2.0 Клитор

Ненормальность женской мастурбации в том, что мастурбирующая женщина удовлетворяет свое половое влечение не с мужем и отдельно от деторождения, т. е. действуя как бунтарь, неограниченный гендерными сценариями патриархального общества. Здоровая женщина занимается сексом только со своим законным супругом. Исключением могут быть проститутки, т. е. девиантные представительницы низшего класса, настолько маргинальные, что сложно определить, чего в их жизни больше — криминала или безумия.

Хирургическая регулировка сексуального желания была одним из проявлений медикализации половой жизни. Мастурбация переместилась из пространства, в котором поступки соотносятся с моральной нормой, в пространство, где критерием оценки является медицинская норма.

В соответствии с новыми критериями оценки женская мастурбация признается смертельно опасным занятием. В американском медицинском журнале в 1895 г. публикуется сообщение о следующем клиническом случае.

Пациентке 2,5 года. Ее мама, раздражительная и неврастеничная женщина, в возрасте 9 лет начала мастурбировать. Во время беременности приостановила эту практику, опасаясь, что может «заразить» мастурбацией ребенка. Ее мама, бабушка пациентки, сошла с ума от мастурбации, которой она активно занималась, и умерла в психиатрической лечебнице.

У пациентки косоглазие, она плохо спит и страшно сквернословит, «часто поражая слушателей такими выражениями, которые впечатлили бы самого ужасного капитана парохода». Доктор раздел девочку и в ходе процедуры, весьма сомнительной с позиции современного уголовного права, лично убедился в том, что стимуляция клитора вызывает у пациентки возбуждение. Клитор, чтобы предотвратить мастурбацию, безумие и смерть, был отрезан. Через некоторое время счастливая мама пациентки написала врачу, что у девочки после удаления клитора прошло косоглазие, к ней вернулся аппетит и здоровый сон.

В научной литературе Нового времени связь клитора с психопатологией впервые упоминается в книге французского врача Жан-Батиста Луйе-Виллермейя (1775–1837), посвященной ипохондрии. «Приступ истерии, — пишет он, — может быть остановлен какой-нибудь необычной стимуляцией чувств. Это может быть пение, острый неприятный запах или даже временное сжатие сонной артерии». Еще есть действенная в некоторых случаях «постыдная практика», о которой Луйе-Виллермей решается писать только по-латыни — «clitoridis titillatio», т. е. щекотание клитора. Луйе-Виллермей отсылает к трактату Соваж де Лакруа «Nosologia Methodica» (1763 г.), в котором практика щекотания клитора упоминается в главе об одной из разновидностей истерии — hysteria libidinosa. В самом начале XIX в. врачи применяли этот метод во время припадка истерии наравне с иными процедурами, целью которых было как можно быстрее и безопаснее остановить приступ. Но пройдет время и место лечебного «щекотания» займет хирургия.

Как гласит закон золотого молотка, если твоим единственным инструментом является молоток, то ты на все смотришь как на гвозди. В соответствии с этим законом, врачи, освоившие хирургию, оперировали, если была малейшая вероятность того, что причину проблемы можно устранить на операционном столе. Мастурбацию, ведущую к безумию или, по другой версии, порождаемую безумием, можно и нужно лечить, как лечат больной зуб — удаляя из организма то, что делает болезнь возможной.

Тем более что хирургия к тому моменту, благодаря анестезии, стала безболезненной. Когда-то это казалось чем-то невероятным. В 1839 г. французский хирург Альфред Вельпо говорил: «Устранение боли в хирургии — это химера. Абсурдно желать этого сейчас. «Нож» и «боль» — два понятия в хирургии, которые должны быть навсегда связаны в сознании пациента. Нам нужно смириться с этим неизбежным сочетанием».

