Глава 58
Эмма
Холод просачивается уже сквозь стены, сквозь толстые одеяла, которыми накрылись мы с Элли и Сэмом. Озноб, от которого нет спасения, проходит сквозь мое термобелье, до самых костей.
Холод не единственное, что надвигается на нас.
Каждый день пайки становятся меньше. После каждого приема пищи я чувствую себя все голоднее. Мы неправильно оценили то, сколько времени есть у нас здесь, на Земле. Хорошей новостью является то, что мы опережаем график с кораблями и долгим сном. Это радует. Иначе ничего бы не получилось.
Сидя на диване в нашей квартире, я держу последний том серии из семи книг, читаю Элли, Сэму и их четырем двоюродным братьям и сестрам. Они все сгрудились вокруг меня, завернувшись в одеяло и прижавшись друг к дружке. В каком-то смысле это приятно – дети все вместе, тихо слушают, а не смотрят в свои планшеты.
Начинается схватка, и я должна перестать читать и сосредоточиться на своем дыхании. Они приходят последние несколько дней. Несколько за раз, всегда прекращаясь. И эта тоже.
Моя сестра Мэдисон вяжет, сидя на полу по-турецки.
– Еще одна? – тихо спрашивает она.
– Да, – выдыхаю я.
Элли берет меня за руку.
– Мама, с тобой все нормально?
– Я в порядке, милая.
Эбби забирает у меня книгу и начинает читать. Мы читаем по главам.
В этом переполненном складе я чувствую, как будто холод давит на меня извне, а мой нерожденный ребенок – изнутри. Я по центру, между двумя силами природы, которые не остановятся, с одной из которых я сражаюсь, а другую – защищаю.
Я бы хотела, чтобы Джеймс был рядом. В течение последней недели он работал без перерыва, как одержимый. Я знаю почему: Чендлер. Никто не видел и не слышал ничего о нем. Никто не знает, где он.
Судя по изменениям здесь, на складе, я знаю, чего они опасаются. Здание охраняется круглосуточно. В течение дня только несколько команд выходят на улицу. Нетрудно догадаться, почему: они бояться, что если отправят большинство наших людей, как мы это делали месяцами раньше, то изолированные группы будут атакованы – выбиты одна за другой.
Вместо этого команды военных и сборщиков сосредоточились на укреплении склада и завода. Они спрятали коробки в снегу, расположив их концентрическими кругами. Наземные мины. Они готовятся к битве.
Чендлер знает, что наша работа над кораблями завершена. Ему нужен этот завод и его принтеры для производства оставшихся стартовых капсул.
Больше всего я боюсь за ребенка. Моя предполагаемая дата родов – через двенадцать дней. Я не хочу рожать здесь. Больница Идзуми ориентирована на исследования, а не на лечение. Учреждение в ЦЕНТКОМе по-прежнему является самым безопасным местом для меня. Мы с Джеймсом планировали поехать туда через четыре дня. Сейчас мы не можем. Пока угроза не исчезнет.
Мэдисон поднимает свое творение: детский вязаный свитер. Он из толстой бордовой пряжи с большой золотой буквой «S», вышитой спереди. Цвета соответствуют дому мальчика-волшебника из истории.
Она улыбается мне.
– Было бы проще, если бы я знала полные инициалы.
Мы все еще обсуждаем имя. Мэдисон нервничает больше, чем Джеймс или я.
Начинается еще одна схватка. Я закрываю глаза, делаю вдох и выдох. На этот раз боль не исчезает. Становится сильнее, настойчивее, пронизывает таз и спину. Эта схватка другая.
Ребенок на подходе.
Я это чувствую.
Я уже задыхаюсь.
– Мэдисон.
Она роняет свитер, минуту смотрит на меня, а затем встает.
– Я приведу Идзуми. Сэм, иди за Джеймсом. Быстрее.
Как только дверь распахивается, в коридоре слышится голос, звучащий, кажется, отовсюду: громкие, четкие слова доносятся из общей комнаты.
Это голос Ричарда Чендлера.
