8
Имя зла

За редким исключением, латинские названия даются в честь людей, чтобы почтить их память или отметить их заслуги. Это, несомненно, знак уважения, при этом подразумевается, что человек, которому посвящено название, этого уважения достоин. Однако не существует такого комитета, который рассматривал бы предлагаемые названия, чтобы убедиться в правильности этого предположения. И в некоторых случаях оказывается, что оно все-таки неверно.

На дне сырых пещер Словении копошится мелкий бурый и довольно невзрачный жучок, охотясь в темноте на еще более мелких насекомых. Так было на протяжении тысячелетий, пока в мире за пределами пещер создавались и рушились цивилизации, бушевали битвы, появлялись и исчезали империи. Жук, конечно, ничего не знает о человеческой истории и не подозревает о том, как его назвали люди. Но если бы знал, то, возможно, не обрадовался бы: он носит название Anophthalmus hitleri.

Родовое название «анофтальм» означает просто «безглазый». Подобно другим представителям этого рода (их всего около 40), а также большинству пещерных существ, живущих в вечной темноте, Anophthalmus hitleri не имеет глаз и не нуждается в них. А видовое название hitleri имеет прямое отношение к тому самому Адольфу Гитлеру, фюреру фашистской Германии, организатору Холокоста и настоящему олицетворению зла. Чем крошечный слепой жучок заслужил такую участь – получить название, олицетворяющее ненависть и жестокость и напоминающее о массовых убийствах в невообразимых масштабах? Конечно, ничем, кроме того, что попался на глаза не тому человеку и не в то время.

Anophthalmus hitleri получил свое прискорбное название в 1937 г. от австрийского железнодорожного инженера и энтомолога-любителя Оскара Шайбеля. Шайбель приобрел первый экземпляр A. hitleri у коллекционера из Словении и понял, что это новый для науки вид. Он являлся как раз тем человеком, который мог сделать такое заключение. Несмотря на статус любителя, он был специалистом по пещерным жукам и по группе, к которой принадлежит A. hitleri (подсемейство жужелиц, известное как трехины). Научные суждения Шайбеля были безукоризненны – в отличие от его политических предпочтений. Он описал жука A. hitleri в короткой статье, опубликованной в 1937 г., объяснив, что название «посвящается канцлеру Адольфу Гитлеру в знак моего почтения» (в оригинале «Dem Herrn Reichskanzler Adolf Hitler als Ausdruck mein Verehrung zugeeignet»).

О жизни и взглядах Шайбеля больше почти ничего не известно, и кое-кто утверждает, что он лишь изображал восхищение Гитлером по политическим мотивам. Хотя имеются кое-какие намеки, что его восхищение было подлинным. В статье, в которой опубликовано название A. hitleri, Шайбель упоминает человека, из коллекции которого он получил оригинальный образец, некоего Лерера Кодрича; имя Кодрича приведено с примечанием в скобках: «Готшее». Готшее – это этнический немецкий анклав, существовавший в то время в Южной Словении, и таким образом Шайбель пояснял, что Кодрич был «немецкой крови», несмотря на славянскую фамилию. Для сбора коллекций или описания жука это не имело никакого значения, ведь жук был не из района Готшее. Так что трудно представить какую-то иную причину для указания такой подробности, кроме той, что Шайбель был приверженцем теории расового превосходства, а поэтому название A. hitleri стоит рассматривать как подтверждение его взглядов. Даже если все не так и Шайбель всего лишь делал вид, что привержен идее «превосходства немецкой расы», в конечном итоге это не так уж и важно. Название и предложенное Шайбелем обоснование уже внесены в научную номенклатуру и являются общедоступной информацией.