Пришло время безболезненной и сравнительно эффективной хирургии, и теперь под медицинским решением проблемы все чаще стало пониматься хирургическое решение. Если бы половые органы мужчины были устроены посложнее, то ему тоже делали операции на гениталиях для спасения от безумия: «Счастлив, трижды счастлив должен быть мужчина из-за простоты устройства своих гениталий и их ограниченной привлекательности для хирургической науки. Если бы природа распорядилась так, что он носил свои гениталии в брюшной полости, то он тоже мог бы подвергнуться хирургическим мучениям ради восстановления рассудка».

Автор статьи 1898 г., из которой взята эта цитата, главный врач канадской психиатрической лечебницы, критикует «психогинекологов» за «ненаучные претензии» и ужасается той безудержности, с которой иной специалист по гинекологической хирургии орудует скальпелем при лечении психических болезней: «Он направляет свою в высшей степени беспощадную хирургическую ярость на яичники, ведь в них, как он считает, обитают те высшие демоны, которые мучают несчастную безумицу. Другие демоны обитают в матке, и он проводит операцию по удалению матки, вентрофиксацию, трахелорафию и т. д. Он призывает младших демонов, обитающих в глубине брюшной полости в виде грыж мочевого пузыря, грыж прямой кишки, фибром и полипов, и удаляет все это. Следуя вниз по половым путям, он удаляет клитор, накладывает швы на промежность, и последней цитаделью, которую он штурмует становится прямая кишка, где он удаляет геморроидальные узлы».

В добавление к отмеченной сравнительной простоте мужской половой системы, защитившей ее от избыточного внимания хирургов, следует привести еще одно наблюдение. В общем-то, это ясно и без отсылок к мнениям специалистов — мужчины оказывают более сильное сопротивление при попытках изменить целостность их гениталий. Американский невролог Арчибальд Черч рассуждал на эту тему на медицинской конференции в 1904 г.: «С незапамятных времен сексуальные расстройства или предполагаемые сексуальные отклонения в глазах обычных людей и специалистов связаны с капризами сознания и ошибками тела. Сексуальные вопросы тесно связаны с миром религии, и вся организация человеческого общества вращается в сексуальной сфере. Самой ранней формой религиозного культа было идолослужение, поклонение фаллосу, а образом для поклонения служил мужской орган продолжения рода. Эта форма религиозного культа в какое-то время была распространена так же широко, как и человеческая раса. Следы этого культа видны в хороводах вокруг майских деревьев.

Мистический и оккультный характер связи сексуальных вопросов с различными способами применений гениталий, естественно, приобрел особую важность, благодаря стремлению человеческого разума во всем искать причину. Если молодой человек становился психически неуравновешенным, депрессивным или нервным, или у него случались припадки, или у него каким-либо образом проявлялся дисбаланс нервного аппарата, сразу же начинались, как и сейчас начинаются, разговоры о мастурбации, или, если в генитальном тракте обнаруживается какая-то аномалия, ею объясняется характер всех его психических или нервных явлений.

В отношении этого вопроса существует заметная разница между полами. Мужчины не принимают калечащие операции на половых органах с той невозмутимостью, которая присуща представительницам слабого пола, мирно принимающим кастрирующие операции без особых вопросов относительно их результата при условии, что их избавят от какой-нибудь незначительной или временной болезни».

В этом выступлении примечательны сразу несколько моментов. Во-первых, интересна культурологическая экспозиция, расширяющая видение темы. Религиозность и сексуальность располагаются в одном пространстве. Значимость происходящего в сексуальной сфере зависит от того места, которое в архаической религиозности занимала сексуальность и конкретно половые органы. Доктор Арчибальд Черч широким жестом распространяет фаллический культ на всю территорию, заселенную человеческой расой. Так же безосновательно его преувеличенное представление о положении собственно генитальной символики в древних культах. Тем не менее включение в психосексуальный дискурс сюжетов, связанных с древними культами и религией вообще, добавляет неожиданную и острую интригу.

