К девяти часам зал суда в Орлеане был переполнен. Средства массовой информации присутствовали во всех своих проявлениях. Пространные публикации по поводу смерти Вивиан Карпентер Ковей привлекли любителей сенсаций, которые соперничали с друзьями Вивиан и горожанами за места в зале.

— Похоже на теннисный матч, — услышал перед ланчем Нэт реплику одного из журналистов.

Нэт подумал, что это совсем не игра, а убийство, доказать которое будет нелегко из-за недостатка улик.

Окружной прокурор хорошо вел заседание. Шаг за шагом он выстраивал свое обвинение: связь Ковея с Тиной до самой свадьбы; искалеченный палец и пропавшее кольцо; небрежность по отношению к радиосводкам о погоде; тот факт, что тело Вивиан должно было вынести совсем не туда, где его нашли.

Судья часто сам задавал вопросы свидетелям, дотошно изучал результаты вскрытия и карты океанских течений.

Тина оказалась неожиданно прекрасным свидетелем для Ковея. Она с готовностью признала, что он предупреждал ее о своих отношениях с Вивиан, что она ездила к нему в Бока Ретон, надеясь снова завлечь его.

— Я сходила по нему с ума, — сказала она, — но поняла, что все кончено, когда он женился на Вивиан. Он по-настоящему любил ее. Сейчас я помолвлена с другим.

Из кресла свидетеля Тина ослепительно улыбнулась Фреду.

Во время перерыва Нэт видел, как зрители переводили взгляды со Скотта Ковея с его внешностью и манерами кинозвезды на Фреда Хендина, приземистого и флегматичного, с редеющими волосами и выглядевшему крайне смущенно. Можно было читать их мысли. Она успокоилась с Фредом Хендином, когда не смогла увести Ковея от Вивиан.

Свидетельские показания Коннера Маркуса, шестидесятипятилетнего жителя Истема, который чуть не потерял своего внука в шторме, могло бы одно разрушить обвинение против Ковея.

— Кто не был тогда в море, вряд ли поймет, как неожиданно разыгрался шторм, — говорил он дрожащим от волнения голосом. — Только что мы с моим маленьким внуком Терри спокойно ловили рыбу. Потом поднялось волнение. Меньше чем через десять минут волны уже захлестывали лодку и Терри чуть не смыло за борт. Каждый вечер я на коленях благодарю Господа, что я не на месте этого молодого человека.

Со слезами на глазах он указал на Ковея.

Со спокойной убежденностью Элейн Аткинс описала перемену в Вивиан Карпентер после встречи со Скоттом Ковеем и их семейное счастье.

— В день, когда они осматривали Ремембер-Хаус, они решили его купить. Им хотелось иметь большую семью. Но Вивиан сказала, что сначала продаст старый дом.

Нэт никогда не слышал об этом. И это придало доверие рассказу Ковея, что он не подозревал о размере наследства Вивиан.

После перерыва вызвали юриста Вивиан из Хайанниса, который оказался спокойным, вызывающим доверие свидетелем в пользу Ковея. Генри Спрэгью выступил как ближайший сосед, который засвидетельствовал взаимную привязанность новобрачных. Следователь из страховой компании смог только подтвердить то, что уже признала Тина — она посещала Ковея в Бока Ретон.

В качестве свидетелей выступали и Карпентеры. Они признали, что у их дочери всегда были эмоциональные проблемы и она трудно сохраняла друзей. Они указали, что вообразив малейшее пренебрежение к себе, она сразу порывала все отношения, и предположили, что, возможно, случилось что-то, заставившее Вивиан рассердиться на Скотта и пригрозить лишить его наследства.

Анна Карпентер говорила об изумрудном кольце.

— Оно никогда не было слишком мало, — убеждала она. — Кроме того, Виви суеверно относилась к этому кольцу. Она поклялась своей бабушке, что никогда не снимет его. Ей нравилось держать его под светом и любоваться им.

Когда ее попросили описать кольцо, она сказала:

— Это прекрасный колумбийский камень в пять с половиной карат с большими бриллиантами по бокам, все оправлено в платину.

А потом вышел Ковей. Он начал свои показания спокойным голосом. Улыбнулся, вспоминая о начале их отношений.

— «Узнаю тебя» была наша любимая песня, — сказал он.

Он рассказал об изумрудном кольце.

— Оно беспокоило ее. В то последнее утро она все дергала его. Но я совершенно уверен, что в лодке она была с кольцом. Она, должно быть, переодела его на левую руку.

И наконец он подошел к тому, как потерял ее в бурю. В глазах у него появились и заблестели слезы, голос дрогнул и, когда он, встряхнув головой, сказал:

— Я не могу вынести, когда начинаю думать, как она должна была испугаться, — у многих в зале суда повлажнели глаза. — По ночам меня мучают кошмары, в которых я все ищу ее в воде и не могу найти, — признался Скотт. — Я просыпаюсь, зовя ее.

И разрыдался.

Судья вынес решение, что доказательств небрежности и преступления нет.

Пресса попросила Адама сделать официальное заявление.

— Это было страшным испытанием для Скотта Ковея, — сказал он. — Он не только потерял молодую жену, но был предметом скандальных слухов и обвинений. Открытое слушание представило истинные обстоятельства этой трагедии. И, думаю, дало этому молодому человеку успокоение и уединение, в которых он отчаянно нуждается.

Скотта спросили о его планах.

— Мой отец неважно себя чувствует, поэтому ни он, ни мачеха не смогли присутствовать здесь. Я собираюсь поехать на машине в Калифорнию. Буду останавливаться в городах, где когда-то гастролировал и где у меня есть друзья. Но больше всего мне просто хочется побыть одному, чтобы решить, как жить дальше.

— Вы останетесь на Кейпе? — спросил его репортер.

— Не знаю, — просто ответил Скотт. — Здесь мне слишком беспокойно.

Менли стояла в стороне, слушая. Ты опять это сделал, Адам, с гордостью думала она. Ты великолепен.

Она почувствовала легкое прикосновение к руке. Женщина около семидесяти лет сказала ей:

— Я хотела бы представиться. Я Норма Чэмберс. Мои внуки любят ваши книги и были так расстроены, когда вы отказались снять мой дом на август.

— Снять ваш дом? О, конечно, вы имеет в виду тот дом, о котором сначала Элейн договорилась для нас. Но когда возникли проблемы с водопроводом, она предложила Ремембер-Хаус, — объяснила Менли.

Чэмберс удивилась.

— Не было проблем. Я сдала дом в тот же день, когда вы отказались. Откуда вы это взяли? Хотела бы я знать…