Глава 57
Джеймс

Когда Эмма рассказала мне о визите Чендлера в нашу квартиру, я пришел в ярость. Чего я не знаю, так это того, блефует ли Чендлер или действительно намерен предложить нам выбрать, кого оставить? Получается, младенцы, маленькие дети и те, у кого низкие шансы на выживание, могут остаться.

Возможно, он просто пытается отомстить мне за то, что я унизил его во время первой контактной миссии или недавно ранил его. Как я прекрасно знаю, он отлично умеет манипулировать людьми, особенно словами, чтобы причинять страдания. Вероятно, повлияло все сразу.

В одном я уверен: лучший шанс нейтрализовать его угрозу – обеспечить место на этих кораблях для всех. Таким образом, я посвящаю каждый миг своего бодрствования этой задаче.

В помещении станции управления запуском я наблюдаю на экране, как строительные дроны собирают стазисные отсеки внутри супертранспортников. Это невероятно. Величайшее достижение человечества. Изобретения Артура основаны на нашем программном обеспечении.

Я считаю технологию стазиса еще более впечатляющей. Испытания Идзуми прошли без нареканий. Самые последние испытуемые оставались в стазисных мешках в течение двух недель. Тесты впоследствии не выявили никаких физических отклонений. Следующий шаг – отправка пассажиров в стазисе до кораблей и пробный запуск процедуры посадки. Мы будем готовы к этому через неделю.

Мы продолжаем работать над тем, чтобы расширить возможности кораблей. Нам удалось освободить место еще примерно для тысячи стазисных мешков, в основном потому, что мы смогли уменьшить размер оборудования и не учли, сколько детей будет на борту. Освободившееся пространство и уменьшенная масса тел дают место для большего количества людей.

Каждый раз, когда я посещаю здание управления запуском, я думаю о двух солдатах, которые были убиты здесь. Я до сих пор не понял, почему. Это не выходит у меня из головы. В последний раз я так чувствовал себя спустя несколько часов после того, как мы уничтожили три больших астероида. Как и тогда, я знаю, что что-то не так, но, как ни стараюсь, не могу понять, в чем дело.

Артур работает со мной и Гарри каждый день, но я никогда не был у него в камере. Это оказывается тесная комнатка, которая не обогревается – в этом нет необходимости, и иначе мы не можем сэкономить энергию.

Холод охватывает меня, стоит мне переступить через порог.

– О, Джеймс, – говорит Артур, поднимаясь на ноги. – Я не ожидал, что ты составишь мне компанию.

Он переходит в пустую комнату.

– Извини за беспорядок. Горничная попросила надбавку, и, когда экономика замерзла – если хотите, – мне пришлось спросить себя, действительно ли это мне сейчас нужно.

Я игнорирую его шутку и перехожу сразу к делу.

– Убийства в Центре запуска. Ты это сделал?

– Ты ставишь меня в неудобное положение.

– Сомневаюсь. Два солдата были убиты. Ты это сделал? Ты участвовал в этом?

– Зачем мне это?

– Ты не ответил.

– Ты не поверишь мне, если я отвечу, Джеймс.

Я выдыхаю.

– Что произойдет с тобой, когда мы улетим?

Он пожимает плечами.

– Я устрою грандиозную вечеринку, посвященную концу света, для всех тех людей, которых вы оставите здесь. – Он смущенно вздрагивает. – О, извини, наверное, не стоило говорить это слишком громко?

– Давай серьезно.

Он смотрит на меня с легкой улыбкой на губах.

– Будет ли «сборщик» перезагружать тебя? – спрашиваю я. – Или отправит за тобой зонд?

– Я бы хотел. Но я не настолько важен. Сохранение…

– …энергии. Да, я знаю. Но я не верю, что ты просто останешься здесь.

– Мой план прост. Когда ты уйдешь, я изготовлю другую капсулу, загружу ее в отсек и выстрелю в направлении «сборщика». Когда я достаточно к нему приближусь, то передам свои данные и программу, а затем снова присоединюсь к Сети.

– Какие данные?

– О вас. О человечестве. Сеть жаждет получить информацию. Данные предопределяют будущие решения.