Во-вторых, интересно, как, отталкиваясь от пересечений сексуальности с религиозной архаикой, он переходит к утверждению о том, что эмоциональные и поведенческие аномалии молодых людей автоматически приписывались последствиям каких-то аномалий в сексуальной сфере. Вероятно, в более развернутом виде эта по-своему интересная мысль выстроилась бы в такую систему: в центре духовных переживаний древнего человека поклонение фаллосу; то, что связано с мужскими гениталиями, всегда имеет сакральный подтекст; видимые нарушения психики свидетельствуют о невидимых духовных проблемах; если с юношей что-то не так, надо собрать информацию о его гениталиях.

И наконец, в-третьих, самое поразительное в приведенной цитате — это ремарка относительно той безропотности, с которой женщины разрешают проводить любые, самые деструктивные операции на своих половых органах. С женщинами происходит почти то же самое, что с психически разбалансированными юношами — причину их расстройств сразу начинают искать в половой сфере. Но, в отличие от мужчин, женщин легче подвергнуть хирургической операции.

Готовность резать все, что попадается под руку, нередко совмещалась с желанием объяснять все болезни какой-нибудь одной единственной причиной. Крайнюю плоть клитора обвиняли в развитии таких разных состояний как хорея, железодефицитная анемия, кахексия, фурункулез, анурия и болезни тазобедренного сустава.

В одной из наиболее ранних публикаций о клиторэктомии, проведенной пациентке с нервно-психическими нарушениями, сообщается о том, как немецкий доктор, вылечил слабоумную 15-летнюю девочку, доведшую себя мастурбацией до состояния «животного в человеческом облике», ампутировав ей клитор. В 1820–1830 гг. статьи об удалении клитора для предотвращения мастурбации появляются во французских журналах.

В США идея клиторэктомии живет и развивается в тесном соседстве с орифициальной хирургией. Орифициальную хирургию придумал гомеопат Эдвин Хартли Платт (1849–1930), учивший, что все человеческие болезни начинаются из-за дефекта отверстий (orificium — отверстие), в первую очередь из-за неполадок с отверстиями в нижней части тела. То, что говорили орифициальные хирурги, в общем совпадало с наиболее распространенной теорией, связывавшей клитор и психику. Раздражение нервов начинается в области клитора и доходит до мозга, где производит разрушительное действие с такими печальными результатами, как слабоумие и моральная дегенерация.

Первичный импульс для нервной реакции мог поступать из любого участка женской половой системы. Со времен античной медицины исходную точку искали в матке. Когда в Новое время прояснили функцию яичников, врачи стали во всем винить яичники, и с 1860-х гг. яичники начинают удалять по психиатрическим показаниям. Принцип фламандского химика XVII в. Жана Баптиста ван Гельмонта «Propter solum uterum, mulier est id quod est» («Только благодаря матке женщина есть то, что она есть») был переиначен французским врачом Ашилем Шеро (1817–1885): «Propter solum ovarium, mulier est id quod est» («Только благодаря яичникам женщина есть то, что она есть»).

На самом деле в устройстве тела женщины все способствует безумию — с этого начинается статья о «генитальных неврозах женщин», опубликованная в 1886 г: «Не только матка и яичники, но также и мочевой пузырь, прямая кишка, вагина, клитор, половые губы, промежность и столь модные сейчас фаллопиевы трубы, все участвуют в образовании локального или рефлекторного невроза».

Если у психиатрического симптома есть органический субстрат и если он существует где-то в половой системе, то логично попытаться модифицировать эту систему, сделать с ней то, что было в силах медиков того времени. Можно было придумать какую-нибудь операцию, а можно было последовать следующей инструкции по купированию приступа истерии: «Банки на поясницу, пиявки в промежность и около прямой кишки — но прежде всего пиявки и скарификация шейки матки принесут облегчение с наибольшей надежностью и эффективностью. Замечательно действует маковая ванна для бедер при 96°F, в которой пациентка остается в течение часа каждый вечер, и свеча с опиумом, или белладонной, перед сном».

Проблема с гинекологической хирургией того времени в том, что у операций были очень расплывчатые показания. Показания к удалению яичников, по определению придумавшего эту операцию Роберта Батти (1828–1895), были такими: «Любая тяжелая болезнь, которая угрожает жизни, здоровью или счастью и которую нельзя вылечить другим способом».

