27

Фрэнсис спал, укрытый одеялом до самого подбородка. В маленькой комнатке едва хватало места для узкой кровати, комода и стула. Ноэми сидела на стуле. На комоде стояла глиняная фигурка святого Иуды Фаддея, и Ноэми молилась ему, на всякий случай положив сигарету в качестве подношения. Ее губы медленно двигались, когда дверь открылась и в комнату зашла Каталина. На ней была простая ночная сорочка, принадлежащая подруге доктора Камарильо, а поверх она накинула коричневую шаль.

– Ноэми, дорогая, я пришла проверить тебя, прежде чем пойти спать.

– Да все в порядке, не волнуйся, – улыбнулась девушка.

– Тебе нужно поспать, – сказала Каталина, положив руку на плечо кузины.

Ноэми нежно похлопала ее по руке:

– Не хочу, чтобы он проснулся в одиночестве.

– Но прошло уже два дня…

– Да, знаю. Жаль, что мы не в сказке. В сказках все просто: нужно лишь поцеловать принцессу. Правда, у нас принц…

Обе посмотрели на Фрэнсиса. Его лицо цветом не особо отличалось от белой подушки.

Доктор Камарильо позаботился о них, когда они добрались до города. Он обработал раны, дал возможность помыться и переодеться, выделил им комнаты и позвал Марту, чтобы та принесла настойку, как просила Ноэми. Выпив ее – пили все трое, – они испытывали приступ тошноты и головную боль, но все быстро прошло. Только не для Фрэнсиса. Фрэнсис погрузился в глубокий сон, и его никак не могли разбудить.

– Измучив себя, ты ему не поможешь, – сказала Каталина.

Ноэми скрестила руки на груди:

– Знаю, знаю…

– Хочешь, я посижу с тобой?

– Все в порядке, милая. Клянусь, я скоро пойду спать. Хотя и не очень-то хочу. Я не устала.

Каталина кивнула, понимая, что спорить бесполезно. Обе замолчали. Грудь Фрэнсиса ровно подымалась и опадала. Если ему и снились сны, то точно не кошмары. Ноэми было почти жаль будить его.

Правда состояла в том, что сама она боялась спать, боялась снова увидеть золотое свечение, но еще больше – гниющее тело Говарда Дойла. Как живут люди после встречи с ужасным? Можно ли вернуться к нормальной жизни, можно ли двигаться дальше как ни в чем не бывало? Ноэми была оптимисткой, но все равно боялась спать.

– Доктор сказал, что завтра из Пачуки приедут полицейские и магистрат, – нарушила тишину Каталина. – Твой отец тоже приедет.

– Что мы им скажем? Не думаю, что нам поверят.

Они не договорились заранее, какую историю расскажут. Им повезло встретить по дороге в Эль-Триунфо фермеров, и те довезли их до городка, ничего не спрашивая. В доме доктора Камарильо Ноэми упростила историю: сказала, что Вирджиль сошел с ума и, как Рут, пытался убить всех обитателей Дома-на-Горе. Только, в отличие от Рут, он решил поджечь дом.

Однако это не объясняло, почему на Ноэми было свадебное платье, а на Фрэнсисе соответствующий костюм и почему одежда у всех перемазана кровью.

Дурацкое, конечно, объяснение…

Ноэми была уверена, что доктор Камарильо притворился, будто поверил ее россказням, и в его усталых глазах читалось молчаливое понимание.

– Отец поможет нам все уладить, – вздохнула она.

– Надеюсь, – кивнула Каталина. – Но что, если нам предъявят обвинения? Ну, ты понимаешь…

Ноэми подумала, что в Эль-Триунфо нет тюрьмы. Скорее всего, их отправят в Пачуку, но и в этом она сомневалась. Показания запишут, состряпают отчет, но доказать все равно ничего не смогут.

– Завтра мы поедем домой, – уверенно произнесла она.

Каталина улыбнулась, и Ноэми порадовалась этой улыбке. Так улыбалась Каталина, которую она знала с детства. Ее Каталина.

– Ну тогда поспи немного, – сказала Каталина, наклоняясь и целуя ее в щеку. – Они приедут рано.

Девушки крепко обнялись, Ноэми сдержала слезы – не сейчас. Каталина нежно убрала волосы с ее лица и снова улыбнулась.

