Глава 63
Джеймс

Все еще держа оружие, я поднимаю руки и замираю. Высокий, неуклюжий солдат, наклонившийся над Эммой, командует прекратить огонь. Ее голос бьет по мне, как хлыст. И такой же эффект чувствует каждый человек в этом коридоре.

Выстрелы прекращаются мгновенно.

Я задыхаюсь. Шум от моего дыхания, выходящего из носа, звучит так же громко, как ветер в аэродинамической трубе. Я чувствую, что адреналин постепенно покидает мою кровь, как наркотик, который выводится организмом. Чувства медленно возвращаются в мое тело. Кажется, мой разум разблокируется, возвращаясь к реальности.

Тощий солдат в зимней одежде протягивает руку и хватает пистолет Данфорта.

– Вы в порядке, сэр? – спрашивает он.

Я рассеянно киваю и делаю шаг вперед, не в силах оторвать глаз от мужчины, которого только что застрелил, человека, которого послали убить меня, мою жену или нас обоих. Проходя мимо него, я чувствую себя так, будто перехожу по мосту в другой мир на другой стороне, в мир, в котором я никогда не буду прежним.

Я отнял у человека жизнь.

Идзуми приседает над Эммой, поднося анализатор здоровья к ее пальцу. Глаза Эммы закрыты, дыхание ровное. Эбби и Аделина держат ее голову, обе смотрят с ошеломленным выражением. Сара плачет. Джек и Оуэн старательно держат лицо, но я знаю, что внутри они напуганы до смерти, как и должно быть.

Мэдисон быстро заваливает Идзуми вопросами. Как раз теми, которые я сам хочу задать.

– Я замедлила схватки, – говорит Идзуми, переводя взгляд с Мэдисон на меня. – Они должны скоро прекратиться. Я держу все под контролем. Джеймс, пожалуйста, продолжай делать все, что необходимо.

Я слышу шаги позади себя и оборачиваюсь, поднимая пистолет. Двое мужчин поднимают руки, останавливаясь. Я опускаю пистолет, когда понимаю, что это Дэвид и Алекс. Они искали портативные динамики, которые передавали послание Чендлера, как и большинство других доверенных гражданских лиц. Мой брат смотрит на меня с ужасом, его взгляд устремляется с мертвеца на полу обратно на меня.

Мэдисон бросается в объятия Дэвида, пряча залитое слезами лицо. Эбби протягивает руку Алексу, который сжимает ее ладонь.

– Что необходимо сделать? – спрашивает он ровным голосом.

Я вручаю ему пистолет и спрашиваю стоящего неподалеку солдата:

– Сержант, у вас есть дополнительный магазин для этого оружия?

Она лезет в карман на поясе и протягивает мне магазин, который я передаю Алексу.

– Мне нужно, чтобы ты доставил всех в больницу. Вы должны охранять их. До нее могут попытаться добраться и другие. Используй это, если потребуется.

Он кивает и раздает детям указания.

Элли наконец выпускает Эмму из объятий и бежит ко мне, врезаясь в мои ноги достаточно сильно, чтобы уронить меня.

– Пааа!

Она плачет.

Я наклоняюсь и крепко обнимаю ее. Время для нас – роскошь, но если сегодня мне суждено умереть, я хочу обнять свою дочь в последний раз.

– Все будет хорошо, – шепчу я ей, беря Элли за руку. – Иди со своим дядей и делай, что он говорит. Я скоро буду дома.

– Останься, – умоляет дочь.

– Я не могу. Мне нужно работать.

– Где Сэм?

– Он со мной. Скоро к вам присоединится.

Я целую ее в лоб и подталкиваю к Алексу. Элли оборачивается и, плача, смотрит на меня, пока они идут по коридору в госпиталь. Эмму несут трое солдат.

Когда они поворачивают за угол, под полом вздымается небольшая волна, как будто под землей, прямо под нами, движется гигантский монстр. Вдали слышится эхо взрывов.

Из динамиков сейчас слышен только голос Фаулера.

Сержант, крупная женщина, руководящая войсками, на перекрестке коридоров оборачивается и кричит мне:

– Сэр, мы столкнулись с врагом. Вас ждут в командном центре.

