Эпилог

МАША

Кто эта девушка в белом платье принцессы, которая стоит в фойе ЗАГСа? Мне хочется ее зарисовать, а она улыбается мне счастливо и смотрит прямо в глаза. Ведь она – это я.

В зеркале за спиной появляется Громов и обнимает меня за плечи. На нем элегантный костюм светло-серого цвета, и он выглядит как кинозвезда на вручении «Оскара».

– Ты такая красивая. – Он целует меня в висок осторожно, как будто я хрупкая фарфоровая кукла. Он не привык выставлять чувства напоказ. А может, боится испортить прическу, над которой почти два часа колдовал знаменитый стилист. – Уверена, что хочешь выйти замуж за старика? – нервно шутит он.

Я оборачиваюсь и целую его прямо в губы. Я уверена. А он лучший мужчина на свете. И я не устану это повторять.

Рядом раздается щелчок фотоаппарата, и мы резко отстраняемся друг от друга, ожидая увидеть вездесущих репортеров. Но это наш свадебный фотограф Алиса – мягко отступает назад, извиняясь с улыбкой:

– Простите, не удержалась. Такой красивый кадр получился!

Под нашу церемонию Громов зарезервировал весь дворец бракосочетаний. Я даже боюсь представить, сколько ему это стоило. Сейчас тут нет других пар и репортеров. Только мы и наши близкие. Моя мама с дальнобойщиком Николаем стоит в стороне, с ней еще несколько моих родственников, одетых в лучших традициях сельской моды. А в стороне стоят деловые партнеры Громова с супругами, разодетыми в наряды от мировых дизайнеров. Гости жениха изучают моих с высокомерием, а мои родственники их – с простодушным восторгом.

– А Денис еще не приехал? – спрашиваю я, скользя взглядом по лицам гостей.

Громов мрачнеет и набирает номер сына на телефоне. Церемония скоро начнется, а Дэна все нет. Мы до последнего не знали, прилетит ли он из Лондона, где теперь живет и учится. Я догадываюсь, что нашу свадьбу мажор не одобрил, и удивилась, когда пару дней назад он сообщил, что приедет. Его самолет из Лондона только час назад приземлился в Шереметьево, а телефон до сих пор недоступен.

– Пройдемте со мной, нужно оформить документы, – к нам подходит ведущая церемонии, приятная женщина чуть постарше Громова, по имени Наталья.

Это мама Алисы, нашего свадебного фотографа. Женщина тепло мне улыбается, и мы следуем за ней. В кабинете нам ставят штампы в паспорта.

– Теперь вы официально муж и жена, – поздравляет нас Наталья.

Впереди еще торжественная церемония, но я счастливо улыбаюсь и сжимаю руку Громова. А потом ловлю на себе косой взгляд другой женщины, сидящей в кабинете. Она изучает нас с нескрываемым ехидством и презрительной ухмылкой. Она чем-то похожа на Доминику, и мне становится не по себе от ее злого взгляда.

Доминика мне больше не навредит. После того, как Громов показал ее родителям записи с камер наблюдения в доме, на которых видно, как Доминика оглушает меня электрошокером, а затем запирает в подвале, родители отправили ее за океан – учиться в Америку. Судя по Инстаграму, она вполне довольна жизнью и уже нашла себе чернокожего парня-баскетболиста. Громов предлагал засудить Доминику, но зачем? Я даже отчасти благодарна ей. Ведь если бы она не заманила меня в дом Громовых в новогоднюю ночь, я бы сегодня не надела свадебное платье и не стала невестой.

Женщина, похожая на Доминику, по-прежнему таращится на меня, и я, расправив плечи и выпрямив спину, выхожу вслед за своим женихом. Мне придется привыкать к косым взглядам, ведь наша разница в возрасте у многих вызывает осуждение.

Громову звонят:

– Это, наверное, Денис!

Жених отходит в сторону. А я задерживаюсь у кабинета и сквозь приоткрытую дверь слышу, как та женщина, напомнившая мне Доминику, обсуждает нас.

– Такая молодая, в дочки ему годится! – ядовито говорит она. – За миллионы его замуж выходит.

Я вспыхиваю от этого несправедливого обвинения, а потом раздается спокойный голос Натальи:

– Не говори чепуху, Раиса. У них все по любви. Всем бы такую!

От ее слов на душе становится теплей. Мне приятно, что приветливая, интеллигентная Наталья одобряет наш союз. А вредная Раиса отвечает:

– Ну, раз ты так говоришь, Наташа… У тебя глаз наметанный. Значит, не прибегут к нам разводиться через месяц? – ехидно уточняет она.

– Прибегут, – раздается голос Натальи, и у меня внутри все обрывается. Я прижимаю руку к сердцу, которое часто-часто забилось под корсажем из белого атласа. – Только позже, и за другим – ребенка регистрировать.

Откуда она знает? Я же никому! Даже маме… Рука взволнованно скользит вниз, к талии, утянутой корсетом. Мое тело еще не выдает секрета, который я узнала вчера. Я собираюсь сказать Громову после свадьбы, чтобы быть уверенной, что он женится на мне не из-за беременности.

Громов подходит ко мне, сияя улыбкой:

– Денис уже подъезжает.

– Как хорошо!

Я счастливо обнимаю его и с волнением думаю, как мажор воспримет новость, которую вскоре я не смогу скрывать. Так странно думать, что мой ребенок – брат или сестра Дэна. И между ними будет такая же разница в возрасте, как между сыном и отцом. Девятнадцать лет.

