Глава 11

*Эвелина*

Как хорошо, когда тебя обожает любимая подруга. Намного хуже, когда чересчур.

Оксана Владимировна некстати вспомнила, что обязанности феи либо не выполняет совсем, либо из рук вон плохо. А несчастную Золушку определенно нужно осчастливить! Даже против ее воли. А как же иначе? Фея сказала – фея сделала!

Вскоре я начала подозревать, что на мою подругу волшебная палочка напала. А может, даже паж укусил? Майкл, правда, на роль пажа не очень подходил – туфелек не предлагал, комплиментов не делал, но зато предоставил для нужд своей ненаглядной шикарную машину с водителем. По уму, мне уже пора платьем на свадьбу будущей госпожи Хранителевой озаботиться, но на повестке дня у Антоновой стояло другое. Определенно другое.

Фея меня бросать не собиралась. Так и заявила – обойдешься, Лазарева! На мою поврежденную ногу ей, похоже, было вообще наплевать, ведь, оказывается, есть еще и вторая! Вау, она здоровая! И вполне пригодная, чтобы надеть на нее десятисантиметровую шпильку, чего зря добру пропадать. Костыли же есть!

Твою бы энергию да в мирных целях, Ксюшенька…

Впрочем, я не сопротивлялась. Все равно сидеть, вернее, лежать без дела было невероятно сложно, а ноутбук, даже с любимой программой по обработке фотографий, надоел до чертиков. Тем более лежала я уже вторые сутки – в первый день Михаил решил устроить моей подруге романтическую прогулку в городе, поэтому весь день их не было, а вечером я рано уснула. Лекарства, которые принес сердобольный Евгений Павлович, сделали свое дело. Я выспалась, да и нога болела в разы меньше. Правда, снять повязку пока не разрешили, но завтра семейный врач господина Громова обещал вынести окончательный вердикт. У меня все чесалось, то есть, по моему твердому убеждению из детства – заживало, и я буквально минуты считала до того, как лишусь ограничителя.

Удивительно, но с костылями я научилась управляться довольно быстро. Громов не поскупился, предоставил навороченные, можно сказать, по последнему слову техники. Не хватало только колесиков и пульта управления, чтобы они меня сами возили.

Вот только из комнаты я выходить не спешила. Остальные участницы, хоть и развлекались на полную катушку, не вылезая с пляжа, но выражали недовольство непредвиденной задержкой.

– Не хочешь порадовать их присутствием на обеде? – легкомысленно спросила феечка, раскладывая на столике у зеркала какие-то баночки и свертки. Я подозрительно косилась на внушительную сумку и гадала, что же она мне приготовила.

– Нет, благодарю покорно, – открестилась я, едва не превращаясь в жирафа. Да что же там такое?! – Вдруг они наезжать начнут, а у меня рука дернется, и я им подсечку организую. Костылем, само собой.

Ксюша хихикнула, встретившись со мной взглядом в зеркале:

– Почему бы и нет? Особо вредных и настырных можно и побаловать твоим вниманием. Ты только представь, как красиво они падают и сами собой в штабеля укладываются…

Только этого не хватало!

– Если ты пообещаешь, что Майкл обеспечит надежную защиту, когда меня обвинят в нападении с целью убийства, то можно попробовать.

Задумчиво посмотрев на меня, фея что-то прикинула в уме и со вздохом выдала:

– Да, ты права, пожалуй, одной травмированной на вилле Алекса вполне достаточно. Даже перебор.

– А что так? – ехидно спросила я, скрещивая руки на груди. Откинулась на подушку и приготовилась слушать. – Не уверена в Хранителеве?

Но Ксюша спокойно повернулась ко мне:

– А ты вспомни, что с Алексеем Робертовичем случилось. – И, не удержавшись, снова хихикнула.

