Поскольку в этот поздний час ничто не предвещало проблем с парковкой в районе Семидесятых улиц, такси я решил не брать и, обогнув особняк Вулфа, направился к гаражу, где стояла наша машина.

По дороге я все тщательно обдумал. Мне было абсолютно ясно, что Вулф не рассчитывал на удачу. Думал, что я вряд ли кого-нибудь привезу, хотя бы и Фиби. Просто ему хотелось утихомирить Марко, вот он и велел мне сотворить чудо, изображая бурную деятельность. Нисколько не сомневаюсь, что именно подобное решение первым делом пришло ему в голову, как самое простое и сулящее минимум хлопот – для него. Он знал, что я разозлюсь, поэтому я сразу решил не злиться. Увы, не получилось. Остановившись на светофоре в районе Сороковых улиц, я поймал себя на том, что бурчу под нос: «Жирный ленивый козел», сообразил, что вот-вот взорвусь от ярости, и тут же взял себя в руки.

Я остановился у тротуара в нескольких ярдах от особняка, пристроившись за темно-серым седаном. Рядом с номерным знаком седана красовалась табличка «МС», что означало «Медицинская служба». Я сидел в машине и изучал парадный вход в особняк, представляющий собой что-то типа гранитного портала. Это меня нисколько не удивило – район богатый. Глядя на дом, я крепко задумался. Дверь мне откроют запросто, стоит только позвонить. Не составит особого труда и прорваться внутрь: как-никак я вешу сто восемьдесят фунтов. Добиться встречи с миссис Уиттен и того проще – есть у меня несколько наработок. Хорошо, а что делать дальше? Поскольку особняк был прямо под носом, меня обуяло честолюбие. Вулф ждет, что я вернусь с пустыми руками? Здорово же будет, если я удивлю его и все-таки вернусь домой с добычей.

Поначалу я собирался сразу раскрыть карты, сказав прямо в лоб, что нас нанял Помпа и мы хотим встретиться с миссис Уиттен и ее семейством. Однако этот план я отмел, когда доехал до Сорок второй улицы. Имелись у меня и другие варианты, рисковые, безумные и хитроумные, но, увы, ни один не подходил на все сто процентов. Глянув на наручные часы и обнаружив, что уже 22:40, я решил воспользоваться наобум одной из своих задумок – авось дело и выгорит. Я выбрался из машины, захлопнул дверь и в тот же момент увидел, как из особняка на крыльцо вышел человек. Несмотря на тусклое освещение, я достаточно быстро понял, что это не зять миссис Уиттен и не один из ее сыновей. Незнакомец был значительно старше и держал в руке черный докторский саквояж. Спустившись по ступенькам, он подошел к серому седану с табличкой «МС», сел в него и укатил. Я автоматически кинул взгляд на номер и, вынув блокнот, записал его. Что поделаешь – профессиональная привычка.

Я подошел к парадному входу и нажал на кнопку звонка. Мгновение спустя дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы я смог увидеть лысого мужчину с длинным острым носом в черном, а он, в свою очередь, мог разглядеть меня.

– Меня зовут Арчи Гудвин, – представился я. – Хотелось бы повидаться с миссис Уиттен.

– Газетчиков пускать не велено, – властным голосом произнес он и попытался закрыть дверь, но ему помешала моя нога, которую я сунул в щель.

– У вас на уме одни газетчики, – вежливо, но твердо произнес я. – В данном случае вы заблуждаетесь. Я не журналист, а детектив. Взгляните.

Я извлек обернутую в целлофан лицензию с фотографией и отпечатком большого пальца и протянул лысому. Он внимательно осмотрел документ.

– Здесь не сказано, что вы работаете в полиции, – заявил он.

– Я этого и не утверждал. Я просто сказал, что…

– Что там случилось, Борли? – раздался голос за его спиной.

Тот обернулся, давление на дверь ослабло, и она приоткрылась пошире. Поскольку открытая дверь во всем мире воспринимается как приглашение войти, я быстро переступил порог.

