Дом торговца чаем располагался в таком узком переулке, что паланкин едва там протискивался, однако вздымавшиеся по обе стороны высокие кирпичные стены, облицованные видавшей виды зеленой плиткой, указывали на то, что это старый городской район, населенный состоятельными людьми. Носильщики остановились перед отделанными черным лаком воротами, богато украшенными металлическими деталями.

Уже ожидавший их там начальник стражи поднял свой хлыст, заставив небольшую кучку зевак рассеяться. Створки двойных ворот распахнулись. Высокий полог паланкина едва не задел почерневшие от времени стропила надвратного помещения.

Выйдя из паланкина следом за судьей Ло, судья Ди окинул быстрым взглядом ухоженный передний двор, тихий и прохладный, укрытый тенью двух высоких тисов. Они росли по бокам от гранитной лестницы, которая вела к внушительному главному зданию с красными колоннами. Худой человек в длинном оливково-зеленом одеянии и квадратной черной шапочке из конского волоса поспешно спустился по ступеням, чтобы приветствовать посетителей. Ло быстрыми семенящими шажками подошел к нему.

— Полагаю, вы — торговец чаем Мэн? Отлично! Рад познакомиться с владельцем нашей самой известной чайной компании. Ужасно, что убийство и ограбление произошли в вашем старинном прославленном доме! Да еще в канун праздника Середины осени!

Господин Мэн низко поклонился и начал извиняться за беспокойство, которое доставил властям. Однако судья Ло перебил его:

— Я всегда готов служить своим горожанам, господин Мэн! Всегда! Кстати, этот господин — мой друг. Коллега, который по случайности оказался рядом, когда поступило сообщение об убийстве. — Ло залихватски сдвинул набекрень свою крылатую шапочку. — Ну, ведите нас туда, где все произошло. На задний двор, если мне не изменяет память.

— Вы абсолютно правы, ваша честь. Могу я сперва предложить вам освежиться в главном зале какими-нибудь напитками? А я тем временем могу объяснить вашей чести, как именно...

— Нет-нет, мой любезный друг, не надо церемоний! Пожалуйста, отведите нас на задний двор.

Чаеторговец явно был огорчен этим отказом, но смиренно поклонился и повел их по крытой галерее, которая огибала главный зал и выходила на зады, в огороженный садик, где рядами выстроились цветы в вазонах. Две служанки, увидев вынырнувшего из-за угла хозяина в сопровождении двух высокопоставленных чиновников, суетливо поспешили прочь. Шествие замыкал начальник стражи, и железные ручные кандалы у него на поясе брякали при каждом его шаге. Господин Мэн указал на довольно большое здание напротив.

— Это мои семейные покои, ваша честь. Мы их обойдем, вот тут слева есть дорожка.

Идя по узкой мощеной дорожке, которая бежала под выступающими карнизами вдоль забранных красными лаковыми решетками окон, судья Ди мельком заметил в одном из них чье-то бледное лицо. Ему показалось, что это молодая и довольно миловидная девица.

Они пришли в сад с фруктовыми деревьями, которые стояли среди некошеной травы.

— Моя покойная матушка очень увлекалась выращиванием деревьев и всяких других растений, — объяснил торговец чаем. — Садом она занималась самолично. После ее кончины в прошлом году я никак не могу выбрать время, чтобы...

— Я понимаю, — сказал судья Ло, подбирая полы халата. Вдоль бегущей через сад извилистой тропинки густо росла какая-то колючая трава. — Вон те груши выглядят весьма соблазнительно.

— Это особый сорт, ваша честь. Они крупные и вкусные. Ну а домик, который снял господин Сун, с другой стороны, отсюда только крышу видно. Вашей чести теперь понятно, почему мы прошлой ночью не услышали ни криков, ни возни. Мы...

Ло ускорил шаг.

— Прошлой ночью? Почему же тогда об убийстве доложили лишь сегодня в полдень?