– Решения о том, как с нами поступить?

– Да. И с другими похожими видами. – Он смотрит на меня. – Ты думаешь уничтожить меня, прежде чем уйти?

– Нет, – тихо отвечаю я.

– О, понятно, – кивает он, словно осознавая что-то. – Это мило.

– Что?

– Вы думаете, что, может быть, если вы сможете заключить со мной сделку – загрузить меня на какое-то устройство данных со способностью передачи – вы могли бы вытащить меня из этого примитивного устройства и вернуть себе Оскара.

Это именно то, о чем я думал, но я не отвечаю. Артур качает головой.

– Это никогда не сработает. Твои люди никогда больше не будут ему доверять. Посмотри правде в глаза, Джеймс, он исчез навсегда.

– А если солнечной энергии окажется недостаточно для запуска капсулы? Что ты будешь делать тогда?

– Это не имеет значения.

Я поднимаю брови.

– Помни, – уверенно продолжает он, – я способен собирать геотермальную энергию. Я просто не буду этого делать, пока ты здесь. Боюсь, иначе ты останешься.

Разговор зашел в тупик, но делаю еще одну попытку, направляясь к двери:

– Ты знаешь, кто убил этих охранников?

– Нет, Джеймс.

Месяц спустя я никак не продвинулся в тайне гибели двух солдат. Нет абсолютно никаких улик. Нет подозреваемых. Здесь, в лагере, много людей, у которых есть возможность и средства совершить преступление, но нет никого, кто мог бы это сделать. Убийство солдат, похоже, не имело никакой цели, кроме того, чтобы разбудить мое любопытство.

Это возвращает меня к мотивам. Я вижу только два варианта. Во-первых, убийца мог убить одного или обоих солдат по личным причинам. Если это так, то их смерть никак не связана со стартовой площадкой – они просто находились там, когда убийца нанес удар.

Второй вариант заключается в том, что охранники были убиты, чтобы убийца мог получить неограниченный доступ к станции управления запуском или стартовой площадкой. Он был бы там один в течение нескольких часов после того, как убили охранников. Но зачем? Мы три раза обыскали здание сверху донизу, но не смогли найти никаких признаков того, что что-то изменилось, было удалено или добавлено. Это не имеет смысла.

Недавно появилась еще одна загадка. Одна за другой из транспортных средств были украдены рации, а затем вырезаны динамики. Эрлс не удосужился расследовать это. Он считает, что население использует их для воспроизведения музыки и аудиокниг в своих квартирах и общежитиях. У нас жесткие ограничения по питанию, и использование планшетов запрещено, но радиостанции могут работать от батарей, которые доступны на черном рынке – за определенную цену. Хотя я все равно их не покупаю. В этом тоже что-то не так.

День и ночь эти две загадки преследуют меня, как будто я нахожусь на боксерском ринге, а ко мне от канатов снова и снова отскакивают вопросы. Все повторяется – я опять упускаю большую часть головоломки и в глубине души чувствую, что это может привести нас к гибели.

Работа, однако, продвигается хорошо. Колониальные корабли почти завершены, но до реального тестирования еще далеко. Здесь, в здании управления запуском, Идзуми разместила стазис-центр, который позволит нам быстрее загружать корабли.

Вся команда совершила поездку на запуск управления с целью проверки. Для некоторых, таких как Фаулер, Эмма и Шарлотта, я думаю, было приятно выйти куда-нибудь. Они сидели взаперти на складе практически с тех пор, как мы переехали из ЦЕНТКОМа.

Мы собираемся в оперативном штабе и смотрим на настенные экраны; Гарри сидит за одним из длинных столов, занимаясь управлением. Затем он поворачивается к нам.

– Кто готов запустить в космос трех солдат в термоусадочной пленке?

Фаулер улыбается и качает головой.

– Продолжайте, доктор Эндрюс.

На экране значения скорости возрастают, когда первая капсула движется по кругу. В капсуле находятся рядовой Скотт и два других солдата, которые участвовали в испытаниях на стазис. Мы сочли целесообразным, чтобы они стали первыми пассажирами на борту колониального корабля и первыми приземлились в нашем новом доме. Эмма настояла на этом. Они взяли на себя риск поучаствовать в испытаниях и заслуживают признания.