– Ничего такого не случилось, мистер Лэнди, – бодрым голосом произнес я. – Просто дворецкий добросовестно исполняет свои обязанности.

Не успел я договорить, как откуда-то справа подошли еще двое мужчин. Таким образом, теперь я был один против четверых. Однако отступать не собирался.

– Моя фамилия Гудвин. Я работаю на Ниро Вулфа, и мне хотелось бы встретиться с миссис Уиттен.

– Черта с два! Вон отсюда! – Он ткнул пальцем на дверь, которой предлагал мне воспользоваться. – Я сказал: вон!

Он шагнул ко мне. Я слегка растерялся. Честно говоря, не ожидал, что прямо с порога придется иметь дело сразу с четырьмя мужчинами. Конечно же, мне не составило труда узнать, кто стоит передо мной. Я видел их фотографии в газетах. Мне описывали их внешность.

Того, что гнал меня вон – и, пожалуй, выгнал бы, поскольку был чуть крупнее и на ринге выступал бы в тяжелом весе, – так вот, этого краснолицего здоровяка с чересчур широко расставленными глазами звали Мортимером. Другой – брюнет с зализанными назад волосами, поменьше ростом, пожилистее и лицом поумнее – был Джером, старший брат. Третий тип средних габаритов, напоминавший измученного учителя старших классов, несомненно, откликался на имя Дэниел Бар и строчил колонки в газету.

– Само собой, вы имеете право немедленно выставить меня вон, – не стал спорить я. – Но с тем же успехом можете это проделать через полминуты, выслушав меня. Я явился сюда, чтобы встретиться с миссис Уиттен по поручению мисс Джули Алвинг. С моей точки зрения, будет правильно, если миссис Уиттен сама решит, готова ли она принять человека, присланного мисс Алвинг. Если вы…

– Довольно! – Мортимер сделал еще один шаг в моем направлении. – Ты чертовски прав, мы имеем право немедленно…

– Полегче, Морт. – К нам спокойно, неторопливо приблизился Джером; увидев в руках дворецкого мою лицензию, старший брат взял ее, внимательно изучил и протянул мне. – Моя мать наверху. Она спит. Меня зовут Джером Лэнди. Передайте мне, чего хочет мисс Алвинг, а я уже позабочусь о том, чтобы донести ее слова до матери.

– Она спит?

– Да.

– А кто у вас приболел?

– Приболел?

– Именно.

– Понятия не имею. Явно не я. А с чего вы вообще взяли, что у нас кто-то болен?

– Только что я видел, как из дома вышел врач с саквояжем. Если он дал вашей матери снотворное, а потом чуть задержался, чтобы поговорить с вами, неудивительно, что она сейчас спит. Видите, как у нас, детективов, мозги работают, – осклабился я. – Впрочем, я могу и ошибаться. Возможно, доктор приходил к одной из ваших сестер. Это не так уж и важно. Послание мисс Алвинг предназначено исключительно миссис Уиттен, и никому другому. Может быть, ваша мать сочтет его срочным и строго конфиденциальным, а может, и нет. Решать только ей. Однако должен предупредить: дело, возможно, не терпит отлагательств. Вполне допускаю, что завтра будет уже поздно. Опять же сам я не берусь с уверенностью это утверждать.

– Спроси его, в чем суть послания, – предложил присоединившийся к нам Дэниел Бар. – Это просьба о финансовой помощи? Если речь идет о шантаже, ответ будет только один.

– Если бы все было так, как вы говорите, этим делом занимался бы отдел шантажа и вымогательств. Меня давно повысили, это не мой уровень. Еще раз повторяю: послание предназначено исключительно миссис Уиттен.

– Ждите здесь, – велел Джером и направился к лестнице.

Я, само благородство и спокойствие, стал ждать. С места не двигался, но позволил себе оглядеться по сторонам.

