29
Смеркается. Эфия ступает в пустоту и исчезает с виллы. Я чувствую, как с моих плеч спадает тяжесть. В этот раз она не оставила здесь частицу себя. За домом никто не следит. Кажется, будто без моей сестры вокруг стало больше места, воздух стал чище. Ее магия, как и магия Арти, ощущается как тысяча птиц, что постоянно нападают на меня.
Скрестив руки на груди, я прислоняюсь к кабинке привратника, а Мерка ведет остальных демонов к Кефу. Их около двухсот, если не больше. Моя сестра не вызвала бы столько демонов, если бы ей нужны были игрушки. Она собрала целую армию. Она хочет поставить Королевство на колени. Руджек, Сукар, Эсснай, Майк, Кира – все будут в опасности, если я не смогу остановить ее.
Как только демоны уходят, я иду к дереву нехет возле пруда, стараясь двигаться неторопливо. Не хочу, чтобы Арти заметила меня. Я жду, пока окончательно стемнеет, и только потом начинаю искать кости. Мои пальцы не нащупывают ничего, кроме прохладной почвы под теплым верхним слоем. Их здесь нет.
Лоб и спина покрываются холодным потом. Неужели я закопала кости под другим деревом? Или их нашла Арти? Мои мысли затуманивает белая дымка. Где они? Я закопала их не так уж и глубоко. Я уже должна была их найти.
Я слышу кашель у себя за спиной. Это Оше.
– Ты перестала слушать мои истории, Маленькая Жрица.
Я резко оборачиваюсь. Чувство, будто мое сердце вот-вот сломает. Мой отец стоит неподалеку – высокий и неподвижный, как один из каменных памятников в Тамар. Оше всегда был стройным, но за последнее время он заметно похудел. Кости проступают на его лице и плечах. Меня охватывает стыд, и я отворачиваюсь. Я не теряю надежды освободить его, но сейчас важнее остановить Эфию.
– Ты давно перестал их рассказывать, – напоминаю я ему. – И я скучаю по ним.
Я умалчиваю о том, что он рассказывал истории какое-то время после проклятия. Вот только в них уже не было прежней любви.
Мой отец хмурится, заметив небольшие ямы рядом со мной.
– Что ты делаешь?
Я делаю глубокий вдох сквозь зубы.
– Копаю ямы.
Оше смотрит на меня. Его глаза приобрели острый блеск. Магия внутри его насторожилась. Если он подумает, что я действую против Арти, то попытается остановить меня. Однако сейчас она наименьшая из моих забот. Арти сказала, что больше не будет меня недооценивать, и за ее холодными словами я почувствовала скрытую гордость и уважение. Правда, я чуть не погибла, чтобы заслужить восхищение матери.
– Я собираюсь посадить дождевые маргаритки утром, – наконец говорю я, прикусывая губу. – Прямо как дома.
Когда я говорю дома, лицо моего отца как будто начинает сиять. В его глазах светится тоска, которая разрывает мне сердце.
– Они приживутся, если их поливать, – говорю я и провожу пальцами по земле, вспоминая другой сад и другое время. – Несмотря на сухой воздух.
Отец потирает подбородок:
– Да, я согласен…
– Лучше всего это сделать под деревом нехет, – добавляю я, прикусив щеку.
Какая-то часть его сознания должна понимать, что здесь что-то не так – что здесь абсолютно все не так. Но мой отец не может разобраться в своих мыслях. С тех пор как мы приехали в Кефу, Оше все меньше и меньше напоминает прежнего себя. Он редко пытается завязать разговор, не говоря уже о том, чтобы рассказывать истории. Арти всегда слишком занята интригами с Эфией, чтобы заметить это.
– Им будет лучше у пруда, где они смогут получать больше солнечного света. Я же говорил об этом, Маленькая Жрица.
– Ты прав, – признаю я после преувеличенного вздоха. – Выкопаю новые ямы завтра. Я устала.