В конце XIX в. в США и Западной Европе удаление яичников было очень популярной операцией, которую выполняли в бо́льших масштабах, чем отрезание клитора. В Англии и Германии чаще, чем в США, врачи выступали с предупреждениями о том, что у такой операции могут быть серьезные осложнения, но тем не менее в этих странах удаление яичников довольно широко практиковалось для лечения истерии и эпилепсии.

Зато во Франции у операции Батти было мало шансов. Идея о том, что истерия лечится удалением каких-либо внутренних органов, была несовместима со всем тем, что продвигал в мире науки знаменитый невролог и, вероятно, главный специалист по истерии в XIX веке Жан-Мартен Шарко (1825–1893), искавший первоисточник истерической симптоматики в центральной нервной системе.

В том, что касается психиатрии XIX в., лучше, наверное, говорить не о медикализации, а о соматизации, обращении к телу как к новому эпистемическому объекту, т. е. к основному предмету научного познания. По определению историка науки Райнбергера, эпистемический объект — это «машина, которая генерирует вопросы». По мере созревания биологической психиатрии вопросы, которые генерируются телом, интересуют врачей все больше и больше.

Моральная терапия, стоявшая на вооружении прогрессивных психиатров в первой половине XIX в., с ее верой в целительную силу душевного тепла, ни в коем случае не игнорировала телесный аспект, но ее отношение к телу пациента было чересчур гостеприимным.

Моральная терапия, строго говоря, не нуждалась в фигуре врача. Это было не лечение, а душепопечение, перевоспитание добром. Алиенистам середины XIX в. хотелось соматизировать/физикализировать болезнь и лечение. Нужна была концепция, соединяющая состояние сознания с функциями тела, и одной из таких концепций стала теория, которая представляла связь сознания с телом как некий динамический процесс. Физическое и психическое связаны не определенным местом в теле (по одной из старинных версий, таким местом могла быть шишковидная железа), а событием, происходящим в нервной системе. В половых органах этот процесс начинается, а его вредные результаты отражаются на работе мозга.

Частая и продолжительная активация нервов в клиторе приводит к истощению нервной энергии на другом конце системы — в головном мозге. Последовательность неприятностей, ждущих женщину, если она не прекратит мастурбировать, описывалась энтузиастами клиторэктомии по-разному, например, так: истерия — эпилепсия — идиотия — мания — смерть.

Врачи довольно часто начинали свои статьи о связи психических болезней с теми или иными внутренними органами с отсылки к французскому психиатру Бенедикту Огюстену Морелю (1809–1873), а точнее, к его мысли о том, что если местом для безумия определенно является мозг, то место для причин безумия может находиться где-то вне мозга. Отсюда обычно разворачивалось учение о связи безумия с маткой, печенью или сердцем.

Морель, скорее всего, имел в виду не конкретные внутренние органы человека и даже не наследственность, о которой он писал особенно много. Причинами психического расстройства иногда могут быть идеи, которые влияют на организм.

С современной точки зрения, идеи, под влиянием которых жили женщины викторианской эпохи, отличались запредельной токсичностью и патогенностью. Феноменологически опыт жизни в женском теле был мучителен. Женская телесность представлялась как особенный, подозрительный модус существования в этом мире. Женское проблематизировалось. При этом женщине приходилось всю жизнь безвыходно существовать внутри проблематичного женского тела.

Не везде этот конфликт был одинаково интенсивен. Француз, путешествовавший по США 1837–1838 гг., с удивлением описывает некоторые особенности морального уклада местных жителей, по его мнению, не имеющие аналогов в Европе. Молодая американка чуть не упала в обморок, когда он в разговоре с ней произнес слово «нога», которое, как оказалось, может вызывать непристойные ассоциации: «Дама попросила меня проводить ее в комнату для юных леди, и, когда меня ввели в приемную, я был поражен, увидев там фортепиано. Чтобы дамы, навещающие своих дочерей, могли в полной мере ощутить крайнюю деликатность хозяйки заведения и ее заботу о сохранении в предельной чистоте помыслы подопечных барышень, она одела четыре ножки фортепиано в скромные панталончики с оборками внизу!»

