушай, тебя точно наняли родственники Анастасии?

– Точно, – заверил Иван.

– Да что они хотят выяснить-то?

– Валера! Молодая женщина едет куда-то среди ночи, превышает скорость… Ясно, что родственники хотят знать, что произошло.

– А Алина здесь при чем?

– Скорее всего, ни при чем.

Валера помолчал и обреченно вздохнул.

– Ты хочешь приехать в офис?

– Лучше встречу ее после работы, – решил Иван.

– Приезжай к шести. – Валера опять обреченно вздохнул и продиктовал адрес.

Надо было спешить. Иван осторожно встал с постели. Голова не кружилась, только слабо звенела.

– Сонь! – крикнул Иван жене и виновато объяснил, когда Соня появилась в дверях: – Я отъеду ненадолго.

Она ничего не спросила, только сразу сделалась несчастной.

Ее родители погибли в автокатастрофе. Уехали и не вернулись. Старая душевная травма сказывалась до сих пор, она не любила, когда Ивана не было рядом.

– Я на пару часов.

– Вызови такси. Не садись за руль.

– Ладно.

Головокружения почти не было, только противная слабость.

Соня ушла на кухню, вернулась с таблетками и стаканом воды.

– Прими, – жена протянула ему таблетки. – Марк сказал, чтобы я тебе это дала, если ты куда-нибудь сорвешься.

– Он провидец, – усмехнулся Иван.

– Чтобы понять, кто ты есть, не надо быть провидцем, – проворчала Соня.

– А кто я есть? – улыбнулся Иван.

Она не ответила. Ей не хотелось шутить.

Когда он спустился вниз, машина его уже ждала. Служба такси стала работать отлично, в этом мэру не откажешь.

Пробки были уже значительные, и на встречу Иван опоздал. Без пяти шесть позвонил Валере, попросил извиниться перед Алиной.

– Минут через десять подъеду, – виновато заверил Иван.

– Ладно, – буркнул Валера. – Мы тебя дождемся.

Они его дождались. Приятель курил на крыльце офисного здания, стоя рядом с высокой дамой. На той было расстегнутое пальто, под пальто виднелись длинные-предлинные ноги.

Она была очень эффектная. Не красавица, но взгляд приковывала. Вздернутый носик, красивой формы яркие губы. Пышные черные волосы.

– Простите ради бога, – покаялся Иван.

– Ничего страшного. – Дама посмотрела на него с интересом. – Я иногда смотрю вас на Ютубе.

– Я пойду? – Валера бросил окурок в урну.

Кажется, он всерьез боялся, что Иван его остановит.

– Да, конечно, – кивнул Иван и вежливо добавил: – Спасибо.

Иван ошибся, Валера спрашивал разрешения удалиться не у него, у секретаря директора.

– Да-да, иди, – с мягкой улыбкой разрешила Алина.

Они оба, и Иван, и Алина, посмотрели, как Валера почти бегом направился к офисной стоянке.

– Где здесь можно спокойно поговорить? – спросил Иван.

– У меня в машине.

Их встреча ее откровенно забавляла.

– В машине так в машине, – усмехнулся Иван.

Алина ему не нравилась.

Она повернулась и сбежала с крыльца. Иван спустился осторожно, держась за перила. Он и шел за ней медленно, стараясь не прибавлять шага. Не столько потому, что голова продолжала звенеть, сколько из вредности.

Ей пришлось подождать, пока он подойдет к ее новенькому «Мерседесу».

Марка была не из самых дорогих, но и не из дешевых.

Секретарша с «Мерседесом» вызывала вопросы. Иван допускал, что бизнесмен Бережков платит большие зарплаты спецам, но секретарше?..

– У вас богатый любовник? – спросил Иван, усаживаясь рядом с ней.

– Да, – повернувшись к Ивану, улыбнулась она.

Не только она Ивану не нравилась, он ей тоже.

Надо было чем-то ее задобрить, но он не знал, чем.

– Я вас надолго не задержу, – пообещал он. – Только несколько вопросов.

– Задавайте. – Она от него отвернулась, провела руками по рулю.

– Вы давно знакомы с Анастасией?

– Давно, – кивнула она. – Очень давно.

Это удивило. Почему-то Иван был уверен, что скрипачка Анастасия и секретарша ее мужа не связаны давним знакомством.

– Кто кого познакомил с Бережковым? Вы Анастасию или она вас?

– А это имеет значение? – Она опять провела пальцами по рулю.

Она еле заметно улыбалась, допрос ее развлекал.

– Имеет, – заверил Иван, допуская, что она сейчас пошлет его к чертовой матери.

– Анатолий Вадимович разрешил вам расспрашивать сотрудников?

– Нет, – признался Иван. – Не разрешил.

Усмехнувшись, она удовлетворенно кивнула.

– Но, если это не удастся сделать без разрешения Анатолия Вадимовича, я его получу.

Она вздохнула и опять кивнула. На этот раз без усмешки.

– Что вы хотите узнать?

– Кто кого познакомил с Бережковым?

– Что вы хотите узнать? – опять спросила она. – Для чего вы все это выясняете?

– Произошло несколько странных смертей. – Иван не был уверен, что два случая подходят под понятие «несколько».

– Что? – Алина с удивлением на него уставилась. – Какие несколько смертей?

– Не скажу.

– Почему не скажете? – она продолжала спокойно удивляться.

– Потому что сам не все понимаю. Кто из вас познакомился с Бережковым первым?

– Настя, – Алина опять отвернулась от Ивана, – Анатолий нанял ее поиграть на дне рождения матери. Та современной музыки не любит…

Хорошим психологом Иван не был, но мог поклясться, что Алина подругу не любит и завидует ей. То есть не любила и завидовала.

Насте очень повезло. Знакомство с бизнесменом закончилось браком.

Алина Настю знала с детства, они росли в одном городе. Закадычными подругами не были, но отношения поддерживали, перезванивались.

Алина искала работу, и Настя попросила мужа трудоустроить подругу.

Иван был уверен, что попасть в секретари к Бережкову было для Алины огромной удачей, и она это понимала.

– Куда Анастасия ехала среди ночи?

– Понятия не имею!

– Но какие-то предположения у вас есть?

– Какие у меня могут быть предположения? – повернулась к нему Алина. – Мы с Настей почти не виделись. Откуда я знаю, куда она ехала!

– Она ехала по М5. Может быть, у нее там родственники? Еще какие-то ваши подруги? Друзья?

– Я не знаю, – она покачала головой.

– Настя говорила, что заказала портрет?

– Нет, – удивилась Алина. – Какой портрет?

– Один известный художник писал ее портрет.

Настина подруга не обманывает, она наверняка об этом не знала. Иван видел, новость о портрете ей сильно не понравилась. Завидует подруге. Даже после ее смерти завидует.

– Я об этом ничего не знаю.

– Спасибо, – поблагодарил Иван. – Не возражаете, если я вам позвоню? У меня могут возникнуть еще вопросы.

– Звоните, – она равнодушно пожала плечами.

«Мерседес» небыстро проехал мимо, когда он миновал шлагбаум перед офисной стоянкой.

Машина была новенькая, чистенькая. На зарплату секретаря она купила бы что-нибудь поскромнее.