Глава 61
Джеймс
Оставаясь в командном центре, я поднимаю руку и сигнализирую, чтобы Сэм подождал.
Я оборачиваюсь к экрану и смотрю видео. Это с камеры слежения на южной стороне завода. На первый взгляд, кажется, ничего не происходит, снежные сугробы, полумесяц сияет сквозь дымку. Но каждые несколько секунд поверхность снега приходит в движение, словно пробегает рябь на спокойном ледяном пруду. В любую другую ночь я бы предположил, что это ветер, сдувающий снег с поверхности. Но не сегодня.
Сегодня вечером я знаю, что вижу: войска прокопали туннели под снегом и ползут к заводу.
Вот почему Чендлер и его союзники так долго ждали атаки: им нужно было, чтобы снег стал глубже. Вокруг завода по крайней мере четыре фута. Достаточно глубоко, чтобы солдаты могли легко ползти через него.
Как они смогли сюда так близко попасть? Их утепленная одежда и снежный покров сверху скрывали их от наших инфракрасных датчиков, но мы беспрерывно запускали беспилотники с тех пор, как Чендлер ушел, следя за дорогой и широким периметром за пределами склада и завода. Войска, должно быть, спустились на парашютах с дирижабля над нашими беспилотниками. Я должен признать – это довольно продуманный подход.
Колонны техники – другое дело: их невозможно спрятать от наших дронов. Чендлер и его союзники должны были знать, что мы отреагируем, как только увидим их.
Когда я переставляю части этой головоломки в уме, их полный план битвы становится ясным. Первая часть – дестабилизировать наше население с помощью записи Чендлера. Далее они предполагают, что, увидев конвои, мы потратим время на то, чтобы контролировать толпу здесь, на складе, а не укреплять периметр. Они надеются, что мы оставим завод практически без охраны. Они надеются, что парашютисты, которые тайно высадились, займут завод, который им нужен, в целости и сохранности.
Только один момент пошел не так: мы видели десантников. Кроме того, они все еще далеко от завода. Бьюсь об заклад, рытье туннелей под снегом заняло больше времени, чем они ожидали. Надеюсь, нам хватит времени.
– Сержант, – кричит Брайтвелл, – подскажите мне, сколько там вражеских туннелей. И направьте три взвода на завод – вместо поиска громкоговорителей. Оповестите меня, когда все соберутся.
– Как вы с ними поступите? – спрашиваю ее.
– Мы начнем с гранат, а закончим винтовками.
Я иду к входу, где стоит дрожащий Сэм. Я присаживаюсь рядом и кладу обе руки ему на плечи.
– Что случилось, Сэм?
Его речь становится все лучше, особенно среди людей, которым он доверяет и с кем чувствует себя комфортно.
– Эмма. Ребенок рождается.
Его слова – как удар в живот.
Я беру с ближайшего стола рацию и активирую ее.
– Госпиталь – командный пункт, вы слышали?
– Командный пункт – госпиталь. Мы слышали вас, сэр, – отвечает мужчина.
Я пропускаю военный жаргон, хотя на этом же канале сидит кто-то еще.
– Мне нужно поговорить с Идзуми.
– Командный пункт, она ушла, сэр, уже на пути к вашей квартире.
В передатчике звучит голос Идзуми, он едва слышен из-за шума вокруг.
– Джеймс, я уже иду туда, но коридоры переполнены. Люди паникуют. – На заднем плане я слышу крики и глухие звуки, как будто Идзуми проталкивается сквозь толпу. – Я позабочусь о ней, Джеймс. Обещаю тебе.
Сэм поднимает на меня глаза, взглядом умоляя уйти.
– Звучит так, будто у тебя там дел невпроворот, – говорит Идзуми. – Не волнуйся, Джеймс.
– Принято, Идзуми. Спасибо. – Я наклоняюсь, чтобы наши с Сэмом глаза оказались на одном уровне: – Мы пойдем, как только сможем.
Он морщится, выглядя обиженным, поворачивается к входу и собирается уходить, но я хватаю его за руку.
– Сэм, мне нужно, чтобы ты ненадолго остался здесь.
– Зачем?
– Нам нужно держаться подальше от коридоров, пока там работают военные. Просто подожди здесь, за столом. Я приду за тобой, когда мы сможем уйти. Мы скоро увидимся с Эммой.
– Джеймс! – кричит Гарри. – Мы нашли парня, который подбросил колонки. – Гарри печатает на своем терминале, переводя изображение с камер наблюдения на главный экран. Он одет в армейскую форму Атлантического Союза с полосками капрала на плече.
– Кто-нибудь узнает его? – спрашивает Брайтвелл.
Когда никто не отвечает, она поворачивается к одному из ближайших техников.
– Используйте распознавание лиц, чтобы определить его текущее местоположение.
– Подождите, – говорит Мин, указывая на кадры с камеры наблюдения на своем экране. – Есть еще один. Два человека устанавливали колонки. Оба солдата. Распознавание лиц сработало… Оно говорит, что этот человек – майор Данфорт.
Техник окликает нас через плечо.
– Другой крот – это капрал Каффи.
– Расположение! – требует Брайтвелл.
Данфорт. Он работал с Чендлером в лагере № 5. Мы должны были держать его под наблюдением. Я использовал жену и ребенка Данфорта как рычаг, чтобы победить его. Это плохо. Эмма где-то там, в хаосе. Нам нужно быстро найти Чендлера.