– Есть запуск, – говорит Гарри.

Экран переключается на вид с орбитального буксира, плавающего в пространстве рядом с одним из супертранспортников.

Капсула покидает атмосферу, по-прежнему двигаясь с высокой скоростью. Буксир намного меньше, но быстрее. Он приближается к капсуле, прикрепляется к ее нижней части и, снова запустив двигатели, несет капсулу на себе к уже находящимся на орбите кораблям. После того, как капсула оказывается в погрузочном отсеке, видео переключается на внутреннюю часть корабля. Двери загрузочного отсека закрываются, а капсула, наоборот, открывается. Внутри спокойно плавают три стазисных мешка. Роботизированная рука, контролируемая Гарри, вытягивается вперед и хватает их за конец, отмеченный на мешках зеленым – в этом месте тело внутри не повредится. Рука направляет мешки в нечто, похожее на прорезь с конвейерной лентой.

Через мгновение Гарри говорит:

– Стазисные мешки успешно уложены.

Я чувствую похлопывание по спине и оборачиваюсь, чтобы увидеть улыбающуюся Эмму. Какое приятное чувство.

Григорий подходит к панели управления.

– Начинаем испытания двигателя.

Вид переключается обратно на орбитальный буксир, который стоит перед «Иерихоном» – самым большим из двух кораблей колонии. «Иерихон» отрывается от МКС и выходит в открытый космос.

– Инициирую ускорение вперед с помощью солнечной энергии.

Корабль начинает двигаться быстрее, вскоре выходя из поля зрения орбитального буксира. Экран переключается на внешние камеры «Иерихона» – вперед, назад, левый и правый борт. Жутко видеть Землю из космоса. Голубой мрамор, который я всегда знал, потерял коричневые или зеленые оттенки. Над голубыми океанами и покрытой льдом землей лишь пучки белых и серых облаков. Я уже видел это, когда мы с Эммой вернулись из миссии первого контакта, потерпев поражение. И это последнее, что мы увидим, покидая Землю, снова побежденные, но с надеждой на новую жизнь в новом мире.

– Производительность сто семь процентов от предполагаемой, – говорит Григорий с легкой улыбкой на губах. Безусловно, он делает это первый раз за долгое время, с тех пор, как мы нашли Лину.

Кажется, что это было в другой жизни.

Он нажимает на клавиатуру и бормочет:

– Переключение на термоядерный реактор.

Земля на экране продолжает уменьшаться. Внезапно тусклый свет Солнца становится ярче, как луч, выглянувший из-за черной занавески. Впервые я вижу контур солнечных элементов между Землей и Солнцем, которые перекрывают живительные солнечные лучи.

– Выход на уровне девяноста семи процентов от ожидаемого, – бормочет Григорий, морщась. – Над этим я буду работать.

– В целом, – говорит Фаулер, – очень впечатляющее начало. От стазисных мешков до запуска и управления кораблем. Это невероятно. Давай, летим назад, Григорий.

Корабль возвращается на МКС, а искусственный интеллект управляет двигателями, чтобы осуществить стыковку.

– Я собираюсь начать повторный вход капсулы в атмосферу, – говорит Гарри.

Экран снова переключается на буксир, который приближается к открытой погрузочной двери корабля и ожидающей внутри капсуле. Он присоединяется к ней и маневрирует в космосе, направляясь Земле. Затем он выпускает капсулу, которая падает на планету, светясь красным и оранжевым при входе в атмосферу.

Мы все выходим из станции управления запуском и стоим в лучах бледного утреннего солнца. Прямо перед нами – гигантский ударный кратер, белая чаша в заснеженной пустыне.

Я чувствую, как рука Эммы находит мою, но она не реагирует на мой взгляд, смотря прямо перед собой. Мин вскидывает руку, и я замечаю капсулу, плывущую обратно на Землю. Три парашюта уже открыты. Нам с Гарри придется провести несколько тестов, но пока все выглядит хорошо – капсула не повреждена. Мы не знаем особенностей атмосферы Эос, поэтому перепроектировали капсулы, адаптировав их для самых суровых условий входа в атмосферу, которые только можно представить.

