23
Элейн жила недалеко от Чэтхэм-Бардз-Инн в маленьком доме, который был построен в 1780 году. Его хорошо отреставрировали и теперь он прекрасно смотрелся рядом со своими более внушительными соседями.
В семь часов она провела последнюю инспекцию. Дом блестел. В дамской комнате были свежие полотенца. Вино охлаждено. Стол великолепно сервирован. Элейн сама приготовила салат из омаров, утомительное занятие. Все остальное угощение было прислано из кулинарии. Она ждала всего двадцать человек и пригласила одного официанта и одного бармена.
Джон предложил помочь в баре, но она отказалась:
— Ты ведь тоже мой гость, правда?
— Как хочешь.
Что бы Элейн ни захотела, Элейн получает, подумала она, зная, что он произнесет до того, как он открыл рот.
— Что бы Элейн ни захотела, Элейн получает, — с громким смехом сказал Джон. Он был крупным солидным мужчиной с решительными манерами. В пятьдесят три года его редеющие волосы были совершенно седые. Полное лицо было открытым и приятным.
— Подойди ко мне, лапочка.
— Джон, не сомни мне прическу.
— Мне нравится, когда волосы у тебя немного растрепаны, но я не буду. Я просто хотел преподнести подарок хозяйке.
Элейн взяла маленький пакет.
— Джон, как мило. Что это?
— Банка с оливками, что же еще? Открой.
Это действительно была банка из-под оливок, но внутри был комок тонкой синей бумаги.
— Так что там? — спросила Элейн, откручивая крышку и залезая в банку. Она начала вытаскивать бумагу.
— Осторожнее, — предупредил Джон. — Эти оливки дороговаты.
Она достала бумажный комок и развернула. Внутри были серьги из оникса в форме полумесяца с бриллиантами на концах.
— Джон!
— Ты сказала, что наденешь серебристо-черную юбку, вот я и подумал, что тебе понадобятся такие серьги.
Она обняла его за шею.
— Ты слишком хорош, чтобы быть настоящим. Я не привыкла, чтобы меня баловали.
— Мне приятно баловать тебя. Ты так много и долго работала, что заслужила это.
Элейн взяла его лицо и притянула к себе.
— Спасибо.
Звякнул звонок. Кто-то стоял за ширмой у входной двери.
— Может, перестанете лизаться и будете впускать гостей?
Прибыли первые гости.
Приятный вечер, говорила себе Менли, возвращаясь от стола и устраиваясь на диване. Присутствующие шесть пар всю жизнь провели на Кейпе и начались воспоминания.
— Адам, помнишь, как мы уплыли на лодке твоего отца в Нантукит. Он серьезно огорчился.
— Я забыл предупредить о наших планах, — усмехнулся Адам.
— Это моя мама вступила на тропу войны, — вспомнила Элейн. — Она все твердила и твердила о том, что я была единственной девчонкой среди пятерых молодых парней. «Что скажут люди?»
— Остальные были в ярости, что их не пригласили, — протянула тихая брюнетка из Истема. — Мы все бегали за Адамом.
— А за мной ты не бегала? — запротестовал ее муж.
— С тобой началось в следующем году.
— В тот раз, когда мы рыли яму, чтобы испечь моллюски… Я чуть не сломал себе шею, собирая водоросли… Тот глупый малыш, который несся по пляжу и чуть не угодил в яму… В тот год мне…
Менли улыбнулась и попыталась послушать, но ее мысли были далеко.
Друг Элейн, Джон Нельсон, сидел на стуле рядом с диваном. Он повернулся к Менли.
— А чем вы занимались подростком, когда эти друзья скакали по Кейпу?
Менли с облегчением повернулась к нему.
— Тем же, чем занимается сейчас Эми, сидела с детьми. Я ездила на побережье Джерси три года подряд с семьей, в которой было пятеро детей.
— Неважнецкий отдых.
— Было хорошо. Дети были послушными. Между прочим, мне хочется сказать вам, что Эми прекрасная девочка. Она потрясающе справляется с моим ребенком.
— Спасибо. К сожалению, должен вам признаться, Эми не выносит Элейн.
