Глава пятнадцатая

После обеда Вера созвала всю команду на совещание во временный штаб расследования. Принесла чай и булочки с глазурью из пекарни через дорогу. В этом деле происходило столько всего, что ей нужно было держать под контролем все ниточки расследования. Как-то раз она давала интервью для «Полис Газетт», и ее спросили, что является самым важным для хорошего старшего детектива. Она ответила – «концентрация». Если она не сможет держать все возможные потенциальные сценарии в голове, то не стоит и ожидать от своей команды, что они будут в курсе всего.

Холли не хотелось приезжать, когда Вера ей позвонила: «Думаю, мне лучше остаться здесь. Ханна разваливается на части, но нам удалось наладить хорошие отношения».

Вера настаивала. «Ты не помогаешь ей, делая ее зависимой от тебя. Это полезно для твоего эго, но очень плохо для нее. Если понадобится, можешь вернуться к ней позже, но завтра пусть с ней будет офицер по работе с семьями. Их этому обучали, а тебя – нет».

И Холли пришла, поставив у ног дорожную сумку, демонстрируя, что вернуться понадобится. Вера видела, что Холли наслаждалась чувством своей необходимости, несмотря на предупреждение. Чарли уже принялся за вторую булочку. К носу прилип кусочек глазури, на куртке – крошки. Эшворт, нахмурившись, проверял свои заметки и выглядел почти взрослым. Вера не знала, пошла ли ему на пользу новая семейная ответственность. Он утратил чувство веселья, радости от работы. А она потеряла своего напарника по играм.

– Ну ладно, – сказала она, привлекая их внимание, и встала перед доской с толстым черным маркером в руке. – Давайте посмотрим, что вам известно. Холли? Мы что-нибудь узнали о личной жизни Дженни? Вижу, что поисковая команда поработала в ее доме. Есть новости?

Холли откинула волосы с лица и сделала вид, что внимание ей безразлично.

– Ханне ничего не известно о новом бойфренде. Она говорит, что раньше мужчины были. Какой-то парень, работавший в Национальном парке. По словам Ханны, он сильно влюбился в Дженни, но она его бросила около года назад. Ханна тогда удивилась – она думала, что маме он тоже нравился. С тех пор никого.

– Ты записала его имя?

Вера знала, что да. Холли амбициозна и достаточно умна, чтобы не подставляться критике.

– Конечно. Лоренс Мей. Под пятьдесят. В разводе. Детей нет. Они ходили вместе гулять и наблюдать за птицами.

Вера подумала, что Гектор, ее отец, мог его знать. Гектор тоже обожал птиц, но больше всего он любил их убивать и набивать чучела. Когда дом на холмах перешел в ее владение, она обнаружила, что морозилка забита тушками, ожидающими своей участи. Будучи таксидермистом и ведя полулегальную деятельность, он бы счел Мея врагом. Малодушным слюнтяем, который и понятия не имеет, что такое сельская жизнь.

– Ты с ним поговорила?

– Пока нет.

«Ну конечно. Была слишком занята, играя в мать Терезу».

– Займись этим завтра же с утра. – Вера посмотрела на тарелку с булочками и увидела, что она опустела. Вера сама виновата. Не надо было оставлять ее рядом с Чарли. – Поисковая команда обнаружила что-нибудь интересное у нее дома или в офисе?

– Они нашли ноутбук, – сказала Холли. – Если она все еще общается с Лоренсом Меем, там должны быть письма. Еще на ноутбуке есть электронный дневник, но там в основном все по работе. Компьютерщики просматривают остальное.

– Мы все еще не нашли ее сумку, – сказала Вера. – У такой женщины точно должна была быть сумка. Или портфель. Холли, ты можешь спросить у Ханны? Наверняка она знает, в чем мать обычно носила вещи.

Холли кивнула, но Вера видела, что ее мысли далеки от таких заурядных вещей. Она все еще думала о том, как утешить девочку.

– По словам ее лучшей подруги, в ее жизни появился новый мужчина, – сказала Вера. – Тайный любовник. Если бы она снова сошлась с Меем, у нее не было бы причин это скрывать.

– Если только она не хотела предавать это огласке, пока не наступит ясность в отношениях, – вставил Эшворт. Иногда ей казалось, что он представлял ее женскую сторону. Он обладал эмпатией, а она – мускулами. Ну, массой. Мускулы, приходится признать, к сожалению, отсутствовали. – Ей не хотелось бы позориться, объявлять, что все началось заново, если бы она не была уверена, что все получится.

– Ее подруга думала, что новый приятель Дженни может быть женат, – сказала Вера. – На это стоит обратить внимание. Никакого другого мотива у нас пока нет.

– Кроме дела Элиаса Джонса, – проговорил Чарли с набитым ртом. – Оно вызвало много неприязни.

– Тогда давайте к этому вернемся. – Вера написала на белой доске имя ребенка. – Насколько мы с ним продвинулись? Джо, ты говорил с соцработницей, той, которую разнесла пресса? Конни Мастерс. Как считаешь, это она убила начальницу?

