Глава 49
Джеймс

Только что пришли результаты подсчета: у нас почти двести выживших в лагере № 9. Значит, всего семьсот человек. Есть больше, и мы должны их найти. Время идет, и его остается все меньше, чтобы собрать всех и покинуть эту планету. Температура на улице падает – это своего рода странный отсчет времени до часа Х. Чем холоднее становится, тем меньше времени у нас остается.

В командном центре Эмма, Гарри, Фаулер, Мин и я обсуждаем все способы, которыми Сеть может нас убить. И все способы, которыми мы можем их остановить. Теперь пришло время послушать нашего врага, который, по странной иронии судьбы, также является нашим единственным выходом с этой планеты.

Эрлс отрядил к Артуру шесть вооруженных охранников. Они в полной броне, включая шлемы, вооружены до зубов. Руки Артура плотно связаны металлическими наручниками. Я не уверен, сможет ли он выбраться из них. Но уверен, что он может убить по меньшей мере половину охранников и любого из нас в этой комнате, прежде чем его удастся нейтрализовать. И я позаботился о том, чтобы Эмма находилась в другом конце комнаты, сидела во главе стола.

Экраны на стенах выключены, на столе нет ни планшетов, ни бумаг, которые могли быть дать ему ту информацию, которую Артур мог бы использовать против нас.

Он входит, пританцовывая, как будто прибыл в ресторан, поужинать в компании старых друзей. Три охранника заходят в командный центр, трое остаются снаружи, стволы направлены на Артура.

Какое-то время все молчат. Я полагаю, что остальная часть командного состава немного озадачена. Они знали этого человека как Оскара. Он что-то значил для каждого из нас. В наш самый мрачный момент, когда Битва на Церере была проиграна, он спас нас. Но для Эммы и меня он значил намного больше.

Я думаю, что Эмма относилась к нему как к приемному сыну и другу. Он был с ней, когда она не могла ходить. В нашей уже разрушенной среде обитания, здесь, в лагере № 7, он помог ей восстановить здоровье, проводя тренировки, подбадривая, наставляя и обучая.

Он был моим созданием, единственным другом, когда весь мир ополчился против меня. Тем, кого я любил, воспитывал и заботился, когда мне казалось, что все в жизни пошло наперекосяк.

Но лучше всего я помню об Оскаре то, что он сделал в день падения астероидов на Землю. Он спас мою дочь. Он доставил ее в Цитадель быстрее, чем мог бы любой человек. Он также сбежал из Цитадели, когда никто не мог. Если бы он не проплыл по резервной трубе и не вылез из водоносного горизонта, мы все еще были бы там. Он спас всех нас. Теперь он ушел, его заменили этой штукой. Нашим врагом. Возможно, нашим спасением тоже.

– Вызывали? – спрашивает Артур.

– Мило, – бормочет Фаулер. – Мне сказали, что ты теперь забавный.

– Я всегда был забавным. Варварский искусственный интеллект Джеймса раньше был проблемой. Тело то же. Разум новый.

– Мы обсудили ваше предложение, – продолжает Фаулер, игнорируя комментарий Артура. – Но хотелось бы узнать больше о том, что именно вы предлагаете.

– У меня сложилось впечатление, что мое предложение было принято. Я руководствовался этим предположением, когда спасал ваших людей из этой плохо продуманной дыры в земле, которую вы назвали Цитаделью.

Фаулер колеблется.

– Давайте поговорим о будущем, а не о прошлом, – спокойно говорю я. – В частности, давайте обсудим, как мы покинем эту планету и проследуем в новый дом, вдали от Сети.

– Все очень просто, Джеймс. Вы даете мне возможность вывести ваши примитивные суда на орбиту. Я выполняю свою работу и отправляю вас, наполовину лысых обезьян, восвояси, и все мы живем счастливо. Типа того.

– Что мешает вам убить нас, когда мы доберемся до кораблей? Было бы удобно, ведь ваш враг будет в одном уязвимом месте? – спрашивает Фаулер.

– Сохранение энергии, – отвечает Артур. – Я просто хочу избавиться от вас. Вон из Солнечной системы, из сердца вон. Сеть хочет ваше солнце, и она хочет затратить на это как можно меньше энергии.

– Поймите нашу точку зрения, – говорю я. – Вы, Артур, не берете никакой энергии из Сети. Вы можете запрограммировать корабли колоний на взрыв или просто отвести в атмосферу и сжечь.

