Глава 7. Дипломатический тупик
Юго-восточные отроги Алайн Таг – в двух днях пути от озера Чанду. Полдень
(22 мая 2020 года)
Невозможно так долго размахивать почти двухкилограммовым «полуторником», и не начать думать о смерти. В смысле – яростно, и от всей души не начать желать ее окружающим. Хотя с этим-то как раз проблем и не было.
«…Ах, ты тварь, хочешь ткнуть меня своей зубочисткой? На тебе…»
Еще один молодой и предприимчивый, но не слишком умелый горец с пронзительным – скорее, удивленным, чем испуганным, – криком, рухнул на узкую каменистую тропу. Этот «косой удар» под щит, сегодня особенно хорошо удавался Игорю. И дело было, конечно, не в неожиданно возросшем мастерстве бывшего журналиста, хотя и это нельзя было исключать.
Просто сидеть в густом колючем кустарнике у дороги, отрядили молодежь не из самых богатых и авторитетных кланов. А значит – вооружена и защищена она была куда как прескверно.
С ужасом глядя на лежащую отдельно ногу, парень впал в оцепенение и потерял всякую способность защищаться, но никто и не думал его добивать. Треверский ярл в это время переключился на его ближайшего соседа:
«…На и тебе! На-на… Эй, да куда же ты?!» – однако «приятель» только что подрубленного, оказался слишком уж шустрым и догадливым.
Когда Игорь обманным взмахом сначала заставил его прижаться к остальным врагам, лишив маневра, а потом, двумя ударами играючи расколол единственную оставшуюся защиту – небольшой плетеный щит из лозы, – и попытался воспользоваться плодами своей настойчивости, парень мгновенно сообразил, чем это пахнет. Отбросив короткое копье, он с воплем ужаса рванул прочь с тропы, на удивление ловко перескакивая с валуна на валун.
Только на пятом или шесток прыжке очередная опора прокрутилась, и беглец скатился куда-то в местный каменный винегрет. Однако было это далеко за пределами досягаемости даже очень немаленького клинка, и задачу по спасению можно было считать успешной.
«…Ты смотри», – удивленно подумал Игорь, также довольно резво и неожиданно рванув к своим четырем телохранителям, зорко охраняющим тропу в нескольких метрах позади, и одним своим присутствием сводя на нет, любые попытки зайти в тыл своему предводителю.
Игорь решил взять хотя бы небольшую паузу, а заодно и попытаться отступить всем своим небольшим отрядом к остальному каравану. Собственно, задача уже была выполнена и охрана должна была сейчас заканчивать облачаться в доспехи, а остальные фризы – преодолеть минимум полпути пусть к временной, но безопасности.
Имелась в виду плоская, заросшая лесом вершина ближайшей горы. Метров на 350-400 она возвышалась над узким распадком, куда пару часов назад спустился караван фризов, и сулила возможность «оглядеться» без драки.
…Хотя с боевыми умениями у засады было и не очень, но на отсутствие энтузиазма и смелости горская молодежь уж точно не жаловалась. Едва Игорь успел перевести дух и собрался чуток попятиться под прикрытием щитов своих телохранителей, как сгрудившаяся толпа горцев пришла в себя, и попыталась снова сократить расстояние. Правда, на этот раз все получилось куда хуже.
Идущие в первых рядах прекрасно помнили, во что их товарищам обошлась прошлая схватка. Семеро убитых и не меньше дюжины тяжелораненых, легли тяжелым грузом на плечи и души остальных, заметно ослабив отряд. А потому азартно рванув поначалу, к молчаливо замершим хирдманам они приблизились без особо желания. Скорее даже – с явной неохотой. Правда, у самых торопливых – первых рядов, – и выбора-то особого не было.
Оставаясь в сравнительной безопасности, их более осторожные товарищи довольно настойчиво давили в сторону фризов, иногда и вовсе уж откровенно подталкивая в спины. Казалось, сейчас во второй раз случиться прежняя, совершенно бездарная свалка, в которой у тяжеловооруженных и опытных бойцов, способных легко, практически инстинктивно держать строй, снова окажутся все козыри. Но у неудачной засады нашлись и новые – уже по-настоящему опытные лидеры.
Несколько немолодых воинов, державшиеся поначалу в отдалении, решили взять управление всем этим непотребством в свои руки.
Сгрудившихся на тропе юношей они заставили замолчать, перестать подталкивать друг друга, и начали сбивать из них пусть и не менее плотный, но «правильный строй», в котором можно было, не мешая остальным, полноценно действовать копьем, дубинкой или топором. Однако – не судьба.
