Клятва Оливье

Но в полицию Вася позвонил только вторым звонком. Первый же был в Москву.

Вообще, когда навороченный аппарат был выключен, на телефонах, которые люди по привычке все же носили с собой, затренькали, запиликали, зазвенели неполученные сообщения в мессенджерах и соцсетях. Еще пять минут назад от осознания того, что у них осталась одна попытка, люди чуть не впали в панику. Сейчас же все сидели и увлеченно что-то рассматривали в своих телефонах. Только повар, не прикоснувшись к гаджету, готовил стол к ужину.

– А ты, Акакий, почему не в телефоне? – спросил его Василий. Он не захотел звонить при всех и потому направился в свою комнату.

– Я предпочитаю Аркадий, Алекса нет, денег, что он нам обещал, тоже, а значит, имею право носить свое имя, – поправил он Васю. – А телефон – это зло. Я жизнь через него потерял.

– Ну тогда ты можешь и не готовить, – разумно рассудил Вася, – ведь тебе никто за это не заплатит. Если мы все, конечно, выживем.

– Ну я не изверг, – развел руками Акакий, решивший снова стать Аркадием, – я повар, я клятву давал.

– Знаменитая клятва Оливье, – пошутил Вася. – Ну тогда конечно.

– Зря иронизируете, Василий, – сказал Аркадий. – Повар не может вот так просто бросить людей голодными.

– А как ты думаешь, – спросил его Василий серьезно, – яд был? Вот как он мог его насыпать нам всем в бокалы? Когда успел?

– Мог, – сказал грустно повар и опустил глаза, словно чувствуя свою вину. – Он пришел на кухню без пяти двенадцать, я как раз разливал по бокалам то самое шампанское. Зачем-то взял в руки нож и порезался, теперь-то я понимаю зачем, и пока я бегал за бинтом, он мог это сделать. Причем я не хотел выходить в зал и встречать Новый год вместе с гостями, поэтому приготовил двенадцать бокалов, но когда я вернулся, их было уже тринадцать. Алекс настойчиво мне рекомендовал присоединиться. Свой же бокал он сразу взял и вышел. Судя по всему, он мог это сделать без проблем.

– Вот не успокоил ты меня, – вновь вздохнул Вася. – Ладно, исполняй свой долг перед господином Оливье, а я пошел звонить.

– Василий, – окрикнул его Аркадий, когда тот уже уходил, – вы не заметили, наверное, но все рассказали, что делали в тот вечер у Влада, кроме одного человека.

– Кого? – нахмурился Вася, пытаясь вспомнить, кого же пронесло.

– Кирилла, – просто ответил повар.

– Ну, значит, его пока не кормить, – скомандовал Василий. – Приду – будем пытать едой.

– И Лия, я за нее переживаю, – добавил Аркадий.

– Я тут за всех переживаю, – уже очень серьезно ответил Василий и вышел из гостиной.

В комнате, ставшей на эти три дня его, Вася сел на кровать и достал молчавший телефон. Ему, в отличие от других, никто не звонил. Мама привыкла, что если Василий на задании, его трогать не стоит. Ведь она до сих пор не знает, что ее ненаглядный сын ушел со своей любимой службы, да и не надо ей знать об этом, будет чувствовать себя виноватой, переживать, а ей в ее состоянии этого делать никак нельзя. Ну а больше звонить было некому. На службе Василий друзей не завел, только сослуживцы, а на девушку вечно не было времени. Немного подумав, Вася набрал номер главврача отделения, где лежала мама. Алекс договорился, и с помощью его денег и знакомств она лечится в лучшей больнице, у лучших специалистов. Правда, состояние не улучшается, но врач постоянно дает надежду и выписывает самые современные уколы и лекарства, пусть очень дорогие, где один укол стоит как иномарка, но с ними есть надежда.