Она отряжает четверых солдат, которые сопровождают меня туда.

Когда я захожу, Эрлс меряет шагами комнату, не отрывая взгляда от уцелевших экранов. Область к югу от завода – дымящееся поле битвы. Те гранаты, что мы взорвали, оставили в снегу глубокие ямы, перемешанные с почвой. Это смотрится как открытые раны Земли.

В холоде ночи от останков тел, которыми усеяно белое пространство вокруг кратеров, поднимается пар. От такого вида желудок сжимается.

Трассирующие огни освещают ночь – красные лучи от наших войск на складе, зеленые – от наших врагов. На фоне снега это можно принять за лазерное шоу рождественской ночью.

Генерал Пароли тоже здесь – он стоит в углу с обиженным видом. У меня создалось впечатление, что я пропустил другую битву – где он и Эрлс боролись за право командовать. К счастью, кажется, Эрлс победил.

Ко мне подходит Гарри:

– Мы думали, что к заводу подкапывается сотня солдат. Гранаты выбили часть из них.

– Что насчет колонн?

– Они не сменили курс.

К нам присоединяется Эрлс:

– Джеймс, мы сняли все громкоговорители.

– Пересчитайте их и сравните с числом тех, что были сняты с нашего транспорта. Давайте убедимся, что больше нет спрятанных колонок, которые ждут, пока их снова включат.

– Будет сделано, сэр.

– И принесите сюда, в командный пункт, одну из раций. Оставьте ее нам и настройте на канал, который они использовали.

Он кивает и оборачивается, чтобы отдать приказ.

– Как Брайтвелл?

Эрлс ухмыляется:

– Безумна, как оса. Все пытается сбежать из госпиталя.

– Сочту это добрым знаком.

Фаулер отходит от стола, откуда он вещал в наши громкоговорители.

– Я могу уже остановиться?

– Конечно, Лоуренс. Присоединяйся к нам. – Я спрашиваю у Эрлса: – На какой стадии развертывание наших войск?

– Мы концентрируем войска в соответствии с указаниями. Также отдельный отряд отбирает из гражданских лиц тех, кто в боеспособном возрасте и хорошей физической форме. Непригодных к сражению мы собираем в квартирах вокруг склада.

– Хорошо.

– И что касается Артура, – продолжает Эрлс. – Его камеру охраняет шестеро солдат. Можем ли мы снять часть из них?

Настоящая дилемма. Если мы оставим его без охраны, это будет идеальное время, чтобы напасть на нас. Он может уничтожить нас изнутри, в то время как Чендлер захватывает извне. Но его охрана отвлекает солдат от защиты склада. Сейчас нам нужен каждый человек, все, кого мы сможем найти.

– Пусть охрана приведет его сюда, – отвечаю я. – Мы привяжем к стулу его руки и ноги, а Гарри и Григорий будут его охранять. Нам нужны все солдаты, которых мы можем собрать. И он может даже оказать нам некоторую помощь.

Я знаю Эрлса достаточно долго, чтобы прочитать едва заметные эмоции, которые отражаются на его каменном выражении лица. Ему не нравится этот вариант. Но когда он отдает приказ, в его голосе не остается ни малейших колебаний или скептицизма.

На экране в эту минуту как раз гаснет трассирующий снаряд.

– У нас есть исследовательский беспилотник, – говорит Эрлс. – Примерное время прибытия – десять минут. Без снежного покрова мы надеемся, что сможем использовать инфракрасный свет, чтобы дать мишени нашим снайперам. – Он делает паузу. – Если нужны пленные, мы можем выйти и попытаться поймать несколько человек. Но обойдется это дорого.

Его выбор слова кажется мне странным: дорого. С его точки зрения, цена битвы – жизнь солдат.

– Операция будет более эффективной, – продолжает Эрлс, – когда дроны доберутся до нас и мы сможем отделить живых бойцов от мертвых. Но это стоит нам времени.

Еще одна ценность – время. Как по мне, так жизни гораздо дороже.