Сдувая текущие по лицу капли пота, Игорь выслушал торопливый перевод выкриков одного из подошедших «начальников», который, судя по всему, стал собирать отдельную – обходную группу. Это позволило бы нападающим и вовсе отлично использовать преимущество в численности, и решил немного удивить.
Убедившись, что все его прекрасно поняли, и никто не собирается необдуманно «геройствовать», небольшой отряд без шума и воинственных криков в один бросок сократил расстояние до горцев, и словно стальной молот обрушился на их, все еще не разобравшиеся, и оттого беззащитные перед неожиданной атакой, ряды…
* * *
Низкий свод и массивные каменные глыбы потолка не давили, не внушали беспокойства и не вызвали клаустрофобии (21), как можно было бы ожидать. Наоборот, с некоторых пор, Игорь не чувствовал себя ни где так уютно и защищенно, как в этом месте.
(21) Клаустрофобия (от лат. [claustrum-] закрытое помещение и др.-греч. [-φόβος] страх) – психопатологический симптом, боязнь замкнутых или тесных пространств. Считается одной из самых распространенных патологических фобий, и согласно современным исследованиям, от 5-7% населения мира подвержены ей в тяжелой форме.
Казалось, каждая из сотен тысяч (если не миллионов) тонн этого поразительного сооружения, не «прижимает» к земле, а скорее – «подкрепляет и усиливает» его дух своим неимоверным весом. Игорь осознавал приземистый 64-метровый храм-пирамиду как нечто цельное и …живое.
«Живое…»
Надо же, какое одновременно точное, и совершенно неподходящее слово, для понимания сути подобных сооружений… Среди многочисленных терминов его прошлой родины, было еще много таких же – подходящих, и одновременно «лживых». Пожалуй, самым подходящим было слово «трансформатор» (22).
(22) Трансформатор – от лат. [transformare] превращать, преобразовывать.
«…Да-да, именно – живой трансформатор!»
Только все это тысячетонное сооружение имело дело не с электрическим током или его же напряжением. Игорь понятия не имел отчего, но был совершенно уверен: пирамида каким-то образом использовала даже вращение планеты, преобразовывая его в энергию подходящую обычному человеческому телу.
Весь этот мегалит из сотен тысяч огромных блоков, и множества разнообразных пустот, как забетонированных особенно прочным составом, так и сохраненных в качестве проходов и комнат, связывала в единое целое еще и «кровеносная система» одинаковых узких проходов. Правда, передвигаться по ним было нельзя.
Их под самую «завязку» наполняла тяжелая темная смесь, напоминающая необычный речной шлих – да, тот самый «тяжелый песок» из горных ручьев, который старатели намывают при поиске золота, платины или множества других очень ценный минералов. И именно эти «проходы» наполняли силой и «оживляли» всю каменную громаду.
При этом создавалась ощущение, что пирамида и «живая», и одновременно не имеет сознания. Ни «спящего», ни какого-то еще. Единственное сознание в ней – было сознанием ее жреца. Но именно сейчас Игорь отчего-то не ощущал «прямой связи». Между его сознанием и телом пирамиды стояла вязкая, но непреодолимая стена. Его собственное тело, как и прежде, черпало энергию из «сердца жизни», но «стать пирамидой» и заглянуть во все ее уголки он не мог.
Так же непонятно отчего, но Игорь точно знал: сейчас он находится в своем храме в Нойхофе. Он чувствовал в себе соцветие «Сердца жизни», и только какое-то легкое, как щекотка недоумение, вызывало отсутствие самого алтаря. Было и правда непонятно, куда можно было деть огромный каменный прямоугольник весом тонн в пять или шесть. Но сейчас вместо прежней привычной детали интерьера, стояло массивное бронзовое «кресло», к которому он и был …прикован. Прикован такими же надежными и крепкими бронзовыми цепями. Только его самого это отчего-то совсем не пугало…
«…Да, сегодня же был Седьмой День!»
Он опять не мог вспомнить, чем же так важен конец именно этой недели, но шесть предыдущих дней гость – ярл Эрвин Сильный что-то делал с его телом. Точнее – с его энергетикой.
Каждые предыдущие сутки они по несколько часов проводили в храме и, если Игорь правильно понял, как-то укрепляли и усиливали доступ жизненной силы к его связкам, костям и мышцам. От этого они вроде бы не стали ни тверже, ни сильнее, да и внешне никак не изменились, но вся эта возня была особенно важна именно сегодня…
Попытавшись пошевелиться и окинуть взглядом окружающее пространство, Игорь вызвал настоящий взрыв оживления вокруг себя.
«…Точно же, черт возьми, вокруг же толпа народу!»
Все это время он сидел с закрытыми глазами, «рассматривая» пространство лишь прямо вокруг себя. Но сейчас осознал, что все это время вдоль каменных стен стояли многочисленные зрители.
