Глава 23

*Эвелина*

Никогда и ничего в жизни не боялась, кроме закрытых помещений, а сейчас испытывала робость. Желание спускаться вниз и входить в бальный зал пропало сразу, как только Антонова вышла из моей комнаты. Думаю, не особо нарушу этикет, если хотя бы минут десять прогуляюсь по территории громовской виллы. У него столько невест на примете, что он вряд ли заметит мое отсутствие. Нет, не так. Я обязательно загляну в глаза Алекса, когда рискну переступить тот самый злосчастный порог.

Черт на левом плече нашептывал, что я одна из многих, и ни на что надеяться не стоит. А ангел на правом уверял, что те непристойные поцелуи в офисе "Ясного взгляда" значат ой как немало. И не только они. Хотелось верить ангелу и пнуть черта, но…

В общем, я позорно сбежала. Мне нужно собраться с мыслями, настроиться, в конце концов. Это первый и, возможно, единственный бал в моей жизни.

По привычке направилась к выходу для прислуги, но поняла, что гравий легко уничтожит каблуки "хрустальных туфелек". Недолго думая, вернулась, пересекла холл и вышла через главный вход, намереваясь прогуляться. Совсем недалеко, до ворот и обратно. Заодно и потренируюсь. Пара уроков даже от моей замечательной феи – маловато для той, которая каблуки видела только на фотосессиях и ногах обожаемой подруги.

Когда я дошла до верхней ступеньки крошечной лестницы, прокляла все на свете. Ноги невыносимо гудели, появилось желание сбросить эти чертовы туфли и пойти босиком. Однако я пересилила себя. Ни за что не уступлю Дементьевой! Правда, сейчас захотелось вытащить ступню из хрустального кошмара и потереть о щиколотку другой ноги. Ведь можно же, пока никто не видит?

– На старт! Внимание! Марш!

За спиной раздался знакомый насмешливый голос, и я, потеряв равновесие, с визгом полетела вперед. Правда, встретиться с мраморной ступенькой мне не дали, а подхватили на руки и рассмеялись.

– Я очень удачливый, Лазарева, ты не находишь? Мне положен главный приз! Я не только подобрал хрустальную туфельку, – он демонстративно обхватил меня одной рукой, а второй дотянулся до потерянной обуви, – но и саму Золушку. Принц – настоящий лох по сравнению со мной.

Да, от скромности мой начальник не умрет. Но как же я рада его видеть!

Громов внимательнее рассмотрел трофей, и его глаза полезли на лоб.

– Надо же, и правда выглядит, как хрустальная. Хм… но ты пошла против канонов, Колибри. Сбегаешь, даже не появившись на балу?

Ко мне наконец-то вернулся дар речи, который пропал, едва я оказалась в объятьях босса.

– Обязательно было меня пугать?! Я всего лишь проветриться вышла. Перед балом, – уточнила я. – А надо было сбежать? Хм… Ну, теоретически, я могла, но вот эти самые туфельки было жалко. Алекс Великий до сих пор не заасфальтировал ту самую дорожку, – ехидно ввернула я. – Пришлось поменять свои планы.

– Я знал! – радостно заметил Алекс, крепче прижимая меня к себе. – Иногда лучше ничего не делать. Надо же, сколько пользы, когда откладываешь некоторые дела на потом.

– Это всего лишь отмазка для твоей лени, Громов, – парировала я. Как же приятно его не только видеть, но и чувствовать…

– Да я и не спорю, – подмигнул Алекс. Через мгновение его взгляд стал как никогда серьезным. Казалось, он изучал меня всю – от макушки до пяток. Вернее, пятки, ведь одна из них была всего лишь обтянута чулком. Хотя на оставшуюся на ступне туфлю он тоже обратил внимание. – У тебя глаза горят… Ты очень красивая, Эви, – выдохнул босс.

Я страстно желала и безумно боялась этих слов. Не зная, как на них реагировать, решила поступить так, как обычно. Фыркнула.