Когда капсула приземляется с другой стороны кратера, Гарри улыбается.

– Ну, вот и все, ребята. Присоединяйтесь к нам на следующей неделе для просмотра нового эпизода: «Отправка еды на МКС и вывоз людей из космоса в термоусадочной пленке».

Две недели спустя на нашем утреннем брифинге в оперативном штабе Чендлер стоит перед нами с печальным, почти скорбным выражением лица. Это подделка. Я помню это по всем телевизионным интервью, когда он поливал меня грязью.

– Я сделал расчеты. Знаю, вы должны были сделать их несколько месяцев назад. Но давайте оставим все это в прошлом. Пришло время взглянуть на факты: мы не можем взять с собой всех выживших. Это только вопрос времени, когда люди за пределами этой комнаты тоже это поймут. Лагеря Атланты и Тихоокеанского Альянса переполнены людьми. И каждый день прибывает еще больше. У меня есть решение.

Когда никто не отвечает, Чендлер продолжает:

– Фитнес-тест состоит из двух частей: анализа физического и умственного состояния. Физическим тестом будет сканирование полного спектра анализатора здоровья и краткое физическое обследование. Оценка интеллекта будет проводиться через планшет с помощью стандартного теста на способности. – Чендлер смотрит прямо на меня. – Также будет оцениваться речь. Если мы хотим выжить, необходимо, чтобы колонисты могли говорить четко и быстро. На Эосе в неблагоприятных условиях эффективное общение может помочь избежать смерти.

Мой пульс учащается, во мне гнев нарастает. Я пытаюсь заставить себя сохранять спокойствие, но, к счастью, Фаулер возражает прежде, чем мне удается это сделать:

– Это плохое решение. У нас нет необходимого количества человеко-часов для тестирования и нет энергии для планшетов.

– Что вы предлагаете? Скажи мне: как вы собираетесь выбирать, кого возьмем с собой, а кого должны оставить на Земле умирать?

– Лотерея.

– Лотерея? То есть случайно выбранные люди живут, а остальные умирают?

– Это может быть компьютерная программа, которая случайным образом генерирует числа, соответствующие списку всех колонистов.

– Вы бы разделили семьи?

– Нет. Если выбран один член семьи, вся семья уходит. Их номера извлекаются из лотереи до выбора следующего номера.

– Понятно. Должен ли я считать, что все вы освобождены от лотереи?

– Незаменимый персонал будет освобожден. Будут включены люди со знаниями о кораблях, а также те, кто будет необходим, когда мы достигнем Эоса. В том числе большее количество солдат, которые могут понадобиться для защиты колонистов от любых местных видов, которых мы найдем в нашем новом мире.

– Таким образом, вы освобождаете от лотереи много военных. Только ли их?

– Это будут военные с соответствующим опытом, которые продемонстрировали свои способности в этой области.

Чендлер вскидывает голову.

– Отлично. Скажи мне, Лоуренс, как это будет работать? Люди не собираются просто сидеть и смотреть, как их соседи улетают в космос и оставляют их.

– Лотерея останется засекреченной.

– Засекреченной. Бюрократическая речь о секрете, который ты скрываешь от публики.

Фаулер игнорирует его замечание.

– Когда наступит время посадки, войска пойдут в лагеря и начнут загружать колонистов. Они совершат несколько поездок.

– А когда корабли будут заполнены, – говорит Чендлер, – они просто улетят? Тысячи людей будут сидеть на чемоданах. Семьи столпятся в своих комнатах и квартирах, ожидая, когда их номер вот-вот назовут и они отправятся в Новый мир. Когда они сдадутся? День спустя? Неделю? Когда они отправят кого-нибудь в лагерь № 9 и на взлетную площадку и найдут их пустыми? Что они будут делать тогда? – Глаза Чендлера рыскают от одного к другому, и он, кажется, что-то осознает. – Или есть какой-то аспект соглашения с Сетью, о котором вы мне не говорите? Можем ли мы оставить их в живых? Вы собираетесь усыпить их? Это было бы быстрее и менее болезненно, чем оставлять их на морозе. Ведь так? Так?