– Утром я схожу на рынок и куплю нам молочных конфет, – продолжает Оше радостным голосом. – Поработаем в саду вместе. Совсем как раньше. Давно мы не проводили время вместе. Мне этого не хватает. Как же быстро ты растешь.
Я улыбаюсь, чувствуя, как сердце сжимается у меня в груди. Как же хочется вернуться в прежние времена.
– Что ты думаешь о своей второй дочери? Мне кажется, она растет гораздо быстрее.
Оше не разговаривает с Эфией. Учитывая ход времени в Кефу, у него даже не было шанса узнать ее. Она не разделяет те узы, которые связывают меня с ним. В голове раз за разом крутится мысль – если бы отец был самим собой, то смог бы помочь мне переманить сестру на нашу сторону.
– Да, быстро же она растет, – признает Оше, улыбаясь. – Вы обе так повзрослели. Мои маленькие жрицы.
– Никакая она не Маленькая Жрица, – процеживаю я сквозь зубы. – Эта девочка – демон, ориши ее побери.
– Может быть, ты хочешь послушать мою историю? – спрашивает отец, игнорируя мою ругань.
– Не сейчас. – Я съеживаюсь от сочувствия. – Давай завтра, когда мы будем сажать маргаритки.
– Хорошо, – соглашается отец, хлопнув в ладоши. – Расскажу тебе историю об одном из своих предков.
Он улыбается, но больше его здесь ничего не держит. Я вскапываю всю землю вокруг трех деревьев, прежде чем мои руки натыкаются на кости. Пот стекает по моей спине, а кончики пальцев саднит от работы. Лунный свет мерцает в земле, и мои мысли обращаются к Коре. Я не видела ее с того дня, как разрушилось проклятие Арти.
Достав кости, я завариваю половину коры ибоги в мятно-имбирном чае. Другой кусок коры нужно заложить себе под язык. Поначалу у ибоги ореховый вкус, который через какое-то время приобретает кислый оттенок. К тому времени как напиток наконец закипает, у меня окончательно немеет рот и распухает язык. Как только присутствие Эфии снова ощущается по всей вилле, я возвращаюсь в свою комнату, чтобы начать заключительные этапы ритуала.
Я сижу перед зеркалом в своей комнате, нанизывая волосы Эфии на кости. Каждая клетка моего тела умоляет меня спешить, но ритуалы требуют времени – даже в этом месте, где время не имеет никакого значения. Нужно проявить терпение. Магия предков требует уважения. Это то же самое, что уважать старших. Кости настолько малы, что мне требуется несколько попыток, чтобы сделать все правильно. Наконец я смазываю их пальмовым маслом и закрепляю на левой руке куском ткани. Я пью свой мятно-имбирный чай и жду.
Я – Арра.
Услышьте мой голос, великие предки. Услышьте мою мольбу.
Ответьте на мой зов.
Благословите меня своим присутствием.
С моим тамарским акцентом язык Аатири звучит грубо – я долго заучивала слова, но не проговаривала их вслух. Остается лишь ждать. Так я и делаю, слушая свое сердцебиение и тяжелое дыхание. Время тянется, и в мою голову начинают закрадываться сомнения. Демоны в стенах шепчут, что у меня не осталось лет жизни, чтобы обменять их на другой ритуал. Чем дольше я жду появления магии, тем больше я боюсь, что они правы. Мои уста вновь проговаривают слова – в этот раз медленнее, растягивая каждый слог. Наконец магические искры разлетаются по стенам и потолку. Я задерживаю дыхание, глядя на сгусток энергии. Он парит в воздухе, решая, стоит ли отвечать на мой зов. Вместо того чтобы оказаться на моей коже, сгусток энергии образует небольшой круг со мной в центре.