Да, фыркнула, пытаясь скрыть ликование в душе и удержать невозмутимое выражение лица. Никогда не умела получать комплименты. Впрочем, меня нечасто ими осыпали… Всегда старалась быть незаметной, шарахаясь от активных ухаживаний Оксаниных знакомых.

– Ты не зря выкинул столько денег на спа-салон, Алекс Великий. Даже Золушку можно превратить в принцессу, если постараться, – заметила я.

А сердце замерло в ожидании. Даже не знаю, чего именно…

Громов покачал головой и неожиданно склонился ко мне.

– То есть, ты хочешь сказать, что в лифте я целовал крокодила, а сейчас передо мной прекраснейшая из прекраснейших? Заклятие а-ля принцесса Фиона сняли подкручиванием ресниц и парой масок в дурацком спа-салоне?! Да этому заведению цены нет! Я, пожалуй, ему еще денег отсыплю, а лучше выкуплю. Там ведь не лицо "рисуют", а придают уверенности в себе. А это намного важнее.

Что он сказал?!

– Крокодил?! – ни капли не обидевшись, охнула я, исключительно ради проформы. Потому что сердце против воли запрыгало так, что грозилось разорвать грудную клетку.

Но смутить Алекса Грома было невозможно!

– Вот только не надо придираться к словам, Лазарева, ты прекрасно поняла все, что я хотел тебе сказать, – улыбнулся он.

Нельзя быть таким умным, господин Громов. Даже закушенная щека не помогла – ответная улыбка все равно растянула мои губы.

Изумрудные глаза сверкнули, а теплые ладони еще крепче прижали меня к твердому телу.

– Сделай одолжение, не строй из себя дурочку набитую. Хотя даже в этом ты прекрасна, Колибри, – прошептал он. И, не дожидаясь очередного неискреннего возмущения, накрыл мои губы своими.

Поцелуй меня ошеломил. Выбил из легких весь воздух, заставил прижаться к Алексу еще крепче и раствориться в его страстных объятьях и жарких поцелуях. Голова кружилась; я обняла Громова за шею, и мы оба застонали, сплетаясь языками в сумасшедшем танце.

Хорошо, что фея настояла на несмываемой помаде! Как знала!

А еще меня куда-то понесли, и самое удивительное – я и не думала сопротивляться…

Алекс неожиданно прервал поцелуй – и только тогда я услышала чужие возмущенные голоса. Огляделась в недоумении и увидела знакомые стены. Холл. Правда, сейчас в нем было чересчур людно. Ужас в том, что все одиннадцать невест высыпали из бального зала. Судя по воинственно настроенной Дементьевой, которая стояла впереди остальных, именно она нас заметила и позвала на помощь остальных.

Щеки Виолетты покраснели, она тяжело дышала, и то и дело сдувала со лба белокурый локон. Из-за ее плеча выглядывала любопытная Лера, потерянная Анна и прочие ошарашенные участницы отбора.

– Алекс, как это понимать?! – не выдержала Дементьева, почти срываясь на крик. Появившиеся из соседнего коридора Майкл в обнимку с Ксюшей дружно закатили глаза. Фея демонстративно начала разминать пальчики и проверять маникюр – грозное женское оружие.

Я ее обожаю!

– А третья часть Марлезонского балета существует? – поинтересовалась я, уткнувшись в ключицу Громова.

– Если мне память не изменяет, их шестнадцать, Эви, – тихо усмехнулся Громов. – Только в нашем случае вторая была последней.

В каком смысле?!

– А что здесь непонятного, Вита? – спокойно ответил "жених" и взглянул на старинные часы, висевшие на стене. – Без одной минуты двенадцать. Я же обещал назвать победительницу завтра? А я свое слово всегда держу.

На него уставились четырнадцать пар глаз – невесты, Хранителев с Антоновой и вездесущий Марк. Но, кажется, только я поверить не могла, что он сейчас сделает…

– Дорогие участницы отбора! – бодро начал Алекс. – Поздравляю с выходом в финал! Вы красавицы и умницы, каждая из вас по-своему уникальна, и я счастлив, что вы приняли участие в этой немного сумасшедшей акции. – Он снова взглянул на часы. – Но победительница отбора невест может быть только одна.

