19 ноября, четверг

У Лили на руке звякал браслет.

Жена постоянно увешивала себя кольцами и браслетами. Она делала это сразу, едва встав с постели. Часто это выглядело довольно глупо, домашний хлопковый свитер с украшениями сочетался плохо, только раньше Игорь этого не замечал.

Сейчас заметил.

Лиля налила чай ему и себе, села напротив, разглядывая свои руки. На одной было два кольца, на другой одно. Браслет тоже был один, она надела его на правую руку. Лиля повертела ладонью, осталась довольна.

Игорь ее понимал. Она почти никуда не ходила, а, как всякой женщине, ей хотелось себя украсить.

Она поднесла к губам чашку, браслет звякнул.

То ли в прошлом, то ли в позапрошлом году Игорь купил похожий браслет Лене. Одна из коллег хвасталась обновкой, когда он зачем-то подошел к ее столу за каким-то документом. Женщины-коллеги одобряли браслет, и Игорь тоже его похвалил, уловив суть разговора. Вспомнив, что у дочери скоро день рождения, поинтересовался, где коллега приобрела такую чудесную вещицу.

Обычно он дарил Лене духи. Заходил в первый попавшийся магазин, говорил продавщице, что ему нужны духи для молодой девушки, и брал то, что продавщица рекомендовала.

Оказалось, что браслет коллега купила в торговом центре, который располагался в пяти минутах ходьбы от работы. Игорь тогда, не дожидаясь вечера, отправился за браслетом и вернулся с готовым подарком.

– Купил Лене подарок, – сообщил он жене вечером, открывая бархатную коробочку, в которую продавщицы уложили покупку. – Неплохой, как считаешь?

– Неплохой, – после паузы кивнула Лиля.

Она отвернулась, даже не взяв коробочку в руки.

Ей очень не понравился его поступок, Игорь почувствовал себя виноватым. Жена ревновала его к Лене.

Жене он украшения никогда не покупал. Просто потому, что не надеялся на свой вкус. Ну, и еще потому, что его любовь к ней не требовала подтверждений.

На следующий день он опять пошел в торговый центр и купил браслет для Лили.

Лиля опустила чашку, браслет снова звякнул.

– Лиля, почему ты ко мне пришла? – неожиданно спросил Игорь.

Она с недоумением на него посмотрела, и он пояснил:

– Тогда пришла? В самый первый раз?

– Я в тебя влюбилась. – Лиля потрогала чашку. – Ты мне очень нравился. – Она снова потрогала чашку и подняла на него обиженные глаза. – Это было неправильно?

– Это было замечательно, – соврал Игорь.

– Помнишь, у нас во дворе был каток? Там мало кто катался, а ты приходил с Леной почти каждый день. Я смотрела из окна, как ты ее поднимаешь, когда она падала, и мне хотелось, чтобы ты меня так же поднимал… Почему ты сейчас об этом спросил, Игорь?

– Не знаю. Просто так спросил.

– Ты все время ходил с Леной или с Ольгой и всегда их обнимал. А мне хотелось, чтобы ты обнял меня. Я была в тебя влюблена.

Все очень просто. Он обнимал жену и дочь, а ей хотелось, чтобы он обнимал ее.

Она к нему пришла и сказала, что любит.

А он ее не выгнал.

Игорю захотелось застонать.

– Почему ты не торопишься? – Лиля посмотрела на часы.

– Я тороплюсь.

Игорь встал из-за стола.

Когда одевался, еще не знал, поедет на работу или опять к Лене.

И потом, когда такси довезло его до оставленной вчера машины, он еще не решил, куда ему направиться.

В машине было холодно. Игорь включил кондиционер, по ногам пошло уютное тепло.

Накрапывал дождь, сползал по стеклу машины неровными ручейками. Прохожие прятались под зонтики, наклоняли их навстречу ветру.

Игорь положил руки на руль, подумал, достал телефон и открыл поисковик.

* * *

Звонку Игоря Сазонова Иван удивился, он не ожидал, что отец убитой девушки снова ему позвонит.