Огонь разрывает мои мышцы. Я крепко сжимаю зубы, чтобы не потерять сознание, и вскоре боль проходит – быстрее, чем раньше. У меня болят десны, и когда я ощупываю рот языком, я обнаруживаю что один из моих задних зубов шатается. Я протягиваю дрожащую руку, отчаянно пытаясь вернуть зуб на место. Глупо думать, что у меня получится. Когда я наконец сдаюсь, зуб падает мне на ладонь – он черный, съеденный гнилью. «Магия заберет у тебя все, что пожелает, – говорил отец. – Совсем немного – или всю твою жизнь». Что ж, на этот раз мне «повезло» – магия не изувечила меня. Какой-то зуб. Небольшая плата. Туман ползет от костей предков, застилая мой взор. Однако это происходит только в отражении в зеркале. В реальности спальня остается такой же, какой была. Мои глаза болят от напряженного вглядывания, и я моргаю. В зеркале позади меня появляются три женщины. Чувствую, как сердце бешено колотится у меня в груди. Хотя я и надеялась, что ритуал сработает, он все равно удивляет меня.
Когда я оглядываюсь через плечо, там никого нет. Три великих предка Аатири бесплотны. Трудно понять, куда они смотрят – у духов предков нет зрачков. Их лица не выражают никаких эмоций. Я опускаюсь на колени и кладу руки на бедра, чтобы показать свое уважение.
Мне нельзя говорить раньше их, поэтому я снова жду. Они моргают, и белки их глаз становятся черными. Женщина посередине напоминает мне бабушку. Она начинает говорить своим хриплым властным голосом:
– Кто ты такая, чтобы призывать нас?
Чтобы магия сработала, я должна убедить их в собственной важности и узнать их имена.
– Я Арра, – отвечаю я, – дочь Оше, сына Мнекки, великого вождя Аатири.
Женщина улыбается:
– Мнекка была моей любимой внучкой.
– А я – ее. По крайней мере, я на это надеюсь.
Женщина кивает.
– Меня зовут Ньярри.
Я снова молчу.
Похоже, что двух других женщин нужно будет подождать. Мне не терпится что-нибудь сказать первой, но язык все равно болит.
Чувствую, как дрожат стиснутые на коленях кулаки. Прошу. Прошу. Прошу. Мне нужно, чтобы они назвали свои имена и согласились помочь мне убить Эфию. Одна я не справлюсь.
– Прошу, – шепчу я.
– Попрошайничество не поможет, – шипит женщина справа от Ньярри. – Ты не настоящая Аатири, девчонка. В твоих венах течет кровь Мулани.
– Ты плохо говоришь на нашем языке, – холодно добавляет женщина слева от Ньярри. – Как ты смеешь взывать к нам, если не знаешь наших обычаев?
Я сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в кожу.
– Да, во мне есть кровь Мулани. И все же я Аатири. Неужели я не достойна вашей помощи, потому что я другая? Потому что выросла не с племенем Аатири и не говорю на вашем языке? Судите обо мне по тому, кто я есть, а не по тому, кем не являюсь. Я плоть от плоти вашей. Ответьте на мой зов, предки, и услышьте мою мольбу. Мне нужна ваша помощь.
– Ты говоришь как истинный Аатири, – говорит предок слева, одобрительно кивая. – Меня зовут Уула.
Предок справа усмехается и машет рукой. Она ведет себя так, будто я завоевала расположение остальных хитростью. У нее на голове нет кос, которые обычно носят Аатири. Волосы этой женщины не уложены в прическу и торчат во все стороны – совсем как мои волосы, когда я их не заплетаю. Несмотря на то что я похожа на мать, свои глубоко посаженные глаза я получила от этого предка.
Поскольку она уже заговорила, я спрашиваю:
– Вы отрицаете, что я происхожу от вас, мой предок?
Она возмущенно скрещивает руки на груди. Упрямством я тоже пошла в нее.
– Если отрицаете, что во мне течет ваша кровь, – настаиваю я, – тогда молю о прощении.
Хмурый взгляд женщины смягчается, хотя она все еще смотрит на меня настороженно.
– Меня зовут Арра. – Она вздыхает и закатывает глаза. – Судя по всему, тебя назвали в мою честь.