– Пусть солдаты удерживают свои позиции, – отвечаю я. – Нам не нужны пленники. Сомневаюсь, что солдаты смогут сказать нам что-то, чего мы не знаем.

– Сэр, – окликает меня один из техников. – От каждой колонны отделяется один из грузовиков, вырывается вперед. Послать беспилотники за этими машинами или продолжать наблюдать за положением основных колонн?

Эрлс смотрит на меня.

– Следуйте за отделившимися машинами. Посмотрим, что они собираются делать.

В дверном проеме появляется Артур, лицо удивленное.

– Сержант Артур прибыл в ваше распоряжение, – говорит он с наигранным энтузиазмом.

Эрлс кивает на стул, и охранники ведут Артура к нему.

– Мы должны связать тебя, – говорю я. – Ты понимаешь.

– Я понимаю, что вы в это верите, – отвечает он, опуская руки к каркасу стула. Он смотрит на меня, когда охранники оборачивают его руки сверхпрочным скотчем и фиксируют поверх стяжками для кабелей.

– На нас напали, – тихо говорю я.

Артур поднимает брови.

– Я это вижу. Блестящий ход для вашего вида. Вы вымираете, поэтому пытаетесь убить друг друга.

– Это была не наша идея.

– Но вы могли бы использовать некоторые идеи о защите от нападения, не так ли? Вот почему ты привел меня сюда.

– Ну, ты утверждаешь, что у вас тысячи лет опыта в борьбе с враждебными видами в тысячах миров.

– Миллионы лет, Джеймс.

– Виноват. Так что бы вы сделали?

– Посмотрим. Вы в меньшинстве. И в ловушке. При условии, что вы можете сбежать, куда бы вы пошли? Есть совсем не так много мест, чтобы выдержать холод. Они найдут вас и убьют. Лучше здесь, чем там.

– На самом деле мы уже зашли далеко.

– Хочешь мой совет? Все сводится к энергии. Жизнь без нее невозможна.

– Как нам это поможет?

– Боюсь, это все, что ты получишь, Джеймс. Я хочу посмотреть, сможете ли вы сами додуматься. – Артур поднимает брови. – Должен же я хоть как-то развлечься.

Я выдыхаю, качая головой. По правде говоря, в его интересах, чтобы мы перерезали друг друга. Это позволит Сети больше не тратить на нас время или энергию. А потом я задумываюсь – может ли он быть замешан как-нибудь во все это? Может, он что-то спланировал?

В этой битве у нас может оказаться больше врагов, чем мы думаем.

Несколько оставшихся в живых подразделений, копавших туннели в снегу, мертвы. С помощью беспилотников, наводящих на цели, снайперы сняли их, фигуры на мониторах постепенно становились желтыми, красными и фиолетовыми, а затем черными.

– Ведущие машины останавливаются, – кричит один из техников.

Эрлс, Фаулер и я стоим и смотрим видео.

Солдаты, одетые в зимнюю форму Тихоокеанского Альянса и Войск Обороны Атланты покидают свои транспортные средства и начинают вытаскивать из багажников и грузовых отсеков что-то, похожее на белые трубы из ПВХ. Они ставят их на снегу, располагая аккуратными рядами. У каждого транспортного средства, должно быть, двадцать или около того труб, выстроенных в линию, как жерди в заборе, все наклонены в нашу сторону.

Солдаты возвращаются из своих машин, один с большим мешком, другой с чем-то похожим на баллончик лака для волос.

– Что они делают? – спрашивает Мин.

Гарри качает головой.

– Это картофельная пушка.

Эрлс щурится:

– Картофельная пушка?

Гарри улыбается.

– Вы берете кусок ПВХ, запечатываете один конец и закладываете в другой картошку. Затем заливаете в герметичный конец ракетное топливо и поджигаете его. Бум! – Он разводит руками. – Тонна веселья, пока соседи не пожалуются родителям.

На экране видно, как один солдат сует руку в сумку, вытаскивая что-то похожее на консервную банку. Он идет вдоль ряда, опуская самодельные снаряды в трубы. Другой солдат приседает у запечатанного конца, распыляет аэрозоль из баллончика и чиркает зажигалкой. Первое орудие срабатывает, посылая баллончик в воздух. К нему присоединяются и следующие, выстреливая заряды в воздух.