Иван даже собирался вычеркнуть его телефон из электронной памяти, список номеров у него был длинный, и от всех лишних он старался избавляться. Не успел.

– Я узнал, что вы блогер, – сказал Сазонов.

– Да, – подтвердил Иван.

– Я почитал ваши блоги и… Я не во всем с вами согласен, но впечатление о вас составил. – Сазонов помолчал и напрямую спросил: – Вы ищете убийцу вашего друга?

– Пытаюсь, – признался Иван.

– И как? Есть версии?

– Такой, которая казалась бы мне убедительной, пока нет.

– Это связано с моей дочерью?

– Нет, – твердо сказал Иван. – Ваша дочь – случайная жертва. Во всяком случае, пока мне представляется именно так.

– Вам нужна моя помощь?

– Нет.

Собеседник помедлил и попросил:

– Если вам удастся что-то выяснить, позвоните мне.

– Обязательно, – пообещал Иван.

Сазонов отключился, Иван покрутил телефон в руке.

– Отец девушки, – объяснил он Соне.

– Ваня… – жена отодвинулась от компьютера. Она с утра сидела над новым переводом. – Знаешь… Мне кажется, что вино принесла она.

– Почему ты так решила? – удивился Иван.

– Потому что у Егора бутылки не задерживались. Он говорил, что специально не покупает спиртного, чтобы сразу не выпить.

– Он не был алкоголиком, – напомнил Иван.

– Не был, но…

– У него был день рождения! Ради такого случая…

Телефон зазвонил снова. Иван посмотрел на экран и сказал Соне:

– Глупости ты говоришь!

Жена снова уставилась в компьютер, а он ответил Степану.

– К родителям вчера Антонина приезжала. Домработница Настина…

– Домработница? – насторожился Иван.

– Антонина у Анатолия давно. Она моим родителям помогала, когда они в коттедж переехали.

– Степа, организуй мне встречу, – перебил Иван. – Я хочу с ней поговорить.

Иван сжал телефон, боясь спугнуть предчувствие удачи.

Через пять минут Степан перезвонил, а еще через два часа Иван и Степа сидели напротив женщины лет пятидесяти. Женщина походила не на домработницу, а на учительницу. Или на научного работника. Возможно, из-за красивых очков в тонкой оправе.

На ней было черное, наверняка дорогое пальто. В кафе было тепло, но пальто она не сняла, только расстегнула.

– Я друг художника, который писал портрет Анастасии, – объяснил Иван. – Художника недавно убили.

Встречу Степа организовал в кафе, неподалеку от места, где жила Антонина – на самой окраине города.

Женщина вопросительно посмотрела на Ивана.

– Убийца Егора не найден. Художника звали Егором.

– Я знаю, – кивнула она. – Настя про него рассказывала. Как его убили?

– Подсунули отравленное вино.

Она помолчала, обдумывая услышанное.

– Настя ездила к художнику дважды. Она не дарила ему вино.

– Вы уверены?

– Уверена.

Знакомых домработниц у Ивана не было, и он плохо представлял, как они должны выглядеть. У Антонины помимо тонких очков была короткая стрижка и манеры уверенной в себе женщины. В стрижках Иван разбирался плохо, но был уверен, что сделала ее Антонина не в ближайшей парикмахерской. В темных волосах отчетливо проступала седина.

– Анастасия никогда не ходила по магазинам. Если бы она взяла вино из дома, я бы знала.

– Она могла изменить своему правилу, – предположил Иван.

Женщина покивала каким-то своим мыслям и подняла на Ивана глаза.

– На портрете настоял Анатолий Вадимович. Анастасия над этой идеей смеялась. Кстати, художник не сразу согласился писать портрет. Взял пару дней на размышление, потом позвонил, сказал, что согласен. Художник Анастасию не интересовал, поверьте. И она не стала бы втайне покупать ему вино.

– Почему вы в этом так уверены?

Стулья в маленьком кафе были неудобные, Иван поерзал.