Громов ловко надел вторую туфлю на мою ступню и осторожно поставил меня на пол. Ноги подкосились, и совсем не потому, что я устала от каблуков…

Алекс, заметив мое состояние, обхватил меня за талию и прижал к себе. Кажется, я сплю. Ущипните меня!

– Перестань бормотать вслух, Лазарева, – раздался тихий шепот. – Либо я и правда тебя ущипну, а не хочется, знаешь ли. Лучше зацелую.

Что?!

– Итак, – громко продолжил Алекс, – уже суббота, и я имею полное право объявить победительницу. Эвелина Лазарева, прошу любить и жаловать. Вряд ли кто-то будет против, если кольцо на помолвку я преподнесу своей избраннице в приватной обстановке.

Глаза "невестушек" едва не повылезали из орбит. Половина из них, я уверена, меня вообще не узнала. Другая половина узнала с трудом.

Дааа… тут одним щипком не отделаешься… Надо по голове стукнуть. Кувалдой. Чтобы точно дошло. Он ведь шутит, да?!

– А раз мы все переместились сюда, – продолжил невозмутимый Алекс, – надеюсь, оркестр сыграет нам с Эвелиной вальс.

Марк все понял без слов, и через пару секунд в холле появились приглашенные музыканты. Мне же захотелось взвыть от бессилия.

– Алекс, я не умею танцевать вальс! – прошипела я, когда он сграбастал мою ладошку и положил руку на талию.

– Я веду, не переживай, – тихо ответил Громов. – А на будущее, у меня есть замечательный учитель. Он легко устранит досадный недостаток. С твоим виртуозным владением квадами тебе понадобится пару уроков, не больше.

– Громов!!!

– Да, Колибри? – усмехнулся он, увлекая меня в водоворот танца.

Уверена – в каждом па я ступала не в такт и норовила отдавить ноги "жениху". Но он невозмутимо вел меня под звуки музыки, которые я не слышала. В холле повисла оглушающая тишина. Напряженный взгляд отверженных невест обжигал, топил и четвертовал одновременно. С одной стороны, я испытывала радость, что они остались не у дел, но с другой – не нравилось мне это. Смотрят волком… Как странно, когда я впервые спустилась на ужин на вилле Громова – не испытывала ничего подобного.

Но объяснение было довольно простым.

Они не считали меня конкуренткой, и никакой зависти я не чувствовала.

А тут… Но есть ли, чему завидовать? Возможно, Алекс просто не захотел выбирать никого из этих фиф, поэтому остановил свой "выбор" на мне?

– Благодарю всех, буду рад увидеться с вами в дальнейшем. Желаю всем спокойной ночи.

Не дожидаясь ответа, Громов тут же подхватил меня на руки и легко взбежал по ступенькам широкой лестницы. Я в который раз буквально лишилась возможности хоть слово вымолвить. Выглядывая из-за плеча "жениха", я видела замешательство и откровенную ненависть участниц отбора. Ни одна из них не ожидала, что проиграет…

– Что ты творишь? – застонала я, едва мы очутились в незнакомой комнате. – Они меня возненавидят!

Алекс поднял бровь.

– Давно ли тебя это волнует, Эвелина Алексеевна? Они так же возненавидели бы любую другую. Не стоит верить в дружбу соперниц, Колибри, даже если они пытаются объединиться. Все равно каждая старается только для себя, и без зазрения совести утопит конкурентку, едва представится такая возможность.

– Но…

– А ты не такая, Эви…

Все! И правда, что на меня нашло?! Приступ человеколюбия и справедливости? В конце концов, я не против, если мой начальник немножечко выйдет за рамки своих полномочий и прикроется мною, чтобы не заключать помолвку с этими гарпиями. Он осуществил мою мечту, и от меня не убудет, если соглашусь на эту маленькую ложь.

Даже если сердце обливается кровью.

Даже если хочу, чтобы эта ложь оказалась правдой.