Вне всяких сомнений, сейчас я находился в зале для приемов. Слева от меня располагалась лестница, справа – дверь в гостиную, а в отдалении еще одна дверь – в столовую, где на днях проходила тайная встреча сыновей и дочерей. Зал, просторный, с высоким потолком, мягко говоря, не был загроможден мебелью. Из крупных предметов в глаза бросалась лишь какая-то непонятная штуковина из розового мрамора у стены рядом с дверью в гостиную. Кроме нее да пары соломенных циновок, в зале больше ничего не было, и он выглядел пустым и голым. Ничего удивительного, ведь на дворе июль. Пока я ждал Джерома, ровным счетом ничего не произошло, разве что Мортимер отпустил дворецкого, который скрылся за дверью столовой.

Ожидание не затянулось. Вскоре Джером спустился до половины лестницы и позвал меня:

– Поднимайтесь, Гудвин.

Я двинулся наверх. Когда мы, преодолев один марш, оказались на лестничной площадке, Джером повернулся ко мне и произнес:

– Не задерживайтесь. Как можно короче изложите, с чем пожаловали. Вам ясно?

– Само собой.

– Моя мать сейчас в постели, но она не спит. Доктор не давал ей снотворного. В этом нет необходимости. У нее пошаливает сердце. Оно сейчас уже не то, что раньше. А если вспомнить, что здесь произошло позавчера вечером… что творилось в последние два дня… Я пытался отговорить ее от встречи с вами, но она так просто никогда не отступается… Так вы обещаете, что не станете ее утомлять?

– Конечно.

Я поднялся вслед за ним на третий этаж. Не самое подходящее место для спальни, если у человека проблемы с сердцем. Войдя в комнату, я остановился. Перед собой я увидел сразу трех женщин. Одна, миниатюрная брюнетка, стоявшая возле постели, внешне очень напоминала Джерома, – это его сестра Ева. Другая девушка, которая возилась возле комода и обернулась, когда мы вошли, – это Фиби. В ходе своих изысканий мне удалось выяснить, что именно она больше всего напоминала отца. Одного взгляда на нее вполне хватило, чтобы понять: отец не пожелал бы лучшего комплимента.

Джером представил меня, и я приблизился к постели. В тот же момент я услышал сзади звуки шагов и, оглянувшись, увидел, как в спальню вошли Мортимер и Дэниел Бар. Итак, все были в сборе. Именно с этой шестеркой и хотел встретиться Вулф.

Впрочем, надолго они в спальне не задержались.

– Дети, выйдите вон! – раздался властный голос из кровати.

– Но матушка…

Они все стали протестовать. Однако решимость, с которой мать пресекла их возражения, сразу сказала мне, что миссис Уиттен привыкла повелевать и принимает покорность как должное. В итоге им пришлось подчиниться, хотя на мгновение мне показалось, что Фиби, которая, по моим сведениям, напоминала отца, сможет переломить ситуацию и настоять на своем праве присутствовать при разговоре. Тем не менее пришлось уйти и ей. Фиби удалилась последней, по приказу матери прикрыв за собой дверь.

– Ну? – с настойчивостью в голосе произнесла миссис Уиттен, издав глубокий протяжный вздох. – Что там насчет мисс Алвинг?

Она лежала на спине, укрытая по шею тонким шелковым синим одеялом. На фоне синей подушки ее лицо показалось мне настолько бледным, что я едва его узнал, хотя насмотрелся ее фотографий и наслушался описаний внешности. Она выглядела старше, волосы в полнейшем беспорядке. В таком виде на публике не показываются. Однако огонь, о котором упоминали многие, по-прежнему полыхал в ее глазах, а твердый острый подбородок казался еще тверже и острее.

– Так что там насчет нее? – нетерпеливо повторила она.

– Прошу прощения, – извинился я. – Просто я не уверен, что сейчас вас вообще можно тревожить этими делами. Похоже, вы захворали.

