Они ждали убеленного сединами следователя, каких показывали в старых советских фильмах, этакого мудреца в погонах, а в дом вошел крепкий парень одних лет с Мариной или чуть старше. В руках он держал портфельчик-кейс.

— Подполковник юстиции Кудеяров, — представился он, — можно просто Павел. — И, заметив некоторую растерянность на лице хозяина дома, спросил с улыбкой:

— Разочарованы? Думали, что приедет кто-то более солидный? Ну, уж извините, прислали меня. Видимо, потому только, что я в недалеком прошлом возглавлял местный районный следственный комитет, а еще раньше был в Ветрогорске участковым.

— Да-да, — оживился Максим, — я что-то слышал, это вы — тот самый легендарный участковый, который взял серийного убийцу.

— Было такое дело, — признался Кудеяров, — но давайте о сегодняшнем дне.

Он сел за стол, положил на столешницу кейс, из которого тут же достал диктофон, листы бумаги и планшетный компьютер.

— Специалисты уже поработали на месте. Сделали немало. Мне справку прислали, и я ее изучил, пока добирался. В аэропорту, в самолете… Все пока движется в нужном направлении. К сожалению, поначалу приехавшие на место специалисты согласились с тем предположением, которое высказал гражданин Карсавин, показавший им место, откуда был произведен выстрел. Все отправились туда и потеряли немного времени.

— А разве стреляли с другой точки?

— Судя по траектории, да. Ваш сосед Панютин был застрелен выстрелом в спину. А стреляли с обочины дороги, которая в этом месте делает поворот. Поворот затяжной, не крутой, и человеку, идущему вдоль трассы, кажется, что он двигается почти по прямой. Пешеход видит спины идущих впереди людей, но если посмотреть на план, то получается окружность, вернее, часть круга — приблизительно четвертая часть.

Следователь взял лист бумаги и начал чертить.

— Вот поворот дороги длиной около ста пятидесяти метров. Здесь находилась машина Панютина, а отсюда стреляли. Вот точка и вот точка, — Кудеяров провел прямую линию, — где-то так получается.

— И правда, — удивился компьютерный гений, — если я шел вот в этом месте, — он показал пальцем, а Мариночка — здесь, то получается совсем уж…

— Если вы точно указали свое местоположение, то пуля прошла в полуметре от вас и в нескольких сантиметрах от головы вашей соседки. Выстрела при этом вы оба не слышали?

— Нет, — ответил Максим, — я не слышал ничего, — там еще салют продолжался… Хотя нет… Салют чуть позже начался, но мимо ехали автомобили. Может быть, Марина слышала?

Лужина сидела, пораженная услышанным.

— А почему тогда Панютин упал в машину? — спросила она.

— Судя по характеру раны, он поворачивался в этот момент. В правой руке, очевидно, он держал какой-то груз.

— Он нес пакет, в котором лежали две мои двухлитровые банки с медом.

— И коробка с шампанским «Асти», — добавил Павел, — всего около восьми килограммов веса. Или даже чуть больше. Скорее всего, центр тяжести тела был смещен в сторону правой руки, он открыл дверь машины…

— Не надо, — попросила Лужина, — не хочу вспоминать даже, так все ужасно было.

— Все же я вынужден буду задать несколько вопросов. Я ознакомился с показаниями Карсавина, Вадима Каткова, ваши тоже посмотрел.

— Но я ничего такого не сообщила.

— И тем не менее вы с Максимом Петровичем — единственные на белом свете, кто вне всяких подозрений. Мы же не знаем точно, где в этот момент находились ваши соседи, и к тому же, скорее всего, они тоже ни при чем. Выстрел был произведен с обочины или из автомобиля. Кто-то приоткрыл левую дверь автомобиля, как я предполагаю, немного опустил стекло, положил ствол на стекло левой двери для упора, прицелился и выстрелил.

— Очень меткий стрелок, — согласился Максим, — с такого-то расстояния попасть.

— С простейшим оптическим прицелом сложности почти никакой. Пары недель тренировки с оружием достаточно для человека с хорошим зрением.

— А из чего стреляли, уже известно?

— Из карабина. Точно не известно пока из какого. Возможно, «СКС», «Сайга», «Вепрь», «СВТ». Не исключено, что из «ремингтона» или «браунинга». Но патрон был использован отечественный, семь шестьдесят два. Гильза обнаружена не была.

— А возможно, что стреляли из карабина «Антонио Золи»?

— Исключено. Там используется малоимпульсионный патрон калибра пять и шесть… — Следователь наконец понял, почему был задан вопрос. — Вы грешите на пасынка Панютина? Его проверили тоже. Как раз в это время он был в городе и ругался с соседями по лестничной площадке.

— Но он мог поручить кому-нибудь из знакомых, — высказала предположение Марина, — а сам создал себе алиби: мол, в такой важный для него момент ругается со своими соседями, когда должен ждать сигнала о выполнении заказа.

— Правильно мыслите, — согласился подполковник, — но в этом направлении уже идет работа. Проверяется также весь круг Панютина на предмет обладания нарезным оружием.

