Эпилог
Мышиный лемур мадам Берты

Мы заканчиваем путешествие там же, где и начали, – в тропических листопадных лесах Западного Мадагаскара. Здесь, когда дожди приносят облегчение в декабре после девяти долгих месяцев засухи, тихие щебечущие звуки, раздающиеся среди ветвей, выдают присутствие нашего самого маленького родственника-примата – мышиного лемура мадам Берты, или Microcebus berthae. Так почему именно berthae? Лемурам, конечно, все равно, как их называют люди. Когда эти зверьки снуют в подлеске, их заботят более насущные вещи: как добыть еды, спастись от хищника, найти партнера. Но нам-то с вами это интересно узнать.

Оказывается, название Microcebus berthae было придумано в 2000 г. Роденом Расолоарисоном, Стивом Гудманом и Йоргом Ганцхорном. Три приматолога – малагасиец, американец и немец – вместе изучали видовое разнообразие мышиных лемуров рода Microcebus, живущих в лесах Западного Мадагаскара. Сегодня мы знаем, что на Мадагаскаре обитают как минимум два десятка видов мышиных лемуров, которые различаются окраской, морфологией, поведением и распространением. Расолоарисон и его коллеги в работе 2000 г. выделили 7 видов мышиных лемуров из Западного Мадагаскара. Три из них были признаны новыми и получили научные названия: Microcebus tavaratra, Microcebus sambiranensis и Microcebus berthae. Два названия связаны с географией: tavaratra на малагасийском означает «северный», а sambiranensis дано по названию области Самбирано на северо-западе Мадагаскара. Третий, Microcebus berthae, носит имя женщины по имени Берта Ракотосамиманана (или мадам Берта, как ее обычно называли).

Берта Ракотосамиманана (1938–2005) – не самое известное имя. О ней мало кто слышал за пределами Мадагаскара или мира приматологических исследований. Но ее имя прекрасно подходит маленькому лемуру, потому что доктор Берта сыграла решающую роль в изучении и защите богатого биоразнообразия фауны Мадагаскара.

Берта Ракотосамиманана родилась в Андасибе, шахтерском поселке, расположенном в восточных тропических лесах Мадагаскара. В те времена Мадагаскар был французской колонией. В колониальной системе образования на рубеже XX в. существовало четкое разделение: элитные школы для французских граждан и небольшого числа детей из высокопоставленных малагасийских семей и школы для местных жителей, где из них готовили рабочую силу, не предлагая никаких других возможностей. Однако после Второй мировой войны система образования была реформирована, чтобы расширить возможности для малагасийской молодежи, и Берта воспользовалась этим. После окончания государственной школы она получила степень бакалавра естественных наук, а затем отправилась во Францию, где получила докторскую степень по антропологии в Парижском университете. В 1967 г. она вернулась на родину (которая уже обрела независимость от Франции), чтобы преподавать в Университете Антананариву. За свою долгую карьеру там она основала сначала палеонтологическое отделение, а через 20 лет – кафедру палеонтологии и биологической антропологии. За 31 год работы в университете она обучила тысячи малагасийских студентов-бакалавров. Уже одно это достойно уважения, но мадам Берта сделала куда больше.

Постколониальную историю Мадагаскара, как и историю большей части Африки, нельзя назвать спокойной. Отринув свое прошлое как французской колонии, Мадагаскар в 1970-е гг. пережил бурные политические потрясения, и в результате к власти пришло марксистское правительство, находившееся под сильным влиянием советского блока. Страна стала очень изолированной и очень бедной. То есть бедной в смысле экономики: постепенно становилось понятно, что Мадагаскар отличается богатейшим разнообразием жизни, большая часть которого не изучена и срочно нуждается в защите. К сожалению, там было трудно заниматься как наукой, так и природоохранной деятельностью. Из-за бедности страны малагасийские ученые не располагали достаточными ресурсами для решения научных вопросов или проблем охраны природы, а политическая изоляция страны крайне затрудняла приезд на Мадагаскар иностранных ученых или природоохранных организаций. Именно с учетом всех этих факторов нужно рассматривать и оценивать вклад мадам Берты.

Наука и сохранение природы так сильно зависели от ее деятельности, что ее роль трудно переоценить. В марксистскую эпоху правительство Мадагаскара очень подозрительно относилось к чужакам, и европейским или североамериканским исследователям было почти невозможно получить разрешение на въезд в страну или проведение исследований. Даже фотографирование было сопряжено с бюрократией: на выезд из страны с фотографиями, сделанными на Мадагаскаре, исследователю требовалось разрешение Министерства культуры. Мадам Берта помогала иностранным ученым, главным образом приматологам, но и многим другим, приезжать на Мадагаскар, чтобы изучать его фауну. Она была тем самым человеком, кто мог посодействовать в получении разрешения на исследования, и использовала связи в правительстве, чтобы облегчить въезд и передвижения внутри страны. Мадам Берта знакомила исследователей с местными учеными, землевладельцами и волонтерами, и она же помогала вывозить образцы за рубеж для изучения. Она никогда не навязывала приезжим ученым соавторства или чего-то подобного, так что официального признания она не получала, но ее работа была бесценна.

