Глава 48
С Ван Хэда осталась полусотня китайских разведчиков и казаки Андрея. Часть из них несла охрану обширной территории банка, занятого Ван Хэда. Другая половина, разделившись на группы, нещадно гоняла новобранцев из местных. Рекламная кампания, развëрнутая Ван Хэда и Лю Даньцзы, приносила свои плоды.
Пару дней назад генерал объявил отряду два дня отдыха и выдал каждому его долю от трофеев. Так что любой боец Лю Даньцзы воспринимался жителями города если не царем Крёзом, то его родственником. Весь Кайчи только и говорил о бойцах отряда генерала, которые сорили деньгами в местных кабаках и борделях. Получив «правильные» наставления Ван Хэда, они рассказывали всем об удачливом и справедливом генерале Лю Даньцзы и о своей обеспеченной и сытой жизни.
После такой рекламы объявили набор добровольцев в отряд стражи страховой конторы генерала Лю Даньцзы. Естественно, что от желающих не было отбоя. Приходили и ветераны, и бойцы вольных отрядов, но больше всего было молодëжи в возрасте от восемнадцати до двадцати лет. Брали не всех, каждого претендента подвергали строгой проверке. Пока за воротами банка шла запись новобранцев, по внутреннему двору, превращëнному в плац, уже маршировали прошедшие отбор счастливчики. Ни трудности предстоящей службы, ни начавшаяся с первого дня муштра не смущали их.
Андрей решил несколько остудить запал жаждущих денег и славы добровольцев и поручил их Вахромееву. Когда он распорядился выплавить жир из мозгов и выбить дурь из задниц новобранцев, вахмистр лишь плотоядно ухмыльнулся и, захватив казаков, пошëл обучать будущих китайских орлов заветам генералиссимуса Суворова.
Проводив Лю Даньцзы, Ван Хэда с головой погрузился в дела. А их хватало: организация страховой компании, переоформление на неë банка и другой недвижимости казнëнных чиновников, приëм вереницы желающих попасть в первый караван на Цицикар. Заняв кабинет управляющего банком, он второй день крутился как белка в колесе. Вокруг него в прямом смысле кипела жизнь. Все куда-то спешили, бежали, докладывали ему об исполнении, потом снова исчезали, несли на проверку и утверждение ворох каких-то бумаг.
В этой же комнате за соседними столами расположились нотариус, новый директор банка и кассир. Одни заключали договоры страхования груза, другие скрупулëзно сверяли описи груза и принимали оплату страховки.
Андрей с удивлением обнаружил, что, кроме банкира и нотариуса, вокруг Хэда замерло несколько клерков из старого штата банка. Эти стояли в позе гончих псов, готовых немедленно броситься выполнять распоряжение хозяина.
Хэда это нисколько не смущало, наоборот, он очень умело управлял этой сворой, при этом успевал и проверить насчитанный страховой процент, и отправить человека проверить груз, и назначить время сдатчикам золота, и обсудить по телефону какие-то вопросы с фудутуном. В общем, чувствовал себя как рыба в воде.
Поздно вечером Андрей заглянул к мастеру. Народ уже разошëлся, и Ван Хэда, блаженно вытянув ноги, развалился в мягком кресле.
– Ты был прав, Ан Ди, за два дня мы собрали такой страховой сбор за первый караван, что можно экипировать и вооружить целый полк.
Твоя идея о скупке золота у старателей тоже в плюс нам. С завтрашнего дня начинаем принимать золотой песок и самородки от желающих, причëм на двадцать процентов ниже имперской закупочной. Только на завтра у меня лежат заявки на двести килограммов, но есть пара предложений с просьбой обсудить вопрос покупки золота приватно, не в кабинете, так сказать, в узком кругу.
– Один не ходи, усиль охрану, – с беспокойством посоветовал Андрей.
– Не учи учëного, – хохотнул мастер и серьëзно добавил: – Но за заботу спасибо. Что-то хотел тебе сказать, – наморщил он лоб. – А! Вспомнил!
Ты представляешь, на то наше серебро, что мы решили оставить здесь в Кайчи, на наших условиях мы сможем купить килограммов пятьсот-шестьсот старательского золота. В финансовом департаменте Цицикара я обменяю его обратно на серебро, но уже по официальной закупочной цене. На ровном месте мы заработаем двадцать процентов к тому, что имеем сейчас. Другими словами, деньги сами начинают зарабатывать нам деньги.
– Быстро ты финансистом заделался, господин Ван Хэда, – съязвил Андрей.
– Да это не я. Это новый управляющий. Толковый оказался, ну и мне вникать приходится.
– Мастер, когда выступаем?
– За три дня, думаю, управлюсь.
– Хорошо, будешь готов, за день скажи мне.
– Договорились, – улыбнулся Ван Хэда и пожал Андрею руку.
