Книга: Опала на поводке
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6

Глава 5

Аура аристократа это универсальный инструмент, способный как на внешние, так и на внутренние операции. Это воплощенная энергией воля и желание, личная маленькая магия, способная как сыграть роль зажигалки, так и манифестировать себя подавляющей вибрацией. Основной смысл аурной тренировки вовсе не в том, чтобы научиться делать мелкие фокусы – ради этого бы аристократические семьи не стали бы пичкать своих младенцев особыми легкими наркотиками, не стали бы тренировать определенным образом еще не умеющих ходить малышей. Энергия души защищает и насыщает тело, ускоряет заживление травм, позволяет получить полный иммунитет к Буре…

 

Но чаще и охотнее всего аурное тело используют в Англии для укрепления самоконтроля.

 

Я стоял в актовом зале на торжественной линейке академии «Якудзёсейшин сёудай» и использовал все доступные мне резервы личной силы, чтобы выглядеть невозмутимо и отстраненно. Внутри стоящего с видимой легкой расслабленностью тела яростно бушевал двухголовый зверь, орущий на два голоса, но совсем не хором.

 

«Немыслимо! Беспутно! Вопиющее нарушение приличий! Попрание морали!» - бешено ярилась та часть, что представляла из себя отпрыска английского аристократа. Впитанные из разорванного, но целого Плода память мальчика и полученные от лучших учителей Британии знания подвергались неслыханной культурной атаке. Юные девушки! Из лучших семей Японии и не только! В юбках по середину бедра?!

 

«Да куда я попал?!» - орала внутри неподвижного смуглого тела остроносого подростка душа, проспавшая невероятное количество времени в Пустоте – «Что это за дела? Почему они такие красивые?! Я же видел японок в госпитале, они были вполне нормальные! Что это такое?! Почему у них разноцветные волосы?!»

 

Некая небольшая часть моей сущности, та, откуда росли обе эти орущие головы, невозмутимо сидела, скрестив метафизические руки, и делала лицо кирпичом.

 

«Вас обоих не удивляют эфирные технологии, колоссальные супердеревни-хабитаты с тысячами теплиц, натуральный Рай, висящий над половиной Евразийского континента, личные четырехместные дирижабли, на которых прибыла половина из здесь присутствующих учеников… То, что вы – сын графа Эмберхарта, одного из шести Лордов Дела Великобритании, известного ну в очень узких кругах как Лорд Демонов? Нет? Вас поразили разноцветные волосы и прекрасная внешность японских барышень в мини-юбках? Серьезно?»

 

«Это не то!!» - заорал я внутри себя на несколько голосов так, что пришлось даже оглядеться. Атмосфера в большом зале стояла… насыщенная.
Единственными не напряженными до смертного предела людьми в помещении были выступающий сейчас директор академии и стоящие вдоль одной из стен учителя. Более того, я на полном серьезе был уверен, что все эти солидные и немолодые люди вовсю наслаждаются открывающимся у них перед глазами зрелищем. Если преподаватели просто стояли, изображая мудрый и взрослый вид приблизительно на 5 из 10 по моей собственной оценке, то директор с трудом бы потянул на 2.

 

Высокий жилистый японец, с собранной в конский хвост шевелюрой песочно-желтого цвета, но с русыми бровями, усами и бородкой, явно наслаждался представшим перед ним зрелищем. От этого моложавого человека, вряд ли переступившего порог в сорок пять лет, вовсю веяло довольством и позитивной энергетикой. Которую слушающие… или, скорее, делающие вид, что они слушающие, будущие ученики не раз-де-ля-ли.

 

Смущение, скованность, стыд, потерянность, застенчивость, СТЫД, возбуждение, осуждение, недоумение… Ворчащие внутри меня два зверя победно взвыли и зашевелили своими носами, втягивая в жадные ноздри столь сладкий для них запах эмоций. Обрубив буянам этот канал подпитки, я постарался расфокусировать свой взгляд, дабы продержаться до конца.

 

- Дорогие наши новые ученики! – тем временем энергично и белозубо продолжал Асаго Суга, - Вы приняты в академию Якудзёсейшин сёудай – одну из трех великих академий искусственного острова Гаккошима! Здесь вы проучитесь в течение пяти лет, получив все необходимые вам в будущем знания, будете бороться за первое место в великом конкурсе острова, соревнуясь со школами Куросёбанаэн и Ясукарантей! Это Великое Трио лишь недавно распахнуло свои гостеприимные двери для жителей других стран, но мы, директорат Гаккошимы, вместе с Императором и его двором, уверены, что примем новых учеников в наши стройные ряды с радушием и согласием…

 

Я снова повел глазами по сторонам. Вопли внутри утихли, эмоции выгорели достаточно, чтобы самоконтроль прекратил нуждаться в аурной подпитке. Униформа школьников была обязательной для ношения и отличалась практичностью и однообразием. Если брать в пример мальчиков. Брюки, удобные туфли, белая рубашка, вполне просторный пиджак, галстук. На левом лацкане прикреплен металлический значок школы, а под ним полоска, белая или черная…