— Мы только в это время обнаружили тело, ваша честь. Господин Сун всегда завтракал жмыховыми лепешками из ларька на углу и сам заваривал себе чай. Но полуденный и вечерний рис ему подавали мои служанки. Он не открыл дверь, когда служанка принесла ему полуденную трапезу, и тогда она позвала меня. Я постучал несколько раз, позвал господина Суна по имени. Когда изнутри не донеслось ни звука, я испугался, что он серьезно заболел, приказал слуге ломать дверь, и...

— Ясно. Ну что ж, давайте войдем.

Дверь низкого кирпичного дома на задворках сада охранял стражник. Он осторожно приоткрыл ее, потому что она треснула и криво сидела на петлях. Когда они вошли в маленькую библиотеку, чаеторговец раздосадованно сказал:

— Только поглядите, ваша честь, как убийца все тут разгромил! А ведь это была любимая комната моей покойной матери. После смерти отца она наведывалась сюда чуть ли не каждый день ближе к вечеру — тут так тихо, и из окна ей был виден ее любимый сад. Она сидела за столом, читала, писала. А теперь...

Он бросил унылый взгляд на палисандровый столик у окна. Его ящики были выдвинуты, а их содержимое раскидано по мозаичному полу: там валялись бумаги, визитные карточки и письменные принадлежности. Возле мягкого кресла лежала обтянутая кожей красная шкатулка для денег с полуоторванной крышкой. Она была пуста.

— Нетрудно заметить, что ваша уважаемая матушка любила поэзию, — с довольным видом сказал судья Ло.

Он смотрел на томики, сложенные стопками на стеллажах у боковой стены. Название каждого было написано на аккуратном красном ярлычке. Книги щетинились торчащими между листов закладками. Ло подошел было, чтобы снять с полки один из томиков, но потом передумал.

— Полагаю, за этой занавеской находится спальня?

Когда Мэн кивнул, Ло отдернул занавеску. Спальня оказалась несколько больше библиотеки. У дальней стены стояла простая кровать с откинутым стеганым одеялом, а в ее изголовье — маленькая прикроватная тумбочка с полностью сгоревшей свечой. На гвозде, вбитом в стену, висела длинная бамбуковая флейта. Напротив находился резной туалетный столик черного дерева. Сундук для одежды из красной свиной кожи был выдвинут из-под кровати, и под открытой крышкой виднелась груда скомканной мужской одежды. В задней стене имелась массивная дверь, снабженная большим засовом.

На полу рядом с трупом стоял на коленях коренастый мужчина в синем одеянии. Судья Ди видел через плечо Ло, что погибший студент был худым и костлявым, на правильном лице аккуратные усики и бородка. Пучок волос на макушке растрепался, и волосы прилипли к запекшейся на коврике кровавой луже. Его пропитанная кровью черная шапочка слетела с головы и лежала теперь рядом. На нем был белый домашний халат и мягкие войлочные туфли, на подошвах которых виднелись следы засохшей грязи. Под его правым ухом виднелась ужасная рана.

Судебный врач поспешно поднялся с колен и поклонился.

— Справа на шее артерия перерублена сильным ударом, ваша честь. Я бы сказал, большим ножом или тесаком. Судя по состоянию тела, это случилось около полуночи. Труп лежал прямо здесь, лицом вниз. Я перевернул его, чтобы посмотреть, нет ли еще каких-то следов насилия, но ничего не обнаружил.

Судья Ло что-то пробормотал себе под нос и переключился на чаеторговца, который до сих пор так и стоял у самого входа. Подкручивая усы кончиками большого и указательного пальцев, Ло задумчиво смотрел на Мэна. У судьи Ди мелькнула мысль, что чаеторговец имеет довольно-таки ученый вид со своим вытянутым желтоватым лицом, худобу которого подчеркивали обвислые усы и неаккуратная бородка клинышком.

— Вы, господин Мэн, говорили, что посреди ночи ничего не слышали, — неожиданно сказал Ло. — Почему вы решили, что убийство произошло ночью, а не вечером или, например, ранним утром?