Но выступить через три дня не получилось…
На приватной встрече, о которой говорил мастер, у него произошëл важный разговор с местным криминальным авторитетом города Кривым Сунем.
Сунь привык считать Кайчи исключительно своей вотчиной, и появление в городе новой непонятной ему силы нешуточно беспокоило его.
Встреча состоялась в местном дорогом ресторане. Ван Хэда прибыл на встречу в сопровождении взвода разведчиков и неразлучных с ним телохранителей. Разведчики разоружили охрану, которую выставили уголовники, и вежливо закрыли еë в одной из подсобок заведения, после чего сами заняли посты. Кривой Сунь видел всë это и сделал для себя пометку, что новички борзые, но хорошо обученные профессионалы.
Что ж, усмехнулся он про себя, чем больше будут красоваться, тем крупней счëт я выставлю. И никакие крутые телохранители не помогут, это моя территория. Я в этот город не с улицы пришëл, а поставлен орденом, да и сам в нëм числюсь не последним. Так что я – в своëм праве. И не дай Бог этому деду с его шустриками хоть чуть навредить мне. Я натравлю на них все триады провинции, и никакой генерал с его вояками не поможет. А пока ситуацию накалять не будем – посмотрим, чтó будет дальше.
Тем временем в зал вошëл Ван Хэда и, по-хозяйски оглядевшись, направился к столу, за которым сидел Сунь. Не спрашивая согласия, он уселся за стол и жестом поманил к себе официанта. На столе мгновенно появились закуски.
Кривой Сунь решил понаблюдать за наглым стариком. По правилам толковища, тот должен был обозваться. А вот после этого наступит очередь его, Кривого Суня, спросить с деда и его людей.
Он, разумеется, знал, что этот дед – корешок генерала Лю Даньцзы, но где теперь тот генерал? И вообще, старый вояка служит властям, значит, для братвы не авторитет. А что старик пришел с охраной, так у него, Кривого Суня, есть такие головорезы, что этому старпëру не снилось. Стоит только пальцем пошевелить, и всë – нет ни деда, ни его охраны. Прикопаем по-тихому, и никто мне не посмеет слово сказать. Сунь успокоился и стал с любопытством ждать, что этот старый нахал будет делать дальше.
Тем временем Ван Хэда взял в руки палочки для еды и, сложив их необычным образом, неспешно приступил к закускам.
В братстве существовал тайный язык жестов, одним из элементов которого была особая манера держать палочки для еды. Так единомышленники могли не только узнать своего, но и определить ранг в иерархии ордена.
Кривой Сунь сам принадлежал к братству и был знаком с тайным языком жестов. То, что он увидел, моментально сбило с него всякую спесь. Перед Сунем сидел не просто член ордена Чëрного Дракона, а человек, ранг которого был на порядок выше его, Суня. Вскочив со стула, он склонился перед Хэда в низком поклоне.
Ван Хэда пригубил чай из маленькой глиняной пиалы, и голосом доброго дедушки, искрясь теплом и заботой, поинтересовался:
– Чего это с тобой, Сунюшка? Никак увидел чего? Да ты садись, не стой. В ногах правды нет.
И тихо, чтобы никто не слышал, назвал набор цифр. Эти цифры, ничего не значащие для непосвященных, были понятны любому члену братства. Это были зашифрованые сведения о статусе и ранге назвавшего их.
Кривой Сунь побледнел, как мел. Сидящий перед ним старик был для Суня недосягаемым небожителем, который снизошëл до земляного червя.
– Прошу простить мне мою дерзость, – не разгибая спины, тихо проговорил Сунь, – чем я могу быть полезен ордену? Я и все мои люди в вашем распоряжении, – и, не зная, как обращаться к деду, на всякий случай добавил: – Мастер.
– Для тебя мастер Хэда, брат, – уже обычным голосом ответил Ван Хэда, – садись, разговор есть. Триада «Белый Лотос» в моëм лице решила взять на себя контроль за перемещением всех ценных грузов в нашей провинции. Для этого во всех интересующих нас городах мной открываются страховые конторы, которые будут за процент от стоимости груза обеспечивать его безопасную доставку по подконтрольной нам территории. Охрану будут осуществлять наши боевые отряды, которым все члены братства должны оказывать всевозможную помощь и поддержку. Предлагаю тебе и твоим людям партнëрство. Ты и все вольные отряды, которые будут задействованы в схеме обеспечения безопасности грузов, будете получать долю. Еë размер буду определять я – Дракон «Белого Лотоса». Вопросы?