Хотелось бы думать, что название Anophthalmus hitleri было единичным позорным пятном в номенклатуре, но, к сожалению, это не так. Ископаемое насекомое (принадлежащее к давно вымершей группе палеодиктиоптеров) было названо Rochlingia hitleri в 1934 г. – в честь не только Гитлера, но и знаменитого своим антисемитизмом Германа Рехлинга, немецкого промышленного магната, владельца сталелитейного концерна. Итальянский фашист и союзник Гитлера Бенито Муссолини тоже увековечен в названии ежевики Rubus mussolinii. К счастью, R. mussolinii оказался разновидностью обычной европейской ежевики Rubus ulmifolia, так что R. mussolinii можно просто игнорировать как младший синоним. Двум видам hitleris не так повезло. Оба остаются признанными, и согласно принципу приоритета их названия нельзя изменить без специального постановления международной комиссии по Международной зоологической номенклатуре. Официального ходатайства о вынесении такого постановления, по-видимому, не подавалось, да и вряд ли оно увенчается успехом. Скорее всего, Anophthalmus и Rochlingia hitleri останутся с нами надолго.

Как мы уже видели, именно Линней сделал возможным называть биологические виды в честь людей со всеми вытекающими отсюда перекосами. К его чести, он предвидел возможные последствия и подумал, как их избежать. Однако предложенное им решение не слишком впечатляет. В работе «Critica Botanica» он утверждал, что названия в честь людей «нужно присваивать надлежащим образом, то есть их должны выбирать лишь величайшие ботаники. Соответственно, это должны быть ботаники зрелого возраста, а не юноши или начинающие ботаники, ибо в них разгорается неудержимый энтузиазм, который угасает в… почтенном возрасте». Видите ли, молодые ботаники, по его мнению, слишком импульсивны, а их суждения слишком поспешны, чтобы доверять им присвоение названий в честь кого-либо; в своем энтузиазме они могут чересчур увлечься. Разумеется, сам Линней с таким же энтузиазмом и многократно позволял себе называть виды в честь других людей в той же самой книге – ведь он-то уже достиг зрелого почтенного возраста тридцати лет. По-видимому, слишком молодыми для того, чтобы брать на себя ответственность за названия видов, Линней считал только людей моложе себя – такое предубеждение всплывает почти каждый раз, когда кто-то предлагает возрастное ограничение в отношении чего-либо. А как тогда быть с Оскаром Шайбелем? Когда он дал название жуку Anophthalmus hitleri в 1937 г., ему было 56 лет.

Как ни странно, искушение называть виды (или роды) в честь деспотов и диктаторов оказывается довольно сильным. В дополнение к названиям в честь Гитлера и Муссолини существует род динозавров Jenghizkhan (хотя его представителей сегодня относят к роду Tyrannosaurus). Есть африканская землеройка Crocidura attila и род бабочек Caligula. Существует также ихтиозавр Leninia, хотя авторы описания настаивают, что название на самом деле дано не в честь Владимира Ленина. Оно якобы «отражает геоисторическое местоположение находки», потому что типовой экземпляр хранится в Ульяновском областном краеведческом музее, входящем в состав Ленинского мемориального комплекса в Ульяновске – именно там родился Ленин. Предложенное объяснение неубедительно, и его легко упустить, так что большинство людей решат, что название дано в честь Ленина. А если так считает большинство, то, по сути, так оно и есть.

Разумеется, не только политических лидеров можно считать неподходящими для прославления путем присвоения им научных названий. Вспомните испанских конкистадоров Эрнана Кортеса и Франсиско Писарро. Кортес возглавил испанскую экспедицию в 1521 г., в результате которой была разрушена империя ацтеков и большая часть Мексики оказалась подчинена испанской короне. Десять лет спустя Писарро возглавил завоевание империи инков в Перу. Оба конкистадора были блестящими стратегами и веками прославлялись как герои. Однако в восприятии современного человека эти завоевания, несомненно, являются печальными проявлениями колониализма, а их лидеры повинны в военных преступлениях. Тем не менее оба они увековечены в научных названиях: имя Кортеса носит жучок Agathidium cortezi, а Писарро – мотылек Hellinsia pizarroi. Очевидно, эти названия вовсе не наследие колониальных времен: Agathidium cortezi получил свое название в 2005 г., а H. pizarroi – в 2011 г. Интересно, что в описании к более позднему названию замалчивается роль Писарро как колониального завоевателя, и его именуют «испанским конкистадором Франсиско Писарро, первым европейцем, ступившим на земли Южной Америки» – как будто имело значение само его присутствие, а вовсе не завоевания. Авторы названия A. cortezi выразились чуть тоньше и описали Кортеса как «великого испанского исследователя и конкистадора Эрнана Кортеса, который исследовал большую часть Мексики, сверг местный режим и чьи деяния и мотивы остаются несколько спорными». Само название также можно счесть «несколько спорным», как и названия других видов Agathidium, данных теми же учеными в той же монографии в честь Джорджа Буша – младшего, Дика Чейни и Дональда Рамсфелда.