В стеклах очков отражался свет окна, глаза Антонины видно было плохо.

– Ее интересовал только один мужчина, Анатолий.

Антонина сказала это с болью. Ивану показалось, глаза за стеклами очков у нее влажные.

* * *

Машину Игорь вчера оставил, почти наполовину въехав на тротуар. Он подал машину вперед, съехал с тротуара и снова остановился.

Вероника жила где-то здесь, по обе стороны улицы тянулись жилые дома.

Звонить ей было незачем, но Игорь снова достал телефон и набрал ее номер.

Она ответила не сразу. В какой-то момент ему показалось, что не ответит вовсе. Он обрадовался, услышав ее голос.

– Иван Кургин, про которого я вчера говорил, действительно блогер, – доложил Игорь. – Хорошо, что ты мне об этом сказала.

– Почему хорошо? – не поняла Вероника.

– Он ищет убийцу. Говорит, что ищет. – Трубка молчала, и Игорь позвал: – Вероника!

– Да, я слушаю.

Ему вдруг показалось, что, если они сейчас простятся, он больше никогда ее не увидит и потеряет что-то очень для него важное.

– Вероника, пообедайте со мной еще раз. Я сейчас недалеко от вашего дома. Приехал за машиной.

– Обедать еще рано, – серьезно сказала она.

– Я подожду.

– Игорь…

– Что?

– Зачем?

Если бы он сам знал, зачем!

– В последний раз, – пообещал он.

– Я сейчас не дома, – помолчав, сказала Вероника. – Я подъезжаю. Подъеду, позвоню.

Она отключилась. Игорь вышел из машины, закурил, разглядывая улицу.

Впереди, метрах в двадцати, находился перекресток. Проезжающие мимо машины останавливались на красный, ехали снова. Машин было немного, район казался безлюдным.

Серый «Пежо» остановился, обогнув его «вольво». Вероника, невесело улыбаясь, выбралась из машины.

Он смотрел, как она подходит, и не замечал, что тоже улыбается. Ему опять показалось, что только с ней он становится настоящим, а без нее постоянно играет чужую, скучную роль.

Игорю так захотелось ее обнять, что он сжал кулаки.

– У моей жены такая же машина, – зачем-то сказал он, кивнув на «Пежо».

Надо было сказать правду – что он очень рад ее видеть.

– Я знаю, – ответила она и осеклась.

Улыбка с ее лица сползла. Игорю даже показалось, что в глазах промелькнул страх.

Глаза у нее были серые, почти такие же, как эмаль на ее машине.

– Откуда? – Игорь схватил ее за плечи. – Откуда ты знаешь, какая у моей жены машина?

Она молчала и прятала глаза.

– Вероника!

Она повела плечами, ему пришлось ее отпустить.

– Вероника!

Перекресток загорелся красным, машины тормозили прямо перед ними.

Вероника вздохнула и подняла на него глаза. В глазах была печаль.

– Ваша жена приезжала к Лене за пару дней до…

– Куда приезжала? На работу?

– Ну конечно. Я никогда не была у Лены дома. – Вероника слегка от него отвернулась. – Ваша жена приехала, но из машины не выходила. Из машины вышла Лена. Я как раз мимо проходила, из налоговой возвращалась.

– Зачем Лиля приезжала?

Вероника покачала головой – не знаю.

– Лена сказала, что это ваша жена. Вот и все.

Она снова на секунду подняла глаза. И снова в глазах была печаль. И еще жалость.

Игорь снова взял ее за плечи и, наклонившись, тихо спросил:

– Зачем Лиля приезжала?

Вероника молчала. Игорь сжал ее плечи сильнее.

– Она привезла вино?

Вероника отшатнулась, вырвалась.

– Я не знаю! – твердо сказала она. – Я не видела никакого вина!

То есть попыталась соврать твердо. Говорить ложь у нее получалось плохо.

Получилось не твердо, а жалобно.

Игорь повернулся и молча открыл дверь своей машины. Сесть не успел, Вероника схватила его за руку.