Да уж, такое не забывается…

В десятом классе, когда Оксана Владимировна уже активно участвовала во всевозможных показах, в школу пришел новый учитель истории. Неприятный мужчина среднего возраста, масленый взгляд которого не отлипал от Ксюшиного декольте. Она наглухо застегивалась на все пуговицы перед его уроками, но это не помогало. Историк лепил ей двойки и настаивал на дополнительных занятиях. А когда после факультатива он предложил подвезти ее до дома, намекая на продолжение, я решила действовать. Наверное, Робертовичу повезло, что я для начала не планировала ничего серьезного, кроме банальной кнопки на стул. Вариантов развития событий было два – либо он заметит подставу и возмутится, либо почувствует несильный укол в то место, по которому ремень практически рыдал. В любом случае маленькая шалость должна была отвлечь его от подружкиной груди.

Реальность превзошла мои самые смелые ожидания. Алексей Робертович и не думал отвлекаться. Он пересадил Антонову на первую парту, а она после физкультуры не успела привести одежду в порядок. В результате историк подался вперед, сделав вид, что потянулся за конспектами, а потом с размахом опустился на стул.

На дворе стоял май, а ткань брюк оказалась слишком тонкой.

Стоит ли говорить, что кнопка впилась вовсе не в пятую точку, а в намного более чувствительное место?

Крик "раненого бизона", как говорят, был слышен даже в кабинете директора, куда нас незамедлительно пригласили. Меня вычислили довольно быстро, возможно, по истерическому смеху, который никак не получалось сдержать. Но Ксюша тоже в долгу не осталась, выложила учителям все, как на духу. Конфликт закончился, даже не успев начаться. Директриса скандал раздувать не захотела, пожурила Антонову, что сразу не пришла к ней, а историка уволила.

Ну и неожиданный бонус – нашу парочку до окончания школы никто даже не пытался задеть. Ибо чревато.

Но Ксюша права. Задуманная легкая шалость вполне может вылиться в настоящий апокалипсис. Впрочем, я и не настаивала, даже идея была не моя. Вечно меня феечка на не пойми что подбивает!

– Ладно, показывай, чем ты решила меня удивить, крылатая.

Ксюша зловеще улыбнулась и посочувствовала мне:

– Вот зря ты отказалась от косметолога, Эвелина Алексеевна, очень зря!

Ээээ… ну отказалась, да. Куда-то ехать я не хотела категорически, а приглашать сюда… Голова два дня не мыта, вид оставляет желать лучшего, да и вообще, к чему такая спешка? Но Ксения явно считала иначе.

– Начнем, пожалуй, с бровей, – задумчиво протянула она, вооружившись пинцетом. Я икнула. Мои брови, конечно, до брежневских не дотягивали, но… может, не надо?!

– Надо, Эви, надо! – Ксюша отлично умела читать эмоции на моем лице. Особенно ужас. – Попробуй подумать о чем-нибудь приятном. В любом случае это будет не так больно, как прыгать из окна.

– Спасибо, успокоила! – фыркнула я, смиряясь и закрывая глаза. Уползать бессмысленно, решительная фея осчастливит в любом случае.

Экзекуция заняла около получаса. Кожа горела огнем, несмотря на то, что Ксю намазала ее кремом. Угроза воска при следующей процедуре заставила меня сдавленно охнуть.

– Ну вот, уже намного лучше. – Я приоткрыла один глаз, а фея с удовлетворением смотрела на дело рук своих. – А теперь – пилинг и маска!

Издевалась Антонова долго и, как мне показалось, с удовольствием. Тут втереть, там намазать, но апофигеем стала пищевая пленка, которой она щедро обмотала мое лицо. Спасибо, хоть прорези для глаз, ноздрей и губ сделала! Жить буду!

– Ни разу еще Золушку Фантомасом не называли, – простонала я одними губами.

– И не назовут, – убежденно ответила фея, похлопывая по отошедшей пленке. – Кстати, очки тебе временно не понадобятся, у меня еще огурец припасен, для твоих век. Если заложить его под пленку, он даже держаться будет.

Креативная ты моя!

– Хочешь, чтобы меня считали Огуречным монстром?!

Но Ксю беспечно отмахнулась.

– Да успокойся ты, никто же не увидит! – уверенно заявила она. – Зато пользы сколько! Кстати, насчет пользы. Я тебе шпильки принесла, давай, тренируйся на них стоять. Одна нога даже лучше, чем две, координацию движений потренируешь, цапля ты моя ненаглядная. Сейчас, только костыли тебе повыше сделаю…

– Антонова, ты в своем уме?!