– Множество обломков труб из ПВХ, – объясняет Гарри. – Их легко приспособить. И много пустых банок из-под супа и бобов. Наверное, они залили их водой.

– Срабатывают наши наземные мины, – говорит техник. – Два. Нет, три. Уже четыре.

– Они отключились, верно? – спрашиваю я.

– Да, сэр.

Слышно эхо от взрыва на расстоянии.

– Полагаю, они только что попали в наш линкор? – спрашивает Гарри.

Техник изучает экран.

– Только что взорвался один – нет – девять на севере. Должно быть, его как-то повредил бронебойный снаряд.

– Слишком много для наземной мины, – бормочет Эрлс.

И тут я понимаю, о чем предупреждал Артур: все сводится к энергии. Без нее мы не можем жить.

– У нас есть большая проблема, – тихо говорю я. – Эти картофельные пушки предназначены не только для мин. – Я оглядываюсь на Артура. – Думаю, с их помощью они будут разрушать наши солнечные панели.

Без солнечных панелей рядом со складом и на его крыше через несколько дней мы просто замерзнем насмерть. Странно, но мы разделяем судьбу Сети: наше будущее зависит от сбора и сохранения энергии.

Либо мы защитим эти солнечные панели – либо умрем.

Отдельные машины возвращаются в колонны к тому моменту, как те достигают края наших минных полей. Пейзаж испещрен глубокими ямами. Колонны едут по одной машине, огибая края взрывоопасных зон, и благополучно проезжают мимо.

– Через три минуты наши солнечные панели окажутся в доступе для их кинетических пушек, – предупреждает Эрлс.

На другом экране я наблюдаю за тем, как солдаты на крыше покрывают наши солнечные панели кусками стен и частями капсул.

Мы решили позволить нашему врагу уничтожить солнечное поле рядом со складом. Нам нужно ввести туда солдат, чтобы должным образом защитить его. Мы не можем так сильно растягивать войска. Возможно, мы даже не сможем защитить солнечные батареи на крыше. Но даже если сможем, то они едва ли будут генерировать достаточно энергии, чтобы питать завод. И недостаточно, чтобы нагреть склад.

Несколько машин из восточной колонны останавливаются, и солдаты устанавливают еще больше пушек из ПВХ. Вскоре они волнами запускают снаряды. Некоторые банки попадают по складу и отскакивают. Но они разрушительны для поля хрупких солнечных панелей, которые разбиваются и, планируя, падают на землю. Вскоре на снегу образуется уродливая свалка черного стекла.

– Защитные устройства на крыше выдерживают, – говорит Гарри. Он наклоняется к Григорию. – Что мы будем делать утром, когда они нам понадобятся на солнце?

– Мы подумаем об этом, если утро настанет, – бормочет Григорий.

Я поворачиваюсь на звук шагов позади меня. С тех пор как Каффи напал на командный пункт, я немного нервничаю. Как и все мы.

В дверном проеме появляется Брайтвелл, держась за перевязанную руку, взгляд сосредоточенный.

– Что я пропустила?

– Ты чувствуешь себя готовой к службе? – спрашиваю я.

Она кривится, как будто я задал очень глупый вопрос:

– Да меня едва задело.

Усмехнувшись, Эрлс начинает вводить ее в суть дела.

На экране видно, как все колонны останавливаются. Они укрепляются прямо за пределами зоны действия наших снайперов. Хотел бы я, чтобы у нас была тяжелая артиллерия. Интересно, есть ли она у Тихоокеанского Альянса и Атлантического Союза. Думаю, мы скоро узнаем.

Фаулер косится на видеоизображение автоколонн, стоящих на снегу, которые развернулись к нам, но не двигаются.

– Что они делают?

– Четыре колонны, вероятно, разговаривают по зашифрованному каналу Тихоокеанского Альянса, – отвечает Эрлс.

– Мы можем их прослушать?

– Нет. Хакеры работали над этим до Цереры, но после… верховное командование считало, что шансов на войну мало. Ресурсы были перенаправлены на другое.