— Ваша честь, мне просто бросилось в глаза, что, хотя студент Сун и был в ночном халате, он явно еще не ложился в постель. Мы знаем, что он часто засиживался допоздна, и свет у него в окне обычно горел до полуночи. Поэтому я и предположил, что убийца напал на него, как раз когда он собирался укладываться спать.

Ло кивнул.

— Как убийца проник внутрь, господин Мэн?

Тот вздохнул и ответил, качая головой:

— Ваша честь, господин Сун был несколько рассеян. Служанки говорили моей жене, что, когда они накрывали на стол, он частенько сидел с отсутствующим видом, о чем-то размышляя, и не отвечал, если к нему обратиться. Вчера он, вероятно, забыл с вечера заложить засов на двери своей комнаты и садовую калитку тоже не запер. Сюда, пожалуйста, ваша честь.

Стражник, сидевший в маленьком садике на бамбуковой скамье, вскочил и вытянулся по стойке смирно. Судье Ди пришло в голову, что Ло проследил, чтобы его подчиненные получили хорошую подготовку: многие более небрежные судьи пренебрегали тем, чтобы расставить охрану на всех подступах к месту преступления, а ведь это необходимая мера предосторожности. Бросив беглый взгляд на пристройку, которая служила кухней и умывальней, он присоединился к Ло и Мэну, которые выходили через узкую калитку в высокой садовой стене. Начальник стражи последовал за ними в узкий переулок, протянувшийся между неприступными стенами садов господина Мэна и его соседей.

Указывая на загромождавшие узкий проход груды мусора, чаеторговец заметил:

— Глубокой ночью тут часто рыскают бродяги и старьевщики, ваша честь, и роются в этих отбросах. Я предупреждал господина Суна, что калитку непременно нужно запирать на ночь. А прошлым вечером он, видно, пошел прогуляться, а когда вернулся, забыл это сделать. И дверь в спальню тоже на засов не заложил, потому что, когда я нашел труп, она была приоткрыта. А калитка была притворена, но не заперта. Я вам покажу, как оно в точности было.

Он провел всех обратно в сад. Тяжелая деревянная перекладина была прислонена к стене возле калитки. Господин Мэн продолжил:

— Легко восстановить, что тут произошло, ваша честь. Какой-то негодяй шел по переулку и заметил, что калитка приоткрыта. Проскользнул в сад, а оттуда и в дом, решив, что его обитатель спит. Но Сун, который только собирался ложиться, его заметил. Когда негодяй понял, что Сун там совсем один, то убил его прямо на месте, а потом перерыл все в спальне и в библиотеке. Нашел шкатулку с деньгами, забрал оттуда всю наличность и сбежал тем же путем, которым пришел.

Судья Ло медленно кивнул.

— Господин Сун обычно держал у себя большие суммы денег?

— Этого, ваша честь, я вам сказать не могу. Он заплатил мне вперед за весь месяц постоя, но ведь должна же была у него быть какая-то сумма хотя бы на обратную дорогу в столицу. И, может, в сундуке у него имелись какие-нибудь ценные вещи.

— Мы этого мерзавца мигом изловим, ваша честь! — заметил начальник стражи. — Такие подлецы всегда начинают деньгами швыряться, когда им удается хорошенько поживиться. Прикажете моим людям проверить питейные заведения и игорные притоны, ваша честь?

— Да, это нужно непременно сделать. И велите им заодно аккуратно порасспрашивать ростовщиков. Тело положите во временный гроб и отвезите в судебный морг. И нужно оповестить ближайших родственников. — Судья Ло повернулся к чаеторговцу. — Полагаю, в этом городе у Суна были какие-то друзья или родственники?

— Судя по всему, нет, ваша честь. Никто не приходил ко мне в дом, чтобы о нем справиться, и, насколько мне известно, гостей господин Сун никогда не принимал. Он был серьезный, охочий до учебы молодой человек и жил очень уединенно. При нашей первой встрече я сказал ему, что всегда буду рад видеть его у себя за чашкой чая или поболтать с ним после ужина, но за прошедшие полмесяца он ни разу не воспользовался моим приглашением. Это меня несколько удивило, ваша честь, ведь он был воспитанным молодым человеком и беседу поддержать умел. Из простой вежливости по отношению к хозяину дома можно было ожидать, что он...