– Я не захворала. Всего-навсего… У меня всего-навсего пошаливает сердце. – Она снова глубоко и протяжно вздохнула. – Впрочем, чего еще ожидать? Что там насчет мисс Алвинг?

Если бы я все тщательно заранее обдумал, то справился бы гораздо лучше. Увы, на подготовку у меня не было времени. Более того, я даже не мог вспомнить, какой именно план решил пустить в ход. Мне в голову пришла интересная идея, моментально вытеснившая все остальные мысли. Поскольку я не мог отыграть назад, пришлось выкручиваться, что я и сделал.

– Миссис Уиттен, мне не хотелось бы показаться грубым и навязчивым, однако вы должны понимать, что не одна оказались в очень тяжелом положении. Есть и другие люди, чье положение так же непросто. Надеюсь, вы как минимум согласитесь, что смерть Флойда Уиттена значит для мисс Алвинг куда больше, чем для людей, которые не были с ним знакомы, но читают о случившемся в газетах и вовсю обсуждают эту трагедию. Ниро Вулф хотел бы с вами немного побеседовать о некоторых аспектах сложившегося положения, представляющих для мисс Алвинг особый интерес.

– Я ничем не обязана мисс Алвинг. – Миссис Уиттен оторвала голову от подушки, впилась в меня взглядом и в изнеможении откинулась назад, сделав глубокий вдох во всю силу своих легких. – Ни для кого не секрет, что мой муж некогда поддерживал с ней отношения, но он тут же порвал их, когда женился на мне. И это тоже не является тайной.

– Да, я в курсе, – согласился я. – Однако меня не уполномочивали обсуждать отношения вашего мужа и мисс Алвинг. Я всего-навсего посыльный. Мистер Вулф поручил мне договориться о встрече с вами, но, похоже, с этим придется погодить. Мистер Вулф – домосед. Он никогда и никуда не ездит по делам. Ну а вам, похоже, прописали постельный режим, так что вы тоже в ближайшее время не сможете отлучиться из дому. – Я улыбнулся. – Поэтому должен попросить прощения за то, что напрасно вас потревожил. Может, поговорим завтра или послезавтра? – Я попятился. – Мы с вами свяжемся. Либо я позвоню, либо мистер Вулф.

Она снова оторвала голову от подушки и не терпящим возражений тоном произнесла:

– А ну-ка выкладывайте, чем именно мисс Алвинг послала вас донимать меня.

– Не могу, – отозвался я уже от двери. – Мне это неизвестно. Кроме того, я обещал вашему сыну здесь не задерживаться. – Я повернул дверную ручку и потянул дверь на себя. – Мы с вами свяжемся.

Под дверью на лестничной площадке я увидел двух дочерей и сына.

– Все в порядке, – весело сообщил я и, пройдя мимо них, стал спускаться вниз по лестнице.

Бара и Мортимера я встретил в зале для приемов. Кивнув им на прощание, я быстрым шагом прошел к двери, не дожидаясь дворецкого, открыл ее и вышел на улицу.

Поскольку мне срочно требовался телефон, я свернул направо и двинулся по направлению к Мэдисон-авеню. Пройдя квартал, зашел в аптеку на углу.

Вообще-то, прежде в подобных ситуациях я звонил Вулфу, излагал занятную идею, пришедшую мне в голову, а потом выслушивал его мнение. На этот раз я решил поступить иначе. Меня взбесило то, что он, дав мне задание, ничего толком не посоветовал, лишь спесиво велел поступать по обстоятельствам. Именно поэтому я принял решение действовать через его голову. Само собой, я мог отправиться на Двадцатую улицу, в полицейское управление, и получить все необходимые сведения там, но делать этого мне не хотелось. А что, если моя догадка верна и парни из убойного отдела, воспользовавшись ею, начнут копать в том же направлении, что и я? Нет, это меня не устраивало. Именно поэтому я набрал телефонный номер редакции «Газетт». Лон Коэн вечно засиживался на работе до полуночи. Меньше чем через минуту я уже разговаривал с ним.

