41
Я навсегда возношусь в ночное небо. Времени нет. Нет ни начала, ни конца. В момент смерти связь между моей старой оболочкой и истинным «я» обрывается. Теперь я свободна, я – свет и тени, плывущие по миру. Подо мной бушует битва, но теперь это как будто старый сон. Я раскрываюсь миру и становлюсь едина с небом, луной и звездами. Воспоминания тысячи жизней рассыпаются, как звездная пыль.
Новое знание пульсирует в моем бесформенном существовании. Больше нет никакой успокаивающей магии, чтобы заглушить мои воспоминания – как это было во дворце с Руджеком, – теперь они раскалывают мое сердце пополам.
В своей первой жизни я любила Короля Демонов. Я любила Дахо.
После того как меня породил Высший Катаклизм, я поселилась у замерзшего озера на вершине горы и стала наблюдать, как стареет мир. Долгое время я провела в тишине, пока рядом с моим озером не рухнул один смертный со сломанным крылом. Он умирал – этот процесс я окончательно пойму гораздо позже. Я знала о смертном роде очень мало, но когда я заглянула в его душу, то увидела всю его жизнь.
Люди Дахо строили высокие жилища, уходящие в облака. Они научились летать задолго до того, как изменили себя, чтобы иметь крылья. Они создали лекарства от всех болезней, о которых знали, и научились продлевать жизнь тела. Но как бы ни была развита их медицина, его народ не смог достичь бессмертия.
Во время царствования семьи мальчика его народ – демоны – наслаждался тысячелетием мира и процветания. Дахо был единственным наследником Королевства. Он рос весьма болезненным ребенком. Враги семьи знали об этом и использовали, чтобы поднять восстание. Когда отец умер, демоны напали на дворец и убили его мать. Мальчик убежал и скрылся в горах, чтобы спрятаться. Новый король не стал преследовать его. Никто не думал, что он сможет пережить холод и избежать нападения диких зверей.
Я создала оболочку для своей души и подошла к мальчику. Он умолял меня о помощи. Я прикоснулась к его душе и почувствовала, что его жизнь пульсирует в одном ритме с моей. Я увидела космические нити, что тесно связывают нас. В этот момент я увидела его будущее. Я увидела, как он сидит на троне и я рядом с ним. После того как я исцелила его, Дахо спросил мое имя, но у меня его не было. Имена были еще одним аспектом существования, который я не совсем понимала.
Много лет мы жили вместе на горе. Я была очень расстроена, когда он сказал мне, что однажды умрет. Мне было не по силам сделать его подобным своему народу, поэтому я позволила своему сознанию растянуться по Вселенной в поисках решения. Я нашла народ, который жил очень долго, передавая свои души другим после смерти.
Дахо должен был лишить жизни человека, который убил его мать и украл его трон, – ложного Короля Демонов. Но когда Дахо попробовал душу этого человека, что-то в нем изменилось. Он стал сильнее, и у него появилась магия. У его народа ее никогда не было.
Он должен был продолжать поглощать души, чтобы жить так же долго, как и я. Наконец я поняла, к каким ужасным последствиям привел мой поступок. Я отчаянно пыталась найти другой способ помочь ему, но у меня ничего не вышло. И все же я не могла позволить Дахо умереть. Я слишком сильно его любила.
Мы правили Королевством демонов, пока мои братья и сестры не решили наказать меня за мою ошибку. Только после того как Фрам убил меня, Дахо взял столько душ, что сравнялся в могуществе с моей семьей. Он создал армию, чтобы уничтожить ориш.
Я вновь и вновь переживаю бесконечную войну между демонами и моими братьями и сестрами. Бессмысленное кровопролитие и смерть. Хаос, который поглотил весь мир. Дахо сидит на своем троне, одинокий и сломленный. Его живот полон ка, которые он поглощал целую вечность. Он сделал это из-за меня – потому что я умерла.
Я вижу его настоящую оболочку: мерцающее серебристое тело с крыльями длиной в море, стройное и могучее. Вижу его глаза, что сияют изумрудным блеском. Вижу его гордо вскинутый подбородок. Моя душа пульсирует от воспоминаний о том, как я проводила по нему пальцами. Пульсирует от воспоминаний о его острых зубах, которые дразнили меня, когда его ка пела мое имя. Мое настоящее имя. Имя, которое я слышу только после собственной смерти.