Порой советуют не называть виды в честь знаменитостей именно потому, что потом об этом можно пожалеть. В конце концов, сплошь и рядом спортсмены, актеры или музыканты, которые славятся профессиональными достижениями, имеют сомнительные личные качества. Нередко случается и так, что тот, кем сначала долго восхищались, потом попадает в заголовки новостей в связи с неприглядными событиями его прошлого, о которых раньше не было известно. Возьмем самые нашумевшие примеры: Билл Косби или Харви Вайнштейн. В их честь, к счастью, не назван ни один вид, но это можно объяснить не столько здравым смыслом, сколько простым везением. Однако остаются названия, которые вызывают множество вопросов. Трилобит Arcticalymene viciousi, например, назван в честь Сида Вишеса, басиста панк-рок-группы Sex Pistols и героинового наркомана, который, вполне возможно, убил свою подругу Нэнси Спанжен. (Еще четыре представителя рода Arcticalymene названы в честь других участников Sex Pistols: A. сook в честь Пола Кука, A. jonesi в честь Стива Джонса, A. matlocki в честь Глена Мэтлока и A. rotteni в честь Джонни Роттена.) Название клеща Funkotriplogynium iagobadius, бесспорно, составлено весьма изобретательно (iago = Джеймс, badius = коричневый, то есть «Браун»), но Джеймс Браун сочетал блестящую музыкальную карьеру и общественную деятельность с домашним и иным насилием. То, что клеща назвали в честь Джеймса Брауна, можно рассматривать как знак восхищения его музыкой или дань уважения его вкладу в движение за гражданские права; но при этом авторы названия закрывают глаза на его неумение держать себя в руках.

Ничего удивительного, что среди мировых знаменитостей встречаются сомнительные личности. Однако было бы наивно думать, что их не было среди ученых. Они, безусловно, были, и в их честь названо немало видов. Взять, например, существ, носящих имена Жоржа Кювье (1769–1832), Луи Агассиса (1807–1873) и Ричарда Оуэна (1804–1892): газель Кювье, Gazella cuvieri, веснянка Агассиса, Isocapnia agassizi, малый пятнистый киви, Apteryx owenii. Кювье, Агассис и Оуэн внесли огромный вклад в науку, и это отмечено в названиях животных. Но их репутацию нельзя назвать безупречной. Оуэн был весьма небрежен, если не сказать хуже, в том, что касается ссылок на работы других ученых: в 1846 г. он был награжден королевской медалью за статью о белемнитах (ископаемых кальмарообразных животных), в которой как бы случайно забыл упомянуть Чанинга Пирса – натуралиста, обнаружившего первые окаменелости белемнитов четырьмя годами ранее. Тщеславие, высокомерие и злопамятность Оуэна так истощили терпение его коллег, что его исключили из Совета Лондонского королевского общества. Что касается Кювье и Агассиса, оба они придерживались расистских взглядов, которые в то время были широко распространены, но сегодня считаются совершенно необоснованными и оскорбительными. Кювье описывал три человеческие расы и утверждал, что «белая раса с овальным лицом, прямыми волосами и выступающим носом, к которой принадлежат цивилизованные народы Европы, представляется нам самой красивой и превосходит другие благодаря уму, отваге и предприимчивости». Агассис, со своей стороны, верил, что так называемые расы были созданы Богом по отдельности, а впервые встретив афроамериканца, писал матери о том, как почувствовал «жалость к этой опустившейся и выродившейся расе».