– Она заявила, что даже не знала, что Листер жила в этой же деревне.

– И мы можем ей верить?

«Ну давай, Джо. Решайся».

– Да, – ответил он, и ей захотелось ему захлопать. Джо Эшворт так долго занимал нейтральную позицию, что уже разучился высказывать свое мнение. – В первый момент это кажется невозможным – деревня такая маленькая, как они не столкнулись друг с другом? Но Мастерс живет тут всего несколько месяцев, а Листер весь день проводила на работе. Домой возвращалась под вечер, когда Конни Мастерс сидит дома с ребенком.

– Они совсем не общались друг с дружкой, когда вместе работали?

Холли нравилось ходить с ребятами в паб, отмечать закрытие дела. Ей нравилось, когда другие ею восхищались.

– По-видимому, нет. Это было не в стиле Дженни. Она разделяла дом и работу.

– Все равно странно для совпадения… – продолжала Холли.

– Босс спросила меня, что я думаю, и я сказал.

Они уставились друг на друга, как два сообразительных школьника, соперничающих за место номер один в классе.

– Вы отследили Майкла Моргана? – спросила Вера. Иногда соперничество молодых членов команды ее забавляло, но сейчас ей нужно было, чтобы они собрались и сфокусировались на деле. Все посмотрели на нее так, будто и понятия не имеют, о чем речь. Она резко добавила: – Парень Мэтти Джонс. Любимый мужчина, ради которого, как она это представляла, совершила убийство. Мужчина, ставший кем-то вроде отчима для Элиаса. Все, что мы пока о нем знаем, это то, что он был странным. Может, я ошибаюсь, но разве мы не странности ищем? Нам известно, по-прежнему ли он зарабатывает на жизнь, втыкая в людей иголки? Полагаю, пройдя курс акупунктуры, он должен был получить базовые знания анатомии. Это может пригодиться, если планируешь задушить здоровую женщину в хорошей физической форме. Думаю, вы не проверили, ходил ли он в «Уиллоуз»?

Их жалкий вид ее обрадовал, хотя она была в равной мере повинна в том, что они забыли про любовника Мэтти. Как и они, она сконцентрировалась на личной жизни Дженни Листер.

– Хочу получить эту информацию завтра же, с утра, – сказала она. – Адрес, последние места работы, членство в «Уиллоуз». Но не выходите с ним на связь. Сначала нужно побольше о нем разузнать. У меня такое чувство, что это скользкий тип. Может, я съезжу в Дарем и поболтаю с Мэтти, прежде чем выходить на него.

– Ее там нет, – вставил Чарли с самодовольной улыбкой. Вера думала, что Чарли вообще их не слушал.

– Ты о чем?

– Мэтти Джонс нет в тюрьме Дарема.

– Ну так где же она? – Вера бросила на него испепеляющий взгляд. Все преступницы, отбывающие пожизненный срок в их регионе, отправлялись в тюрьму в Дареме, в сектор повышенной безопасности. И Вера терпеть не могла, когда команда играет с ней в игры.

– В больнице, – почти извиняющимся тоном ответил Чарли. – С аппендицитом. Ее привезли на «Скорой» позавчера. Она все еще там.

– Значит, куплю по дороге фруктов. Наверняка ее уже можно навещать.

На мгновение воцарилась тишина. Вера вдруг осознала, как все устали. Прошел всего один день с начала расследования, а уже набралось слишком много информации. Все было непросто. Нужно поднять им дух, удержать их внимание. Может, час плавания или тренировка в зале пошли бы им на пользу. Она ухмыльнулась, представив себе Чарли на беговой дорожке.

– «Уиллоуз». Какие новости оттуда? – спросила она.

– Думаю, Листер убили до половины десятого, – ответил Чарли.

– Патологоанатом вряд ли скажет настолько точно.

– Не важно, – ответил он. – В половине десятого начинается тариф «Эконом» и появляются все эти старички и спортивные мамашки. Половину времени стоят в бассейне и болтают. Большинство стариков слепые, как летучие мыши, – в бассейне ведь без очков, – вот почему никто не понял, что женщина умерла. Но ведь убийца не мог на это рассчитывать. До половины девятого в бассейн приходят работающие люди, быстро плавают и едут в офис. И, по словам Джо, в это время спасатели у бассейна не дежурят. Я поговорил с персоналом. Почти никто из этих ранних пловцов не пользуется парилкой. Слишком спешат.

– Звучит логично, – признала Вера. Иногда Чарли нужно было подхваливать, чтобы сохранить мотивацию.

– В клубе было несколько мелких краж, – подключился Эшворт, явно стремясь подвести итог. Вера видела, как он мельком взглянул на часы на стене. Жена всегда устраивала ему взбучку, если он не успевал повидаться с детьми до их отхода ко сну. – Может быть мотивом. Если Листер застала вора с поличным.

– Кто главный подозреваемый?