– Возможно, но если бы я это сделал, что тогда? Что, если ты поймал меня? Начнется война, и вы убьете меня, а затем начнете слабую контратаку на «сборщика». Он оставит Сеть в том же затруднительном положении: он должен расходовать энергию, чтобы уничтожить вас. Если так, моя миссия не удалась. Я заинтересован в том, чтобы вывести вас из системы.

– Что может помешать вам убить нас, как только корабли выйдут из системы – за пределы облака Оорта?

– Все, что я могу дать тебе, – мое обещание. Подумай вот о чем: я никогда не лгал тебе, Джеймс. А также никто из других членов Сети. На Церере первый «сборщик» рассказал вам, что это было и чего он хотел. За несколько секунд до того, как вы его уничтожили, он предупредил вас, что вернется другой, гораздо более сильный, и что он уничтожит вас. Так и случилось. И когда ваши люди медленно умирали от голода в этом бункере, я обещал вам, что вытащу их наружу. И я сделал это. Теперь я говорю вам, что благополучно доставлю вас в новый дом. Я сделаю именно это.

Артур делает шаг к столу. Солдаты мгновенно поднимают оружие, нацеливая на его грудь. Артур усмехается.

– Расслабьтесь. Послушай, ты не понимаешь, что мы в одной команде. Сеть – это судьба этой вселенной. Следовательно, и твоя судьба. Вы все однажды присоединитесь к Сети. Вопрос только в том – когда. Не если.

Фаулер поднимает руку.

– Давайте сосредоточимся на поставленной задаче. Выходе из Солнечной системы. Как? Я хочу подробностей.

– Как я уже сказал, вы даете мне сырье, я создам несколько роботов, а они сделают все остальное.

– Как ты выведешь этих роботов на орбиту? – спрашивает Гарри. – У нас почти закончилось ракетное топливо еще до удара астероида.

– Моя система запуска не требует горючего. Только мощность.

Фаулер изучает Артура.

– Как именно?

Артур хмыкает.

– Это уже детали…

– Детали важны, – отмахивается Фаулер. – Мы хотим их услышать.

– Очень хорошо. Буду использовать тот же буровой дрон, который создал ствол для спуска в Цитадель.

– Как использовать? Я не понимаю, – комментирую я, заинтересовавшись по-настоящему.

– Я буду использовать буровой дрон, чтобы создать кольцо для ускорения в одном из кратеров от удара. – Артур переводит взгляд с Гарри на меня. – Как вы хорошо знаете, земля там плотно утрамбована. Подземный туннель будет герметизирован, внутри будет поддерживаться низкое давление. Не совсем вакуум, но достаточно низкое, чтобы позволить кольцу из электромагнитов ускорять объекты до невероятных скоростей. Мы будем использовать капсулы в кольце. Как только капсулы достигнут скорости выхода из гравитационного колодца Земли, порт в кольце откроется, и полезный груз выйдет через вертикальный ствол. Конечно, содержимое – строительные роботы, дроны и, в конечном счете, пассажиры – будут защищены капсулами.

Это невероятная идея, далеко не та, о которой я думал. Я задаю очевидный вопрос:

– Как ты приведешь его в действие?

– Кольцо будет покрыто электромагнитами, которые будут двигать капсулы. Солнечные батареи на земле рядом с кольцом приведут в действие магниты.

Я пользуюсь возможностью, надеясь, что он не последует моей логике.

– Ты сказал, что солнечной энергии, направленной на Землю, будет все меньше, и она приблизится к нулевому уровню через год. Разве источник геотермальной энергии не будет лучше? Более надежным? Более постоянным? Вы можете использовать тот же буровой дрон для создания туннелей.

Артур улыбается, как будто удивленно.

– Очень хорошо, Джеймс. Ты почти подловил меня. Я имею в виду, что в течение почти трех наносекунд я почти уступил. Ты был близко.

Я откинулся на спинку стула, не хватаясь за приманку.

Артур оглядывает комнату.

– Для тех из вас, кто ломает голову, поясню – Джеймс просто пытался обмануть меня, чтобы я сделал геотермальный источник энергии, который вы все могли бы использовать в случае, если вся идея постройки корабля для колонизации не сработает. Урок дня: энергия равно жизнь. С геотермальным источником вы все могли бы питать автономную среду обитания. Вы могли бы остаться на Земле, а это нам не нужно.

Артур может дразнить меня, сколько хочет. Я должен был попробовать.

– Один вопрос, – говорит Гарри. – Как только вы запустите их, что должно препятствовать выходу капсул в космос после выхода из атмосферы?

– Гарри, Гарри, Гарри, ты действительно думаешь, что я позволю вам дрейфовать в космосе до самой вашей смерти?

– Да, я думаю именно так.

