Эпилог

Когда Эмма и дети засыпают, я выхожу из комнаты, иду по длинному коридору, который проходит по всей длине дома, и выхожу в симулированную ночь.

У детей было много проблем с адаптацией к постоянному солнечному свету и отсутствию ночи. Без захода солнца и темноты им просто не хотелось заходить внутрь и ложиться спать.

Я думаю, что взрослые не обращали внимания на свет, потому что мы работали без перерыва, устанавливая лагерь, чтобы поскорее вывести наши семьи из стазиса. В конце каждого рабочего дня мы были настолько уставшими, что для сна не было необходимости в темноте.

Наш способ создания ночи здесь, в «Иерихон-сити», грубый, но эффективный. Мы использовали парашюты из капсул, чтобы создать огромный навес, покрывающий поселение. Жесткие пластиковые столбы удерживают раму. В семь часов стандартного времени купол начинает скользить вверх, постепенно скрывая солнце.

В этой темноте я иду по утрамбованным улицам, останавливаюсь прямо перед командным пунктом. Я проверяю свои часы и прячусь за транспортом, выжидая. Как раз вовремя, Григорий уходит, его смена закончена.

Когда он исчезает из виду, я проскальзываю на командный пункт. Он очень похож на командный пункт в лагере № 9 – ряды столов и стена с экранами. Удивленный лейтенант в стандартной зеленой униформе армии «Иерихона» поворачивается ко мне.

– Сэр, все в порядке?

– Да. Я просто зашел по пути, иду к квадроциклам.

Он медленно кивает, потом смотрит в планшет.

– У меня ничего такого не запланировано.

– Это просто исследование. Я буду в джунглях с восточной стороны.

– Я дам знать полковнику.

– Не стоит.

Он минуту смотрит на меня.

– Не стоит будить полковника ради моей ночной прогулки по джунглям. Но если я не вернусь к тому времени, как купол откроется, возможно, за мной стоит отправить кого-нибудь.

– Да, сэр. – Он делает паузу. – Сэр…

Я иду к выходу.

– Мне пора. Время идет.

Впереди, прямо за стенами купола, лежит ряд панелей связи, их белые плитки укреплены на столбах, которые выступают над сине-зеленой травой. Солнце частично ослепляет меня, когда я снимаю навес. Я прищуриваюсь и замедляю шаг, стараясь не споткнуться в траве.

У панелей я подключаю свой планшет к блоку управления и отправляю сообщение. Символы мелькают на белых плитках, а затем исчезают.

Инстинктивно я смотрю на небо, на проходящий над нами «Иерихон», светящийся, словно яркая звезда, двигающаяся от горизонта к горизонту.

В гараже я беру квадроцикл и медленно еду к линии деревьев. В джунглях я прибавляю скорость, зигзагообразно двигаясь по извилистой тропе. Здесь так же темно, как под навесом «Иерихона», но холоднее. Когда я двигаюсь на восток, температура падает еще больше.

Равнины сменяются холмами. Массивные деревья останавливаются у подножия гор. Красная карликовая звезда сияет здесь тускло, полумрак наступил только на терминаторе – границе света и тени, тонкой линии, которая разделяет затемненную дальнюю сторону и наш маленький кусочек рая.

Гусеницы квадроцикла легко поднимаются по горной тропе, которая вскоре превращается в снег. Я вижу впереди темноту и снежные просторы, полностью в тени, за исключением тусклого свечения по краям.

Мое место назначения – открытая ледяная равнина. Когда я доезжаю туда, то замечаю капсулу, проходящую через нижние слои атмосферы, горящую ярко, как падающий с неба огненный шар.

Я слезаю с квадроцикла, когда капсула проходит атмосферу. Вскоре после этого раскрываются парашюты, осторожно опускаясь в снег на противоположной стороне равнины. В двадцати футах от капсулы виднеется вход в пещеру, темный и с зазубренными краями.

Рядом с капсулой я подключаю свой планшет, отключаю взрывчатку и даю команду на открытие капсулы. Энергетическое оружие, созданное Григорием, на всякий случай лежит у меня в кармане.

Артур встает, как только распахиваются двери капсулы.

– Эй, я разговаривал по телефону, – говорит он с насмешливым раздражением. – И это был звонок на большое расстояние!

От этих слов меня как будто бьет током.

– Ты разговаривал с Сетью?

– А у кого еще есть мой номер?

– Они в радиусе действия? Они идут сюда?