Алиса уводит нас в сторону и делает несколько кадров. А потом Громову звонят с поздравлениями, и он снова отходит от меня. Я высматриваю Дэна, но его пока нет.

– Давайте я пока вас сфотографирую? – предлагает Алиса, наводя на меня объектив.

Но мне непривычно быть в центре внимания, и я прижимаю к лицу свадебный букет из белых роз:

– Лучше снимите пока гостей!

Пока фотограф отходит к родственникам, а жених разговаривает по телефону, я незамеченной выскальзываю из фойе. Выхожу на крыльцо в тот самый миг, когда желтое такси останавливается на углу ЗАГСа и оттуда показывается Дэн.

Он оглядывается в поисках входа, и я с волнением машу ему рукой. Дэн замечает меня и не торопясь идет навстречу. А меня все больше охватывает мандраж.

– Ну, здравствуй, Маша, – усмехается мажор, останавливаясь у крыльца и глядя на меня снизу вверх.

– Здравствуй, Дэн. – Мой голос дрожит, выдавая смятение, и я крепко прижимаю к груди свадебный букет. – Я рада, что ты приехал.

– А я вот еще не решил, рад ли я. – Он усмехается знакомой усмешкой.

А я смотрю на него и думаю, что он совсем не похож на отца. Поначалу их сходство бросалось в глаза, но теперь я вижу, насколько они разные. Дэн – еще мальчишка, которому только предстоит вырасти в мужчину и обрести самостоятельность. Его учеба в Лондоне – первые шаги к этому. Он сам захотел остаться там, но я чувствую свою вину, что он уехал из дома. И сейчас хочу поговорить начистоту, чтобы прояснить все недомолвки между нами.

– Твой отец тебя очень любит. И я не хочу стоять между вами. – Я спускаюсь к нему, путаясь в свадебном платье.

А он отступает на шаг, сохраняя дистанцию.

– Надеюсь, ты не хочешь меня обнять, дорогая мачеха? – язвит он.

Но я вижу тревогу в его глазах. Он так же, как и я, боится, что мы не сможем наладить отношения, и это отдалит его от отца.

– Я хочу тебя поблагодарить, – порывисто говорю я.

Дэн удивленно вздергивает бровь, таким же знакомым, как у его отца, жестом, и пристально смотрит на меня.

– Если бы ты не привел меня к себе домой, мы бы никогда не познакомились с…

Я запинаюсь, и это не остается незамеченным Дэном.

– С кем? – насмешливо спрашивает он.

– С твоим отцом.

– А в постели ты как его называешь?

– Это не твое дело, – вспыхиваю я.

– Согласен, не мое, извини, – неожиданно соглашается он и смотрит куда-то мне за плечо.

Я оборачиваюсь, ожидая увидеть в дверях Громова. Но там никого нет. Извинение мажора – не на публику. Он просто не знает, как себя со мной вести.

– Ты красивая невеста, Маша, – вдруг говорит он. – Даже жаль, что не моя.

Я отшатываюсь от него, путаюсь в подоле свадебного платья и чуть не падаю. Дэн крепко удерживает меня за локоть.

– Осторожней.

Мгновение мы смотрим друг другу в глаза, и Дэн задумчиво замечает:

– Вот уж не думал, что в тот вечер приведу в свой дом мачеху.

Он отпускает меня, и я отступаю на шаг, тяжело дыша.

– Пойдем, а то замерзнешь, – торопит Дэн.

На улице март, и снег не до конца растаял. Но я не чувствую холода и спрашиваю, чтобы окончательно расставить все точки над и:

– Ты не против нашей свадьбы?

Дэн смотрит на меня, и я замираю, боясь услышать ответ.

– А если против, то что? – Его губы трогает злая усмешка, а у меня сердце обрывается в груди.

Я приподнимаю платье, готовая бежать прочь, но Дэн добавляет:

– Да не против я! Расслабься, мышка. Я никогда не видел отца таким счастливым, как с тобой.

По моему лицу расплывается улыбка.

– Правда?

Дэн кивает.

– К тому же, он сейчас вообще не ограничивает меня в расходах, – цинично добавляет он. – Откупается, наверное. А мне это на руку. Жизнь в Лондоне, знаешь ли, дорогая. Особенно, когда твоя девушка – дочь английского лорда.

– У тебя есть девушка? – удивляюсь я.

– А ты думала? – Он самодовольно усмехается. – Хотел привезти ее с собой, но у нее другое семейное торжество – юбилей бабушки-герцогини… Ну, пошли что ли?

Он взбегает на крыльцо и открывает передо мной дверь. Я первой вхожу в фойе, и мне навстречу бросается Громов.

– Маша, ты куда пропала? Я тебя везде ищу. – Он замечает сына, и его лицо озаряет улыбка на миллион вольт. – Денис!

Я отступаю в сторону, чтобы дать им обняться. Я никогда не буду стоять между ними. Только рядом. Рука об руку с Громовым.

Несколько минут спустя, держась за руки, мы проходим в зал под марш Мендельсона.

Мое сердце едва не выпрыгивает из груди. Я не слышу слов, которые произносит ведущая церемонии. Как во сне, протягиваю руку, на которую жених надевает кольцо, и беру второе, чтобы надеть ему.

Мы целуемся, и гости аплодируют нам. Щелчок фотоаппарата приводит меня в чувство. Свадебный фотограф Алиса кружит возле нас, делая снимки, и я понимаю, что все это – по-настоящему.

Дворец бракосочетания. Свадьба. Муж.

Я Золушка, которая нашла свое счастье. И вышла замуж за короля.