– Слушай, – сказал я приятелю, – хочу проколоть уши для сережек и давно ищу толкового доктора. Вроде я нашел его. Перезвони мне на этот номер… – я продиктовал его Лону, – и подскажи, кому принадлежит машина с нью-йоркскими номерами UMX четыре-три-три-один-семь.

Он попросил меня повторить, чем немало удивил. Опытные газетчики вроде него запоминают все с первого раза. Я повесил трубку и вышел на улицу: в аптеке стояла дикая жара – градусов сто уж точно.

Минут через пять телефон зазвонил. Именно столько времени и требуется, чтобы выяснить нужную информацию. Сорвав трубку, я услышал незнакомый голос, но это не показалось мне странным. У Лона в это время суток масса работы, вот он и перепоручил перезвонить мне кому-то другому. Незнакомец продиктовал имя и адрес. Автомобиль принадлежал доктору Фредерику М. Катлеру, доктору медицины. Больных он принимал на Восточной Шестьдесят пятой улице, а жил на Парк-авеню.

Выходило, что меня отделяет от дома врача всего десять кварталов. Поэтому я сел в машину и поехал к нему. Припарковав автомобиль на почтительном расстоянии от навеса над входом в дом, я двинулся к дверям. Вестибюль полностью соответствовал уровню фешенебельного квартала, в котором располагался дом, ну а дежурный консьерж отнесся ко мне так, как и полагалось отнестись к совершенно незнакомому человеку. Однако отступать я не собирался.

– Мне нужен доктор Фредерик М. Катлер, – сказал я. – Позвоните ему, пожалуйста.

– Представьтесь.

– Передайте, что частный детектив Гудвин хочет задать ему важный вопрос о пациентке, которую он осматривал сорок минут назад.

Я надеялся, что мой план сработает. Согласие врача принять меня уже будет определенным успехом. Оттого-то сердце мое учащенно забилось, когда консьерж, повесив трубку, проводил меня к лифту, велев доставить к квартире 12С.

В квартиру я был впущен тем самым мужчиной, который вышел из дома Уиттенов с черным саквояжем в руке. Теперь, вблизи, мне удалось рассмотреть его получше. Я приметил седину в волосах, нетерпеливые серо-голубые глаза, широкий рот и загнутые вниз уголки полных губ. За спиной доктора я узрел просторную комнату, в которой за карточными столиками сидели мужчины и женщины.

– Прошу за мной, – сурово произнесла моя жертва и двинулась вперед.

Проследовав по коридору, Катлер открыл дверь, и мы оказались в небольшой комнате, стены которой были заставлены книжными шкафами. Кроме того, в ней стояли три кресла, диван и письменный стол, занимавшие практически все свободное пространство.

Закрыв дверь, он повернулся ко мне и осведомился еще более резко:

– Чего вам?

Бедолага не понимал, что я уже получил половину того, чего хотел. Впрочем, избежать моей ловушки мог только большой хитрец.

– Меня зовут Арчи Гудвин. Я работаю на Ниро Вулфа.

– Кто вы такой, мне ясно. Чего вам надо?

– Мне поручили встретиться с миссис Уиттен. Паркуясь, я увидел, как вы выходите из ее дома. Человек вы достаточно известный. Поэтому я вас сразу узнал, – решил я немного польстить врачу. – Я наведался в особняк. Мне разрешили подняться наверх, в спальню миссис Уиттен, и немного потолковать с ней. И она, и ее сын сказали, что у нее пошаливает сердце. Но как такое может быть? Всем известно, что она в прекрасной форме и никогда ни на что не жаловалась. В своем возрасте она играет в теннис и спокойно поднимается к себе в спальню по лестнице. Все знакомые восхищаются ее крепким здоровьем. Но помилуйте, когда я увидел ее лежащей в постели, она была бледна как смерть. Краше в гроб кладут! А эти глубокие протяжные вдохи! Я, конечно же, не врач, однако, насколько мне известно, эти два симптома – я говорю о тяжелом дыхании и мертвенно-бледном цвете кожи – обычно свидетельствуют о серьезной кровопотере. Речь идет о пинте крови – не меньше. У нее ведь не кровоизлияние в сердце?