 

- …белая или черная! – вернул на себя мое внимание директор, - На территории Гаккошимы действуют правила Убежища! Вы все, вне зависимости от положения в обществе, богатства и мощи, нашли здесь приют, а значит – для всех учеников академий запрещена дискриминация по рангу, классу, древности рода и иным меркам! Тем не менее, администрация нашей Якусейсшо понимает, что могут возникнуть спорные ситуации, которые могут быть разрешены в дуэлях! Ученики с черной ленточкой имеют право выяснять свои отношения везде, где они не нанесут вред городу или ученикам с белой ленточкой. Те, кто носят белую ленту, могут вместо дуэлей решать возникшие вопросы с помощью соревнований или вне острова! Белая лента обозначает, что ученик не идет путем боевых искусств!

 

Я посмотрел на свою ленту под значком. Белая. Логично, так как в рукопашных схватках я мало что смыслю, а со своим арсеналом или мечом… слишком травмоопасен. Вряд ли японские врачи умеют приживлять конечности. Можно вернуться к своим мыслям. Итак, девушки…

 

Ботинки, жакет, гольфы, закрывающие колени, и белая рубашка с небольшими кружевами никак не могли вызвать неодобрения. Юбки… вот в чем крылась причина смущения всех и каждого в зале, кроме взрослых. Они были короткими… совсем короткими… «Да они в два раза короче, чем нижние панталоны на молодых английских девушках!» - вновь взбеленился сын лорда.

 

…и обладательницы этих деталей одежды, все и каждая из них, горели ушами и щеками, явно страстно желая умереть на месте. Хотя… на немалой части девушек, включая всех, носящих на жакете белую полоску, было еще нечто черное, полупрозрачное и обтягивающее ноги. «Колготки» - наставительно сказала Старая часть, передавая необходимый пакет знаний. Действительно они. Но, глядя на лица иностранок в колготках и мини-юбках, я прекрасно видел, что тем куда хуже, чем японкам. Они не страстно желали смерти, а уже прошли долиной смертной тени, вознесли чахлые цветы скорби на алтарь своей чести с добропорядочностью, и теперь тихо истлевали на стульях.

 

В финале своей речи, директор Асаго Суга сделал неожиданную и долгую паузу, привлекая внимание даже почти дотлевших девочек. Он оперся обеими руками на трибуну, легко поднял свое тело в воздух на одних руках и, выдвинувшись таким образом вперед поверх трибуны, внимательнейшим образом обозрел учеников.

 

…расцвел воистину не японской улыбкой, показав множество белых зубов.

 

…и протянул в сторону преподавателей кулак с оттопыренным вверх большим пальцем, сопроводив жест победным воплем – «Ни одного обморока!». Преподаватели горячо зааплодировали, а я совершенно утратил связь с реальностью. Куда я попал? Стоп, это уже было. Снова?

 

После того, как директор удалился за кулисы, его место заняла одна ученица из зала. Лучшая по вступительным баллам, Эми Арай выделялась роскошной гривой темно-синих волос и уверенностью, с которой начала чеканить явно вызубренную до интонаций приветственную речь. В сам смысл «дружбы, равенства, усердия» никто особо не вникал, но вид уверенно стоящей за трибуной девушки в короткой черной юбке-разлетайке, благотворно влиял на морально уничтоженных представительниц слабого пола. У некоторых даже появлялись в глаза огоньки разума и жизни. Особо вертеть головой, как какой-то простолюдин, я, конечно, не мог – но вполне удавалось осмотреть близлежащих учеников, скучающе вздыхая и отводя взгляд от красавицы Арай.

 

После церемонии, юношей попросили покинуть зал и немного подождать в парковых зонах академии, чему мы были только рады. Я выбрал себе окруженный стенами одного из корпусов тенистый закуток с лавочками и деревьями, злобно выдрал уютно пригревшийся в кармане портсигар, и прикурил от огонька на пальце, свирепо впившись губами в сигарету. Затяжка показалась мне глотком небесной манны, оседающей на подгоревших и надорванных нервах. Жадно выкурив два «эксельсиора» подряд, я внезапно понял, что нахожусь в этом тесном скверике далеко не один. Условную компанию мне составляли двое… условных подростков. На лавочке, прикрыв лицо рукой, из-под которой было видно только счастливую белозубую улыбку, лежал крепкий невысокий шатен. Второй, высокий широкоплечий детина с соломенными волосами, стоял на газоне, методично бодая лбом жалобно трясущее весенними ветками дерево.

 

- Срамота… срамота-то какая… - гудел детина монотонно и как-то жалобно. На чистейшем русском языке, - Как жеж жить-то? Жить-то как?