– Ну, будьте уверены, первые капсулы будут нести буксиры-перехватчики, небольшие суда на солнечных батареях с двигателями, способными управлять капсулами. Когда капсулы будут отправлены, буксиры будут прикрепляться и переправлять их на станцию или суда соответственно.

– Мне кажется, – говорит Эмма, – что мы ставим телегу перед лошадью. У нас нет деталей для создания стартового кольца, и тем более капсул или буксиров-перехватчиков.

– Пока нет, – отвечает Артур. – Как я уже сказал, вы поставляете сырье, и я построю то, что мне нужно.

– Как? – интересуется Фаулер.

– До забастовки в Атлантическом Союзе была дюжина заводов по 3D печати. Какой-нибудь из них сохранился?

Фаулер колеблется.

– Да. Одно из предприятий в лагере № 9 не пострадало. Здание было повреждено, но сорок принтеров все еще работают.

– Сто было бы лучше.

– У нас еще есть несколько лагерей, которые нужно исследовать, – говорит Фаулер. – Принтеры могли бы быть у Каспийцев, Тихоокеанского Альянса и новых колониальных городов.

Артур закатывает глаза.

– Не будем испытывать по этому поводу оптимизма.

– Что это значит? – спрашивает Шарлотта, беспокойство сквозит в ее голосе.

– Подумайте вот о чем. Атлантический Союз включает в себя шестнадцать лагерей. Тихоокеанский Альянс, Каспийцы и новые города колоний расположены более сконцентрированно. Большие мишени.

– А это значит? – уточняет Мин.

– Большие астероиды.

Щеки Шарлотты вспыхивают. Мин никогда не был особо эмоциональным, но я могу сказать, что он кипит изнутри. У них обоих есть друзья и родственники в Тихоокеанском Альянсе, и они хотят узнать, что с ними случилось. Легкомысленное отношение Артура – соль на очень глубокую рану.

– Ты можешь помочь нам осмотреть другие человеческие поселения? – спрашиваю я ровным голосом.

Артур пожимает плечами, как будто разговаривая с капризным ребенком.

– Если это то, на что вы хотите направить ресурсы, то конечно.

– Как?

– Я буду использовать принтер для создания дрона. Верх будет облицован солнечными батареями, гораздо более эффективными, чем все, что вы когда-либо создавали. Внизу разместятся камеры и радио. Мы можем сбрасывать с него листовки, если хотите. – Он ухмыляется и саркастически добавляет: – Может быть, даже конфеты.

– Данные – это все, что мы хотим. И детали, – добавляю я.

– Отлично. Корабли будут запускаться на рассвете и под солнцем, вращаясь вокруг земного шара, используя ветровые потоки и солнечную энергию. Дронам нужно будет сделать несколько остановок, но результаты обзора у нас будут через несколько дней.

– Отлично. Это наш приоритет, – говорит Фаулер.

– Значит ли это, что вы выпускаете меня из клетки? – спрашивает Артур.

– Для работы выпустим, – говорит Фаулер. – Все зависит от твоего сотрудничества и производительности.

Артур театрально улыбается мне.

– Так же, как и Джеймс, вернулся в тот день. Миссия в стиле первого контакта.

– Не так, как Джеймс, – огрызается Фаулер. – Мы никогда не хотели его застрелить.

– Это был тонкий намек на то, что вы готовы убить меня при первом признаке обмана?

– Давайте двигаться дальше, – говорит Фаулер, снова игнорируя насмешку. – Расскажи нам о мире для колонизации.

– Не так много данных, чтобы рассказать. Его масса составляет девяносто два процента от массы Земли. Гравитация примерно такая же. – Он поднимает брови. – У тебя, вероятно, будут высокие внуки.

Я задаю, пожалуй, единственный вопрос, который действительно имеет значение:

– Расскажи нам о звезде, вокруг которой планета вращается.

– Если описать одним словом, которое вы, люди, предпочитаете, – отстой.

Фаулер выдыхает, явно раздраженный.

– Нам понадобится нечто более научное.

– Хорошо, Ларри, но ты такой кайфолом. – Глаза Фаулера вспыхивают, но Артур продолжает, как будто ничего не происходит. – Это красный карлик.

Фаулер откидывается на спинку стула, выглядя потрясенным. Я робототехник, а не астроном, поэтому я не в курсе, почему звезда – красный карлик плохая для нас. Однако я могу сказать, что Фаулеру это не нравится.

Рядом с ним хмурится Шарлотта.

– Что за красный карлик?

– Это маленькая тусклая звезда, – отвечает Эмма, опередив Артура.