Крепко схватила. Он попытался ее руку сбросить, но не смог.

– Пойдемте ко мне домой.

Он покачал головой – не хочу.

– Пойдемте, – попросила она, прижимая к себе его руку. – Пойдемте, я вас никуда не отпущу.

Она потянула его от машины, Игорь захлопнул дверь.

Она так и вела его, прижимаясь к его рукаву. Сначала свернула у перекрестка, потом во двор. Она отпустила его только в лифте.

Лифт изнутри был обклеен разноцветными бабочками. Приклеены бабочки были аккуратно, но почему-то создавали впечатление убогости.

* * *

– Вы пытаетесь расследовать смерть вашего друга? – угадала Антонина.

– Да, – кивнул Иван.

Антонина тронула стоящий перед ней стакан с соком. Он был полный, сок она даже не пригубила.

– Кто бы ни убил вашего друга, к Анастасии это отношения не имеет. У вас еще есть вопросы?

– Есть, – вздохнул Иван. – Вы находились у Бережковых, когда Анастасия уехала из дома?

– Я в тот вечер ушла около семи. – Антонина пальцем поправила очки на переносице. – Анатолий Вадимович еще не приехал, у него была какая-то встреча. Анастасия его ждала. Она не нервничала и ничем не была обеспокоена, если вас это интересует. Вы ведь это хотите знать?

– Это, – согласился Иван.

– Послушайте!.. – вздохнула она. – Произошла ужасная трагедия. Анатолий Вадимович в больнице, и дай бог, чтобы он сумел это пережить! Не надо лезть в чужую жизнь.

– Куда Анастасия могла поехать? – Иван уже понимал, что интеллигентная домработница ничего важного не расскажет. Даже если что-то знает.

– Не знаю. Когда я уходила, она никуда не собиралась. Она ждала мужа.

– Я уверен, что вы задавали себе этот вопрос.

– Задавала, – кивнула Антонина. – Ответа не знаю. Но гибель Анастасии и смерть вашего друга точно никак не связаны.

– Откуда такая уверенность?

Она тяжело вздохнула, еле заметно грустно улыбнулась.

– Анастасия любила своего мужа. Она единственная из его жен его любила. Он это знал и очень ценил. Анастасию не вернешь, а все остальное не имеет значения. – Антонина снова тронула стакан, отодвинула его и посмотрела на Степана. – Передай родителям привет.

Потом быстро поднялась и, застегивая на ходу пальто, пошла к выходу.

Иван зачем-то торопливо выскочил следом. Антонина удалялась, поднеся к уху телефон.

Степа топтался рядом с Иваном.

– Когда она приезжала к твоим родителям, она сама в доме убирала? Ну… пыль протирала, мыла что-нибудь?

Вот это действительно не имело отношения ни к смерти Анастасии, ни тем более к смерти Егора, но Иван любил во всем ясность.

– Да нет, – улыбнулся Степан. – Привезла грузчиков и уборщиц. Она у Анатолия вроде домоправительницы. Раньше няней у его сына была. Потом Анатолий с той женой развелся, и Антонина при нем осталась. А что?

– Ничего, – сказал Иван. – Так…

– Вообще-то, Антонина маме понравилась. Мама всех людей делит на добрых и злых. Про Антонину сказала, что она добрая.

– А ты как людей делишь? – Иван пошел к машине. – На холопов и хозяев?

– На честных и ворье, – усмехнулся Степа.

– Разумно, – похвалил Иван. – Пожалуй, я тоже так делю.

Ему хотелось немедленно сделать один звонок, но разговаривать при Степе он не стал. Не потому, что хотел что-то от парня скрыть, а скорее, по старой привычке обдумывать информацию в одиночестве.

Сестре Егора он позвонил, только когда Степа довез его до дома.

Пока ехали, моросило, а сейчас выглянуло солнце. Иван подставил ему лицо и зажмурился от удовольствия.

На детской площадке ползал по горке единственный малыш. Мама его смеялась, прижимая к уху телефон. Она была молодая, Иван хорошо помнил ее девочкой.