Фея уперла руки в боки.

– А что такого?! Я, между прочим, в свое время на шпильках километры наворачивала с пакетом гречки на голове! И смотри – научилась! – Соблазнительно покачивая бедрами, она прошлась до двери и обратно. Даже я впечатлилась.

– Тебя, конечно же, не смущает моя больная нога?

– А должна? – удивилась Ксю. – Красота требует жертв! И потом, ходить я тебя не заставляю, можешь просто постоять. И поверь, я знаю лучше!

Даааа, в вопросах красоты спорить с Антоновой бесполезно. Я покорно встала на костыли и сунула ногу в жесткую туфлю на шпильке. И, покачнувшись, едва не упала. Костыли ощутимо врезались в подмышки.

– Сейчас отрегулирую высоту, – невозмутимо заявила фея, колдуя над реквизитом. – Хотя сама видишь, что у тебя с координацией. Она никакая! Тебе еще учиться и учиться, Лазарева, иначе опозоришься на балу. Держись вот тут, а я пока тебе огурец пристрою, чего зря время терять.

Какое счастье, что я себя не видела! На мгновение представила девушку на костылях, с повязкой на одной ноге, обутую в туфлю на шпильке на другой, с замотанным пленкой лицом и огурцами на веках – мне сразу стало, мягко говоря, не по себе. Монстры – они такие, часто встречаются, даже среди бела дня.

Ксю, удовлетворенно цокнув языком, посоветовала мне выпрямить спину и перераспределить вес так, чтобы не качаться на высоком каблуке. Садистка! Я тебе все припомню, Антонова, твое счастье, что никто…

Стук в дверь прозвучал подобно гласу трубы иерихонской. Я дернулась, едва не отбросив костыли, но прокричать "Нельзя!" не успела. Не дожидаясь ответа, в комнату вошел Алекс, и его взгляд наткнулся на обалдевшую Ксюшу. Мои практически выпавшие из орбит глаза одержали победу над огуречными кругляшами, которые тихо шлепнулись на пол. Я буквально застыла, не в силах пошевелиться.

– Эвелина Алексеевна, у вас все в порядке? – спросил Громов, поворачивая голову.

Конечно же, нет! Порядок – это последнее, что случится в моей жизни, ведь я записалась на твой сумасшедший отбор, Алекс Великий!

Однако на этот раз замученный нелегкими думами мозг меня однозначно порадовал! Или что там отвечает за реакцию? Горжусь собой! Я не бросила костыли, не попыталась улизнуть с поля боя вприпрыжку и на шпильке. Иначе легко заработала бы ушиб или вывих, а то и перелом второй нижней конечности.

Зато одним легким движением ноги я отбросила туфлю куда-то вперед, благо, что обувка феечки была мне слегка великовата. Освободившись от ненавистного "тренажера", я решила, что вот теперь пора. Отшвырнула костыли и попрыгала в сторону ванной комнаты с такой скоростью, что мне бы даже кенгуру позавидовал!

Я успела скрыться за спасительной дверью прежде, чем услышала вопиющий глас громовский.

– Чеееерт! – взвыл Алекс, присовокупив к своему возгласу парочку не слишком приличных выражений. Я бы даже сказала, чересчур неприличных. Пожалуй, я расширю свой лексикон за их счет и использую при случае. Никогда не знаешь, что в жизни пригодится.

Однако чем я умудрилась задеть Алекса Великого?!

– Каблуком в лодыжку… Послушай, Эви, тебе что, скучно лежать одной?!

Святые лабутены! Конец света все же наступил! Почему астрологи да экстрасенсы не могут предсказать точную дату?!

– Да что ты, какая скука, чем дальше, тем веселее, – бормотала я, судорожно стягивая пленку и смывая толстый слой крема. Лицо раскраснелось, и я не скупилась на холодную воду. Видела я плохо, тем более без очков, и даже была рада этому. Хоть ужасаться не буду, глядя на собственное отражение.