Без мадам Берты, несомненно, присутствие иностранной науки на Мадагаскаре было бы почти невозможно. Но самой важной ее ролью было обучение молодых малагасийских ученых и защитников природы, эти кадры и составляют ее истинное наследие. Конечно, не все студенты, проходившие через ее кафедру или посещавшие занятия в Университете Мадагаскара, делали карьеру в области науки или охраны природы, но очень многие из них пошли по этому пути. Кроме того, она готовила десятки аспирантов, в основном в области приматологии. Она особенно старалась соединить местных студентов с иностранными учеными и наоборот, чтобы и те и другие могли извлечь выгоду из перспектив международного сотрудничества. Ее студенты и аспиранты сегодня занимаются охраной природы по всему Мадагаскару; многие внесли свой собственный вклад в науку.

Мадам Берта преподавала не только естественную науку – биологическую антропологию, но и этику науки и природоохранной деятельности. Ее аспирант Иона Рацимбазафи говорит об этом так: «Для нас она была не только преподавателем, мадам Берта была нам как мать. Она приучила нас к ответственности и помогла… стать хорошими гражданами. Ее мечтой было построить профессиональный учебный центр на Мадагаскаре… чтобы обеспечить выживание уникального сокровища Мадагаскара – лемуров. Ростки, которые она посадила, будут расти вечно». В 1994 г. мадам Берта основала научно-исследовательскую группу по изучению приматов, или GERP (Groupe d’étude et de recherche sur les primates). Сегодня GERP – основная движущая сила изучения и сохранения лемуров на Мадагаскаре, а Иона Рацимбазафи – ее генеральный секретарь.

Короче говоря, мадам Берта была путеводной звездой для целого поколения малагасийских исследователей и защитников природы, проводником для той помощи, которую десятилетиями оказывали иностранные ученые в области научных исследований и подготовки кадров на Мадагаскаре. Присвоив лемуру название Microcebus berthae, Расолоарисон, Гудман и Ганцхорн воздали должное ее усилиям. Гудман и Ганцхорн – иностранные ученые, которые без мадам Берты не смогли бы работать на Мадагаскаре, а Расолоарисон – ее студент. Вот как они объяснили выбор названия для нового вида лемуров: «Мадам Берта – под этим именем ее знают сотни иностранных исследователей, работавших на Мадагаскаре в течение последних 25 лет, и без преувеличения тысячи малагасийских студентов Университета Мадагаскара в Антананариву – была одной из главных сил в развитии малагасийской зоологии, и в частности приматологии». Имя мадам Берты идеально подходит мышиному лемуру, а мышиный лемур идеально подходит ей.

Расолоарисон и его коллеги с огромным удовольствием назвали лемура в честь мадам Берты, но, судя по всему, мадам Берта радовалась этому обстоятельству еще больше. Она часто говорила об этом со смесью гордости, восторга и изрядной долей самоиронии. Она была маленькой, полной женщиной, и ее, казалось, особенно забавляло, что M. berthae – самый маленький примат на Земле. Коллеги вспоминают, как она показывала на фотографии своего лемура со словами вроде: «Это, понимаете ли, самый маленький примат в мире» – и, скромно потупившись, делала многозначительную паузу. У нее была престижная университетская должность, связи в правительстве и большая власть, но она не упускала возможности пошутить над собой. К сожалению, положение Microcebus berthae в дикой природе – далеко не шуточное. Популяция этих приматов находится под угрозой исчезновения, и чириканье в сумерках слышится все реже. Считается, что осталось около 8000 взрослых особей в нескольких лесах, занимающих площадь менее 500 кв. км (что равно всего одной шестой площади Род-Айленда, самого крошечного из штатов США). Тринадцать других видов мышиных лемуров тоже находятся под угрозой исчезновения, и еще четыре имеют статус «уязвимые». Бедственное положение животных – обычное явление для Мадагаскара. Это одна из беднейших стран мира, и люди выжимают из природы все что можно в поисках средств к существованию. Леса сжигаются, расчищаются и делятся на участки; почвы деградируют и подвергаются эрозии, и реки текут к морю, красновато-бурые от взвеси; на животных массово охотятся ради еды или продажи в качестве домашних питомцев, а инвазивные виды, такие как азиатские жабы, тилапии и деревья гуавы, вытесняют местных обитателей.