– Моя комната чуть дальше по коридору, если понадоблюсь, – сказала она и вышла.

Ноэми вытащила зажигалку, свой счастливый талисман. Пачку сигарет дал ей Камарильо. Закурила, стряхивая пепел в пустую чашку. Спина болела. Она уже давно сидела на этом неудобном стуле, но отказывалась уходить, хотя и доктор, и Каталина уговаривали ее.

Сделала еще затяжку и вдруг увидела, что Фрэнсис пошевелился. Ноэми тут же погасила сигарету и стала ждать.

Фрэнсис и раньше шевелился – слегка поворачивал голову, но в этот раз все было по-другому.

Ноэми коснулась его руки.

– Открой глаза, – прошептала она. Рут говорила ей так множество раз, но Рут командовала, а голос Ноэми был наполнен теплом.

Веки парня затрепетали, и наконец он посмотрел на нее.

– Привет, – сказала она.

– Привет…

– Хочешь воды?

На комоде стоял графин с водой, Ноэми наполнила стакан и передала ему.

– Ты голоден?

– Нет… Может, попозже. Я ужасно себя чувствую.

– Ты и выглядишь не лучшим образом, – ответила Ноэми.

На губах парня появилась слабая улыбка, потом он издал смешок:

– Наверное, так и есть.

– Ты проспал целых два дня. Я думала, придется вытаскивать яблоко из твоего горла, как в сказке про Спящую красавицу.

– Про Белоснежку, – поправил он ее.

Фрэнсис попытался сесть, улыбка исчезла.

– Что слышно? – спросил он напряженным шепотом.

– Кто-то из горожан отправился в горы посмотреть, что осталось от дома. Ничего – дымящиеся руины. Дома-на-Горе больше нет, думаю, и грибов с плесенью.

– Да, ты, наверное, права. Хотя… мицелий может противостоять огню. Я слышал, что некоторые грибы… такие как… как сморчки, растут еще быстрее после лесного пожара.

– Это был не лесной пожар, и в доме росли не сморчки, – решительно ответила Ноэми. – Если что и осталось, мы можем вернуться и сжечь.

– Полагаю, да.

Казалось, эта мысль помогла парню расслабиться. До этого он крепко сжимал края одеяла, но теперь отпустил их. Его взгляд снова остановился на Ноэми.

– Что будет завтра, когда приедет твой отец? – неожиданно спросил он.

– О, да ты хитрец! – воскликнула Ноэми. – Подслушивал нас все время?

Фрэнсис смущенно покачал головой:

– Нет. Наверное, я уже почти проснулся, когда Каталина говорила, что твой отец завтра приезжает.

– Да, так и есть. Он скоро будет здесь. Думаю, мой отец тебе понравится. И тебе понравится Мехико.

– Я поеду с тобой?

– Но я же не могу оставить тебя здесь. Ведь я стащила тебя с горы. Думаю, я просто обязана защищать тебя, – сказала она беззаботным тоном. Ей было настолько трудно говорить беззаботно, что язык едва ворочался, но все равно удалось улыбнуться.

Фрэнсис выглядел испуганным и довольным одновременно. Ничего, все поправимо. Она научится жить без волнений и страхов и научит его.

– Мехико, – сказал он. – Огромный город…

– Ты привыкнешь. – Ноэми зевнула, прикрывая рот перевязанной рукой.

– Очень больно? – тихо спросил Фрэнсис.

– Немного. Какое-то время не смогу играть сонаты. Попробуем сыграть дуэтом, ты мне будешь помогать.

– Ноэми, а серьезно?

– Серьезно? Рука болит. Но это пройдет.

Может, и нет, может, она никогда больше не сможет играть на пианино, как раньше. Но это ерунда, будет хуже, если она не сможет забыть свою поездку в Дом-на-Горе, но ей не хотелось произносить это вслух. Зачем?

– Я слышал, кузина советовала тебе поспать. Кажется, это хорошая идея.

– Пфф! Спать скучно, – заявила Ноэми, вертя в руках пачку сигарет.

– Ты боишься кошмаров? – догадался Фрэнсис.

Ноэми пожала плечами и не ответила, выбивая пальцем дробь на пачке.