А потом я услышала такое…

– Александр Сергеевич, а вас не учили, что после стука нужно дождаться ответа? – неожиданно холодно произнесла фея, в мгновение ока превратившись в фурию. – Может, вы и в ванную вломитесь, на правах владельца сего помещения? Однако смею напомнить, что ваш пост об отборе в социальной сети можно считать публичной офертой. В нем вы обещали предоставить соискательницам отдельные покои в личное пользование. Личное! Извольте соблюдать договор, господин Громов!

Божечки-кошечки… Ксю, ну ты даешь! Спиралевидный конец света! Я даже боюсь подумать о следующем витке!

Вот и Алекс, кажется, поперхнулся, по крайней мере, я слышала его отчетливый кашель. Сама же невольно прижалась к двери, стараясь не упустить ни единой реплики.

– Тот самый неловкий момент, Оксана Владимировна, когда я даже не знаю, как поступить – уволить моего главного юриста или зарплату ему повысить, – усмехнулся Громов. – А может, спонсировать открытие его собственной юридической академии?

Ксю громко фыркнула, а через пару секунд я буквально кожей почувствовала, как стучатся в мою дверь. Решительно так, я даже отпрыгнула, нечаянно ступив на поврежденную ногу и охнув от боли.

– Эви, дорогая, на пару слов.

Ну, надо, значит, надо. Щелкнув замком, я приоткрыла дверь, и в узкую щель просунулись знакомые руки с идеально накрашенными ноготками. Пальчики крепко держали костыли, мои очки и расческу. У меня на глаза навернулись слезы умиления. Оксаночка, я тебя обожаю!

Цапнув необходимое, я услышала шепот драгоценной подруги:

– Не теряйся, Лазарева! Все в твоих руках!

Ээээ… что?!

По-видимому, ответ Оксане Владимировне не требовался, а в следующее мгновение она снисходительно произнесла:

– Раз уж вы пришли, Александр Сергеевич, так и быть, оставлю вас с Эви наедине. Но помните, что…

– … Большая Фея следит за мной, – ухмыльнулся Властелин. – Да-да, и Фемида меня покарает. А потом догонит и покарает еще раз. Подозреваю, что слова "фея" и "Фемида" имеют общие корни.

Ответить Ксюша не успела. Громов ехидно добавил:

– Знаешь, что, Антонова, шла бы ты… к Майклу, он тебя уже два часа как потерял. А мы как-нибудь сами разберемся. И не переживай, не буду я ее убивать, ты же свидетель.

Ксю шумно выдохнула, а затем послышалось громкое цоканье ее каблучков по паркету. Она сдалась?! Бросает меня?!

– У Эви газовый баллончик есть, – предупредила феечка напоследок. – Береги глазки, Алекс!

Чего-чего?! Нет у меня никакого баллончика! Но за угрозу спасибо, вдруг пригодится. Тактика, в общем-то, неплохая. Напугай врага, выиграй войну!

От радужных мыслей о победе меня отвлек насмешливый голос Алекса:

– Выходи, Эвелина Алексеевна, не трону я тебя. Правда, очень надеюсь, что ты не собираешься швырять в меня второй туфелькой. Знаешь, таких креативных Золушек мир еще не видел!

Да я вообще уникальна, даже когда случайно кого-нибудь стукну. Правда, встречаться лицом к лицу с Алексом было страшновато. Может, забаррикадироваться в ванной и потянуть время? Не будет же Громов стоять у двери вечно! Но какой в этом смысл? Принц обещал нейтралитет – принц о нем позаботится. Ведь позаботится же?

Я посмотрела в зеркало – как ни странно, лицо и правда стало выглядеть лучше после Ксюшиных манипуляций. Кожа приобрела нежный персиковый оттенок, синяки под глазами исчезли, и даже краснота от холодной воды пропала. Я в последний раз провела расческой по волосам и, стянув их в привычный хвост, нацепила очки и щелкнула замком на двери.

– Второй туфельки по техническим причинам у меня нет, но могу найти и швырнуть, – невозмутимо ответила я, костылем распахивая дверь. – Правда, это будет уже не по канону.

– Нет уж, оставь ее себе, – засмеялся Алекс. Он выглядел по-домашнему, в легких брюках и желтой футболке с легкомысленной надписью. Волосы растрепаны, а несколько прядей упали на высокий лоб. Почему-то так и хотелось их убрать. Ой, нет, не стоит, художественный беспорядок на голове ему очень идет.