Я делаю вдох и судорожно выдыхаю. Теперь, когда все кончено, можно передать предкам свою просьбу. Я стараюсь не вдаваться в подробности, но предки приходят в ярость, узнав, в чем дело. Они спорят между собой о том, насколько типично для Мулани быть такой недальновидной. Мне не хочется прерывать их, но я напоминаю, что у нас мало времени.
– Отнеси нас внутри себя к зеленоглазому змею, – говорит Ньярри, – и мы сделаем остальное.
Это должно сработать. Ждать помощи от эдамов или Коре нет смысла. Это мой единственный шанс.
– Я готова.
Я с трудом поднимаюсь на ноги, и они дрожат от бремени того, что мне предстоит сделать.
Арра цокает языком.
– Пойдем, девочка. Ты недостаточно сильна, чтобы долго нас удерживать.
Я отхожу от зеркала, и они следуют за мной, молчаливые и невидимые. Мы добираемся до гостиной, где находятся Эфия с Меркой и тот демон, который забрал тело и личность Нези. Моя сестра сидит на троне, инкрустированном драгоценными камнями и золотом. Точная копия трона во Всемогущем дворце – я видела его всего несколько раз. Судя по всему, Эфия была в Королевстве. Мое сердце бьется так сильно, что вибрируют барабанные перепонки. В голове возникают тревожные мысли о моих друзьях. Спотыкаясь, я подхожу все ближе к сестре.
Мерка, как обычно, на что-то жалуется, но Эфия уже не слушает. Моя сестра медленно встает с трона. Ее улыбка становится шире с каждым шагом, что она делает в мою сторону. Она знает. Конечно, она все знает.
– Подведи нас ближе, – шепчет Уула.
Возбуждение вспыхивает в глазах Эфии, когда я оказываюсь рядом. Моя сестра жаждет соперничества. Она ожидала чего-то подобного. Я не обманула ее своей притворной покорностью. Она слишком умна для этого. Она слишком умна, чтобы угодить в мою ловушку. Никто не посмеет бросить вызов девушке, которая вырывает души демонов из воздуха, словно собирает яблоки с дерева. Девушку, которая может шагнуть в зазор между временем и пространством, чтобы путешествовать на большие расстояния. Девочка, которая может превращать детей в ндзумби. Моя сестра – воплощение всех страшных историй, которые мой отец когда-либо рассказывал о злых колдунах. Вот только она гораздо хуже. Но я уже не ребенок. Даже если мои колени трясутся под ее презрительным взглядом, я не сдамся.
Эфия смотрит через мое плечо, и ее улыбка становится шире:
– Ты полна сюрпризов, сестра.
Мерка и Нези остаются у трона, увидев, что Эфия больше не обращает на них внимания. Не видя наших предков, они продолжают свой разговор.
– Ну и? – Эфия выгибает одну бровь в ожидании.
Я пыталась представить, какой была бы моя сестра, родись она при других обстоятельствах. Милой и игривой? Смелой и своевольной? Какой бы она была, если бы не демоническая магия и Арти, направляющая каждое ее движение? Ребенком, которого я могла бы обнимать. Маленькой девочкой, которая могла бы бродить за мной по рынку. Она бы постоянно просилась на рыбалку со мной и Руджеком. Хотя меня это и бесило бы, я бы ни за что не смогла ей отказать. Эти мысли вызывают у меня приступ тоски. Тоски по тому, что никогда не случится. Мы никогда не будем настоящими сестрами. Мы никогда не позабудем нашу вражду. Наша мать позаботилась об этом.
– Пора, девочка, – шипит мне на ухо Ньярри. – Выпускай нас.
Предки покидают мою тень. Мерка и Нези ошеломленно вздрагивают, но не Эфия. Сила ка моих предков ударяет ее так сильно, что меня отбрасывает назад. Я врезаюсь в стену, но снова вскакиваю на ноги. Голова кружится, а грудь болит так, словно она вот-вот вспыхнет огнем. Предки обрушиваются на Эфию как бушующий шторм, и внутри меня появляется еще одно неприятное чувство. Я хочу, чтобы они вырвали демоническую магию из души моей сестры и оставили нормальную девушку. Горло, грудь и руки Эфии покрылись порезами. В комнате ревет дикий поток ветра. Но раны заживают на сестре почти моментально, и я отбрасываю последние сомнения. Моя сестра стала тем, кем она должна была стать. Ее не изменить.