– Ирочка, можешь разговаривать? – спросил Иван, когда трубка откликнулась.

– Могу, – фыркнула Ирина. – Еще одну картину продал?

Она приходила в себя после смерти брата. Именно такой ее Иван и помнил, веселой и ехидной.

– Пока нет, – улыбнулся Иван. – Егор писал портрет некой Анастасии Бережковой. Он ничего тебе про нее не рассказывал?

– Фамилию не называл, – насторожилась Ирина. – А про Анастасию говорил. По-моему, она ему нравилась. Анастасия была единственной женщиной после Стаськи, про которую Егор заговорил. Кто она?

– Жена довольно богатого человека. Что он говорил? Ирочка, пожалуйста, припомни все.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Она погибла незадолго до Егора. Попала в автокатастрофу.

Малыш заплакал, молодая мама подхватила его на руки.

– Ира, что Егор про нее говорил?

– Эти смерти связаны?

– Не уверен. Так что Егор говорил?

Солнце опять скрылось, небо снова стало серым.

– Я спросила, не собирается ли он жениться. Ты же понимаешь, меня это волновало, мужик не должен жить один. Егор засмеялся и сказал, что жениться не может, потому что все женщины, с которыми можно не сойти с ума от скуки, замужем. Я сначала подумала, он Стаську имеет в виду… – Ира вздохнула. – Егор сказал, что пишет портрет достойной женщины. Боялся, что не сумеет хорошо написать… Я стала про нее расспрашивать, но он сказал только, что ее зовут Анастасия. И что она замужем.

– Когда это было?

– За пару недель до того, как он умер. Может быть, за месяц. Не помню. – Она помолчала. – Ваня…

– Я найду убийцу, Ира.

Никогда не давай обещаний, если не уверен, что можешь их выполнить, когда-то учила маленького Ивана мама.

– Звони, если что-то выяснишь.

– Обязательно.

– И просто так звони. Пока.

– Пока, – попрощался Иван и сунул телефон в карман.

Начал накрапывать дождь. Молодая мама с малышом на руках побежала к подъезду, Иван придержал ей дверь и вошел следом.

* * *

Квартира была женской. На подоконниках горшки с цветами, в кресле большая плюшевая собака. Вероника села в кресло и взяла собаку на руки.

Перед этим, едва раздевшись, она прошла в другую комнату, где у изголовья кровати стояла фотография в рамке, и сунула ее в тумбочку.

Снимок Игорь не увидел, только рамку, но отчего-то был уверен, что это фото ее мужа.

– Сядь, – попросила Вероника, прижимая к себе собаку.

В комнате было еще одно кресло и стулья, расставленные вокруг овального стола, но он опустился на ковер, прислонившись спиной к мебельной стенке.

– Игорь…

Он закрыл глаза.

– Послушай… Я подходила к работе, Лена вышла из машины… Машина была такая же, как у меня, поэтому я обратила на нее внимание. Лена догнала меня, когда я ждала лифт, сказала, что приезжала твоя жена.

– Лена несла бутылку? – Игорь открыл глаза. Вероника смотрела на него с тоской.

– Я не знаю! – помолчав, выдохнула она. – Я не видела никакой бутылки!

Он снова закрыл глаза.

– Игорь!

– Говори, я слушаю.

– Пожалуйста, не придумывай ничего!

– Что было у Лены в руках?

– Сумка, с которой она обычно ходила.

– В ней могла поместиться бутылка?

– Я не видела никакой бутылки!

Она не умеет врать, и это получается у нее плохо.

– В чем Лена несла бутылку? Вероника!

– В сумке, – вздохнула Вероника. – Лена полезла в сумку, когда мы поднялись в офис. Бутылка была в коробке. Я еще подумала, что она купила ее кому-то в подарок. Себе такие обычно не покупают. Игорь, Лена могла купить бутылку в ближайшем супермаркете.

– Почему ты ничего не сказала полиции?

Вероника молчала, он открыл глаза.