В трубке послышался шум, треск и громкий смех. Только сейчас Василий вспомнил, что сегодня второе января и нормальные люди там, в далекой и снежной Москве, ходят в гости, поздравляют друг друга, дарят подарки и радуются новому наступившему году, от которого ждут только чудес. Здесь, на тропическом острове, с трупом, ядом и убийцей, расхаживающим совсем рядом, это забылось, и оттого так стало тоскливо, что у взрослого мужика выступили на глаза слезы. Благо телефон не передавал картинку, поэтому откашлявшись, чтобы в голосе не было слез, Вася произнес:

– Артур Игоревич, добрый день, это Василий Носик вас беспокоит. Извините, что тревожу вас в праздники, но у меня не было до этого связи. Как состояние здоровья мамы?

Крики на заднем фоне стухли, а после и вовсе не стало посторонних шумов, видимо, мужчина на том конце провода вышел в другую комнату.

– Здравствуйте, Василий, – сказал он без прежнего веселья в голосе. – Я не могу дозвониться до Александра Борзова. Что-то случилось? – вопросом на вопрос ответил Артур Игоревич.

– Да, – Вася не знал, что можно говорить, а что нет, и, немного помявшись, ответил: – Он умер.

В трубке повисла тишина, она была так долго, что Василий подумал, что прервалось соединение.

– Алло, – сказал он. – Алло, Артур Игоревич, вы меня слышите?

– Подождите, Василий, – ответил мужчина, и было слышно, как он закурил и выдохнул дым, – мне нужно собраться с мыслями.

Еще три минуты молчания, в которые Вася подумал уже о самом страшном. Он не торопил доктора, а наоборот, боялся того, что он может сказать. Поэтому, когда доктор заговорил, Василию уже казалось, что он готов ко всему, но то, что он услышал дальше, ввергло его в шок и лишило способности соображать.

Я

У Юлианны родилась идея, бесшабашная журналистская идея, но по своему опыту она знала, что именно такие и выстреливают. Как только идея появилась в голове, вдруг что-то стало складываться. Но делиться ей Юля решила только с двумя людьми, которые ей были нужны для расследования, остальные подождут.

Сначала она пришла к Дамиру в бунгало. Там, конечно, все было по-другому: любовью и обожанием, которые просто летали раньше в воздухе между двумя людьми, сейчас даже не пахло, теперь там висел запах горя и разочарования. Видимо, Вера и правда хороший психолог, и Дамир никогда не сможет принять ее с ее прошлым, даже при наличии огромной любви. Наверное, именно поэтому он с охотой пошел разговаривать с Юлианной на берег, слишком тягостной была обстановка в доме.

– Я хочу проверить одну версию, – сказала она ему. – Смотри, я пошла от идеи, что это месть. Именно месть, а не освобождение или обида. Ведь убийца нам прямо кричит о ней, написав в обоих случаях на зеркале послание, он хочет, чтобы мы знали, что это месть. Я подумала, за что можно так мстить, и мне в голову пришел тот случай с Дедом Морозом. Ну раз он всплыл уже пару раз за последнее время, это не случайность. Сейчас есть интернет и связь, не мог ли ты позвонить своим друзьям и узнать про ту маленькую курицу?

– Какую курицу? – не понял Дамир.

– Ну помнишь, ты говорил, что в деле фигурировало, что с ними тогда был ребенок в костюме курицы? Так вот, я посмотрела, это был год Петуха, и костюм был Петуха. Можешь узнать, кто был в этом костюме?

– Конечно, – махнул головой Дамир.

– Только никому не рассказывай про наш разговор и звони откуда-нибудь из укромного места, – предупредила его Юлианна.

– А ты кого подозреваешь? – спросил Дамир шепотом.

– Пока не знаю, – честно ответила Юля, – по возрасту на роль той курицы подходят: Сандра, я, Вера, Лия. И мне кажется, девушка Лия очень странная личность, надо бы с ней поговорить, может, она тоже не случайный человек, как твоя Вера.