Эфия вспыхивает, когда другой предок направляет на нее свою магию. Кожу моей сестры охватывает яркое белое пламя. На ней появляются волдыри и трещины. Затем магия осыпается тяжелым пеплом. За все это время Эфия не издала ни единого звука. Моя сестра буквально становится единым целым с пламенем – огнем в форме девушки. Когда Эфия вновь обретает человеческий облик, она начинает сморщиваться, как кожа, которую передержали под солнцем. Это тоже не сработало. Предки бросили на Эфию все силы, а это лишь ненадолго затормозило ее.
Я достаю из рукава спрятанный нож и бегу к сестре. В последний момент Мерка делает шаг вперед, и мой нож вонзается ему в сердце. Я выдергиваю нож, и кровь проливается на мою дрожащую руку. Мерка отшатывается, и Эфия хватает его за плечо. Рана затягивается прямо у меня на глазах. Мерка выпрямляется, а Нези подходит к Эфии с другой стороны.
Слишком поздно. Я больше не могу удерживать ка своих предков. Они покидают меня так резко, что у меня перехватывает дыхание. Эфия улыбается, и боль пронзает мой позвоночник. Я падаю на колени. Она ловит выпавший из моей руки нож.
– Назови мне хоть одну причину, по которой я не должна убивать тебя, сестренка.
Эфия прижимает лезвие к моей щеке. Ее глаза снова блестят от возбуждения. Для нее это игра. Совсем как в тот раз, когда она заставила мальчика отрезать себе большой палец в качестве подношения.
– Если ты убедишь меня, я сохраню тебе жизнь. Если нет, что ж…
Она пожимает плечами.
Я уже готовлюсь плюнуть ей в лицо, как вдруг ко мне подходит Арти. Ее магия обволакивает меня. Выражение лица нашей матери так же бесстрастно, как и всегда. Быть может, она скажет Эфии убить меня, чтобы окончательно покончить со всем этим. Не знаю, почему она вообще меня не убила. У нее ведь теперь есть дочь, которую она всегда хотела. Вместо этого Арти скрещивает руки и бросает на Эфию тяжелый взгляд:
– Я назову тебе единственную причину, которая имеет значение.
Мерка и Нези сердито смотрят на нее, но Эфия только наклоняет голову набок, давая понять нашей матери, что она слушает.
– Ты не можешь предвидеть последствия ее убийства. – Арти испускает гортанный вздох, полный сожаления. – Может быть, ничего не случится. А может быть, ты все испортишь. Готова взять на себя этот риск?
Эфия снова смотрит на меня, нож слегка вонзается мне в кожу. Ее взгляд на мгновение теряет фокус. Она снова смотрит в будущее. Видит ли она меня? Эфия моргает и опускает нож.
Арти прищуривается, глядя на мою сестру, и в ее голосе звучит такая же горечь, как и тогда, когда она говорила о моей бесполезности в прошлом.
– Прекрати свои глупые игры и сосредоточься на задаче.
– Ты бы напала на меня ради нее? – спрашивает Эфия с хмурым лицом.
– Это ты мне скажи, Эфия, – отвечает Арти. Мать прищуривается и бросает на сестру укоризненный взгляд. – Ты можешь заглянуть в мой разум.
Эфия надувает губы, как избалованный ребенок, и топает обратно к своему трону. Мерка и Нези следуют за ней по пятам. Боль исчезает, и я резко вдыхаю воздух. Арти сжимает мое плечо и говорит мне вернуться в мою комнату. Мне кажется или ее рука дрожала? В ее холодных глазах читается облегчение, и она оборачивает вокруг меня свою защитную магию. Арти только что спасла мне жизнь.