Неизбежность собственной женскости вносила в жизнь женщины драматичность, иногда прорывавшуюся на общее обозрение в виде нервно-психических заболеваний. Дело не в консервативном воспитании и естественной стыдливости. Культура нагнетала состояние паники вокруг телесности как таковой.

В штате Монтана мама привела 19-летнюю дочь к врачу с жалобами на головную боль, упадок сил и желание умереть. Доктор диагностировал у девушки последствия мастурбации, о которой он догадался после осмотра ее половых органов. Осмотр по просьбе мамы проводился под общим наркозом! Ситуация гинекологического осмотра виделась девушке и ее маме такой же шокирующей, как и болезненная хирургическая операция, при которой сознание пациента временно отключают анестезией.

Для алиенистов, имевших дело с обитательницами психиатрических лечебниц, эмоциональная нестабильность женщины была чем-то само собой разумеющимся. Да и не только для них. Общераспространенное мнение приписывало женщинам природную слабость нервов, неспособность «держать себя в руках», контролировать чувства и действовать рационально.

Откуда эта вера в то что женщины более эмоциональны? Ясно, что в XIX в. не было современной психометрии и представление о женской эмоциональности строилось не на результатах исследований, а на основе культурных стереотипов. Это чистый пример того, как социокультурная обусловленность мышления влияет на концепцию болезни.

На заседании Ассоциации главных врачей американских психиатрических лечебниц звучали такие слова: «От крайней нервной восприимчивости к откровенной истерии, а от нее к явному безумию женщину отделяет всего лишь шаг. В ходе полового созревания, во время беременности, в послеродовой период, в период лактации странные мысли, необычные чувства, несвоевременные аппетиты, преступные импульсы могут преследовать ум, в другое время невинный и чистый».

Собственно, вот и вся женская нозология от более легкого расстройства к более тяжелому: нервность, истерия, безумие. Если сама принадлежность женскому полу делает человека предрасположенным к расстройствам психики, то медицине нужно обратиться к тому уникальному в организме женщины, что делает ее женщиной. Это репродуктивная система, а значит, органы этой системы ответственны за появление нервности, истерии или в худшем случае безумия.

Логика такова — чем больше органов, тем больше нервов. Канадский психиатр Ричард Морис Бекк (1837–1902) рассуждал именно так. Половые органы и молочные железы усложняют и увеличивают нервную систему, отсюда сравнительно большая предрасположенность женщин к нервным расстройствам: «Как правило, при болезнях мозга… мало или вообще нет моральных расстройств; с другой стороны, при болезнях… яичников и матки они всегда есть, и часто встречается значительное расстройство эмоций».

Особенно заметна эта особенность женского организма в молодости, когда у представителей обоих полов зашкаливает уровень эмоциональности: «Это возраст порыва и страсти, возраст плохой поэзии у мужчин и истерии у женщин».

Клитор, мастурбацию и безумие располагали во всех возможных логических последовательностях — безумие из-за мастурбации, мастурбация из-за безумия, мастурбация как одно из проявлений безумия. Клиторэктомия понималась как профилактика безумия или, наоборот, как причина безумия. Последний вариант развития событий беспокоил противников этой операции, считавших, что результатом «разрушения всех нормальных половых инстинктов» становится сумасшествие.

Причины и следствия комбинировались без учета сложностей, свойственных человеческим мотивациям. Например, пациентка мастурбировала в присутствии родственников, гостей, незнакомцев и делала это весьма часто, не реагируя на замечания окружающих. В таком случае клиторэктомия, по мысли радикально настроенных врачей, должна была исправить поведение женщины, которая вместе с клитором избавится от скандальной экстравагантности манер.