У Катлера заиграли желваки.

– Состояние моей пациентки не вашего ума дело. Скажу только, что миссис Уиттен пережила сильнейшее потрясение.

– Да, я в курсе. Но поймите меня правильно, я частный детектив и по роду своей деятельности часто наблюдал людей, потрясенных смертью близкого человека. Они выдавали самую разную реакцию, но такую, как у миссис Уиттен, я вижу впервые. Ну ладно еще мертвенная бледность, но как объяснить учащенное дыхание и глубокие вдохи? В проблемы с сердцем мне как-то не верится. – Я покачал головой. – Кроме того, если дело только в сильнейшем нервном потрясении, почему вы согласились меня принять, когда консьерж передал вам мои слова? Зачем впустили к себе в квартиру и привели в эту комнату, чтобы поговорить без свидетелей? Кстати, мы дошли до той стадии, когда вам надо либо выставить меня вон, либо предложить мне сесть.

Врач не сделал ни того ни другого. Он молча испепелял меня взглядом.

– Слушайте, – не отставал я, стараясь говорить как можно дружелюбнее, – давайте вместе поразмыслим. Допустим, приехав в особняк, вы обнаружили, что миссис Уиттен ранена и потеряла много крови. Вы сделали все, что полагается, а потом она попросила вас никому ни о чем не рассказывать. Вы решили пойти у нее на поводу и не ставить в известность полицию, хотя это ваша прямая обязанность. Как правило, это не создает для медика особых затруднений. Ежедневно сотни врачей информируют представителей закона о подозрительных ранениях. Причем у нас тут особый случай. Мужа миссис Уиттен убили – зарезали ножом. В убийстве обвинили некоего Помпу – обвинили, но пока не осудили. А что, если Уиттена убил один из тех, кто прятался в столовой? Почему бы и нет? В распоряжении убийцы было целых полчаса, которые Помпа и миссис Уиттен провели в гостиной за беседой. Эти пятеро человек сейчас в доме миссис Уиттен. Двое из них там живут. Допустим, что-то побуждало преступника убить также хозяйку особняка и сегодня он попытался это сделать. А теперь допустим, что завтра или послезавтра убийца повторит попытку и на этот раз у него все получится. Как вы будете себя чувствовать? Как сможете жить дальше с мыслью, что знали о покушении на ее жизнь, но предпочли смолчать? Что станут думать о вас, когда вся история выйдет наружу? А о случившемся непременно узнают – уж будьте в этом уверены.

– Вы рехнулись! – прорычал Катлер. – Это же ее родные сыновья и дочери!

– Боже правый, вы что, вчера родились?! – рявкнул я в ответ. – Вы же врач! Вы ведь должны видеть, что творится у человека в душе. Родные дети столько раз убивали родителей, что их трупами можно до отказа забить несколько сот кладбищ. Я не рехнулся, я в здравом уме, но мне страшно. Наверное, меня напугать легче, чем вас. Хорошенькое дело! Я вам говорю, что миссис Уиттен потеряла много крови, а вы даже не пытаетесь этого отрицать. Предлагаю два варианта. Либо вы все мне рассказываете в конфиденциальном порядке, причем я должен счесть ваш рассказ правдоподобным, либо я отправляюсь в полицию и прошу направить к миссис Уиттен врача, который тщательно осмотрит ее. Тогда, если мои допущения окажутся верны, я успокою свою совесть и не стану терзаться мыслями о том, что помог ее убийце. Как будете чувствовать себя вы – дело ваше.

– Полиция не имеет таких прав. Это вторжение в частную жизнь.

– Еще как имеет! Что, я вас удивил? Быть может, вы забыли, что в ее доме произошло убийство? Причем в момент совершения преступления и миссис Уиттен, и ее дети находились в особняке.