— У Бориса Гуревича — зама Панютина — есть ружье, — вспомнил Максим, — я лично видел.

Следователь промолчал.

— А еще, как мне кажется, у Карсавина винтовка есть… — начал компьютерный гений, — потом у Вадима…

— У кого на руках зарегистрированное нарезное оружие, известно, — остановил его Кудеяров. — Мой хороший друг майор Францев участковым здесь уже много лет. Ему известно, у кого есть зарегистрированное и незарегистрированное оружие, кто охотится постоянно, а кто так — балуется. Меня другое интересует. Кто выступил инициатором посещения праздника Дня города?

— Так это было коллективным решением, — ответил Максим. — Мы каждый год туда ходим.

— И все-таки кто первым предложил поехать в Ветрогорск?

— Кажется, Иван Андреевич Карсавин, — вспомнила Марина, — хотя это я ему сказала. А мне сообщил директор нашего ТСЖ Хепонен.

Павел посмотрел на нее внимательно.

— Ну, как вам сам праздник — понравился?

Марина кивнула. А следователь продолжил:

— И в бытность мою местным участковым тоже были праздники. Музыка, песни, дети читают стихи местного поэта…

Следователь усмехнулся своим мыслям, а потом произнес негромко:

Кудеяров посмотрел на Марину и сказал, продолжая улыбаться:

— До сих пор помню.

— Так ведь этого поэта тоже убили, — сказала Лужина.

— Я знаю. Даже пытался возобновить следствие, когда в Москву попал. Но там очень темное дело.

— Говорят, поэт состоял в каком-то обществе, которое добивается независимости местных земель, — осторожно подсказала Лужина, — и Панютин тоже имел отношение к той организации.

— Слова про независимость трех районов области — всего-навсего декларация, — покачал головой следователь, — пустые громкие заявления для привлечения внимания и популярности. Даже местные жители в это не верят. А потом, если это все было правдой, кто бы позволил такой организации существовать спокойно? Кто бы вообще ее учредил? Но мы отвлеклись… Марина Владимировна, ваш муж…

— А при чем тут мой муж? — удивилась Лужина. — Валентина здесь не было, он вернулся уже после того, как все произошло. Он позвонил из машины, спросил, куда подъехать…

— Я знаю. Он находился в момент звонка в двенадцати километрах от Ветрогорска. Только он не двигался, а стоял. То есть его машина стояла в поселке Скотное.

— Может быть, что-то случилось, может, выходил в магазин или еще что. А может, просто остановился, чтобы поговорить по телефону — за рулем разговаривать ведь запрещено. А вы его подозреваете?

— Нет, конечно. Просто проверяем все автомобили, в которых есть видеорегистратор. Выстрел в Панютина был произведен с обочины дороги, вдоль которой были припаркованы машины. Когда оперативно-следственная бригада прибыла на место, то какая-то часть машин уже отъехала. По сделанным снимкам удалось определить номера лишь нескольких стоящих рядом. А если выстроить цепочку, кто за кем стоял, то можно будет обнаружить и ту, из которой был произведен выстрел. Но мимо проезжали и другие автомобили, в памяти регистраторов наверняка остались записи. Просто хочется побыстрее найти эти свидетельства.

— Записи со спутника подойдут? — спросил Максим. — Есть специальная программа.

— Вряд ли подойдут. Суд не примет это за доказательство. Необходимы свидетели.

— А если свидетелей не будет, значит, и дело останется нераскрытым? — удивилась Марина.

— Почему? Существуют и другие способы доказательств, — ответил Кудеяров.

Но его ответ не выглядел убедительным.

Разговаривали долго. Потом следователь сказал, что теперь он хочет побеседовать с Максимом с глазу на глаз. Лужина даже обрадовалась, потому что почувствовала усталость.

Мужчины проводили ее до дома.

Кудеяров при прощании с ней посоветовал запереть дом, хотя он наверняка уверен, что ничего Марине не угрожает.

— Если что, кричи, — сказал компьютерный гений и добавил: — Я пошутил.

Они еще стояли на крыльце дома Лужиных…

— А ваша жена? — обратился к Максиму следователь.

— Наташа? — переспросил сосед, как будто речь могла идти о какой-то другой его жене. — Так она в городе. Я сам попросил ее там посидеть, раз здесь такое происходит.

— Она работает?

— Она в моей фирме числится. Я генеральный директор, она мой заместитель по персоналу.

— Много народу трудится в вашей фирме?

— Не очень. Я, Наташа, еще семеро, включая системного администратора. И одна уборщица. Раньше у меня был водитель, но теперь я почти все время дома. А Наташа следит, чтобы коллектив без меня не распустился. Через день навещает их, проверяет графики выполнения договоров, хотя я и сам это знаю. Просто она следит, чтобы люди делом занимались.

— Надолго она вас покидает?

— Почти на целый день. Она же там еще по магазинам разным ходит — я вообще не люблю по всем этим магазинчикам шоркаться, так что она и меня одевает, и себя, продукты опять же она покупает.

— Какая она у вас домовитая, — оценил Кудеяров и посмотрел на Марину: — Запритесь просто ради спокойствия.