– Я не буду ни на кого клеветать!

Она поднесла собаку к лицу, уткнулась в нее щекой.

Игорь повернулся, встал на четвереньки, поднялся, опираясь о стенку.

– Ты хотел со мной пообедать.

– Извини, передумал.

Он вышел в прихожую, надел куртку.

– Игорь, ты можешь допустить чудовищную ошибку!

Вероника за ним не пошла. Она сидела в кресле и прижимала к себе собаку. По ее лицу текли слезы, он заметил это, только когда закрывал за собой дверь квартиры.

В машине он посидел немного, тупо глядя в окно на стоящий перед ним серый Вероникин «Пежо». Видеть Лилю было страшно, но он поехал домой. Когда-нибудь через страх придется пройти, лучше сделать это сразу.

– Ой, как ты рано! – обрадовалась Лиля, выскочив к нему в прихожую, и сразу испугалась. – Ты не заболел?

– Не заболел. – Игорь удивился, что может говорить нормально. – Почему я должен заболеть?

– Ой, как здорово! – она прижалась к нему, едва он снял куртку. – Ты так редко рано приходишь!

И опять Игорь удивился, он не отшатнулся от нее, она продолжала быть его Лилей, родной, уютной. Он смотрел на себя словно со стороны и в какой-то момент даже пожалел, что скоро в его жизни не будет приятного чувства возвращения домой.

– Обедать хочешь?

– Нет.

Он пошел переодеться, она, как обычно, отправилась за ним.

Черт, он не сможет жить, зная, что она страдает.

Примерно так же, как не смог бы чувствовать себя комфортно, зная, что за дверью мерзнет голодный щенок.

Лиля смотрела на него весело и ласково.

– Игорек, ты сходил к нотариусу?

– Нет.

– Игорь! Ну что ты тянешь! – Лиля недовольно поморщилась.

– Времени не было.

– Времени всегда не хватает. Игорь, это нужно обязательно сделать!

– Я помню.

Почему она это сделала? Почему она сделала это с Леной?

Зачем?

Дочь им совсем не мешала.

Он повесил пиджак в шкаф, закрыл дверцу.

– Я начала смотреть чудесный детектив, – Лиля снова заулыбалась. – Замечательный! До конца смотреть не стала. Посмотрим вместе?

Она любила, когда они смотрели фильмы вместе. Обычно Игорь делал вид, что это доставляет ему удовольствие, и думал о чем-то своем. Как правило, о работе.

– Посмотрим.

Папины миллионы и квартира не были для них чем-то жизненно необходимым. Они далеко не бедствовали.

Почему?

Зачем?

Игорь подошел к книжному шкафу, достал первую попавшуюся книгу.

– Будешь читать?

– Да. Отдохну немного.

Он лег на диван, Лиля вышла.

Голова казалась пустой, но он знал, что сумеет собраться и начать думать.

Проблем было две. Понять, почему Лиля это сделала, и сделать так, чтобы ее не было в его жизни, но чтобы она при этом не страдала.

Он себя не обманывал и понимал, что обдумывает убийство. Отправить ее в тюрьму казалось еще ужаснее.

Он только не знал, сколько времени у него имеется. Рассчитывать на то, что в полиции работают идиоты, было бы ошибкой, которой он не мог допустить.

* * *

Из квартиры слышался смех. Иван отпер дверь, бросил ключи на тумбочку.

– У нас гости, – выглянув из кухни, весело доложила Соня.

Иван снял куртку, повесил в шкаф. На открытой вешалке рядом со шкафом висел чужой женский плащ.

Гостью он увидел, повернув к кухне.

– Здрассте, – пропела скрипачка Марина.

– Привет, – сказал Иван.

Скрипачку он в первый момент не узнал. Она была без макияжа и со стянутыми в жидкий хвостик волосами.

Перед дамами стояли бутылка вина и тарелки с закусками.

– Пьянствуете? – вздохнул Иван.

– Угу, – кивнула Соня, а Марина предложила:

– Садись с нами.

– Ему нельзя, – засмеялась жена.