«…О, вот все мои придворные сотники, вот Эгир, Дольф, Анвар… Надо же, девчат наших оказывается можно было сюда звать, – Игорь почему-то не помнил зачем, но прекрасно осознавал свои недавние мимолетные сомнения на эту тему. – Да тут вообще все, кто хоть «чего-то стоят» в моем владении. Как они сюда все влезли, интересно… О, а чего это Тарен смотрит на меня с такой торжественностью …и с любопытством?! Блин, вот оно! Да вам же всем тут очень-очень интересно!»
Ни один из присутствующих не пытался с ним заговорить или хоть как-то привлечь внимание. Ни кто не пытался вообще произнести ни звука. Казалось, люди опасаются даже кашлем спугнуть здешнюю тишину и нарушить некое Таинство, суть которого они в разной степени не понимают. Доброжелательно разглядывая собравшихся, Игорь все это время искал ответ на вопрос «Зачем?» – «Зачем они здесь собрались?» При этом ему и в голову не приходила возможность просто спросить. Казалось, он невольно и безоговорочно принял участие в этом Заговоре Молчания…
«…Что, что сейчас произошло? Что-то же изменилось…»
Игорь не увидел, а скорее – почувствовал. Что-то и впрямь изменилось в окружающем пространстве. Точно! На всем этом «Многообразии Любопытства», единственным «пустым пятном» оставался ярл ивингов.
Все это время он, молча и торжественно, стоял в двух шагах от «бронзового кресла», к которому был прикован Игорь. Дождавшись понятного лишь ему мгновения, ярл ивингов сделал первый почти незаметный – какой-то «скользящий шаг». Нет, он не шагнул! Он именно «скользнул» в пространстве. Вот он был там, и уже – здесь. Казалось, он растворился в одном, и появился в другом месте. Именно по всплеску любопытства Игорь и почувствовал его.
Больше всего Эрвин Сильный сейчас был похож на бронзовую статую. Такой же неподвижный и отстраненный.
«Блин, а почему именно на «бронзовую»? Ах, ты, мудак, чего делаешь-то?! Да это же чертовски больно… Так вот почему «бронзовую», – одновременно догадался Игорь, рассмотрев здоровенный, отчего-то незамеченный раньше, бронзовый набалдашник дубины в руках у гостя. – Вот ты… загадочный… О, нет, опять?!»
Едва успев перевести взгляд на ярла Эрвина, Игорь успел только заметить, как рука с палицей подымается снова. Он задергался, попытавшись уклониться, но бронзовые цепи держали крепко и, неимоверная боль из правой голени пронзила его тело снова.
«…Черт, а ведь это же все уже было со мной…»
* * *
– О-о-о-о-ох! – с трудом сделав первый полноценный вдох, Игорь открыл глаза, и с не меньшими сложностями сфокусировал взгляд. – Как же больно-то! Вот уже сколько раз был при смерти, а кошмары мучают о том, как приятель-ярл посвящал меня в «Стражи пирамиды». Так, где это я…
Бывшего журналиста явно тащили. Под руки – значит как минимум два человека, спиною вперед – из-за чего ноги волоклись где-то позади и внизу, пересчитывая все неровности пятками, а перед глазами плыло только небо. Шлем и бармица все еще оставались на голове, поэтому шеей было толком не повертеть. Особенно из этого положения.
Все конечности вроде бы оставались на своих местах, правда, слабость одолевала такая, что трудно было сопротивляться этой странной «транспортировке». Из травм, судя по всему, были только проблемы с лицом – сильно саднило челюсть. Но раз бармица на месте и кровью не заливает, значит, ничего не отрубили.
Шевельнув для начала несколько раз челюстью и языком, Игорь решил все же попробовать заговорить:
– Так, где я? Эй! – на этот раз получилось сравнительно внятно и почти разборчиво, и реакция последовала незамедлительно.
Носильщики притормозили и чуть опустили его тело, а сверху – на фоне неба, – нарисовалось счастливое, пусть и слегка помятое лицо нынешнего главы телохранителей.
Небольшого роста, жилистый и сухощавый Гисильмар-стрелок (23) был последним из того состава бодигардов, с которым Игорь начал завоевание Треверской марки. Мало кто из них погиб в бою, но победа в войне создала столько вакансий, что именно в этих-то «битвах» Игорь и растерял почти весь прежний состав «преторианцев».
(23) Гисильмар (Гильмо) – «Славный стрелок» или «Славная стрела» (с древнегерм. [gīsil-] стрела + [-mari] знаменитый, славный); телохранитель, упоминаемый в предыдущих книгах серии.