Что за мысли, Лазарева?! Возьми себя в руки!

Я проковыляла в комнату и подняла правый костыль, указывая на кресло. Громов отшатнулся от моего жеста и на всякий случай обошел по широкой дуге. Это правильно, костыли – лучшее оружие женщины! По крайней мере, в моем случае…

– Присаживайтесь, Александр Сергеевич, чувствуйте себя как дома.

Громов невозмутимо уселся в предложенное кресло и положил ногу на ногу.

– Я и так дома, Эвелина Алексеевна, что бы ни говорила ваша подруга.

Я бы поспорила, но… спорить не хотелось, а вот узнать, зачем он пришел – очень даже. Надеюсь, это не прощальный визит?

– Внимательно слушаю вас, – чопорно ответила я, плюхаясь на постель и ставя костыли рядом. Да, изящно не получилось, но что поделать, издержки моего состояния.

Алекс покосился на свертки и баночки, которые Ксю так и не успела убрать, и сцепил пальцы в замок:

– Как вы себя чувствуете, Эвелина Алексеевна?

Я изобразила на лице самую приветливую улыбку, от которой хозяин виллы почему-то вздрогнул. Не ожидал, что ли?

– Вашими молитвами… и костылями, Александр Сергеевич.

– Рад, безумно рад, что вам лучше. Подошли?

– Как видите.

Он поднял брови:

– А туфлю зачем нацепили?

Да он мастер задавать неудобные вопросы. Какое счастье, что пленочную маску на моем лице он не успел разглядеть. Наверняка поинтересовался бы названием фильма, для которого я репетирую роль чудовища.

– Ради контраста, господин Громов. Мы как раз делали фото для инстаграма, когда вы ворвались в… хм… свою собственность. Проинспектировать хотели? – Я прижала ладонь к левой груди: – Клянусь, ни одна паркетина не пострадала.

Алекс с трудом подавил смешок.

– Вы ошибаетесь, Эвелина Алексеевна, я "ворвался", как вы изволили выразиться, совсем по другой причине. Великодушно умоляю простить за наглое вторжение, но дело не терпит отлагательств. Впрочем, если вам неудобно разговаривать…

Я тяжело вздохнула, положив ногу на ногу и подперев подбородок рукой. "Версаль" определенно затянулся. Если его величество будет продолжать в том же духе, то я, пожалуй, поползу искать вторую туфлю.

– Что тебе надо, Алекс? – со вздохом спросила я.

Он усмехнулся, склонив голову набок, и я буквально прочитала в его глазах "Как-то быстро ты сдалась!".

– То есть просто так зайти и поинтересоваться здоровьем своей… мм… потенциальной невесты я не могу, да?

– Можешь, но звучит неубедительно. Вчера же не интересовался. Вот только не надо рассказывать о своей чрезмерной занятости и нежелании мешать выздоровлению моей многострадальной лодыжки. Давай опустим ненужный светский разговор и перейдем к сути. Итак?

Мне показалось, или в глазах Алекса промелькнуло восхищение?

– Сама начала, – фыркнул Громов, и я невольно улыбнулась. – К сути, так к сути. Я просмотрел твои фотоработы, Эвелина Лазарева.

У меня сердце буквально в пятки ушло. Я бросила невольный взгляд на чемодан, где лежала папка с портфолио, и подозрительно уставилась на Алекса. Но представить, как он залезает в комнату ночью, чтобы похитить скромную папку, как-то не получалось.

– Где? – хрипло спросила я, не сводя глаз с Громова.

– Ну, во-первых, я нашел известный сайт в Интернете, где выложены некоторые твои фотографии. – Он сделал многозначительную паузу, и я почти расслабилась. – Во-вторых, мои сотрудники подняли архив входящей почты.

Даже так?!

– Масштабно подошел к решению проблемы, Александр Сергеевич, – пробормотала я.

Громов усмехнулся, положив руки на подлокотники и подавшись вперед:

– Проблемы? Не думаю. У меня есть для тебя интересное предложение, Эвелина Алексеевна.