Глава 20
В ночь перед отплытием из Иль-Малана Вика долго не могла уснуть. Искушение расправиться с двумя мразями, особенно с той, что в главном кабинете ратуши хладнокровно истязала служанку, а затем организовала отравление Сакрифа, буквально распирало попаданку.
— Нет, ну какая сука, а? — сказала она, глядя в потолок с грубой, безвкусной лепниной раскрытыми глазами, в которых не было ни капли сна, — Убью, не откладывая на потом.
Попаданка хотела подумать о чём-нибудь более приятном, например, как за два дня они с Баркой и Миокой, бросившей на время ради такого случая своего мужа, обошли множество магазинов и лавок — взобрашись на высокую властную вершину, Вика уже стала забывать такие приятные для любой девушки или женщины вещи, как шопинг, и вот выдался случай вспомнить — но сознание упорно возвращало её к мыслям о мести.
Капитан даже не почувствовал и не узнал, что его травили ядом на так понравившемся ему обеде во Дворце республики — Вика своему офицеру ничего говорить не стала — и когда на следующий день к нему в гостевой особняк прибыла целая делегация из пяти членов Совета, среди которых оказалась и Ювигалия, принял их с искренним радушием.
В Большой гостиной, где Сакриф принимал гостей и вручил главе Совета Ретавису рекомендательное письмо к канцлеру повелительницы, написанное на ещё очень редкой в этих краях орденской бумаге, организаторша убийства орденского офицера не могла сдержать недоумения и злости при виде довольного, пышущего здоровьем капитана орденского корабля. Впрочем, её эмоции были заметны и понятны только Вике, остальные присутствовавшие слишком увлеклись разговором, чтобы смотреть на покрывшуюся пятнами Ювигалию.
Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня — так бабуля учила внучку, которой впоследствии предстояло погибнуть и оказаться в другом мире и в чужом теле — однако, прибить двух советников республики в момент, когда в городе гостят орденцы, однозначно навести подозрение на свою организацию.
— Простите меня, хозяйка, — испуганно прошептала служанка.
Как только до этой молодой женщины дошло, кому она на самом деле теперь принадлежит, в ней поселился страх. А избавить от него Цану, так звали рабыню, и успокоить её Вика пока не озаботилась — и без этого попаданка было, чем заняться.
— Ты-то чего скулишь? Разве я тебя обижу? — повелительница поправила жёсткую подушку и повернулась на бок, в сторону притихшей на диванчике Цаны, — Спи давай. Не мешай мне думать.
В огромном особняке имперского полковника имелось достаточно комнат, чтобы гости расселились весьма вольготно, и попаданка определила своей служанке удобное место. Знай, дрыхни себе спокойно, а не прислушивайся к бормотаниям хозяйки.
Сегодня, ещё до замечательного похода по ювелирным лавкам и магазинам одежды возле Сытного рынка, Вика опять в Скрыте побывала в городской ратуше, переименованной в Дворец республики. Она теперь там знала расположение и предназначение большинства помещений, в том числе, и рабочих апартаментов всех советников республики.
Заодно многое узнала о подноготной дел, творившихся в Иль-Малане и вокруг него, стала свидетельницей политических интриг и даже любовной драмы Гилены, младшей из советников, тридцатиоднолетней вдовы, главы одного из богатейших местных семей-кланов, влюблённой без ума в молодого флотского офицера империи, которого скрыла от революционной расправы в своём загородном имении, и которого очень не хотела отпускать на юг, к адмиралу Бевиору, сумевшему не дать растащить между враждующими партиями имперский флот. А офицерик тот рвался к своим командирам, заставляя влиятельнейшую торговую аристократку республики реветь на плече старой рабыни, запершись в своём рабочем кабинете революционного центра.
Как ни странно, подслушанное и подсмотренное, кроме, разумеется, страданий несчастной Гилены, вызвало у Вики неподдельный интерес. И не преследуй она сейчас другую цель, то могла бы дать волю своей фантазии и поучаствовать в дележе власти и земель столь славной империи, как Грон.
А что? Иметь своего ручного и благодарного Ордену императора, чем не успех? Пусть Олег там жилы у себя надрывает землячок, а она сразу же получила бы на блюдечке готовенькое огромное государство. Но от этой идеи Вика с сожалением отказалась — дай Семеро доделать, довести до ума хотя бы начатое.
Там же в ратуше Вика вновь увидела заговорщиков-отравителей и стала свидетелем их разговора как раз в тот момент, когда советница Ювигалия собиралась отправляться с коллегами в гости к капитану Сакрифу.
"Посмотрю на этого дохляка своими глазами, — смеясь сказала она советнику Флону, своему сообщнику, — У него уже кровь должна со всех щелей сочиться. Посочувствую его болезненным корчам."