– Обвиняют Лизу, девушку из неблагополучного района. Но заместитель управляющего считает, что ее просто сделали козлом отпущения. Я ставлю на Дэнни, студента. Кражи начались, когда он устроился туда временным уборщиком, и он заносчивый придурок. Вполне возможно, что он считает, что ему это сойдет с рук. Начальник считает, что он не стал бы рисковать карьерой ради пары побрякушек, но я в этом не уверен. Он проходимец.

Вере вдруг ужасно захотелось выпить. Пиво. В кладовой дома еще осталась пара банок «Спеклд Хен». Если Джо Эшворт будет вести себя хорошо, она, может, даже пригласит его угоститься одной. Ее дом был ему по пути. Почти.

– Сдается мне, у нас три разные области расследования, – обрывисто сказала она. – Во-первых, личная жизнь Дженни Листер. Нужно отследить ее тайного любовника. Почему она так стремилась сохранить связь в тайне? Если он женат, то, возможно, нам нужно искать ревнивую жену. Во-вторых, дело Элиаса Джонса. Имеет ли оно отношение к нынешнему следствию? И если да, то какое? И, наконец, кражи в «Уиллоуз». Не похоже на мотив, но люди убивают и за меньшее.

Она поморщилась от своих слов, но команда, кажется, была довольна, что она подвела итог. Они бы обрадовались чему угодно. Все уже устали от болтовни и просто хотели выбраться отсюда.

Ей понадобилось меньше усилий, чтобы убедить Эшворта заехать к ней выпить, чем она ожидала. Возможно, ему хотелось вернуться домой, когда вся суета с приемом ванны и укладыванием спать будет позади, дома будет тихо и он сможет побыть наедине с женой. Джо нравилось считать себя идеальным семьянином, но ведь каждый может позволить себе небольшие заблуждения на свой счет. Вечер был спокойный. Они приехали к дому Веры на закате. Она вышла из машины и вдохнула запах кустов, сырой листвы и коров. Может, Гектор больше ничего ей и не дал, но он оставил ей дом, и она всегда будет ему за это благодарна. Во время расследования и всех разговоров о родителях и детях она ловила себя на мыслях о нем и вдруг подумала, что его было легко сделать козлом отпущения. Она винила его во всех своих бедах, но, возможно, это не вполне справедливо. Может, Гектор и был повинен в большинстве ее неприятностей, но все же не во всех.

Она зажгла огонь в заранее подготовленном камине. Не потому, что было холодно, но просто потому, что в остальной комнате был бардак и огонь отвлек бы их внимание. А еще потому, что знала, что Джо любит камин. Ее соседи выменяли половину барашка на яблоневые поленья у одного парня в Скоттиш-Бордерс и поделились с ней древесиной. Как-то вечером она приехала домой и обнаружила на заднем дворе аккуратно сложенные поленья. Иногда они делали подобные добрососедские жесты, и она была им за это благодарна, с радостью терпя редкие празднования солнцестояния, когда десятки чудаковатых людей разбивали лагерь в поле перед ее домом, и закрывала глаза на то, что они покуривают дурь – даже если это происходило в ее доме.

Вера не стала зашторивать окна, принесла из кухни пиво, буханку хлеба на доске и кусок сыра. Они сели на два низких кресла, вытянув ноги к огню. Вера подумала, что это высшее счастье, которое ей когда-либо доведется испытать.

Эшворт нарушил ее раздумья:

– Что вы думаете о связи с Элиасом Джонсом? Это может быть важно или мы зря отвлекаемся?

Она на мгновение задумалась, ощутила металлический вкус пива и банки на языке.

– Это важно в любом случае, – сказала она. – Даже если это и не было прямым мотивом. Но это дело многое говорит нам о Дженни Листер.

– Например?

– Она была продуктивной, организованной. Помешанной на контроле. Не любила мешать дом с работой. Принципиальная. Принципы не всегда делают человека популярным. Если она застукала кого-то за чем-то, что она считает неправильным, она не стала бы молчать.

– Вы имеете в виду кражи в «Уиллоуз»?

Вера задумалась.

– Возможно, но это дело кажется слишком мелким. Скорее, что-то происходящее в деревне.

Она думала о Веронике Элиот, ее старом доме и образцовой семье. Никто не идеален. Так что же скрывается за этим фасадом?

Эшворт посмотрел на часы.

– Все в порядке, Джо, – снисходительно сказала она. – Можешь отправляться домой. Дети уже спят. Завтра оторви Холли от дочери и посмотри, сможет ли кто-то из вас выследить тайного любовника Дженни. Это маленькая деревня, кто-нибудь точно в курсе. Кто-нибудь должен был видеть чужую машину или столкнуться с ними в Хексеме.

Он встал. Лицо раскраснелось от огня – или, может, ее слова про детей попали в точку.

– А что насчет вас?

Она не сдвинулась с места. Сам найдет выход.

– А я, как и сказала, поеду с визитом в больницу.