– Очень рада, – натянуто улыбнулась я. – Отпусти меня, Александр Сергеевич, я безумно устала и пойду спать. Рада, что помогла тебе в завершении этого дурацкого отбора…

Громов застыл, будто не веря тому, что услышал. Его ладони так сильно сомкнулись на моей талии, что наверняка синяки останутся. Но, надо отдать боссу должное, он разжал пальцы буквально через пару мгновений.

– Моя дорогая Эвелина Алексеевна, ты издеваешься?!

Я икнула, не ожидав увидеть на его лице бешенство пополам с желанием придушить кого-нибудь. Например, меня.

Алекс шумно выдохнул, комкая ткань моего платья.

– И куда ты собралась, госпожа Лазарева? Бежишь от своего законного жениха? А если найду? Или, что вероятнее, не отпущу?

– Ээээ… – пискнула я. – Какого законного? Кольца нет. Обман участниц налицо. Но я не против, Александр Сергеевич, – криво улыбнулась я, хотя сердце давно билось, как сумасшедшее, – готова оказать тебе эту маленькую услугу…

Громов отчетливо застонал и прижался своим лбом к моему.

– Ты дура, Пигалица! – не выдержал он. – И ты – не прикрытие! Я вполне мог бы закончить этот отбор, не выбрав никого!

Сердце радостно перекувыркнулось в груди, показав мне кулак. Все против меня!

– Сам дурак! – парировала я, вцепившись дрожащими пальцами в его рубашку. Из головы напрочь вылетели все обидные эпитеты, которыми я награждала Громова. Зато неожиданно для самой себя прошептала: – Во что я должна поверить, если ты…

Но Алекс резко перебил меня.

– Если "мы", Эви, – хрипло прошептал он, притягивая меня к себе. – Только "мы"…

Нужные слова так и не были произнесены, но прятаться под панцирь уже не имело никакого смысла. Воздвигнутые стены рушились с оглушающим грохотом. Бегство на другой континент оказалось бы напрасной тратой времени и денег.

Это ничего бы не изменило.

Потому что есть Алекс и есть я. Есть мы.

Пальцы Громова растрепали мою прическу, и шпильки со звоном полетели на пол. Он жадно впился в мои губы, и я ответила ему тем же. Мое чудесное платье приказало долго жить, как и рубашка босса, в ворот которой я вцепилась. Я отчетливо слышала, как рассыпаются пуговицы по паркету. А потом меня подхватили на руки, и через мгновение я почувствовала спиной мягкий матрас.

– Ты заставляешь меня изменять собственным принципам, Эви, – признался Алекс, и его губы обожгли мою шею. Так остро и так сладко.

– Да? И каким же? – рвано вздохнула я, понимая, что ответа могу и не услышать. И вовсе не потому, что его не озвучат…

– Я никогда не завожу романов на работе, Колибри, – прошептал Громов мне в губы. – А уж видеть в собственной постели начальника одного из отделов…

– Жалеешь? – с замиранием сердца спросила я. – Или уволишь?

– Вот еще! – усмехнулся Алекс, избавляя нас от остатков одежды. – И пусть весь мир летит в Тартарары…

Где-то на краю сознания, сгорая от влажных, обжигающих поцелуев, выдохнула из последних сил:

– Перестань называть меня Колибри…

Алекс поднял на меня затуманенный взор, и его глаза блеснули.

– Ни за что.

И в этом весь Алекс Гром. Но ужас заключается в том, что я люблю его именно таким…

А дальше началось полнейшее безумие, которое принесло обоим бездну удовольствия. Было до неприличия приятно ощущать тяжесть его тела и движения внутри моего. Я слушала сбивчивый шепот и млела от ласковых слов. Сейчас никто из нас не играл… Очередное движение Громова заставило меня впиться зубами в его плечо и закричать, а в следующее мгновение разлететься на миллион радужных осколков. Громкий стон Алекса раздался почти одновременно с моим. Мы окончательно превратились в одно целое…

Ближе к рассвету, приняв душ вместе с его хозяином, я сграбастала подушку и заявила – пусть Громов делает, что хочет, а я спать буду. Алекс со смехом порадовал, что он ни разу не насильник, и наш седьмой раз вполне подождет до утра.