И такое отношение – не просто пережиток прошлого. До недавнего времени никто не присваивал названий в честь Джеймса Уотсона, одного из первооткрывателей структуры ДНК, также широко известного своими расистскими и сексистскими взглядами и до сих пор в них не раскаявшегося. Можно назвать это упущение удачным, но длилось оно недолго. В марте 2019 г. Уотсон все-таки получил свой вид: в его честь назвали индонезийского долгоносика Trigonopterus watsoni. T. watsoni не самый крупный и не самый красивый вид своего рода, но это слабое утешение. Конечно, есть множество названий вроде T. watsoni и G. cuvieri; в конце концов, существует длинный перечень названий, увековечивающих память тысяч ботаников, зоологов, исследователей, полевых коллекционеров, лаборантов и т. д. Трудно представить, что среди всех этих людей не нашлось примеров всевозможных человеческих недостатков.

Что же делать с увековечиванием людей, чье поведение можно назвать предосудительным? Мы можем – и должны – осудить обращение Джеймса Брауна с женщинами и представления Жоржа Кювье о расах. Но неужели нам теперь нельзя произносить их имена или мы должны сожалеть о том, что память о них сохранена в научных названиях? Однозначного ответа на этот вопрос нет, но я бы предположил, что иметь несколько видов, названных в честь сомнительных личностей, не так уж и плохо. Потому что иначе придется делить людей, в честь которых предполагается называть биологические виды, на однозначно хороших (достойных такой чести) и однозначно плохих. Это очень наивный взгляд на человечество, потому что такое четкое разделение невозможно. Скорее люди представляют весь спектр человеческих достоинств и недостатков – от святости до невообразимой порочности. Считать иначе – значит лицемерно восхвалять чьи-то достоинства, просто чтобы эти люди попали в разряд «хороших», а потом (осознанно или нет) закрывать глаза на любые их недостатки, стараясь сохранить такое мнение о них. И дело не только в этом: наше восприятие и оценка поведения людей меняется в зависимости от культуры и эпохи. Как с этим быть – сложный вопрос, который обсуждается постоянно и касается не только научных названий: стипендии имени Сесиля Родса, оперы Вагнера, искусство Пикассо и многое другое заслуживают вдумчивого рассмотрения. Названия могут отмечать чьи-то заслуги, но могут также служить напоминанием о бесчестных поступках. Но если они вдохновляют любознательных людей узнать больше о тех, кого эти названия увековечивают, возможно, они смогут послужить напоминанием о том, что в большинстве из нас есть понемногу и от святого, и от грешника.

Хотя, думаю, все согласятся с тем, что Гитлер стоит в этом ряду особняком. Как и Anophthalmus hitleri.

По общему признанию, мир был бы лучше, если бы эта конкретная жужелица называлась как-то иначе. Но насколько лучше? Да, антисемитизм, ксенофобия и все другие одиозные доктрины ультраправых нанесли человечеству огромный ущерб; к сожалению, нет никаких признаков того, что этот идиотизм скоро останется в прошлом. Но едва ли существование названия Anophthalmus hitleri внесло сколько-нибудь существенный вклад в этот ущерб. Конечно, мы должны по возможности избегать столь явно постыдных названий; но боязнь присвоить неверное название не должна вынуждать нас отказываться от практики давать названия в честь каких-либо личностей. Ведь это замечательная возможность отметить чьи-то заслуги, кого-то заинтересовать и научить новому.

Мы даже можем получить важный урок от такого названия, как Anophthalmus hitleri, поняв, что ученые тоже люди и не застрахованы от искушения или зла. Оскар Шайбель как ученый (хоть и любитель) и человек решил, что Гитлер достоин почестей. Мы можем и должны порицать это решение, но не следует забывать, что Шайбель имел возможность его принять.