Эпилог

Хотелось бы знать, насколько убедительным вам показалось мое описание инопланетян. Подозреваю, что некоторые читатели могут поспорить с моими предположениями — всегда приходится исходить из определенных предположений — и прийти к другим выводам о поведении инопланетян, их образе жизни, а возможно, и их намерениях относительно нас, благих или не очень. Но если вы в принципе пришли к каким-то выводам — они не обязательно должны совпадать с моими, — я считаю, что добился успеха. Моя главная цель — убедить вас, что мы можем составить представление об обитателях иных миров. Кто-то скажет, что данных недостаточно и поэтому рассуждать о внеземной жизни бессмысленно. Это неверно. У нас более чем достаточно данных о жизни, и в конечном итоге неважно, что это земная жизнь, а не марсианская. Все живое подчиняется определенным правилам. Знать эти правила — значит понимать, как устроена жизнь вообще.

Я догадываюсь, что вы ожидали от меня рассказа о том, как выглядят инопланетяне. И, скорее всего, вам хотелось узнать, похожи ли они на «зеленых человечков» или нет. Подозреваю, что немалому количеству читателей было бы интересно, занимаются ли инопланетяне сексом и сможем ли заниматься с ними сексом мы. Вопросы, которые мы задаем об инопланетянах, в немалой степени продиктованы тем, как они изображаются в фантастических фильмах и сериалах. Там часто фигурируют гибриды людей и инопланетян. Но верно и обратное — наш художественный вымысел отчасти продиктован вопросами, которые мы сами ставим. Хорошая фантастика задает самые неоднозначные вопросы, снимая все ограничения «достоверности». Отличный пример — фильм «Звездный путь: Следующее поколение», который, по-моему, достигает шекспировского уровня в жанре научной фантастики. Так что задавать вопросы об инопланетянах, на которые мы пока еще не можем ответить, все-таки имеет смысл.

Однако я убежден, что мне удалось сделать больше. Шансы, что мы встретимся с разумными инопланетянами, пренебрежимо малы. Даже если мы получим послание от инопланетной цивилизации (и ответим на него), расстояние между нами, вероятно, будет так велико — десятки, если не сотни световых лет, — что мы вряд ли получим ответ при жизни своего поколения. Я не верю, что мне когда-нибудь доведется сидеть на каменистом инопланетном холме и наблюдать в бинокль, как инопланетные волчата резвятся возле своей норы. Возможно, эволюционная теория — единственный доступный нам способ изучения инопланетной жизни. Зная факторы, ограничивающие развитие живого, и применяя эти знания к физическим условиям другой планеты, мы сможем почувствовать себя «ксенобиологами», насколько это вообще для нас возможно. Но, даже понимая, что нам вряд ли суждено лицезреть инопланетную жизнь, земные ученые продолжают размышлять над тем, как ее познать. Мы ищем алгоритмы для обнаружения и перевода инопланетных посланий, но мы также изучаем поведение животных на Земле, которое, как мы ожидаем, должно быть сходным с поведением животных на других планетах. Понимание того, как животные сотрудничают, общаются и решают задачи, позволяет нам составить более глубокое и основательное представление об инопланетянах, даже если мы не можем изучать их непосредственно.

Может показаться, что эта книга — только об инопланетянах, но на самом деле она посвящена жизни как таковой: всему живому, жизни в самом фундаментальном смысле. Она в такой же степени о жизни на Земле, как и о жизни на других планетах. Я не собирался представлять вам каталог организмов той или иной планеты, а хотел объяснить, что такое жизнь, почему она существует и что у нее общего с любой другой жизнью во Вселенной. Нам показывают столько замечательных телевизионных научно-популярных передач о разнообразии животного мира, но поразительно мало — о единстве всего живого. Это неудивительно, поскольку многие из нас — даже в «эпоху» великого Дэвида Аттенборо с его фильмами о природе — не представляют себе, насколько разнообразен и огромен список живых организмов на Земле, которые следует сначала описать, а потом изучить.

Честно говоря, многие понятия, затронутые мною в этой книге, действительно сложны. Например, я постарался упростить идеи родственного отбора и теории игр, опустив множество сложных нюансов, хотя некоторых представителей академической науки глубоко огорчит мой кавалерийский наскок. Я считаю это нормальным. Поскольку жизнь на других планетах наверняка подчиняется общим законам, пусть и не конкретным физическим ограничениям, действующим на Земле, эти законы могут быть применимы в самом широком смысле. Даже если опустить математические обоснования того, почему эволюция работает именно так, а не иначе, сделанные мною выводы о природе внеземной жизни не слишком пострадают. В первом разделе книги я говорил о том, что поведение сложных систем, по сути, непредсказуемо. Это верно, однако они поддаются достаточно надежной приблизительной оценке. Иногда поиск приблизительного ответа дает более достоверную информацию, чем поиск точного.

Если законы земной биологии можно распространить на другие планеты, то мы можем с еще большей уверенностью сделать вывод о нашем сходстве со всеми другими существами на Земле — и не только потому, что у нас общий предок. На нас постоянно действуют биологические законы. Живший в XX в. отец-основатель этологии Николас Тинберген выдвинул идею, что для объяснения любого поведения животного необходимо ответить на четыре вопроса. Первые два касаются механизмов поведения: как они действуют и как развиваются в онтогенезе? Остальные два связаны с причинами его возникновения: почему эволюционная история вида привела к появлению данного поведения и в чем его эволюционное преимущество?