— Согласен с вами, господин Мэн. Я прикажу своему советнику написать письмо в столичный отдел образования, пусть известят семью Суна. Давайте вернемся в библиотеку.

Ло предложил судье Ди кресло у письменного стола. Сам он придвинул к стеллажу пуфик, снял с полок несколько книг и принялся их пролистывать.

— Ага! — воскликнул он. — Ваша покойная матушка обладала безупречным литературным вкусом, господин Мэн! Вижу, она читала и второстепенных поэтов. Во всяком случае, второстепенных с официальной точки зрения. — Он стрельнул в судью быстрым взглядом и с улыбкой добавил: — Мой друг судья Ди, будучи довольно консервативных взглядов, возможно, не согласится со мной, господин Мэн, но лично я нахожу этих так называемых второстепенных поэтов более самобытными, чем те, что получили официальное признание и занесены в имперский каталог. — Он поставил книги на место и снял с полки несколько других. Перелистывая их, он, не поднимая глаз, продолжил: — А откуда господин Сун узнал, что вы, господин Мэн, ходите сдать внаем свой домик на заднем дворе, коли в Цзиньхуа у него не было ни друзей, ни родни?

— Мне довелось посетить советника вашей чести господина Као, как раз когда Сун две недели назад пришел к нему зарегистрироваться. Господин Као знал, что после смерти матери я хотел бы сдавать эту часть дома, и любезно познакомил нас с господином Суном. Я пригласил студента к себе и показал ему домик и двор. Он остался очень доволен, сказал, что это именно такое тихое жилище, какое ему нужно. И добавил, что, если его исследования старых документов затянутся на более долгое время, чем предполагается, он хотел бы продлить аренду. Я и сам был рад, потому что в наши дни не так-то легко...

Тут чаеторговец прервался на полуслове, потому что Ло, похоже, совсем его не слушал. Он был поглощен чтением написанного на листке бумаги, который был вложен в лежащий у него на коленях томик. Потом судья Ло поднял взор.

— Комментарии вашей матушки весьма по существу, господин Мэн. И почерк у нее был превосходный!

— Она каждое утро занималась каллиграфией, ваша честь, даже когда глаза стали подводить. А поскольку мой покойный отец тоже интересовался поэзией, они частенько обсуждали...

— Замечательно! — воскликнул До. — Ваш дом может похвастаться изысканным литературным наследием, господин Мэн. Я уверен, вы и сами стали продолжателем этой благородной традиции?

Чаеторговец печально улыбнулся.

— К несчастью, Небеса решили одарить своим благословением лишь одно поколение, ваша честь. У меня нет вовсе никакого влечения к литературе. Но кажется, что мои сын и дочь...

— Очень хорошо! Что ж, господин Мэн, мы вас больше не задерживаем. Вы, без сомнения, хотите отправиться в свой магазин. Он же на углу главной и Храмовой улицы, верно? Среди ваших запасов есть горький чай с юга? Да? Чудесно! Велю своему домоправителю заказать его у вас. После плотного обеда лучше такого чая не придумаешь. Я сделаю все, чтобы как можно скорее поймать негодяя, совершившего это жестокое убийство. Когда будут новости, немедленно дам вам знать. До свидания, господин Мэн.

Чаеторговец отвесил обоим судьям поклон, и начальник стражи проводил его к выходу.

Оставшись наедине с судьей Ди, До медленно поставил книги обратно на полку. Аккуратно выстроил их в ряд, сложил руки на животе, закатил глаза и воскликнул:

— Святые Небеса, старший брат, вот уж не повезло, так не повезло! Сложнейшее дело о преднамеренном убийстве свалилось на меня, именно когда я должен принимать именитых гостей! И справиться с этим делом будет совсем непросто, ведь убийца весьма умен. Ты согласен, Ди, что он совершил лишь одну настоящую ошибку? С шапочкой.