Вдумчивый тридцатилетний воин казался отличным кандидатов в «начальники», которых и впрямь постоянно не хватало. Из-за этого некоторые назначения были сильно не очевидными даже на собственный взгляд нового правителя, но, как и многим до него, пришлось делать выбор в пользу хоть сколько-нибудь знакомым и пусть хотя бы потенциально верных. Если уж так получилось, что проверено-умных не напасешься.
Так вот, не смотря на все озвученные предложения, Гильмо единственный из прежнего состава остался со своим предводителем, предпочтя браслет командира полудюжины личных телохранителей, какой-нибудь более самостоятельной карьере. Поэтому Игорь искренне рад был услышать, что ему «надо еще немного подождать», и смог успокоиться.
После этого носильщики сменились прямо на ходу, и ему еще минут на пятнадцать пришлось удовольствоваться лишь сопением волокущих своего командира воинов, да звоном их оружия и брони…
…Да, посвящение в «Стражи пирамиды» было едва ли не самым удивительным и важным переживанием Игоря за последние два года. Умение лечить себя и окружающих, вместе с открытием дара «Жреца», наверное, не так поразило. Тут, кстати, и в целом не обошлось без массы открытий.
До того разговора с ярлом Эрвином, бывший землянин был уверен, что существуют только «Стражи», способные ненадолго усиливать свое тело и вырастать в по-настоящему опасных бойцов. А над ними «Жрецы», чей более сильный дар дает возможность изменять уже не только себя, но и как-то воздействовать на других. И лечение тут было самым простым вариантом.
По словам владыки ивингов получалось, что при всей редкости одаренных высшего уровня, вокруг живет не так уж мало людей, у которых дар проявляется в каком-то усеченном варианте. В разных местах Эйдинарда можно встретить тех, кто только за счет собственной жизненной силы способен немного подлечить, ненадолго навязать слабовольному человеку какую-нибудь эмоцию и многое другое.
При этом даже без мощной подпитки от пирамиды им нередко все же удается взрастить довольно весомые умения. А уж чисто «физические чудеса» встречаются и вовсе с завидным постоянством.
Кто-то слышит, например, или видит куда лучше окружающих, кто-то способен разогнаться и пробежать быстрее любой лошади. Среди известных воинов немало тех, у кого проснулся в каком-то усеченном виде дар Стража.
– В броне и с оружием в руках даже такой Страж может разогнать небольшую дружину. Но те, кто служат в храмах, после этого идут и восстанавливают силы, а тем, кто сам по себе, это недоступно. Однако среди них и правда, встречаются очень достойные воины… – развел руками предводитель ивингов, во время того осеннего разговора.
Слушая допоздна рассказы своего гостя, Игорь вдруг совершенно четко осознал, что описание людей с даром «Стража» – это один в один древние былинные богатыри. Или те же скандинавские берсерки! Ведь действительно: намного сильнее и быстрее обычных людей, а после подвигов и битв спят по много суток подряд…
Самая главная мысль ярла Эрвина была такая: у необученного человека, даже если он Жрец, есть внутри какой-то запрет на слишком большие усилия. У некоторых одаренных он может пропасть в минуты опасности, но обычно им помогают в этом опытные жрецы.
Вот чтобы подготовиться к этому ритуалу, по сбрасыванию «стопора», Игорю и понадобилась почти неделя. А потом еще был и очень непростой час времени, когда ярл с невозмутимой рожей вдруг принялся колотить его прикованного к специальному бронзовому креслу, бронзовой же дубиной.
Сейчас-то ему было понятно, что наставник старался наносить болезненные и обидные удары, и при этом ничего ему не сломать. Чтобы когда внутри бывшего подмосковного интеллигента слетели те самые «стопоры», у него получилось немного побегать за своим мучителем. Не особо обращая внимание на «гирю» из полуторатонного бронзового кресла.
____________
Сердце жизни – один из центров силы в храме-пирамиде, где концентрируется особая собираемая этим сооружением энергия. Комната с «Сердцем жизни» находится на 1/3 от геометрической высоты пирамиды, сдвинутая к югу от центральной оси примерно на 1/12 от высоты сооружения. Еще «Сердцем жизни» называется и видимая невооруженным взглядом концентрация этой самой энергии в воздухе. Она выглядит, как едва заметное сине-зеленое облако, способное восстановить любой сложный живой организм до изначального состояния. Размер «облака» может заметно меняется, в зависимости от того, используется ли сила. Если слишком много тратить, видимая часть «сожмется» до небольшого шарика, годного лишь на поддержание жизни в одном единственном теле, а вот если рядом жрец, изменения в организме могут быть целенаправленными. Даже при небольшом потоке, он сможет спасти очень большое число жизней. Например, восстановить не весь организм за один раз, а остановить только кровь, зарастить лишь самые опасные раны. То есть – спасти сразу многих.