Димма.
Я нигде и везде одновременно. Я – ничто, и я – все. Я – это она, Безымянная. Я – Арра и тысяча других людей, которые жили и умерли в бесконечном цикле в наказание за любовь к Дахо.
Я возношусь за пределы звезд, за пределы Вселенной. Вокруг лишь бесконечная тьма Высшего Катаклизма – нашего творца и нашего уничтожителя. Внутри его бушует великий шторм. Зов Катаклизма – это все, что имеет сейчас значение. Я приближаюсь к нему. Он поглотит меня, и я прекращу свое существование. Я готова к забытью, но тут меня резко уносит в другую реальность.
– Привет, сестра.
Голоса. Тихие знакомые голоса. Они одновременно говорят со мной. У них нет пола. Передо мной стоят две фигуры. Близнецы. Они стоят так близко друг к другу, что их тела сливаются. Один светлый, а другой темный. Один – это смерть, а другой – жизнь. В гладкости их черт есть двойственность и симметрия. Это две стороны одной медали, и эти тела постоянно меняются. Статуя во Всемогущем храме ничуть не похожа на этого оришу. Ничто не может запечатлеть эту красоту.
– Привет, Фрам.
Мы не используем слова. Обмен мыслями происходит через космические струны, которые соединяют все во Вселенной.
– Вот мы и снова здесь.
– В последний раз, – говорит Фрам.
– Ты тоже устал от этих игр? – спрашиваю я. – Пришло время положить этому конец.
– Нужно было оставить тебя умирать еще тогда, в первый раз. – Боль вспыхивает в его глазах. – Нужно было позволить Высшему Катаклизму уничтожить тебя, но я слишком сильно тебя любил.
– Мы говорим об этом каждый раз, когда я умираю, – говорю я. – Не хочу выслушивать это еще раз.
– Мне нужно, чтобы ты поняла меня. – Голоса Фрама наполнены воспоминаниями, которые проявляются в виде дождя вокруг его тел. – Ты была так молода. Считай, ребенок. Высший Катаклизм породил нас в пределах одного эона – одной вечности – друг от друга. Сначала Коре и Ре’Мека, потом остальных… Но ты родилась гораздо позже. Никто не знал, что с тобой делать, поэтому мы оставили тебя играть в одиночестве. Ужасный способ воспитания ребенка, да. Но нам предстояло многому научиться – даже если мы думали, что знаем все.
– Недостаток нашего вида, – говорю я. – Слишком самоуверенны, слишком горды.
– Судя по всему, возрождение все-таки кое-чему тебя научило.
– Оно научило меня тому, что я никогда не смогу искупить содеянное.
– Это правда, – говорит Фрам и кивает обеими головами. – Ущерб не возместить.
Тишина повисает между нами в этом лишенном времени месте. Даже здесь Высший Катаклизм зовет меня, и я жажду с ним воссоединиться. Это было бы так просто – больше ни прошлого, ни будущего, вообще никаких воспоминаний. Возможность начать все заново – или последний рубеж. Никто не знает, что происходит с нами после Высшего Катаклизма.
– Ты все еще любишь его? – спрашивает Фрам.
Нет нужды говорить, о ком идет речь: я была с ним с того самого дня у замерзшего озера. Я страдаю за века, которые мы провели, наблюдая за тем, как меняется мир; за новую жизнь, что мы создали. Я чувствую, что он стал сильнее. Дахо готов сбежать из своей тюрьмы. Его зов манит меня, и я ничего так не хочу, как пойти за ним.
Во имя Высшего Катаклизма, да. Я все еще люблю его.
В моей ка это признание отдается эхом. Бурлящая река и огненная буря. Личность, которая отказывается, чтобы о ней забывали. Я – Арра, и в то же время я – Димма. Мы одно и то же, но порознь. У нее свои мысли, а у меня – свои. Мы существуем как одна личность и как две. Не стой я лицом к лицу с Фрамом, я не поняла бы этой двойственности в себе. Во мне две стороны, и они не могут существовать друг без друга.
– А что насчет того крейвана? – спрашивает Фрам, и в его голосах слышится дуновение ветра.
– Руджек.