– Ваши допущения противоречат фактам.

– Прекрасно. Именно за фактами я к вам и приехал. Давайте на них посмотрим. Если они придутся по вкусу нам с мистером Вулфом, мы забудем о нашем долге добропорядочных граждан с той же легкостью, с какой это сделали вы.

Доктор сел, положив руки на подлокотники кресла, и, безвольно свесив кисти, принялся изучать уголок ковра, между тем как я разглядывал самого Катлера. Наконец он встал и, бросив мне:

– Я скоро вернусь, – направился к двери.

– Стоять! – гаркнул я. – Слушайте меня внимательно. Квартира ваша. И если вы хотите пойти в соседнюю комнату позвонить, я не могу этому воспрепятствовать. Однако если вы это сделаете, то любые изложенные вами факты потребуют самой тщательной проверки. Таким образом, мы возвращаемся к исходной точке. Либо вы все выкладываете прямо сейчас, либо к вашему пациенту направят полицейского врача.

– А что, если я вышвырну вас отсюда к чертовой матери? – зло ощерился он.

– С этим вы опоздали, – покачал я головой. – Не пожелай вы со мной разговаривать после звонка консьержа, тогда другое дело. Мне бы пришлось придумывать какой-нибудь иной план. А сейчас уже слишком поздно. – Я показал на стол. – Телефон перед вами. Если вам просто надо позвонить миссис Уиттен и сказать, что подонок Гудвин взял вас за горло, а потому вы не можете исполнить данное ей обещание и держать язык за зубами, валяйте звоните. – Я шагнул к доктору и посмотрел ему прямо в глаза. – Видишь ли, братец, я не соврал, когда признался, что мне страшно. Это же ее родные сыновья и дочери! – передразнил я Катлера. – Тьфу! Если Помпа не виновен, а так оно и есть, значит сейчас там, в доме миссис Уиттен, засел преступник. Зверь, единожды вкусив крови, может убить снова, и часто убивает. Что сейчас происходит в особняке? Мне бы это очень хотелось узнать. Наша беседа порядком меня утомила. Скажу больше: и вас что-то мучит. Иначе вы просто бы не впустили меня.

Катлер отошел от двери и снова опустился в кресло. Я сел на диван лицом к нему и стал ждать.

– Вы ошибаетесь.

– Насчет чего?

– Меня ничего не мучит.

– А что мучит миссис Уиттен? Пулевое ранение?

– Резаные раны. – Голос врача звучал устало, в нем не осталось и тени былой резкости. Как я и просил, Катлер начал излагать факты. Говорил он строго по существу. – Мне позвонил ее сын Джером. Я немедленно выехал. Она лежала наверху, в спальне, в постели. Все было залито кровью. Они натаскали полотенец и вместе пытались зажать раны. Первый порез, длиной пять дюймов, располагался слева, на боку. Он был достаточно глубоким – до восьмого ребра. Имелся еще один мелкий порез на левой руке над локтем, два дюйма в длину. На первую рану, в боку, я наложил двенадцать швов, на вторую – четыре. Потеря крови была значительна, но не требовала серьезного вмешательства. Я выписал ей необходимые лекарства, в частности для восполнения кровопотери. Вот и все. Потом я ушел.

– Кто нанес ей эти раны?