– Мне не снились кошмары о матери. Может, позже… – сказал Фрэнсис. – Но мне снилось, что дом целехонек, что я нахожусь внутри и в этот раз выхода нет. Я был там один, и все двери были крепко заколочены.

Девушка сжала пачку.

– Дома нет. Я же тебе сказала – нет.

– Он был еще шикарнее, чем прежде, – продолжил Фрэнсис. – Таким, каким был до запустения. Краски такие яркие, и в оранжерее растут цветы. Но… внутри было полно грибов, целый лес. И когда я шел, из моих следов вырастали грибы.

– Пожалуйста, замолчи, – попросила Ноэми и пожалела, что ему не снились убийства. Такой сон, как у него, волновал намного больше.

Девушка бросила пачку, и она упала между стулом и кроватью. Оба уставились на нее.

– Что, если дом никогда не исчезнет? Что, если он во мне? – Голос Фрэнсиса дрогнул.

– Не знаю… – ответила Ноэми.

Они сделали все, что могли. Уничтожили Мрак, уничтожили усыпальницу с ее тайнами. Дом должен исчезнуть. И все же он в крови.

Тяжело вздохнув, Фрэнсис покачал головой:

– Если он во мне, то нужно с этим покончить, и тебе не стоит оставаться рядом со мной, это не…

– Это был сон.

– Ноэми…

– Нет! Это был сон. А сны не могут навредить.

– Тогда почему ты не спишь?

– Просто не хочу. Это не имеет ничего общего с твоей проблемой. Твой сон ничего не значит.

Фрэнсис собирался запротестовать, но Ноэми улеглась к нему на кровать и обняла, заставив парня замолчать. Вскоре она почувствовала, как его рука легко коснулась ее волос, услышала, как бьется его сердце, успокаиваясь до нормального ритма.

Ноэми взглянула на Фрэнсиса. Его голубые глаза сияли непролитыми слезами.

– Я не хочу стать таким, как Говард и Вирджиль, – прошептал он. – Может, я скоро умру. Кремируй меня тогда.

– Ты не умрешь.

– Ты не можешь этого обещать.

– Мы будем вместе, – твердо заявила девушка. – Мы будем вместе, вот это я тебе обещаю.

– Как ты можешь обещать? – повторил он.

Ноэми зашептала, что Мехико – чудесный город, что в нем полно новых домов, в стенах которых точно не прячутся истории. Есть и другие города, где солнце вернет цвет его щекам. Они могут жить у моря, в доме с огромными окнами, которые они не будут занавешивать шторами.

– Сказки рассказываешь, – пробормотал он, обнимая ее.

Это Каталина рассказывала сказки. О принцессах в башнях и посланниках Кублай-хана. А она рассказывала историю, и Фрэнсису наконец стало все равно, врала она или говорила правду.

Он крепче обнял ее и зарылся лицом в ее волосы.

Наконец Ноэми заснула, и ей ничего не снилось. Когда она проснулась, комнату наполнял тусклый свет раннего утра. Фрэнсис повернул к ней бледное лицо. Ноэми гадала, увидит ли она однажды, если будет присматриваться, золотой оттенок в его голубых глазах. Или, может, ее собственное отражение в зеркале уставится на нее глазами из расплавленного золота?

Может, мир действительно про́клятый круг, змея глотает свой хвост, и конца нет – только вечное разрушение и бесконечное поглощение?

– А мне тут в голову пришло, что ты мне приснилась, – пробормотал Фрэнсис.

– Я настоящая, – прошептала Ноэми.

Они помолчали. Ноэми медленно наклонилась и поцеловала его в губы, чтобы он понял: она здесь и она действительно настоящая. Фрэнсис вздохнул и, закрывая глаза, переплел свои пальцы с ее пальцами.

Ноэми подумала, что будущее нельзя предсказать и нельзя угадать, как все получится. Считать иначе абсурдно. Но они были молоды и могли ухватиться за надежду. Надежду, что мир можно изменить, сделать добрее и приятнее. В конце концов, все зависит от них.

Поэтому Ноэми поцеловала Фрэнсиса во второй раз – на удачу. Когда он снова взглянул на нее, его лицо наполнилось такой неописуемой радостью, что девушка поцеловала его в третий раз – с любовью.