Глава 14

Кристофер припарковал машину на улице, проходящей напротив университетской больницы Осло. Он отказывался верить в то, что Сара может быть виновна в убийстве маленького Маттса. И при этом он не мог игнорировать информацию, которую узнал на сегодняшний день о посттравматическом синдроме: частая смена настроения, импульсивность, риск внезапного проявления насилия. Словом, целый набор проблем, от которых Сара могла страдать после возвращения из Афганистана.

Постепенно в голове у него стала складываться гипотеза, которая беспокоила его сильнее всего. И он почти испугался, когда впервые прокрутил ее в голове целиком, от начала до конца. В то время Сара была замужем за Эриком Герингеном, и они отчаянно пытались завести ребенка. Она прошла изнурительную медицинскую процедуру искусственного оплодотворения, следовавшие раз за разом неудачи разрушили ее надежды. И тут на ее пути неожиданно появился маленький Маттс: его мама только что умерла, а отец был жестоким человеком, наркоторговцем. Рассудок Сары несколько помутился после того, что она пережила в Афганистане, после неудачных попыток родить ребенка. Она решила забрать этого мальчика себе и жить с ним вдали от Осло, исполняя роль матери, которую ей отказывалась дать природа. И так продолжалось до того дня, когда ребенок, допустим, попросил ее отвезти его домой. Возможно, он стал вырываться, и Сара в гневе и в отчаянии неловким движением совершила непоправимое. А затем бросила труп в воду, имитируя случайное утопление.

Следствие пришло к выводу, что причиной смерти мальчика стал несчастный случай, но можно ли было верить официальной версии, если полиция намеренно лгала прессе, заявляя, что Сара Геринген в момент убийства находилась в реабилитационном центре в Хемседале? Только подлинное заключение судмедэксперта, ведшего дело, могло позволить выявить противоречия.

Кристофер, считавший, что сможет громко разоблачить инсинуации журналиста Томаса Хольма и спасти Сару от клеветы, сегодня терзался от страха обнаружить правду, которую не сможет огласить. Но и дать задний ход он тоже не мог.

Кристофер вышел из машины и направился к больнице.

Будучи журналистом, он хорошо знал расположение помещений и вошел внутрь, минуя официальный вход. Проследовав по лабиринту коридоров, через запасной выход и надземный переход на одном из верхних этажей без проблем проник в Институт судебной медицины и постучал в дверь Тобиаса Ловструда.

– Кристофер Кларенс, вы здесь? – произнес старый медэксперт, глядя на него так, будто речь шла о старом друге, с которым он поссорился в прошлом.

– Здравствуйте, Тобиас. Прошу меня простить за то, что явился без предупреждения…

– Вам повезло, что застали меня на месте. А Сара только что ушла.

– Я знаю про ее отца. Какой она вам показалась?

Тобиас снял шапочку и провел ладонью по лысой голове.

– Хрупкой, позвольте выразиться так.

– Она не выдержит этого удара?

– Вы знаете ее лучше, чем я. У нее много сил и упорства. Смерть отца стала для нее тем бóльшим шоком, что случилось это в день ее выхода из тюрьмы. А обстоятельства его гибели были такими ужасными…

– Вы читали статью?

– Какую статью?

Кристофер протянул ему сегодняшнюю газету. Тобиас снял перчатки, сдвинул на подбородок маску и прочитал.

Кристофер чувствовал ментоловый запах химических средств, едва заглушавший запахи, источаемые мертвой плотью. А в глубине зала он заметил тело, накрытое простыней. Словно желая сохранить интимность своего рабочего места, Тобиас, не прерывая чтения, закрыл дверь. Наконец он поднял голову.

– Я не думаю, чтобы Сара могла причинить вред ребенку. А вы?

Кристофер вздохнул.

– Я стараюсь не врать себе.

– Значит, у вас есть сомнения?

– В ту пору Сара только что вернулась из Афганистана, а после того, что ей довелось там увидеть и пережить…

Тобиас издал негромкое ворчание.

– Она не смогла бы дальше жить, если б совершила такое преступление.

– Сара уже убивала людей, и не раз. Возможно, что…

– Зачем конкретно вы пришли ко мне? Чтобы снова попросить заключение о смерти этого малыша?

– Да. Мы оба любим Сару, вы и я. И вам известно, что, даже если мы ничего не сделаем, ее изваляют в грязи.

– А что вы сделаете, если заключение о смерти подтвердит, что прежде чем оказаться в воде, мальчик подвергся насилию? Опубликуете статью, обвиняющую вашу любимую женщину?

– Не знаю! – раздраженно бросил Кристофер, злясь не столько на Тобиаса, сколько на судьбу.

– Вы мне напоминаете меня в молодости. Я всегда стремился узнать истину, даже если бы она испортила мне жизнь. Не зря же я выбрал эту профессию.

Тобиас поднял на Кристофера глаза, окаймленные морщинами.

– Я уверен, что если бы любил женщину, то сделал бы все, чтобы ей помочь. Пусть даже пришлось бы открыть правду, которую я предпочел бы не знать. Подождите меня пять минут: схожу посмотрю, что можно найти в центральном архиве.

Когда дверь в прозекторскую открылась снова, Кристофер впился глазами в лицо Тобиаса, пытаясь угадать вердикт. Судмедэксперт протянул ему картонную папку.

– Не обнаружено никаких следов ударов или других признаков, позволяющих предположить, что смерти от утопления предшествовало какое бы то ни было насилие.

– А если…

– …если она его утопила, держа голову под водой? Это, к сожалению, возможно, но недоказуемо. Особенно если она держала его за плечи или надавив на затылок. Вы все еще хотите получить дело?

– Да.

– Удачи. Саре повезло, что у нее есть вы.

Расследование Кристофера снова застряло на мертвой точке. Если он хотел сдернуть вуаль тайны с этого дела, то должен был установить, где Сара находилась между моментом, когда ее сняли на терминале оплаты в Стафангере, и моментом обнаружения тела маленького Маттса.

Сев в машину, Кристофер внимательно прочитал все заключение судебно-медицинской экспертизы, пытаясь найти в нем хоть малейшую подсказку. Язык документа порой был темным, и он сомневался в том, что понял все. И так до того момента, когда его внимание привлекла странная деталь.