Например, у волка острые зубы, потому что они содержат много кальция, который придает зубам твердость. Особенности волчьих зубов можно также объяснить, рассмотрев эмбриональное развитие: внешний слой клеток эмбриона утолщается, потом кальцифицируется. Оба этих объяснения относятся к механизмам формирования. Можно также объяснить строение волчьих зубов, постаравшись ответить на вопрос о причинах их возникновения. У волков острые зубы, потому что они ведут длинную родословную от хищных млекопитающих, наследуя общий план строения тела и строения органов от предков. Хищный предок волков жил в глубокой древности, около 80 млн лет назад, и тогда отделился от животных, которые впоследствии стали нынешними (беззубыми) панголинами, — это отделение произошло задолго до вымирания динозавров. Естественно, у волков острые зубы — они потомки древних обладателей острых зубов.

Однако все эти три объяснения не вполне подходят для инопланетян. На другой планете минералом, придающим прочность зубам, возможно, служит не кальций. Инопланетные эмбрионы почти наверняка развиваются не так, как земные. И, безусловно, у инопланетных волков не будет общих предков с нашими здешними волками. Но четвертое объяснение Тинбергена и есть то, к которому чаще всего инстинктивно прибегают люди. Почему у волка острые зубы? Чтобы скорее тебя съесть! Это четвертое объяснение — которое в науке называется «объяснением конечных эволюционных причин», а Аристотель назвал бы «целевой причиной», — будет так же верно для других миров, как и для Земли.

Какое значение все это имеет для будущего космических исследований, встречи с разумными инопланетянами и даже для дальнейшего сосуществования на нашей планете людей с другими видами, обладающими интеллектом, но не языком? Когда Первый контакт действительно произойдет, в некоторых вещах мы можем быть уверены, а многое другое окажется абсолютно неожиданным. Один из способов подготовить себя к Первому контакту психологически и практически — осознать наше сходство с инопланетянами и примириться с тем фактом, что существуют определенные свойства, которыми должна обладать разумная жизнь. Возможно, нам будет вообще непросто признать инопланетный вид разумным. Но если их разум нацелен на решение тех же задач, что и наш, к нему будут применимы сходные «объяснения конечных эволюционных причин» его возникновения. У нас уже будет нечто общее. Инопланетяне могут заметно отличаться от нас по размерам и внешнему виду, но их поведение, то, как они передвигаются, питаются и объединяются в сообщества, будет подобно нашему. В предисловии к этой книге я писал: «Какая разница, зеленые они или синие, если у них, как и у нас, есть семьи и домашние животные, если они, как и мы, читают и пишут книги, заботятся о детях и родственниках?» Надеюсь, теперь вы согласитесь со мной, что на самом деле все это весьма вероятно. Эволюционные силы, направляющие нас по тому пути, которым мы идем, должны действовать также и на обитателей других планет.

Вместе с тем нам необходимо подготовиться к потенциальному разнообразию разумной жизни, и наши соседи по планете предоставляют нам хороший полигон для испытания этих идей. Хотя животные развивались в тех же физических условиях, что и мы, все виды пошли по разным эволюционным траекториям и достигли удивительного разнообразия в решении проблемы выживания. Они не «братья наши меньшие» — они приспособились к окружающей среде, сумев обойтись без самолетов, телевизоров и, более того, без языка. Язык объединяет все человечество, даже если порой кажется, что он нас разделяет. В реальности мы признаем, что способность всех людей говорить позволяет нам заглянуть в их внутренний мир, даже если конкретные особенности их языка приводят нас в замешательство. Это само по себе уже многое говорит нам о том, почему люди разные и чего можно ожидать от жизни во Вселенной.

Как подготовиться ко дню встречи с инопланетянами? Астробиология — пока еще совсем небольшая область исследований, но она расширяется. Научной литературы на эту тему сравнительно мало, хотя в конце книги я указал некоторые полезные источники. По-настоящему хорошая научная фантастика, такая как роман «Черное облако» Фреда Хойла, может успешно поспорить с банальными и несуразными образами пришельцев в СМИ. По иронии судьбы, чем старше научная фантастика, тем меньше вероятность, что она испорчена современными стереотипами в отношении инопланетной жизни, а следовательно, она может быть более правдоподобной. Но прежде всего возьмите бинокль и взгляните на маленьких «инопланетян», живущих рядом с нами на Земле. От лисиц, добывающих пропитание в городах, до полярных крачек, совершающих лихие воздушные рейсы из Арктики в Антарктику, эти формы жизни воплощают такой широкий спектр возможностей, что у них наверняка найдутся хотя бы какие-то общие черты с обитателями других планет.

Однако в конечном итоге наши отношения с пришельцами — даже если этим отношениям суждено остаться чисто воображаемыми — будут в немалой степени отражать то, какими мы видим себя в сравнении или даже в соперничестве с ними. Будут ли они угрожать нам? А может быть, это мы будем угрожать им? Они умнее, сильнее, воинственнее или миролюбивее нас? Даже если «колонизация» дальних планет окажется неосуществимым сценарием, основы наших представлений о том, кто мы и почему существуем, претерпят существенные изменения, если мы обнаружим, что мы не единственный разумный вид во Вселенной.

С другой стороны, непосредственное биологическое сравнение нас с разумными существами других планет могло бы дать нам наиболее полное и убедительное описание жизни во Вселенной. Когда мы встретимся с нашими соседями по Галактике, нас поразит, насколько они на нас не похожи. Но если мы обратимся к объяснению конечных эволюционных причин по методу Тинбергена или к целевой причине Аристотеля, возможно, мы сумеем принять более широкое определение человека, в котором есть место для существ, не похожих на нас, независимо от того, на какой бы планете они ни обитали.

Отправить