– А планета не окажется ледяным шаром? – спрашивает Шарлотта.

Артур демонстративно закатывает глаза.

– Так и было бы – на орбите, где Земля вращается вокруг вашего Солнца. Ваш новый рай, однако, ближе к этой звезде, чем Меркурий к вашей. Он совершает вращение вокруг своей звезды каждые двадцать дней.

– На ней есть приливы? – быстро спрашивает Мин.

– Да.

Шарлотта смотрит на Эмму, молча спрашивая, что это значит.

– Планета похожа на нашу Луну, – тихо говорит она. – Она вращается вокруг звезды, всегда обращенная к ней одной стороной. – Её взгляд снова возвращается к Артуру. – Что порождает ряд вопросов. Одна сторона планеты может кипеть, другая – замерзать. Не идеально подходит для поддержания стабильной атмосферы и жизни на поверхности.

Артур корчит гримасу.

– Ребята, вы слишком переживаете. Атмосфера там нормальная.

– Нам нужны детали, – настаивает Эмма.

– Хорошо, – бормочет он. – Она плотнее земной атмосферы, но так и должно быть. В воздухе немного больше азота, но дышать им можно. Тебе понравится.

– Климат? – спрашивает Шарлотта.

– Приятный. – Артур наклоняет голову, словно вспоминая что-то. – В некоторых местах.

– Насколько стабильна звезда? Как часто бывают вспышки? – спрашивает Фаулер.

Артур невинно пожимает плечами.

– Мы не видели такого, когда были там.

– Когда ты там был? – спрашивает Гарри.

– Во время нашего обзора.

– Вы видели ее только один раз? – обеспокоенно спрашивает Фаулер. – Вы не ведете активное наблюдение?

– Конечно, нет. Так много звезд, так мало времени.

– Когда был ваш обзор? – уточняет Мин.

– Двадцать четыре сотни лет назад, грубо говоря.

Фаулер вскидывает руки.

– Ты меня разыгрываешь.

– Расслабься, – говорит Артур. – Что касается Вселенной, то это было как будто две минуты назад.

Фаулер качает головой и смотрит на стол переговоров.

– Она обитаема? Или была обитаема?

– Не тем, что могло бы иметь значение.

– Значит, на поверхности есть жизнь, – говорит Шарлотта.

– Да, и я уверен, что вы, варвары, сочтете ее вкусной.

– Насколько опасны местные виды? – спрашиваю я, игнорируя его выпад.

Артур смотрит уклончиво.

– Там нет ничего, с чем вы не сможете справиться.

– Какие-нибудь из этих видов разумны? – спрашиваю я.

– Ответ отрицательный, Джим. Они тупы, как динозавры.

Динозавры. Странный выбор слова.

Мин вытаскивает свой планшет, держа его так, чтобы Артур не увидел изображения.

– Наши телескопы когда-нибудь получали изображение этой звезды?

– Да, – нетерпеливо отвечает Артур. – Ваш телескоп Кеплера открыл ее.

– Расположение? – спрашивает Мин.

– Кеплер-42.

Мин нажимает на экран планшета.

– Это и есть красный карлик.

– Как я и сказал, – лениво комментирует Артур.

– Кеплер идентифицировал три внесолнечные планеты в системе, все на близких орбитах. Их масса варьируется от размеров Марса до Венеры. – Выражение лица Мина становится непроницаемым. – До звезды около ста тридцати одного светового года. Более сорока парсек.

Шарлотта выглядит смущенной.

– Парсек – это насколько далеко?

– Примерно девятнадцать триллионов километров, – бормочет Фаулер. Он обращается к Артуру: – Сколько времени нам понадобится, чтобы туда добраться?

– Этого я не знаю.

– Почему это? – спрашиваю я.

– Потому что я не знаю, сколько свободной материи вы встретите по пути.

Я смущаюсь.

– Почему это имеет значение?

– У кораблей будет два источника энергии: термоядерный реактор, который использует космические частицы, собранные по пути, и массив солнечных панелей на внешней стороне корабля. Реактор синтеза будет основным источником энергии. Чем больше полезных частиц вы встретите, тем быстрее сможете двигаться.

– И вы не знаете, сколько частиц находится по маршруту?

– Мы – Сеть, Джеймс, мы не тратим энергию, измеряя количество пылинок в космосе.

– Почему синтез является первоисточником? – спрашивает Гарри. – Вы все используете солнечную энергию. Это должно быть более эффективно.

– Эффективнее. И опаснее. Чтобы взять под контроль значительное количество солнечной энергии, вам нужно пройти через солнечные системы, которые, – Артур наклоняет голову, – как мы все знаем, могут стать довольно хрупкими.