"Ты, тварь, сама у меня скрючишься, — глядя в улыбающееся лицо этой жестокой женщины, Вика пообещала себа: — Оба сдохнете, как вернусь."
Вспомнив это своё обещание, попаданка вдруг сообразила, что откладывать месть вовсе и не обязательно. Можно же расправиться с Ювигалией и Флоном, когда "Чайка" отойдёт от причалов Иль-Малана и никто уже не свяжет смерть советников с орденцами.
— Значит, хозяйка не на меня злится? — прошептала рабыня.
До Цаны вообще всё туго доходило. Как до жирафа.
Саша, майор из их байкерской компании, рассказал анекдот про то, как военком спросил призывника: "В каких войсках хочешь служить? Тормоз, что ли? Чего молчишь?", молодой парень почесал в затылке и ответил: "В десанте.", офицер довольно кивнул, записал что-то в блокнот и поощрительно бросил: "Ну вот, а то в молчанку играл.", призывник опять почесал свою обритую голову и нахмурился: "Я не тормоз."
Придя в хорошее настроение от придуманного ею плана, как не откладывать расправу над негодяями в долгий ящик, и вспомнив, глядя на вечно заторможенную рабыню, тот давний анекдот из прежней жизни, Вика тихо засмеялась, напугав служанку ещё больше.
— Глаза закрывай и молчи, — приказала она Цане, — И считай про себя до ста.
— Я… я не умею, — заплакала рабыня.
— Капец, и тут облом, — вздохнула повелительница, — Тогда просто спи.
Утром боцман Малк постучал в комнату, где Вика слушала рассказы своих соратников об их городских похождениях.
Дубок, в кои-то веки, не подрался и не нарвался на стражу. Значит, урок повелительницы пошёл в прок. Зато Клойк отличился — прозевал кошелёк, который у него ловко срезали, и не имел даже представления, где именно. Помнил только, что в первой таверне мешочек с четырьмя с чем-то лирами у него был, а вот пришёл ли он во второй кабак с ним, нет. В последнем заведении расплачивались Барк, за еду и вино, и Дубок, за гулящих девок.
— Это таксист спёр, — веселилась попаданка, вернувшееся к ней вечером хорошее настроение не отпускало и сейчас, — Мне его рожа сразу не понравилась. Ты за нами, Малк? — спросила она у топтавшегося на входе как слон боцмана.
— Да, госпожа, — неуклюже изобразил он поклон, — Все готовы идти на корабль. Капитан уже…
— Я знаю, — поднялась с дивана Вика.
С Сакрифом она виделась на рассвете, когда за ним зашли старпом Нолинг и главный трюмный надсмотрщик Фердинг. Капитану ещё надо было расплатиться за аренду барака для гребцов и их питание. По правилам, это делали лично капитаны или владельцы судов.
На экипаж и абордажников, двинувшихся в порт, попаданке невозможно было смотреть без слёз — вторая партия орденцев погуляла в Иль-Малане с не меньшим размахом, чем первая, и вид у людей Сакрифа был сильно помятым. Что не мешало морякам пребывать в отличном настроении.
— Я рассчитывал, что нас придёт проводить кто-нибудь из Совета. Тот же Удовас Кайлан, — сказал повелительнице капитан, стоя у сходней, по которым заходили последние абордажники, — А они, видишь, прислали только наряд стражи, — кивнул он в сторону четвёрки городских вояк во главе с сильно пожилым и очень тучным лейтенантом, на котором доспех еле сходился и был стянут по бокам длинными кожаными ремешками, — Зато с офицером.
Попаданка улыбнулась.
— Так рекомендательное письмо к Крелану они от тебя уже получили. В том, что сообщение об их желании встретиться с канцлером отправлено голубиной почтой, ты их заверил. Больше ты им не нужен. Валаниец сделал своё дело, валаниец может уйти, — перефразировала она поговорку про мавра и двинулась за Оникаром на "Чайку", — не задерживайся. Есть разговор.
Капитан её команду выполнил почти буквально, он даже не обратил внимание на двинувшихся к нему с какими-то словами стражников, взбежал на свой корабль и приказал отдать швартовы.
— Я тебя сейчас покину, — объяснила ему Вика, — Выходи из гавани и иди нашим маршрутом. Лиг через десять ложись в дрейф недалеко от берега. Я кое-какие дела завершу в Иль-Малане и догоню вас.
— Вика, — подошла сияющая рыжеволосая Барка, — Пойдём, я тебе покажу то платье из Грона.
— Потом покажешь, — повелительница хлопнула соратницу по плечу и ушла в Скрыт.
В ратуше в этот день с самого утра словно бы был день открытых дверей — столько много явилось посетителей. Пришедшие, и толпились в коридорах перед дверями чиновников, и ожидали приёма в апартаментах советников республики. Носились, как угорелые мелкие клерки, иногда важно в окружении просителей шествовали клерки рангом повыше, робко и незаметно скользили словно тени рабы и рабыни из обслуги. Что называется, шла напряжённая текущая работа. Вике штаб молодой революционной республики больше напоминал крупную торговую контору.