— Может, отъезд в колледж и новые друзья изменят ситуацию?
— Надеюсь. Она беспокоилась, что я буду одинок после ее отъезда в колледж. Теперь же, она, похоже, боится, что после нашей свадьбы с Элейн у нее больше не будет дома. Странно, но это моя вина, потому что из-за меня Эми чувствовала себя хозяйкой, а сейчас ей не хочется отдавать бразды правления, — он пожал плечами. — Ну, да ладно. Переживет. Теперь я только надеюсь, молодая леди, что вы научитесь наслаждаться Кейпом, как сделал это я. Мы приехали сюда в отпуск двадцать лет назад из Пенсильвании, и моей жене так здесь понравилось, что мы снялись с места. К счастью, мне удалось продать свое страховое предприятие и купить такое же в Чэтхэме. Когда бы вы ни захотели купить дом, я хорошо позабочусь о вас. Многие люди не понимают по-настоящему страховое дело. Это увлекательный бизнес.
Через десять минут Менли, извинившись, пошла за чашечкой кофе. Страхование не так уж увлекательно, подумала она, но Джон Нельсон был очень приятным человеком, хотя и скучноватым.
Адам присоединился к ней, когда она наливала себе кофе.
— Тебе интересно, милая? Ты была так увлечена разговором с Джоном, что я не смог поймать твой взгляд. Как тебе нравятся мои друзья?
— Они великолепны.
Менли старалась говорить с воодушевлением. На самом деле она бы предпочла побыть дома наедине с мужем. Первая неделя их отпуска почти прошла, а он провел два дня в Нью-Йорке. И сегодня им пришлось уйти с пляжа из-за встречи с Ковеем. Вечер они проводят с людьми, которых она не знает.
Адам посмотрел на кого-то за ее спиной.
— Я еще не имел возможности поговорить с Элейн наедине, — сказал он. — Мне хочется рассказать ей о встрече с Ковеем.
Менли напомнила себе, что пришла в восторг, когда Адам сообщил ей о своем решении защищать Скотта.
Звякнул звонок и, не дожидаясь приглашения, ширму открыла женщина лет под шестьдесят. Элейн бросилась к ней.
— Джен, я так рада, что вы смогли приехать.
— Элейн говорила, что пригласила Джен Палей, хозяйку Ремембер-Хаус, — заметил Адам.
— О, это интересно. Я бы хотела поговорить с ней.
Менли смотрела на миссис Палей, когда та обнимала Элейн. Привлекательна, признала она. Джен Палей не употребляла косметики. Вьющиеся от природы волосы были седые. Кожа в тонких морщинках, как у тех, кто не обращает внимание на воздействие солнца. Улыбалась она тепло и приветливо.
Элейн подвела ее познакомиться с Николсами.
— Ваши новые жильцы, Джен, — сказала она.
Менли уловила сочувствие в глазах женщины. Ясно, что Элейн рассказала ей о Бобби.
— Дом чудесный, миссис Палей, — искренне сказала она.
— Я очень рада, что он вам нравится, — Палей отказалась от еды. — Нет, спасибо. Я уехала с обеда в клубе. Вот кофе было бы хорошо.
Представился удобный момент дать возможность Адаму поговорить с Элейн о Скотте Ковее. Люди начали рассредотачиваться по комнате.
— Миссис Палей, почему бы нам не присесть? — Менли кивнула на маленький диванчик.
— Отлично.
Когда они устроились, Менли поведали о случае, бывшем много лет назад.
— Пару лет назад я поехала с мужем на пятидесятилетний юбилей окончания школы, — рассказывала Джен. — В первый вечер я подумала, что сойду с ума, слушая о прекрасных старых временах. Но после того, как они выговорились, я хорошо провела время.
— Уверена, что так и будет.
— Я должна извиниться, — сказала Палей. — Большая часть мебели в доме настоящий хлам. Мы не закончили реставрацию и просто использовали то, что там было при покупке дома.
— Хозяйская спальня прекрасна.
— Да, я увидела эти вещи на аукционе и не смогла пройти мимо. Кстати, колыбель я нашла под хламом в подвале. Думаю, что это подлинный ранний семнадцатый век. Может, это даже часть первоначальной обстановки. У этого дома целая история, вы знаете?