Фаулер скрипит зубами. Чендлер, кажется, воодушевлен отсутствием ответа.

– Если так, то теперь очевидно, почему вы освобождаете военнослужащих Атлантического Союза от вашего плана. Вы нуждаетесь в них, чтобы выполнить его. Они будут собирать колонистов, что немного странно. Атлантический Союз является де-факто единственной мировой державой. И к нему же относятся меньше семи процентов всего остающегося населения. Эти семь процентов сейчас правят остальными. Другие лагеря – материал для сбора мусора, как и сам Атлантический Союз. Они работают каждый день, предполагая, что у них будет место на кораблях, но это светит не каждому. Они умрут здесь. Но никого из нас такая участь не ждет, равно как и солдат Атлантического Союза.

Фаулер встает.

– Обсуждение окончено. И эта встреча тоже.

– Подумай об одном, – кричит Чендлер вслед, в то время как остальные собираются уйти. – Лотерея несправедлива.

Фаулер качает головой и подходит к двери.

Чендлер встает перед ним, блокируя выход. Эрлс делает шаг вперед. В глубине души я надеюсь, что это закончится насилием. К сожалению, Фаулер лишь поднимает руку и останавливает Эрлса.

– Люди выбрали меня своим голосом, – снисходительно говорит Чендлер. – Вы игнорируете меня на свой страх и риск.

Фаулер медленно выдыхает.

– Ну, Ричард, я, конечно, не хочу подвергать себя опасности, так что скажи, что ты хочешь сказать. Но давай быстрее.

– Я думаю, что обсуждение судьбы тысяч людей заслуживает того, чтобы потратить на него столько времени, сколько потребуется, – огрызается Чендлер. – Это справедливо – в отличие от вашей лотереи. Я докажу это. Ваша лотерея будет случайным образом выбирать между двумя мужчинами, независимо от их способностей. Она выберет, кто живет, а кто умрет, независимо от того, что они предлагают остальному человечеству.

Чендлер делает паузу, кажется, довольный произведенным эффектом.

– Что, если один человек потерял обе ноги в результате удара астероида? Он также был ранен шрапнелью в голову и получил повреждение мозга, которое серьезно ограничивает его работоспособность. Его сыну всего три года. – Чендлер смотрит на меня и продолжает: – А это слишком малый возраст, чтобы делать какую-либо значимую работу, помочь строить цивилизацию на Эосе. О, я почти забыл: у мальчика тяжелый церебральный паралич, и он, вероятно, никогда не сможет внести существенный вклад в колонию. Как и о его отце, о нем нужно заботиться. Мать не сможет этого сделать. У нее смертельная стадия рака. Неоперабельного, не поддающегося лечению. Она умрет вскоре после того, как мы достигнем Эоса.

Чендлер снова резко останавливается, словно адвокат, делающий свое заключительное заявление.

– И давайте рассмотрим другого человека. Того, чей номер лотереи не выпадет и кого мы оставим. Он солдат Тихоокеанского Альянса, сильный, умный. Сообразительный, хорошо сложен. Его не было в списке освобожденных, потому что он одет в несоответствующую форму. К своему несчастью, он родился не в той стране. Его сын тоже останется на Земле, чтобы умереть. Мальчику семнадцать лет, и он так же силен, как и его отец. Его мать тоже здорова. Трудолюбивая. По невероятной случайности вы бы оставили вторую семью и взяли первую. Зачем? Что может оправдать такой бессмысленный поступок – тот, который ставит под угрозу будущее выживание каждого, кто достигнет Эоса?

Чендлер долго смотрит на нас.

– Я скажу вам точно, почему вы это сделали. Для вашего же блага. Это снимает с вас бремя. Вам не нужно выбирать среди этих невинных людей, кто будет жить и кто умрет. Компьютер сделает это за вас, чтобы вы могли спокойно спать по ночам.