– Есть предположения – о чем они говорят?

– Вероятно, они начали переговоры по рациям только сейчас или совсем недавно, – говорит Эрлс. – Наверняка они поняли, что их передовые группы не захватили завод. Бьюсь об заклад, что они меняют стратегию.

Стоящая на столе позади меня радиостанция начинает потрескивать. Звук представляет собой серию гудков, которые легко не заметить, списав на сбой или проверку системы.

– Это азбука Морзе, – говорит Гарри. – Цифры один, три, два.

– Это канал, – отвечаю я после размышлений. – Скорее всего, это канал Атлантического Союза.

Гарри настраивает рацию на канал 132 и делает звук громче.

Ничего.

Были ли эти цифры своего рода сообщением? Сигналом к атаке?

– Давай в обратном порядке.

Гарри переключается на канал 231. И мы сразу же слышим голос Чендлера:

– Узел один, узел два, вы слышите? Пожалуйста, ответьте.

Брайтвелл переводит взгляд на меня, молчаливо ожидая приказов. Я поднимаю руку. Надеюсь, он собирается поведать нам о следующем шаге в его плане.

– Узел один, узел два, вы слышите? Пожалуйста, ответьте, – снова спрашивает Чендлер.

Потом следует долгое молчание.

Рация снова оживает, вновь звучит голос Чендлера, но в этот раз неразборчиво, как будто он диджей на станции, сигнал которой едва пробивается.

– Войскам Атлантического Союза в лагере № 9. Это Ричард Чендлер, ваш избранный представитель. Я обращаюсь к вам напрямую, потому что ваше правительство вас предало. Они развязали противостояние с выжившими из Тихоокеанского Альянса и Атланты. Не позвольте этому зайти слишком далеко. Мы можем решить все без кровопролития. Сложите оружие и присоединитесь к нам. Обещаю, что ни вам, ни вашим семьям, ни кому-либо еще в лагере № 9 не будет нанесено никакого вреда. Это ваш единственный шанс. Пожалуйста, выберите мир. Давайте работать вместе. – И через мгновение добавляет: – У вас есть пять минут. Пожалуйста, поторопитесь.

– Кто-нибудь из наших военных слышит это сообщение на складе или на заводе? – интересуется Брайтвелл.

Один из ее техников делает опрос по рации и поворачивается минуту спустя.

– Никаких отчетов, мэм.

– Сообщите всем войскам, что атака, вероятно, неизбежна.

Эрлс отводит Брайтвелл, Фаулера, Гарри, Григория, Мин и меня в угол комнаты, самый дальний от Артура и его охранников.

– Какие есть мысли? – спрашивает Эрлс.

– Мы можем их сдержать, – отвечает Брайтвелл. – При условии, что у них нет тяжелой артиллерии.

– Мы, вероятно, узнаем это через несколько минут. Если они начнут, то будут использовать ее, чтобы расшатать периметр, а затем прорвать его, – говорит Эрлс.

Артур смотрит на нас с удивленным выражением на лице. Он поднимает брови, когда мы встречаемся взглядами.

Я смутно слышу варианты обсуждения в группе. Первый – попытаться сбежать, используя 3D-принтеры, чтобы сделать вертолет или дирижабль. Он быстро отпадает. Затем обсуждается укрепление завода, возможность заманить врага на склад и вести бой там. Численность наших войск не оставляет нам хороших шансов при этом варианте.

Я обдумываю проблему со всех сторон, а затем думаю о том, с чем мне приходится работать. Смотрю на Артура, чувствуя, что он является ценной частью головоломки, хотя мне пока не ясно – какой именно. Он прав: мы вооружены и попали в ловушку. Но что у нас есть, чего Чендлер не ожидает? Что изменит ситуацию, перевернет ее в нашу пользу? Я вижу это, чувствуя то вдохновение, которое однажды поймал в лаборатории, когда совершил прорыв.

– Джеймс? – окликает меня Фаулер.

Понимаю, что все выжидающе смотрят на меня.

– Есть решение, которое обеспечит наше выживание.