— Версия, которую я слышала, говорит о капитане корабля, который построил его для своей жены, а потом оставил ее, узнав о ее связи с кем-то еще.
— Там много больше. Из летописей известно, что жена, Мегитабель, уверяла всех в своей невинности и на смертном одре поклялась оставаться в доме до тех пор, пока ей не вернут ее дитя. Конечно, о половине домов на Кейпе ходят легенды. Некоторые вполне разумные люди клянутся, что живут в домах с привидениями.
— Привидениями?!
— Да. Одна из моих хороших подруг купила старый дом, который был почти полностью разрушен самодеятельными мастерами. После того, как дом был полностью восстановлен и обставлен подлинными вещами того времени, однажды рано утром, когда они с мужем еще спали, ее разбудил звук легких шагов на лестнице. Потом дверь спальни отворилась и она клянется, что увидела следы на ковре.
— Мне кажется, я умерла бы от страха.
— Нет, Сара сказала, что испытала самое приятное чувство, похожее на то, какое бывает в детстве, когда просыпаешься от того, что мама укрывает тебя одеялом. Потом она почувствовала легкое прикосновение к плечу, а в голове услышала: «Мне очень приятно, что вы так хорошо заботитесь о моем доме». Сара уверена, что это леди, для которой был выстроен дом, дала ей знать о своем счастье, что его восстановили.
— Она видела призрак?
— Нет. Сейчас Сара вдова и очень пожилая женщина. Она говорит, что иногда ощущает доброе присутствие и чувствует, что в доме живут две старушки.
— Вы верите?
— Я не отрицаю этого, — медленно ответила Джен Палей.
Менли отпила кофе, а потом собралась с духом, чтобы задать вопрос:
— У вас не возникло странного чувства в детской комнате в Ремембер-Хаус, маленькой передней комнате рядом со спальней?
— Нет, но мы никогда не использовали ее. Откровенно говоря, некоторое время после смерти мужа в прошлом году я еще думала, что оставлю Ремембер-Хаус. Но потом я стала иногда чувствовать такую всепоглощающую грусть, что поняла необходимость продать дом. Мне не следовало позволять Тому делать самому много такой тяжелой работы по восстановлению дома, хотя он и наслаждался каждой минутой.
Чувствуем ли мы все себя виноватыми, когда теряем любимых, раздумывала Менли. Она посмотрела через комнату. Адам стоял с тремя мужчинами. Менли грустно улыбнулась, видя, как Маргарет, тонкая брюнетка из Истема, подошла к ним и ослепительно улыбнулась Адаму. Остаток старой влюбленности, усмехнулась Менли. Не могу сказать, что виню тебя.
— Я купила для внука ваши четыре книги о Дэвиде. Они просто восхитительны. Вы пишете сейчас следующую? — спросила Джен.
— Я решила развернуть действие на Кейпе в конце семнадцатого века. Я начала собирать материал для этой книги.
— Какая жалость, всего несколько лет назад можно было бы поговорить с Фоби Спрэгью. Она была большим историком и готовила материал для книги о Ремембер-Хаус. Может быть, Генри позволит вам посмотреть ее записи.
Вечеринка закончилась в половине одиннадцатого. По дороге домой Менли рассказала Адаму о предложении Джен Палей.
— Ты думаешь, что это было бы слишком нахально попросить у мистера Спрэгью записи его жены или, по крайней мере, спросить, где она нашла свой материал?
— Я знаю Спрэгью всю свою жизнь, — сказал Адам. — Я все равно собирался заглянуть к ним. Кто знает? Может быть, Генри будет приятно поделиться с тобой исследованиями Фоби.
Когда они приехали, Эми смотрела телевизор в гостиной.
— Ханна не просыпалась ни разу, — сообщила она. — Я заходила к ней каждые полчаса.
Когда Менли провожала девушку до двери, Эми застенчиво сказала:
— Я чувствую себя очень неловко, что наболтала вам о комнате Ханны. Мне кажется, это все из-за той истории, которую Керри Белл всем рассказывает о колыбели, которая сама раскачивается и покрывале, смятом так, как будто кто-то сидит на кровати.