– Мы закончили, – говорит Фаулер.

– Эти люди каждый день ломают себе спину и дают вам право управлять ими, потому что думают, что вы сделаете все возможное, чтобы обеспечить их выживание. Ваша лотерея этого не сделает. Это предательство. Роскошь за их счет. Если ты хочешь получить всю власть, Лоуренс, ты должен жить с обязанностью использовать ее.

Эмма стоит в нашей спальне, дрожа от гнева – не помню, чтобы я когда-то видел ее настолько злой. Мне кажется, она изо всех сил пытается не закричать.

– Скажи мне, что мы не позволим этому случиться!

– Не позволим.

– Каким образом?

– Я еще не знаю.

– Он опасен, Джеймс.

– Я знаю, и что-нибудь придумаю.

Стук в дверь эхом разносится по квартире. Я со скрипом открываю дверь, заходя в комнату отдыха, где играют Элли и Сэм, и вижу Фаулера и Эрлса, стоящих в коридоре. Они оба выглядят нервными. Фаулер делает знак головой, и я выхожу и иду за ними к ближайшей кладовке.

Когда Эрлс закрывает дверь, Фаулер говорит:

– Чендлер. Нам нужно с ним справиться.

– Как? – шепчу я.

– Несчастный случай, – говорит Эрлс. – Мы наносим ему смертельное ранение в голову, а затем разрушаем потолок дома. Звучит правдоподобно.

– Для его союзников? – спрашиваю я. – Возможно, нет.

– А что они могут сделать? – отвечает Эрлс.

– Многое.

Мы все долго молчим. Я не могу поверить, что всерьез рассматриваю возможность убийства человека. Я посвятил свою жизнь использованию науки, чтобы помогать людям. Моя работа была посвящена прекращению смерти для всех, созданию вечной жизни. Могу ли я забрать жизнь?

– Чендлер – это проблема, – тихо говорю я. – С которой мы должны разобраться. Но у него также есть навыки. Робототехника станет невероятно ценной, когда мы достигнем Эоса.

Эрлс хмурит брови.

– У нас есть ты и Гарри.

– И мы можем быть на корабле, который не доберется. Или прибудет вторым.

– Это все спорно, – парирует Эрлс. – Он что-то замышляет. Это представление в оперативном штабе – часть какого-то плана, я это чувствую.

– Мы поместим его в стазис.

Оба смотрят на меня.

– Мы схватим его сегодня вечером, – продолжаю я, – положим в мешок и запустим его на корабль завтра утром. Мы расскажем всем, что он вызвался добровольцем на испытание стазиса. Его союзники не смогут это опровергнуть. Он исчезнет с нашего пути, и мы можем вернуть его в любое время по нашему выбору – если он нам понадобится.

Фаулер смотрит в пол.

– Ладно. Сделаем это.

Той ночью я сплю беспокойно, просыпаясь каждые несколько часов, смотрю на время и проверяю сообщения на планшете. Оставлять его на зарядке на ночь – против правил, но эта ситуация требует исключения. Наконец, я встаю и выхожу в общую комнату.

Я сижу на диване, смотрю на планшет и просматриваю данные последнего запуска капсулы, когда слышу стук в дверь. Открыв ее, я вижу молодого рядового, стоящего снаружи. Его лоб блестит от пота. Должно быть, он бежал сюда.

– Сэр. Секретарь Эрлс хотел бы, чтобы вы встретились с ним в гостиной. Как можно скорее, сэр.

Я натягиваю одежду и спешу по темным тихим коридорам. Когда я, наконец, добираюсь, Фаулер и Эрлс стоят у стола переговоров. Брайтвелл закрывает за собой дверь.

– Чендлер пропал, – объявляет Фаулер.

– Он взял свой планшет и некоторые вещи из дома, – говорит Эрлс. – Он также забрал один квадроцикл из автопарка.

– Он записал пункт назначения? – спрашиваю я.

– Центр управления запуском, – отвечает Эрлс.

– Вы связались с ними…

– Они не видели его, Джеймс. Он должен был прибыть несколько часов назад.

– Найти его. Мы должны найти его. Быстро.