– Хорошо, – невпопад пробормотала я, потирая глаза. Черт, этого нельзя делать! Линзы же!

– Недоразумение, – фыркнул босс, заставив меня сесть и избавиться от мешающих кругляшек. А потом уложил на кровать, пристроил на тумбочку целую упаковку линз и пожелал спокойной ночи.

Я счастливо улыбнулась, но слова Алекса вырвали меня из объятий Морфея:

– Почему ты не предупредила, что я у тебя первый, Эви? – хрипло спросил он, целуя меня в шею.

Я пожала плечами, уткнувшись в подушку, и пробормотала:

– Надо было плакат заказать и обернуться в него вместо платья. И написать лозунг "Не влезай – убью! Не для тебя мама ягодку растила! Но насчет Алекса Грома подумаю".

Он расхохотался, как мальчишка.

– А менее радикальным способом сказать нельзя?

Я снова зевнула.

– А вдруг ты сбежал бы, роняя свои "Балдинини"?

– Не люблю эту марку, – усмехнулся Алекс, крепко прижимая меня спиной к жаркому телу.

Хм… странно, но у богатых свои причуды.

– Ладно, зайду с другой стороны. Ну, узнал бы ты, что бы это изменило?

– Ничего, – подумав, ответил Громов.

– Ну вот и ответ, Алекс Великий, – зевнула я. – Спокойной ночи…

Он что-то сказал, но я уже не услышала. Никогда в жизни не чувствовала такой приятной усталости…

*Алекс*

Я так и не смог уснуть. Гладил Пигалицу по острым лопаткам, по растрепанным волосам и не мог поверить, что этот фарс навсегда положил конец моей свободе. С другой стороны, кому нужна эта свобода, если рядом Эви…

На часах было десять утра, когда я прикрыл любимую одеялом и решил спуститься на кухню выпить кофе. Оставлять Колибри не хотелось, но вряд ли что-то случится за несколько минут.

Открывая дверь, едва не сшиб с ног Марка. Он предусмотрительно отскочил, а я едва не рассмеялся. Неужели всю ночь караулил?

Но слова верного слуги заставили меня нахмуриться:

– Александр Сергеевич, приехал ваш отец. Он ждет в гостиной.

Я автоматически вытащил айфон из кармана и проверил входящие вызовы.

– Странно, что даже не предупредил.

Марк потупился.

– Там такое… Простите, Александр Сергеевич, Сергей Валентинович сам все объяснит.

Вот почему мне это не нравится?!

Отстраненно кивнув, я приказал:

– Кофе мне, и быстро.

– Как скажете, – поклонился Марк, и через мгновение исчез.

Я потер ладонями виски, но в следующую минуту уже открывал дверь в гостиную. Отец сидел в глубоком кресле, прихлебывая чай, и выглядел неважно.

– Доброе утро, – хмыкнул я. – Честно скажу – не ожидал.

– Не очень доброе, – вздохнул отец и бросил на журнальный столик газету. – Взгляни. Я уже про Интернет молчу, там просто ад.

Я пробежался глазами по заголовку, который буквально пригвоздил меня к месту.

Девяноста девяти процентам предпринимателей есть, что скрывать. Если не в настоящем, то хотя бы в прошлом. Вот и сейчас я увидел неожиданный "привет из преисподней".

Уничтожать документы я не торопился. При самых неблагоприятных обстоятельствах они являлись гарантией того, что меня обвинят всего лишь в неуплате налогов, а не повесят что похуже. Сделку я провернул несколько лет назад, все сроки давности вышли, и сейчас мне ничего не угрожало. А вот удар по репутации ожидался о-го-го какой.

Давно надо было избавиться от компромата к чертям собачьим! Но ведь бумаги надежно спрятаны. Как они попали в газету и Интернет?!

Отец поднялся.

– Наверное, тебе не слишком приятно будет узнать, что снимки для прессы предоставила Эвелина Лазарева.