Менли почувствовала, как у нее пересохло горло.
— Я не знала об этом, но это странно.
— Еще бы. Спокойной ночи, миссис Николс.
Менли сразу пошла в детскую. Адам уже был там. Ханна безмятежно спала в своей любимой позе, с руками за головой.
— Мы не можем больше называть ее «ваша капризность», — прошептал Адам.
— Сколько же у нас имен для этого ребенка? — спросила Менли, ложась в постель через несколько минут.
— Я не умею так долго считать. Спокойной ночи, моя сладкая, — Адам крепко обнял ее. — Надеюсь, тебе было хорошо сегодня?
— Да.
Позже она шепнула:
— Мне не хочется спать. Тебя не побеспокоит, если я немного почитаю?
— Ты же знаешь, что я могу спать на празднике огней, — Адам поправил подушку. — Послушай, когда Ханна проснется, потряси меня. Ты вставала к ней всю неделю.
— Прекрасно.
Менли достала свои очки для чтения и начала читать одну из книг по истории раннего Кейпа, которую нашла в библиотеке. Книга была толстая, с покоробленной от воды обложкой. Пропитанные пылью листы слиплись. Одно это делало чтение захватывающим.
Ей было интересно узнать, что мальчики уходили в море всего в десять лет, а некоторые становились капитанами собственных кораблей едва достигнув двадцати. Менли решила, что в новой книге будет интересно рассказать о мальчике из семнадцатого века, который посвящает себя мореплаванию.
Она начала главу, в которой давались краткие биографии наиболее выдающихся мореплавателей. В глаза бросилось знакомое имя. Капитан Эндрью Фримен, родился в 1663 году в Брустере, ребенком пошел в море и стал капитаном собственного корабля «Удача» в двадцать три года. Лоцман и шкипер, он обладал репутацией абсолютно бесстрашного человека, и даже пираты научились не трогать его. Фримен утонул в 1707 году, когда вопреки здравому смыслу вышел в море, зная о надвигающемся норд-осте. Сломались мачты, корабль пошел ко дну и затонул со всем экипажем. Обломки выбрасывало на многие мили вдоль Мономойской отмели.
Мне надо побольше разузнать о нем, подумала Менли. Когда в два часа она наконец положила книгу на тумбочку и выключила свет, то чувствовала возбуждение, всегда приходящее к ней, когда сюжетная линия четко выстраивалась в голове.
Ханна начала шуметь без четверти семь. Как и обещала, Менли разбудила Адама и снова закрыла глаза. Через несколько минут он вернулся с еще полусонным ребенком, прижатым к груди.
— Менли, зачем ты ночью положила Ханну в колыбель?
Менли резко села и уставилась на него. Смущенная и слегка встревоженная, она подумала, что не помнит, как ходила ночью к Ханне. Но если я скажу это, Адам решит, что я сошла с ума. Вместо этого она зевнула и пробормотала:
— Когда Ханна проснулась, она никак не могла успокоиться, поэтому я немного покачала ее.
— Я так и подумал, — согласился Адам.
Ханна подняла головку и повернулась. Шторы были опущены и приглушали проникающий по краям свет. Ханна зевнула и приоткрыла глаза, потом улыбнулась и потянулась.
В полумраке комнаты она так похожа на Бобби, подумала Менли. И просыпался Бобби так же, зевая, улыбаясь и потягиваясь.
Менли посмотрела на Адама. Ей не хотелось, чтобы он заметил ее нервозность. Она потерла глаза.
— Я допоздна читала и хочу еще поспать.
— Спи, сколько хочется. Вот, поцелуй утреннюю звездочку и я возьму ее вниз. Я хорошо присмотрю за ней.
Он протянул ей ребенка.
— Уверена, что ты сделаешь все хорошо, — сказала Менли. Она держала Ханну совсем близко от лица.
— Привет, ангелок, — шепнула она, думая: — «Твой папочка может хорошо позаботиться о тебе и я обещаю, если придет день, когда я пойму, что не могу, то исчезну».