Другой пример — пациентка 24 лет, которая мастурбирует 14 раз в день. Ее мама тоже много мастурбировала, потеряла рассудок и закончила свои дни в психиатрической лечебнице. Врачи увидели связь, но не поняли ее природу, решив, что девушке нужно как можно скорее ампутировать клитор, чтобы она не повторила судьбу матери. То, что пациентка начала жить половой жизнью с лицами мужского пола нетрадиционно рано — в пятилетнем возрасте — не натолкнуло диагноста на мысль о том, что нервное расстройство в данном случае надо рассматривать в более широком, биографическом контексте.

Если врач считал, что мастурбация является симптомом психической болезни, а не причиной, то в клиторэктомии он не видел смысла. Лечить нужно было нимфоманию, т. е. патологию влечения. Такой подход не всегда получал одобрение пациентки и ее родственников. Обвинить во всем клитор было психологически легче, чем признать наличие каких-то особенностей личности, обусловливающих социально неприемлемое поведение.

Определенное значение имел фактор профессионального эгоцентризма. Автор американского учебника 1892 г. соглашается с тем, что на появление психических заболеваний может влиять состояние половой системы и, наоборот, на здоровье половых органов может влиять состояние психики. Но в прошлом из-за претенциозности гинекологов происходило смещение акцентов: «В литературе прошлого мы видим, как гинекологи, выдвигая свои претензии, доходят до того, что внушают молодым врачам мысль о том, что если бы половые органы женщин были сохранены в здоровом состоянии, то безумие среди женщин было бы редкостью. В то время как психолог или алиенист считают, что женщины теряют рассудок и вновь обретают его без особой помощи или помех со стороны своих репродуктивных органов».

Самый известный энтузиаст клиторэктомии, английский гинеколог Айзек Бейкер Браун (1811–1873) считал, что раздражение клитора во время мастурбации в конечном итоге приводит к развитию психических заболеваний.

Критики метода Брауна, помимо прочих аргументов, выдвигали, по сути дела, главный довод против клиторэктомии — если у человека проблемы с головой, лечить надо голову. Более конкретным поводом для исключения Брауна из Акушерского общества Лондона было то, что он вел неприлично агрессивную рекламную кампанию своей клиники — обещал исцеление чуть ли не от всех болезней, привлекал к рекламе церковных проповедников и представителей высшего света, не стесняясь выносить на рассмотрение широкой публики такую деликатную тему, как женская мастурбация. Более того, стало известно, что он пугал своих пациенток тем, что поместит их в дурдом, если они откажутся от операции, а саму операцию проводил без ведома их мужей.

Браун отрезал клитор всем пациенткам старше 10 лет и делал это практически при любом диагнозе. Нескольким женщинам он отрезал клитор, потому что они требовали от мужей развод: он поставил им диагноз «нимфомания» и отправил домой без клитора.

Осуждение со стороны профессионального сообщества фатально повлияло на карьеру Брауна. Он начал болеть и через несколько лет умер в нищете. Но он был не единственным английским врачом, проводившим клиторэктомию. Судя по английский медицинской прессе 1860 гг., это была довольно известная и в каком-то смысле слова модная операция. В «Medical Times and Gazette» от 27 октября 1866 г. появилась юмористическая заметка о том, что пора уже изобрести операцию по восстановлению клитора. Псевдонимный автор писал: «Хорошо известно, что за последние несколько лет у многих лондонских хирургов вошло в привычку ампутировать клитор для лечения большей части воображаемых недугов, которым подвержены женщины. Эта операция так распространена, что скоро будет редкостью встретить женщину с целыми половыми органами. Так же, как мы обычно спрашиваем наших пациенток, ежедневно ли работает их кишечник, нет ли нарушений менструального цикла, так вскоре возникнет необходимость задавать вопросы вроде «Вы удалили клитор?»

В Англии операцию по удалению клитора перестали делать не позднее 1890-х гг., Францию и Германию эта мода почти не затронула, а вот в США клиторэктомию выполняли примерно с такими же показаниями, т. е. для предотвращения мастурбации, чуть ли не в 1940-х гг., тогда, когда в Европе уже успели забыть об этом медицинском курьезе, возникшем на границе гинекологической хирургии и медицинской психологии.