Фаулер прикусывает нижнюю губу.

– Ты сказал, мы можем встретить враждебно настроенных инопланетян.

– Вероятнее всего, вы столкнетесь с тем, что они оставили после себя.

– До того, как они присоединились к Сети?

– Еще более вероятно – до того, как вымерли.

– И что же такого они могли после себя оставить? – спрашиваю я.

– Цивилизации поздней стадии обычно становятся все более параноидальными. Они строят защитные системы планетарного масштаба. Затем, когда их население ходит в туалет, они никогда не удосуживаются убирать за собой. Когда вы проходите систему сбора солнечной энергии, корабль может быть засечен этими автоматическими системами защиты. Они увидят в вас злоумышленника, врага, которого им напророчили и от которого они построили защиту давным-давно. Безопаснее оставаться в космосе, работая на термоядерном реакторе. Но, если у него мало легкоплавких веществ, вам придется изменить курс для захода в звездную систему и рискнуть.

– Конечно, Сеть может сказать нам, какие системы были заселены, – говорю я.

– Не можем. Цивилизации возникают и исчезают в течение периодов времени, которые являются для нас мгновением. Мы не проверяем всех. Зачем нам тратить энергию, наблюдая за солнечными системами, которые нас не интересуют?

Внезапно меня осеняет: это путешествие будет опасным, даже если мы не позволим Артуру дважды погубить нас.

– Этот новый мир, который вы нам обещаете, – тихо говорит Эмма, – откуда мы знаем, что вы однажды не придете и к его звезде?

– Маловероятно.

– Не понимаю.

– Звезда – красный карлик, помните? В этой батарее нет заряда. Мы предпочитаем жарить рыбу побольше. – Артур ухмыляется. – Извините за шуточки. Общение через аудиотрансляцию так хлопотно. Нужно сделать его немного острее.

Голос Эммы по-прежнему тихий, неуверенный. Я знаю, что она думает о наших детях сейчас – обо всех троих – и их будущем.

Фаулер зажимает нижнюю губу.

– Как быстро может перемещаться корабль?

– Опять же, это зависит от его доступа к частицам и солнечному излучению, но он, вероятно, будет перемещаться со значительной долей скорости света в течение большей части путешествия. Я оцениваю примерное время в две тысячи лет.

– Две тысячи лет, – шепчет Эмма, глядя в пространство.

– Каковы наши варианты выдержать двухтысячелетнее путешествие? – спрашиваю я.

– У тебя есть два варианта, Джеймс. Умный и не очень.

– Тебе нужно быть более конкретным.

– Я боялся, что ты скажешь это. Вариант первый: вы можете быть в сознании на протяжении всего путешествия.

– Корабль для многих поколений.

– Верно.

– А второй вариант? – спрашиваю я.

– Долгий сон. Который, если вы не догадались, является разумным вариантом.

– Почему?

– Из-за… человеческой сущности, Джеймс. Посмотрите, что вы все делали с планетой и друг с другом, прежде чем мы появились. Представьте себе, что вы окажетесь битком набитыми в корабле, в относительно небольшом пространстве на пару тысяч лет. Я оцениваю вероятность того, что корабль нескольких поколений прибудет в ваш новый дом, примерно в две сотых процента.

– А в случае долгого сна?

– В лучшем случае – пятьдесят на пятьдесят.

– И как мы можем увеличить эти шансы? – спрашивает Гарри.

– Вы не можете.

– Но мы собираемся это сделать, – прямо говорит Фаулер. – Что входит в риски при выборе варианта долгого сна?

– Кроме уже упомянутых – враждебных цивилизаций – посмотрим, с чего бы начать… Межзвездные феномены, например. Чтобы было понятнее – это как плохая погода и кочки на дороге. Мы можем обсуждать это до посинения, но сделать вы все равно ничего не сможете. Звезды превращаются в сверхновые, иногда бывает странной гравитация, и по воле случая вы попадете в настолько широкий астероидный поток, который не сможете обойти. Проще говоря, корабль может столкнуться с чем-то, что его разрушит.

– А с какими рисками мы можем что-нибудь сделать? – спрашиваю я.

– Один из них – механическая поломка. Две тысячи лет – слишком долгий срок непрерывной работы для любой машины.

Я киваю, довольный тем, что наконец-то есть проблема, которую я могу решить.

– Значит, мы сделаем резервные копии и резервные копии резервных копий, и будем периодически просыпаться, проверять и перепроверять их.

– Джеймс, я уже заложил это все в вероятность пятьдесят на пятьдесят процентов.