На Мадагаскаре исчезновение видов – не теоретическая концепция: волна вымираний началась здесь сразу после заселения острова людьми еще 2000 лет назад. Первыми жертвами стали впечатляющие гиганты вроде больших ленивцевых лемуров (самый крупный весил 160 кг, почти как горилла) и эпиорнисов, «слоновых птиц» (некоторые весили до 700 кг и достигали 3 м в высоту). И те и другие вымерли – скорее всего, были истреблены людьми – около 1000 лет назад. За ними последовали десятки других видов, больших и малых. Среди них, конечно, были и те, что носят имена в честь людей. Возьмем, например, мадагаскарскую кукушку Делаланда, Coua delalandei. Это название ей дал в 1827 г. голландский зоолог Коэнраад Темминк в честь Пьера-Антуана Делаланда. Делаланд (1787–1823) был французским естествоиспытателем, который совершил двухлетнюю экспедицию в Южную Африку с целью сбора образцов. Он прислал в парижский Музей естественной истории больше 19 000 образцов африканской флоры и фауны. Среди них были 2000 птиц, 10 000 насекомых, 6000 растений и полный скелет 23-метрового южного гладкого кита, тушу которого Делаланд препарировал два месяца, несмотря на «ужасающую вонь и опасность заразиться». Как ни странно, по утверждению Темминка, Делаланд нашел и образец кукушки, в будущем получившей его имя, но это кажется маловероятным. Делаланд собрал много образцов птиц, но мадагаскарские кукушки обитали только на острове Нуси-Бураха у северо-восточных берегов Мадагаскара, а в отчете Дедаланда о южноафриканских экспедициях ничего не говорится о посещении этого острова. Возможно, в конце концов он побывал бы на Мадагаскаре и увидел бы свою кукушку, но его жизнь оборвалась: всего через три года после возвращения из Южной Африки он умер в своем любимом музее в возрасте 37 лет. Оборвалась и жизнь кукушки. К 1850 г. вырубка лесов, чрезмерная охота и появление крыс в Нуси-Бурахе привели к вымиранию этого вида, и теперь птицы, носящие имя Делаланда, представлены только в виде костей. Имя «Мадам Берта» пока что увековечено в названии живых существ из крови и плоти, в блеске их глаз и чирикающих звуках в лесу, по крайней мере на момент написания этой книги. Но нет никакой гарантии, что ее мышиный лемур не исчезнет с лица земли вслед за кукушкой Делаланда.

Гарантий на их спасение нет, но есть надежда. Проблема сохранения биоразнообразия Мадагаскара вызывает широкий общественный резонанс. Экотуризм стал играть важную роль в экономике страны, обеспечивая финансовые ресурсы и создавая стимул для сохранения природных территорий и населяющих их существ. Деньги на защиту природы хлынули в страну, и природоохранные организации по всему миру предпринимают усилия по спасению мышиного лемура мадам Берты и его соотечественников. На Мадагаскаре действуют и организации, которыми руководят или в которых работают местные защитники природы, учившиеся у мадам Берты или ее бывших студентов. Научные исследования продолжаются, и сегодня малагасийские ученые и их коллеги со всего мира работают в тесном сотрудничестве. И в этом опять же проявляется влияние мадам Берты: многие из малагасийских участников исследований учились у нее, а некоторые иностранные участники начинали свою деятельность на Мадагаскаре при ее содействии. В результате на Мадагаскаре каждый год обнаруживаются новые виды, а о ранее известных мы узнаем все больше и больше. И то и другое крайне важно, потому что все попытки сохранить виды без знания их природной среды обитания, распространения и поведения сродни блужданию в темноте на ощупь. Природа Мадагаскара, его флора и фауна все еще находятся под серьезной угрозой, но мы знаем, что нужно делать, и уже приступили к работе. Если мы добьемся успеха – и мышиные лемуры мадам Берты будут щебетать в сумерках еще много лет и веков, – это будет во многом благодаря энтузиазму и энергии самой мадам Берты, которая оставила нам в наследство не только научные труды, но и множество подготовленных специалистов.

Так что в названии Microcebus berthae кроется множество смыслов. Оно рассказывает нам историю о мадам Берте и ее наследии, о том, как она связана со «своим» мышиным лемуром и с учеными – малагасийскими и западными, которые дали ему научное название. Ее историю можно рассказывать каждый раз, когда упоминается это название, – и это замечательно, потому что история мадам Берты достойна того, чтобы о ней помнили. И она находится в хорошей компании. Тысячи историй скрываются за тысячами латинских названий, в книге мы затронули только малую часть из них. От Сида Вишеса до Ричарда Спруса, от Уильяма Сперлинга до Чарльза Дарвина, от Конрада Исберга до Прасанны Дхармаприйи, от Пьера-Антуана Делаланда до Берты Ракотосамимананы – названия, данные в честь всех этих людей, сплетают мир воедино. Они могут многое рассказать не только о животных и растениях, носящих эти названия, и о людях, в честь которых они даны, но и о мировоззрении и личности ученых, которые эти названия придумывают.

Позор и героизм, безвестность и славу, ненависть и любовь, утрату и надежду – все это можно найти в латинских названиях.