– Я как раз собирался об этом рассказать. С ее слов я узнал, что сегодня, ближе к вечеру, она отправилась на совещание в офис. Из-за гибели мужа и ареста Помпы определенные дела не терпели отлагательства. Встреча затянулась. Она продлилась куда дольше, чем ожидала миссис Уиттен. После встречи она отпустила своего шофера, отправив его домой на такси, а сама села за руль. Некоторое время она кружила возле парка, а потом поехала домой. Когда она выходила из автомобиля, кто-то схватил ее сзади. Она подумала, что ее хотят похитить. Принялась отбиваться, брыкалась. Неожиданно нападавший отпустил ее и бросился наутек. Она добралась до крыльца и позвонила в дверь. Ей открыл дворецкий Борли. Только оказавшись внутри, она обнаружила, что ранена. Сыновья и дочери были дома, они вызвали меня, а сами помогли матери добраться до постели. По приказу миссис Уиттен домочадцы все прибрали: как внутри дома, так и снаружи. Дворецкий вымыл тротуар водой из шланга. Когда я приехал, он как раз этим занимался. По словам миссис Уиттен, она приказала столь поспешно уничтожить все следы нападения, чтобы газетчики, как она выразилась, не устроили очередной тарарам. Принимая во внимание обстоятельства, происшествие раздули бы до непомерных размеров. Она, воззвав к профессиональной этике, попросила меня сохранить случившееся в тайне, и я не нашел причин для отказа. Мне придется ей объяснить, что ваша угроза вызвать полицейского врача не оставила мне выбора. Вот, собственно, и все факты. – Доктор развел руками.

– В вашем изложении, – кивнул я. – Так кто на нее напал?

– Она не знает.

– Хотя бы мужчина или женщина?

– Она не знает. На нее напали сзади, к тому моменту уже стемнело. Когда преступник бросился бежать, а миссис Уиттен нашла в себе силы выпрямиться и обернуться, нападавший уже скрылся за припаркованной машиной. Поймите, она была напугана, и в первую очередь ее заботила собственная безопасность.

– Она не заметила преступника до того, как он на нее набросился? Например, он мог попасться ей на глаза, когда она подъезжала к дому.

– Нет, не заметила. Возможно, он прятался за припаркованной машиной.

– И что, на улице не было прохожих?

– Нет. Ни единой живой души.

– Она кричала?

– Я ее не спрашивал. – В голосе врача послышались раздраженные нотки. – Думаете, меня позвали, чтобы я устроил ей инквизиторский допрос? Она была ранена и нуждалась в помощи. Я эту помощь оказал. Все. Точка.

– Да, конечно. – Я встал. – Не буду выражать вам признательность, поскольку мне пришлось выдавливать из вас информацию капля за каплей. Я принимаю ваш рассказ, полностью сознавая, что вы лишь изложили версию, которую услышали от миссис Уиттен. Однако должен предупредить, что вам, возможно, позвонит Ниро Вулф. Провожать меня не надо. Я сам найду выход.

– Мне показалось, вы говорили о конфиденциальности, – произнес доктор и встал. – Я могу заверить миссис Уиттен, что полицейский врач к ней не придет?

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы избежать его визита. Обещаю. Однако на вашем месте я бы перестал бездумно раздавать обещания направо и налево. Их потом очень сложно сдержать.

Я потянулся к дверной ручке, но доктор, обогнав меня, сам открыл мне дверь, провел по коридору к выходу, выпустил из квартиры и даже пожелал доброй ночи.

Лифтер косо смотрел в мою сторону. По всей вероятности, консьерж рассказал ему о моем наглом поведении. Чтобы утереть лифтеру нос, я заметил, что ему не мешало бы смазать пусковой рычаг, и это была чистейшая правда.

Выйдя на улицу, я залез в машину и помчал домой. Ехал чуть быстрее обычного. Часы на приборной панели показывали 23:50.

Если с наступлением темноты я отлучаюсь из дому, дверь всегда запирают на засов, поэтому мне пришлось позвонить, чтобы Фриц меня впустил. Переступив порог, я проследовал за ним на кухню, взял кувшин молока и стакан, после чего направился в кабинет.

– Вот я и дома, но, увы, один, – объявил я. – Однако мне посчастливилось добыть ключик, которым вы сможете отомкнуть узилище, где томится Помпа. Мне надо выпить молока. Мои нервы натянуты как струна.

– Что случилось? – вскочил Марко. – Что тебе удалось…

– Оставь его в покое, – пробурчал Вулф. – Дай ему хоть что-нибудь проглотить. Он же голоден.