Я шепчу его имя, и воспоминания о нем возвращаются в мою ка. Глубокий тембр его голоса, застенчивые улыбки и высокомерные ухмылки. Его душа переплетается с моей – это чувство как брызги теплой воды на коже. От него моя ка поет, и я пойду на край Вселенной, чтобы увидеть, как он смеется. Я люблю и его, в этой жизни и в смерти. Дахо – это мое прошлое, а он – мое будущее.
– Осторожнее, сестра, – предупреждает Фрам. – Любовь ориши – опасная вещь. Кому это знать, как не тебе.
– Ты хочешь отправить меня обратно? – спрашиваю я.
Этот ориша нерешителен по своей природе. Он теряется в мыслях.
– Нет, – решительно отвечают тела. – Если ты возродишься, это даст Дахо надежду. Только надежда мешает нам уничтожить его.
– Ты по-прежнему не понимаешь. – Моя ка пульсирует от разочарования. – Дахо никогда не утолит свою жажду мести, если вы отправите меня к Катаклизму. Неужели ты так и не понял этого с тех пор, как впервые убил меня? Именно я должна его остановить. Только я могу исправить то зло, что совершила. Со смертью Арти и Эфии у него не будет возможности сбежать из заточения, и мы с Коре найдем способ уничтожить его душу раз и навсегда.
Фрам качает головой:
– Арра действует сейчас из лучших побуждений, но Димма переметнется к Королю Демонов при первой же возможности. Лучшее решение для тебя – это воссоединиться с утробой мира. Пришло время вернуться в Высший Катаклизм.
Души колдунов все еще переплетены с моими, и я до сих пор чувствую их магические импульсы в своей ка. Магия Диммы – моя собственная магия – тоже здесь, но она заблокирована. Все это время я думала, что у меня нет собственной магии, но Фрам запер ее, как он запер ранее мой разум. Бесчисленные жизни, полные разочарования и тоски из-за этого ориши. Мой гнев вибрирует в космических струнах, которые соединяют меня со Вселенной.
– А теперь верни меня в мою разбитую оболочку. Сейчас же.
Мы с Диммой одного мнения, наши мысли на этот раз едины. Может, мы любим разных людей, но мы согласны в том, что хотим вернуться в мир смертных, в мир живых.
– Нет, – успокаивающая магия Фрама вновь достигает моей души. – Твое время истекло.
Я сопротивляюсь чарам с помощью взрыва заимствованной у колдунов магии. Миллион искр мерцает разными цветами вокруг моей души, отталкивая магию Фрама. Цепь, связывающая мою собственную магию, трещит, но не рвется.
Фрам подходит ближе:
– Не делай этого. Твое непослушание приведет лишь к дальнейшим смертям.
– Я не пойду, – говорю я, и моя ка разрывает цепь.
Это место, где нет времени, дрожит от моей ярости. Мой гнев рвет его по швам. Я ускользаю в щель между мирами и снова спускаюсь к смертным, словно падающая звезда. Фрам летит за мной в виде бесплотного духа. Его магия бьет меня, как горячий хлыст, и останавливает мое падение. Ориша тянет меня назад, и мои воспоминания теряют четкость, вдруг туман повисает вокруг моего сознания – мое настоящее имя исчезает.
– Нет, я не пойду, – повторяю я, теряя уверенность и ясность мыслей.
– Ты должна, – выдыхают два голоса. И я не узнаю их, хотя еще секунду назад точно знала, кто со мной говорит.
– Отпусти, – слышу я еще один шепот.
Это не вожди, но шепот идет изнутри, и я понимаю, чего он от меня хочет. Моя ка сродни туману, он не твердый по меркам смертных, но его достаточно, чтобы удержать меня в этой ловушке. Когда я дважды покидала свое тело, то боялась, что зайду слишком далеко и потеряюсь в мире духов. В этот раз я проверну кое-что еще более рискованное. Я позволю своей ка раствориться и стать единым целым с этим миром. Вождь Кес провел большую часть своей жизни, исследуя мир духов, и он знает, как это сделать.
Я выталкиваю свое сознание во все стороны, выходя за пределы моей ка. Сначала рассеивание происходит тонко и медленно – это новое осознание мира, которое проникает в мое существо. Я теряю свои последние воспоминания – все, что случилось с тех пор, как я убила Эфию. Я цепляюсь за идею снова увидеть своих друзей – увидеть отца в последний раз.
Я падаю сквозь звезды.