При воспоминании о любимой у Дамира дернулось лицо, и глаза, только что загоревшиеся от предвкушения тайны, вновь потухли.

Дальше Юлианна направилась на поиски Василия. Как только включилась связь, охранник, которому теперь некого было охранять, куда-то пропал, и никто не мог его найти, чтобы узнать, вызвал ли он полицию. Получив от Акакия, который предупредил, что он теперь Аркадий, информацию о любимом месте Василия, Юлианна, возмущаясь, как он успел завести себе это любимое место, полезла на крышу.

– Привет, – сказала она издалека, чтобы не напугать мужчину, сидящего на кромке крыши и вглядывающегося в бушующее море. Хоть это была всего-навсего высота второго этажа, Юля не рискнула подойти поближе, а села за его спиной. – Красиво, – восхитилась она очень наигранно. – Айвазовский отдыхает, – пытаясь шутить, она хотела найти контакт с мужчиной.

– Полиция будет только завтра к вечеру, – сказал он невпопад. – Сильный шторм на море, успокоится только через сутки. Как раз наши последние сутки, – он обернулся к ней, и Юлианна увидела, как тот счастливо улыбается.

– Ну, реакция у тебя на эту новость, конечно, странная, можно сказать, нервическая. Ты, Вася, не переживай, мы что-нибудь придумаем. Но для этого мне надо еще раз попасть в бунгало к Алексу, – поведала она то, зачем, собственно, к нему и пришла.

– Зачем? – удивился он.

– Чтобы полюбоваться, – ответила Юлианна и добавила: – Ну понятно дело, подсказки найти. Я как подумала? Алекс мужчина был хоть и покалеченный, но сильный. Чтобы с ним справиться, убийце надо было сначала его обездвижить. Отсюда вывод: надо посмотреть следы борьбы, и, может, наш преступник что-то обронил. Ну как в детективах там? Пуговицу или…

– Или визитку, – ухмыльнулся Вася.

– Или визитку, – согласилась Юлианна. – А ты что такой веселый-то?

– Ты знаешь, если бы Алекс сейчас был жив, я бы убил его сам, вот этими руками.

– Поэтично и очень конструктивно, – похвалила его Юля. – А что, появился повод?

– Когда я его спас год назад, то, как порядочный человек, пришел в больницу навестить. Он сразу предложил мне работу с зарплатой в десять раз больше, чем у меня на службе, но я отказался. Он очень долго еще меня уговаривал и объяснял, что никому теперь не верит, даже торговался, но я не соглашался. А потом у меня заболела мама, врачи поставили страшный диагноз, и нужны были огромные деньги на лечение. Вот тогда я и вспомнил про предложение Алекса.

– Мне жаль, – грустно сказала Юля.

– Мне тоже, мне тоже очень жаль, что я был настолько глуп. Когда случаются экстренные ситуации, мы впадаем в панику, а это, как известно, плохой советчик. Мне бы маму показать другому врачу, тогда меня бы сейчас здесь не было, а она не провела бы полгода в больнице просто так. Врач мне сейчас признался, лишь только узнал, что Алекс убит, что нет никакого диагноза, а мама моя имеет отменное здоровье. Его заставил так поступить Александр Базаров, он имел на него какое-то влияние. Какое, он, естественно, не сказал, но сейчас мне на это все равно, главное, что моя мама сегодня наконец будет дома, совершенно здоровая. Это просто чудо, настоящее новогоднее чудо. Ты знаешь, Юлька, я сегодня поверил в Деда Мороза. Вот все в тридцать перестают верить, а только начал.

– Ну, перестают несколько раньше, – поправила его Юлианна.

– Да? – удивился Вася искренне. – Знаешь, Юль, я сейчас абсолютно счастлив. Это такое чувство, которое не описать словами. Когда ты думал, что все, конец всему, а это просто оказалось дурным сном. Ты проснулся, и тебе так хорошо, что вокруг твой привычный мир, а все ужасы остались там, в выдуманной вселенной.