Какую цель ставил он перед этими двумя мужчинами? Если бы он использовал их для прямого саботажа или нападения на нас раньше, мы бы их нашли, допросили и, возможно, обнаружили колонки. Он должен был ждать до этого момента. Теперь ему нечего терять. Как лучше всего их использовать? Я понимаю ответ, когда техник вскакивает с выражением ярости и ужаса на лице.
– Есть видео с капралом!
– Где? – кричит Брайтвелл.
– Операционный центр. Сорок пять секунд назад. Он целился.
Операционный центр находится рядом, в коридоре.
Раздается выстрел, затем еще и еще. Кажется, звук разрывает комнату на части. Мгновенно все вокруг меня приходит в движение. Сержант, стоящий на страже у входа, падает. Брайтвелл достает оружие и отстреливается, отталкивая меня от входа. Все больше выстрелов присоединяются к какофонии, пока я не услышал рев одного из солдат:
– Он упал!
Вокруг полковника Брайтвелл растекается лужа крови. Я ползу к ней, кладу руку на плечо, придавливая рану. Молодой человек подбегает, бросая медицинскую сумку на полу рядом с Брайтвелл.
– Я санитар, сэр. Я позабочусь о ней.
Через дверной проем я вижу капрала Каффи, лежащего мертвым на полу, тело изрешечено пулями. Он пошел в операционный центр. Убить руководство. Где Данфорт? Какова его цель?
В главный экран попала пуля, но маленькие экраны вокруг него все еще работают. В одном из них видеокамера показывает в переполненном коридоре человека с пистолетом, который он уже вытащил из кобуры. Я знаю этот коридор. Это прямо за моей квартирой. Лицо заключено в прямоугольник с печатными буквами под ним:
ИДЕНТИФИКАЦИЯ ЛИЦА ЗАВЕРШЕНА
Это Данфорт. Он идет за Эммой. Использовать как заложницу. Или убить ее. Такого рода приказ отдал бы Чендлер.
Я никогда никого не убивал. Неделю назад я даже не мог заставить себя убить Чендлера. Но я бы убил, чтобы спасти Эмму и моего будущего ребенка.
Эрлс уже отдает приказы.
– Перенаправить ближайший взвод к майору Данфорту и задержать, если возможно, при необходимости – убить.
Я поворачиваюсь и бегу, останавливаясь только, чтобы поднять с пола пистолет Брайтвелл. Слышу, как зовут меня: голоса Гарри, Мин и Эрлса. Но я не останавливаюсь.
Я слышу, как голос Фаулера эхом разносится через передатчики, пока несусь по коридорам. Мои легкие горят, ноги болят, я чувствую, будто сердце вырывается из груди.
Солдаты и гражданские повсюду, залезают в кондиционеры, раскрывают ящики с припасами, срочно разыскивая колонки. Некоторые спорят друг с другом, отчаянно пытаются выяснить, что происходит.
Я секунду изучаю пистолет, нахожу предохранитель и снимаю. Я заряжал пистолет всего один раз. Папа научил меня. Он носил такой, когда мы охотились на белок, чтобы защитить нас на случай, если вдруг встретим медведя.
Я бегу быстрее, сердце стучит в ушах, как барабан.
Я поворачиваю за угол в коридор, в котором находится наша квартира. Дверь открыта, изнутри не доносится ни звука.
Мужчина стоит посреди коридора, морщась, поднимает другого человека. Тот становится ему на плечи, чтобы забраться повыше и отыскать что-то на потолке. Когда я прохожу мимо них, динамик с голосом Чендлера замолкает.
Пробегая мимо нашей квартиры, я замедляю движение, вглядываясь, чтобы убедиться, что гостиная пуста.
На перекрестке впереди я вижу оживление: разговаривают дети и взрослые, бегут люди, солдат Атлантического Союза отдает приказы, которые я не могу разобрать.
Голос Фаулера гремит, доносясь из акустической системы. Голос Чендлера все еще на заднем плане, и я могу разобрать некоторые записи.
«Скажи мне, Лоуренс, как это будет работать? Люди не собираются просто сидеть и наблюдать, как их соседи улетают в космос и оставляют их».
В записи Чендлера Фаулер отвечает: «Лотерея останется засекреченной».
«Засекреченной. Говоря бюрократическим языком, это секрет, который вы скрываете от публики».
Добравшись до пересечения коридоров, я поднимаю пистолет и замедляю шаг. Я поворачиваю за угол, мои глаза оценивают обстановку, тело оцепенело от напряжения и адреналина.
Мужчина стоит, спиной ко мне. Он одет в черный свитер крупной вязки и серые штаны, руки вытянуты вперед, он что-то держит. Дальше по коридору я замечаю Эбби и детей. Они ближе к следующему перекрестку, где мимо проходят солдаты. Молния страха пронзает меня, когда я понимаю, что они несут на руках Эмму. Ее глаза закрыты.
Кажется, время останавливается.
Руки мужчины слегка приподнимаются.
– Данфорт!
Мужчина не оборачивается. Но его голова слегка наклоняется ко мне, и этого достаточно, чтобы увидеть его лицо.
Я нажимаю на курок.
Пуля попадает Данфорту в левое плечо. Он дергается, пистолет в его руке стреляет. Пуля вонзается в стену всего в нескольких футах от Эммы.
Я нажимаю на спусковой крючок снова, и снова, и снова, шагая к нему. Его тело дергается от каждой пули.
Я стою на месте и смотрю на тело мертвеца, когда кто-то стреляет в стену рядом со мной. Солдаты в конце коридора стреляют в меня.