Будущие жертвы магини Тень тоже сегодня были загружены делами, но ей они пока были не нужны. Она искала того верного раба советника Флона, который являлся непосредственным отравителем и знал, где находится яд отложенной смерти. Вика рассчитывала, что есть ещё порох в пороховницах, не весь извели на Сакрифа.
Из всех возможных способов устранения пары иль-маланских мерзавцев, Вика выбрала тот же, какой Ювигалия и Флон избрали для её офицера. Кто к нам с ядом придёт, тот от яда и погибнет, решила она.
Старого хромого раба, который повсюду, обычно, сопровождал советника Флона, попаданка рядом с хозяином в этот раз не обнаружила. Советник принимал двух оптовых торговцев вином — как Вика поняла из их разговора — а с прислуживанием в кабинете прекрасно справлялась совсем молоденькая бойкая девушка.
Раз хромого здесь нет — рассудила невидимая гостья — значит он, или на кухне, или на заднем дворе ближайшей таверны. Уже достаточно времени побыв рабовладелицей бывшая землянка успела по своим собственным невольникам хорошо изучить повадки обласканных, доверенных слуг.
На кухне нужного ей раба не оказалось, и Вика отправилась искать ближайший к ратуше кабак, где и обнаружила хромого за одним из столов возле птичника в компании десятка таких же приближенных к хозяевам слуг и служанок.
— Какая ты мягкая, Щуна, — явно ни на что не годный, как мужчина, раб Флона тискал дебелую, хорошо одетую, ещё довольно молодую тётку с тонким рабским ошейником, сидевшую с ним рядом на скамье, — Отпросись у хозяйки сегодня вечером.
— Не знаю, — загрустила Щуна, — Она в последнее время не в духе. Да и я, ведь, только позавчера у неё отпрашивалась.
Трактирщики считали, что деньги не пахнут, поэтому с удовольствием их брали и у невольников, когда тем было чем платить. Для прислуги в питейных заведениях иногда обустраивались даже отдельные залы, но, чаще, как в этой таверне, ставились длинные дощатые столы и скамьи возле подсобных строений.
Тому, что избалованные рабы предавались разврату, обжорству и беспутству порой с гораздо большим размахом, чем их хозяева, что чванством и высокомерием привелигированные слуги очень часто превосходили своих господ, Вика давно привыкла. Смотреть на бесстыдство и слушать глупые разговоры, которые сейчас вела между собой челядь, ей совершенно не хотелось.
Повелительница, рассудив, что долго старый раб задерживаться не будет, выбрала себе место на заваленке возле забора и вполне удобно там устроилась, пригревшись под летним солнцем. Благо, в отличие от людей, лучики тепла магиню Тень в Скрыте прекрасно видели и по доброму ласкали.
Как Вика и предполагала, засиживаться хромой старик долго не мог — даже избалованные и привелигированные рабы не застрахованы от ударов палкой или чем ещё, когда зарываются — и уже через гонг он попрощался с компанией распустившихся дармоедов и пошаркал в обход сеновала по проходу между стеной амбара и забором птичника.
На выходе из этого прохода раб и получил аккуратный, выверенный удар по голове, лишивший его сознания.
Кряхтя, повелительница Ордена взвалила тщедушное, но неожиданно тяжёлое тело отравителя себе на плечи, тем самым убрав его в невидимость, хоть никакой необходимости в этом и не было — Дальновидением Вика определяла отсутствие возможных свидетелей, и Прыжком переместилась в неухоженные, заваленные мусором и отбросами заросли, разросшиеся за оградой богатого особняка, почти дворца.
Судя по следам, какие-то люди здесь обитали, однако, сейчас тут никого поблизости не наблюдалось. Похоже, местные голодранцы сейчас ушли на поиск пропитания.
— Очухался, сволочь? — сидя на корточках перед глядящим на неё мутными глазами хромым слугой Флона, вышедшая из Скрыта попаданка извлекла из замаскированных в доспехе лож две иглы, размером с ладонь, — Мне не нужно твоё признание в попытке отравить моего — ты понимаешь, с кем ты, мразь, сейчас удостоился чести общаться? — моего офицера. А вот, где хранится тот замечательный яд, я хотела бы знать. Хочешь, верь, хочешь, не верь, но магиня Тень очень любопытная особа. Да, и поясни мне про концентрацию. Не понимаешь? Вот урод. Какую дозу нужно в бокал вина плеснуть, чтобы гарантированно травануть, и чтобы жертва ничего не заметила во вкусе.