– Ты это, сильно не радуйся, нам еще самим надо спастись для счастливого воссоединения твоей семьи. Так что включай обратно мозги, пошли решать ребусы дальше.

– А ты красивая, Скворцова, – вдруг сказал Вася. Юлианна в смущении поправила волосы, растрепанные ветром. – Если выживем, давай встречаться, ведь я понял, что этот тощий Вольдемар просто друг, возможно, даже просто коллега.

– Что за дедовское слово – «встречаться»? – возмутилась наигранно Юля, на самом деле сильно смутившись. – Тебе же только тридцать, а разговариваешь, будто сорок. – Да и вообще, я тебя совсем не знаю. Давай сначала спасем всех, вычислим убийцу, а там посмотрим, может, это у тебя эйфория сейчас.

– Зато если что, то мы умрем как в сказке. Помнишь, в детстве нам читали? – Василий улыбался во все тридцать два зуба. – «Жили они счастливо и умерли в один день».

– Так себе перспектива, – рассудила Юлианна. Веселое настроение передавалось, видимо, воздушно-капельным путем и ей, потому что она сейчас тоже улыбалась. – Давай лучше «жили они долго и умерли, когда умерли». Я еще не настолько близко тебя знаю, чтобы разделить такой сокровенный день.

– Не, я хороший, – абсолютно серьезно сказал Вася, – просто по мне это не сразу поймешь.

– В этом-то и проблема, придется сначала поверить тебе на слово. Ладно, любитель бушующего моря, пошли спасать наше светлое будущее, – сказала Юля и протянула ему руку, и этот простой жест почему-то смотрелся как откровение здесь, на крыши маленького бунгало с видом на бушующий бенгальский залив.

– Кстати, Аркадий мне сказал, что мы еще не опросили Кирилла, а он подозрительно отмалчивается, – рассказывал Вася, слезая с крыши и помогая это сделать Юлианне.

– Ну вот, – ответила она ему. – У нас дел невпроворот, а ты надумал на крыше отдыхать. Но сначала дом Алекса.

Бунгало встретило их тишиной, лишь кондиционер монотонно гудел, выполняя свою работу.

– Здесь мертвецки холодно, – поежился Василий.

– Предлагаю прекратить юморить и заняться делом, – стараясь не смотреть на Алекса, сказала Юлианна. Она медленно, шаг за шагом, обходили комнату. Василий же, напротив, подошел к трупу.

– Смотри! – крикнул он ей.

– Не хочу, – ответила Юля, все еще осматривая пол и стараясь ничего не пропустить. – Так скажи, – попросила он его.

– У него голова разбита, – проинформировал ее Василий.

– Сзади? – по-прежнему не поворачивая голову в его сторону, спросила Юлианна.

– Да, – подтвердил ее слова Вася. – Похоже, его стукнули по голове чем-то тяжелым и, пока он был без сознания, посадили на стул и привязали скотчем.

– Если наш преступник не дурак, – предположила Юля, – то что-то тяжелое уже плескается на дне моря. Смотри, а я здесь на ковре нашла кровь.

– Точно, кровь, – Василий подошел и потрогал пятно. – Получается, он здесь лежал с пробитой головой, пока наш преступник готовил место казни. И что, ничего не уронил, зараза, никакой пуговицы? – спросил, вздохнув, молодой человек.

– Абсолютно, – подтвердила Юлианна. – Хотя, возможно, он спрятал ее под ковер, – и она шутя задрала угол ковра.

– Офигеть! – закричал от неожиданности Василий и даже, вскочив с коленок на ноги, в ужасе отошел к двери.

Юлианна же сидела и не могла поверить в успех, они что-то нашли, возможно, последнее послание им от убитого. Но что это значит? И как это им поможет? Под ковром очень коряво кровью была выведена лишь одна буква «я».