– Нет. Расслабься. Они просто пролетают мимо. Я же сказал тебе – эта звезда настоящее дно. В любом случае, для нас.

– Ты не перезагружался? Я думал, что ты не мог дождаться момента, когда можно будет убраться отсюда.

Он запрокидывает голову.

– Ну, ты позвал, и я подумал, что это было важно. – Он пожимает плечами. – Я сяду в следующий поезд.

– Правильно. – Я растягиваю слова и буквально пропитываю их сарказмом. – Правда в том, что задаешься вопросом – а нашел ли я его.

– Кого? Джимми Хоффа? Здесь?

Я двигаюсь к пещере.

– Пойдем.

– Ой. Это пещера.

Он идет к ней, его ноги ломают лед, мои едва ли оставляют вмятины.

– Это плохая идея, Джеймс. – Что бы там ни было, но из его голоса исчезла вся игривость.

– Для меня плохая идея – жить на планете, которая, как известно, убила наших друзей, и не пытаться выяснить, как это произошло.

– Вы предполагаете, что они мертвы.

– А ты говоришь, что нет?

– Просто указываю на ваши недоказанные предположения.

Перед входом в пещеру я включаю фонарик на каске. Белый свет проникает сквозь шершавый, неровный лед на стенах и полу.

– Кто сделал этот туннель? – спрашиваю я.

– Ты уже знаешь.

– Гарри.

Артур смотрит прямо вперед.

– Я бы это же предположил. – После паузы, он добавляет: – Как ты его нашел?

– Нам нужен металл в качестве сырья для 3D-принтеров, поэтому я построил ровер с металлоискателем для поиска нужных нам элементов. Я пытался искать в горах, но у детектора было много проблем с ложными сигналами. Было довольно легко найти свободный металл, похороненный здесь, во льду.

И в этот момент ко мне приходит осознание.

– Так вот как Гарри его нашел, не так ли? Он построил ровер и отправил его сюда в поисках металла. Бьюсь об заклад, он искал астероиды, которые упали в снег. Он собирался использовать металлы из астероидов в качестве материала для 3D-принтеров – как и я.

Когда Артур не отвечает, я двигаюсь вперед, а он начинает бродить по ледяной пещере.

– Говорю тебе, это плохая идея, – просто говорит он. – Ты должен вернуться домой, Джеймс. Забудь об этом.

– Я не могу.

– Если бы ты только мог. Тебя ведет страх. Ужас, что что-то плохое случится с твоими людьми и твоими близкими.

– Это звучит как ключ к выживанию человечества. Я на правильном пути.

– И да, и нет.

– В смысле?

– Время покажет.

Я качаю головой, я устал от полуответов. Впереди маячит какой-то объект. Из снега выступает черный металлический шар, сверкая в луче фонарей, выглядя таким чуждым и потусторонним.

– Ты знаешь, что это?

Он лениво отводит взгляд от объекта в конце туннеля.

– Да.

– Так что?

Он качает головой.

– Это осколок.

– Чего?

– Секретов, которые не нужно раскрывать. – Он сосредоточенно смотрит на меня. – Вот что я имею в виду: на Эосе погребены такие вещи, которые и должны оставаться под землей.

Когда я отвожу взгляд от Артура, то впервые вижу его – вырезанный во льду символ. Его же мы нашли в лагере «Карфагена» на коммуникационных панелях. Но здесь он немного другой. Одна из линий вырезана глубже, круг в конечной точке больше.

– Карта, – шепчу я, подходя ближе. – Что это, Артур?

– Мы называем это Оком Сети.

– Это карта, так ведь?

Он просто качает головой, как будто раздираемый противоречиями.

– Куда она ведет?

И замолкаю, ожидая ответа.

– Говори же.

– Я не могу, Джеймс.

– Почему?

– Потому что ты задаешь неправильный вопрос.

Я фотографирую на планшет символ, а потом мы с Артуром выбираемся из пещеры, обратно на ледяную равнину. Небо раскалывается громом, молнии рассекают горизонт тысячами ветвей, – никогда ничего подобного не видел. Языки пламени, кажется, проделывают в небе дыру. Расползаются зеленые и желтые облака, видоизменяясь на ветру и напоминая северное сияние.

Порыв ветра несется через равнину и почти сбивает меня с ног. Артур едва вздрагивает. Снег падает на его следы, застывая волнами, снежные заносы как будто пускают во льду корни.

Артур смотрит на странные облака в небе.

– Джеймс, возвращайся домой.

– Почему?

– Штормы Эоса возвращаются.