Фаулер удивленно кивает. Эрлс и Брайтвелл вытаращили на меня глаза с непонятным выражением на лицах. Григорий смотрит скептически.

– Мы собираемся воевать. И победить.

Брайтвелл переводит взгляд на Эрлса, который кивком разрешает ей говорить:

– Сэр, чтобы победить, нам нужно больше снаряжения и…

– Нет, полковник, чтобы победить, нам нужно только одно. Больше времени.

Она хмурит брови.

– Сэр, судя по ситуации с пайками и угрозой солнечным батареям, полагаю, время не на нашей стороне.

– Пока нет, полковник. Но будет. – Я тянусь к столу и беру рацию. – Чендлер.

– Привет, Джеймс. Надеюсь, ты звонишь, чтобы избежать кровопролития. Мы пришли с миром, не ради войны. Давай обсудим условия.

– Да, давай обсудим условия. Ты еще этого не понимаешь, но у нас есть преимущество. Надеюсь, не придется убеждаться в этом на собственном тяжком опыте. Остальные члены твоей группы, кто слышит меня – слушайте внимательно. От этого зависят ваши жизни. Ричард Чендлер оказался здесь только ради личной мести мне. Не позволяйте ему манипулировать вами. Ему наплевать на вас и ваших людей. Но нам – нет. Мы построили корабль, который спасет всех нас. Давайте следовать нашему плану. Если вы сейчас отступите, то все забудется. Мы продолжим работу, как ни в чем не бывало.

Чендлер отвечает немедленно:

– Я также уверен, Джеймс, что ты убеждаешь нас забыть и о том, что на этих кораблях места на всех не хватит. Вы не оставите здесь войска Атлантического Союза. Они жизненно необходимы для прикрытия. Это будут мужчины и женщины из Атланты и Тихоокеанского Альянса. Их оставят умирать от голода в этом холодном, темном мире.

– Ты немного отстал от событий, Ричард. Мы решили этот вопрос.

Гарри и Григорий сразу же поворачиваются ко мне. Мин смотрит в пол. Они все знают, что это ложь. Но если она спасет моих людей, я буду врать до тех пор, пока корабли не покинут орбиту.

– Прекрати врать, Джеймс.

– Я и не вру. Место есть для всех. Причины, по которой ты убедил этих людей драться, больше не существует.

Долгое молчание по рации. Это действительно может сработать.

Когда Чендлер заговаривает, его голос звучит уверенно:

– Хорошая попытка, Джеймс. Но хватит врать. Сдавайтесь прямо сейчас. Прикажите своим войскам сложить оружие, и никто не пострадает.

– Если мы нужны, Ричард, то придите и возьмите нас. Иначе мы просто подождем, пока вы все не умрете от голода и холода там, снаружи.

– Джеймс, мы оба знаем, что это вы будете голодать и замерзать. Зачем нам нападать, если мы можем подождать? Перезвони мне, когда будешь готов к конструктивному разговору. Или, что еще лучше, кто-нибудь изнутри позвонит, когда вы будете мертвы или замурованы.

На линии повисает тишина. Но вскоре на экранах появляется движение: из транспорта показались войска. Теперь все понятно: в этих бронетранспортерах была толпа солдат, но они замаскировали все признаки жизни от дронов и изолировали отсеки.

– Мне нужно знать число солдат, – распоряжается Брайтвелл.

Солдаты из Тихоокеанского Альянса и Атланты вытаскивают большие свертки из грузовых отсеков и возятся с ними в снегу. Если это тяжелая артиллерия, наши шансы на выживание снижаются. Из свертков поднимаются купола, которые на экране ночного видения светятся как серебряные грибы. Это переносные жилища – вероятно, привезенные из Атланты. Их использовали для прибывающих туда поселенцев. Они созданы для длительного проживания в суровых условиях.

Наш враг окапывается для осады.

В правом нижнем углу численность войск из каждой колонны увеличивается, по мере того как наши техники обновляют данные. Всего наш противник вывел почти четыре тысячи военных. У нас примерно четыреста.

Еды хватит на четырнадцать дней. За это время мы должны выиграть войну.