– Почему?

– По голове недавно получил.

– Как? – Марина с интересом посмотрела на Ивана.

– Случайно, – объяснил он.

– Можно случайно получить по голове? – усомнилась гостья.

– Можно, – хихикнула Соня. – Если очень захотеть. Вань, возьми себе тарелку. Пить тебе нельзя, а есть можно.

Тарелку Иван взял. Сел между женой и Мариной.

– Марина вспомнила кое-что интересненькое, – хихикнула Соня, глядя, как он накладывает себе салат.

Тот был украшен веточками зелени и цветочками из тонко нарезанного огурца. Для него Соня никогда так не старалась.

– Что? – В том, что информация будет интересной, Иван сомневался.

Жена посмотрела на Марину, Марина вздохнула.

– Есть такой композитор, Аляев…

– Да? – равнодушно удивился Иван. – Не знал.

– Очень жаль! Попсу всякую все знают, а настоящего, хорошего композитора… Аляев пишет отличную музыку, мы иногда ее исполняем. И не только мы, иностранные оркестры тоже.

– Здорово, – похвалил Иван.

– В сентябре у Аляева был юбилей. Большой концерт, наш оркестр тоже участвовал. Концерт был замечательный, – от восторга она даже подняла глаза кверху. – Аляева так поздравляли!

Колбаса тоже была нарезана и уложена необычно, какими-то загогулинами. Иван пожалел жену, которой пришлось так стараться.

– Настя на концерт пришла. С банкета, правда, ушла раньше всех.

– Вань, налей нам вина.

Иван послушно наполнил дамам рюмки.

– Настя пришла с мужиком!

– С мужем? – Иван поставил бутылку на стол.

– Нет! – весело рассмеялась Марина.

– Покажи фотку, – подсказала Соня.

Гостья взяла лежащий перед ней телефон, поводила по нему пальцем и сунула Ивану.

На фотографии группа улыбающихся людей толпилась рядом с мужчиной, стоявшим боком к объективу. Марина ткнула пальцем сначала в лицо выглядывающей из-за чьей-то спины Анастасии, а потом в стоящего сбоку Егора.

– Настя пришла на концерт с Егором, – объяснила Соня.

– Я уже понял, – проворчал Иван.

Черт… Он угадал, Егора и Анастасию что-то связывало помимо работы над портретом!

Что-то такое, из-за чего обоих больше нет…

– Они точно пришли вместе?

– Точно, – кивнула Марина. – Они во время концерта сидели рядом. В первом ряду, я их хорошо видела. Я еще подумала, что опрометчиво с любовником так открыто появляться.

– Не факт, что они любовники, – справедливо заметила Соня.

– А кто? – фыркнула Марина. – Кто?! Настиного мужа я видела, он пару раз на концерты приходил, когда они еще женаты не были. Муж совсем другой, он гораздо старше.

– На банкете они тоже сидели вместе?

– Не заметила, – вздохнула Марина. – Настя рано ушла.

– А Егор?

– Не запомнила. Народу много было…

Дамы допили вино, принялись за чай. Иван немного с ними поскучал и, улизнув в комнату, уселся за компьютер.

Через час гостья ушла.

– Ты догадалась фотку у Марины попросить? – запоздало спросил Иван.

– Догадалась! – обиженно наморщила нос Соня. – Не глупее тебя!

– Не глупее, не глупее, – успокоил он. – Перешли мне.

На фотографии Анастасия улыбалась спокойно и дежурно и на композитора смотрела спокойно. Без скуки, но и без восторга, который излучала стоявшая рядом с ней пожилая дама.

Егор же, как показалось Ивану, откровенно скучал.

Иван тоже скучал бы на подобном мероприятии.

– Это Марина фотографировала?

– Не знаю. Наверное.

Иван снова вгляделся в лицо Анастасии и неожиданно подумал, что не хочет верить в то, что ее и Егора соединяла примитивная любовная связь.

Адюльтеров Иван не одобрял, а женщина на фотографии ему нравилась.