Дракон?! Теперь понятно, почему с такой жестокостью были казнены заговорщики, вспомнил Сунь произошедшие в минувшие дни события. Нападавшие нарвались на боевой отряд «Белого Лотоса». Мать моя женщина! – мысленно схватился он за голову и мгновенно вспотел. А я этот банк хотел под себя нагнуть. Хвала Синему Небу, что я не успел ещë ничего предпринять, а то и для меня на площади кол нашëлся бы. Да что там говорить, если «Белый Лотос» смог с такой лëгкостью вдребезги разнести отряд Кохинаты, а там, говорят, была не одна сотня, и построить фудутуна Кайчи – вон он как перед мастером скачет. Да и братва про «Белый Лотос» такие страхи рассказывает, что связываться с ним дураков нет. Теперь понятно почему. У Дракона «Лотоса» под рукой целая армия отморозков, да ещë и во главе с генералом. Тут сомневаться и долго раздумывать нельзя. Нужно соглашаться, пока добром приглашают, а то ведь его цепные псы настрогают колов всем несогласным. А с другой стороны, чего я паникую? Дела поворачиваются не так уж и плохо. Доля с процента от застрахованного груза? Нужно подробней узнать про эту, как еë, страховку. Но даже на первый взгляд вроде всë идет не в разрез нашим местным делам. А дополнительный доход – почему нет? И братва поймëт, и мне уважение. Решено, соглашаюсь!
Мысли стремительным роем неслись в голове Кривого Суня, бурей эмоций отразившись на его лице: озарение, озабоченность, страх, радость и облегчение от принятого решения, – от всего этого на лбу авторитета выступил пот. Он ещë не успел раскрыть рта, чтобы объявить мастеру о принятом решении, как Ван Хэда мягко улыбнувшись, ласково проговорил:
– Вот и правильно. Мудрое решение. Давай чайку, а то остывает.
Дальше разговор перешëл в деловое русло. Оказалось, что казнëнный банкир был барыгой, завязанным с криминалом по самое «не могу». В течение последних нескольких лет он скупал у вольных отрядов и местных уголовников награбленное ими имущество, а затем через своих людей сбывал его в других городах. Кроме того, на Кривого Суня работало около двух десятков «диких старателей», которые мыли золото на общак. Всë это нелегальное золото сдавали банкиру за полцены, а дальше он уже сам сбывал его. Сунь был без претензий, потому что расчëт производился сразу, без волокиты, бумаг и огласки. Этому же банкиру сбывалось и золотишко, отобранное у транзитных старателей, которые имели неосторожность проходить мимо Кайчи. Точнее, за такими старателями велась целенаправленная охота. Этим специально промышляли несколько местных шаек. Иногда они объединялись и устраивали набеги на небольшие прииски в других районах. Естественно, что слухи о таких налëтах сразу становились известны властям, но поймать налëтчиков не удавалось. А причина была в том, что они нигде не светились со сбытом золота. Этим занимался банкир, которого в грязных делах заподозрить было трудно. В общем, оборот нелегального золота ошеломлял. Он почти вдвое превышал показатели официальной добычи жëлтого металла во всëм золотоносном районе Кайчи.
Хэда успокоил Суня и сказал, что не собирается вмешиваться в его местный криминальный бизнес. Более того, пообещал, что будет гарантированно скупать всë золото, которое удастся добыть Суню и его людям.
Стороны пришли к согласию и договорились о порядке взаимодействия.
Город объявлялся «чистым», разрешались все виды развлечений: азартные игры, рестораны и кабаки, публичные дома, курильни опиума и так далее. Любой вольный отряд мог получить в городе зимние квартиры, любое обеспечение – от провианта и снаряжения до оружия и боеприпасов.
Но в городе запрещались любые тяжкие преступления. За нарушение данного соглашения виновного ждал кол на площади, а его родственников или отряд, с которым он пришëл в Кайчи, – крупный штраф. Отныне весь нелегальный поток золота должен был направляться только в банк Хэда, который обязался выкупать его на месте за половину госцены. Дальнейшая легализация золота была заботой банка.
Сунь был ужасно доволен и уже прикинул свою выгоду от сотрудничества. Он с воодушевлением обязался не только оповестить вольные отряды о новых порядках в городе, но и лично контролировать их соблюдение.
– Кстати, Сунюшка, – опять включил доброго дедушку Ван Хэда, – очень не хотелось бы узнать, что какой-нибудь отчаянный купчик вдруг захотел вывезти из Кайчи золотишко в обход нашего банка или нашей страховой компании. Ты уж проследи, чтоб никто глупости не сделал, ведь теперь это наш с тобой общий бизнес.
– Сделаю, мастер.
– Вот и хорошо, значит, с сегодняшнего дня ты отвечаешь за вывоз из города золота. Учти, спрос тоже будет с тебя. Скажи своим парням, пусть пробегут по городу и всех, кого надо, предупредят о том, что если вдруг случайно на дороге кого-то остановят с серебром или золотом и у него не окажется нашего страхового полиса, то пусть не обижается. Проведëм обмен прямо на месте, по хорошему курсу – металл на деревянный кол. Передашь? Ну и ладно. Вроде всë обсудили? Тогда беги, дел теперь у тебя много.