Вика не знала, имелись ли в навыках настоящих земных ассасинов умения вести быстрое дознание или нет, но среди тех способностей, что ей достались от Сущности, было целых четыре школы проведения допросов, взятых явно из разных миров.
— Благородная госпожа…, - с нарастающим выражением ужаса на лице хрипло начал говорить отравитель, но тут же выгнулся дугой, когда, после мгновенного затыкания его рта тряпичным кляпом, получил глубокий укол иглой в мошонку, — М-а-а-а…
Утробные вопли обездвиженного Замедлением раба поглощались кляпом. Церемониться с убийцей Вика не стала, вогнав в его тело и вторую иглу. Уже через какой-то десяток ударов сердца хромой слуга был готов вспомнить всё, что угодно.
— Только попробуй завыть, когда я выну кляп, и мы тогда с тобой наше садо-мазо общение продолжим, — перед тем, как освободить рот своего пленника, попаданка наложила на него толику Малого Исцеления, вернув рабу подвижность и убрав боль, — Так что ты желаешь мне поведать? — она, по своей частой привычке, склонила набок голову.
Плача и скуля, старик выложил всю информацию моментально, и больше повелительнице стал не нужен. Восприми Вика ментальность нового мира полностью, она бы не отнесла раба к компании убийц, в её глазах хромой являлся бы лишь орудием, но девушка по прежнему оставалась во многом землянкой, и в её глазах этот старик был человеком, а, значит, нёс такую же ответственность за попытку убийства Сакрифа, как и советники Ювигалия и Флон. А смерть её капитану — попаданка уже об этом узнала из подслушанного разговора — предстояла очень долгая и чудовищно мучительная.
Впрочем, с рабом она покончила без особой жестокости, но довольно для него болезненно — перевернув хромого на бок и нанеся удар ножом в почку. Цели причинить жертве страдания повелительница не преследовала. Она лишь имитировала убийство раба грабителями. Такой укол стилетом ей в своё время показал Малёк — подручный её бандита Шторма — ещё когда льстил себя надеждой понравиться госпоже и пытался заслужить Викиного внимания всеми доступными ему способами, пока не был послан великой магиней со своими ухаживаниями — довольно грубо — в задницу.
Яд попаданка нашла точно там, где указал отравитель — в выемке возле окна перед лестничным подъёмом на третий этаж. Теперь ей только оставалось угостить этой отравой пару членов Совета. Ну, Флон, понятно, а вот можно ли считать членами Ювегалию или Гилену? Над своей глуповатой пошлостью Вика посмеялась — даже свершая справедливое правосудие, перед убийством попаданка всё ещё чувствовала себя не в своей тарелке и иногда забивала свои мысли всякими глупостями. Хотя давно, казалось бы, пора ей было привыкнуть.
Флона повелительница угостила ядом ещё до обеда. Хозяин хромого отравителя пил вино, которым его угостил советник Ретавис в своём кабинете, где ещё и в присутствии худого работорговца обсуждалось комплектование боевых судов новорожденной республики гребцами.
Налить, находясь в Скрыте, нужную дозу отравы в кубок, который держал Флон, проблем не составило. Однако, покидать кабинет Вика не стала торопиться — подождала, пока сволочной советник допьёт вино с отравой до конца.
Ювигалию же угостить ядом во Дворце республики не вышло, та отправилась к себе домой, и попаданке пришлось ещё тащиться за паланкином пятидесятилетней советницы почти через пол-города. Но и в своём особняке торговка не поспешила за обеденный стол, а отправилась в термы, которые были у неё устроены в отдельном одноэтажном здании.
Трое молодых красивых рабов — на взгляд Вики, чересчур женственных и, к тому же, со следами дурного обращения на обнажённых телах, ну, да, на вкус и цвет товарищей нет — принялись не только мыть советницу, но и ласкать её различными способами.
"Ты, сука, ещё и извращенка, — скривилась невидимая в Скрыте госпожа Тень, — Винца, смотрю, наконец-то захотелось? Вот и молодец".
Пока Вика ждала момента опустошения Ювигалией кубка, злость на советницу у неё сменилась на брезгливость и презрение. Впрочем, желания отменить казнь у попаданки не появилось. Скорее, наоборот, она упрочилась в своём убеждении, что такой мерзавке надо было давно отправиться в чертоги Единого.
Когда, закончив рычать от наслаждения ласками юношей, советница в несколько глотков допила вино, Вика, посчитав наказание свершившимся, используя пространственную магию, отправилась на север от Иль-Малана к побережью.
"Чайку", лежащую в дрейфе, она застала примерно в том месте, где и ожидала.
— Так что там с гронским платьем, Барка? — спросила Вика, выйдя из Скрыта на корме, рядом с братом и сестрой, из-за чего-то переругавшихся, — Хвасталась, хвасталась, а показать почему-то зажала. Боишься, что отберу?