 

- Je suis au paradis… - шептал лежащий. Кажется, на французском.

 

Спустя пять минут и еще одну выкуренную сигарету, я понял, что мое самообладание все-таки лучше, чем у большинства сверстников. Оба из них не выходили из цикла, продолжая с разными интервалами повторяться. Стоило начать налаживать отношения с возможными одноклассниками, поэтому я решил вмешаться, а незнание французского языка определило дальнейший ход событий.

 

- Ну что же вы так убиваетесь, сэр, - начал я на чистом русском, обращаясь к верзиле, - Во-первых, вы так точно не убьетесь, а во-вторых – скорее всего, существуют весьма весомые предпосылки, возможно, даже необходимость, вменяющая ученицам академии одеваться именно таким образом…

 

- Эээ? – медленно вышел из прострации и территории газона верзила, недоверчиво рассматривая меня бледно-зелеными глазами с сурово вырубленного нордического лица. Спустя минуту он прогудел, - Ты же вот сейчас по-русски сказал?

 

- Смею надеяться, что да, - я выполнил короткий полупоклон, - Алистер Эмберхарт, сквайр, четвертый сын графа Эмберхарта, ваш возможный одноклассник. С кем имею честь вести беседу?

 

- Так… погодь! Погодь! Давай лучше на японщине! – внезапно запаниковал здоровенный тип, который на пятнадцатилетнего не был похож совершенно, - …а то мне тут послышалось, шо ты себя Алистервью назвал, и уже кого-то поиметь успел… али грозишься…

 

От такого пассажа я чуть портсигар не выронил. Под нервно выкуриваемую сигарету, мы все-таки сумели преодолеть языковой барьер, но не до конца. Бугай, представившийся Евгением Распутиным, наотрез отказался звать меня «Алистервью», предложив свой вариант в качестве «Алеши». Я подумал и согласился – в Японии, насколько мне было известно, были чрезвычайно популярны прозвища для знакомых и друзей.

 

Пока мы находили общий язык, до конца очнулся валявшийся на лавке брюнет. Убрав руку и продемонстрировав правильный овал лица с немного горбатым носом и хитрыми черными глазами, он молниеносной пантомимой показал нам обоим, что сильно разочарован в половой принадлежности стоящих возле него аристократов, но так уж и быть – согласен продолжить дальнейшее существование, и даже вступить в разговор. Выразив надежду, что мы вскоре воссоединимся с обществом прекрасно одетого прекрасного пола, француз бессовестно попытался начать обсуждать подмеченные им прелести отдельных его представительниц, из-за чего мне пришлось нарушить личное пространство Распутина – вцепившись в руку великана, я предотвратил его возврат к дереву. Русский, кстати, в отличие от нас с французом, щеголял черной полоской на пиджаке.

 

Наш разговор был прерван резко и внезапно. Сначала раздался негодующий и яростный девичий крик, быстро сменившийся резким и гортанным выкриком, в котором мне послышались металлические отголоски, затем мимо нашей троицы протащило по асфальту тело, разбрасывающее во все стороны клочья одежды и выплески голубоватой энергии. «Не жилец» - автоматически подумал я, вспоминая эпизод из прошлого, в котором лондонский пьянчужка встретился с набравшим разгон мобилем. Тормозной путь пьянчужки по брусчатке был куда короче. Каково же было мое удивление, когда тело, полежав секунды три, встало на ноги и припустило дальше на своих двоих, под аккомпанемент девичьих ругательств.

 

Поспешно выйдя из скверика, я обнаружил тесно сбившуюся группку молодых девушек с красными лицами, а так же еще одну жертву… непонятно чего. На асфальте, совсем недалеко от представительниц прекрасного пола, бездыханно лежал невысокий черноволосый юноша и истекал кровью… из носа. Подойдя к жертве, я с горечью убедился в провале моей миссии. Труп принадлежал Таканаши Кею, чьи фотографические карточки я получал регулярно годами, обознаться было нельзя. Ну что же, покойся с миром, несчастный. А я пойду, подам документы на перевод и пойду назад в благословленный логичный Лондон, где женщины носят одежду ниже пояса и по улицам не летают неубиваемые подростки.

 

Труп вытолкнул носом еще струйку крови и сделал глубокий выдох. Возмущенный шум девушек, которые все как одна стояли, прижав ладонями юбки, оповестил, что продолжающуюся жизнедеятельность японца они не одобряют.

 

- О! Он живой! – прогудел за моей спиной Евгений и тут же внес предложение, - Алеш, давай его к врачу отнесем?

 

- Мы не знаем, от чего он пострадал, - отрезал я, продолжая разглядывать немного окровавленное, но определенно живое и даже не побитое тело, - Нельзя его трогать!

 

- Вполне можно, господа! – из толпы девушек пробилась вперед очень симпатичная блондинка, чьи волосы завивались бесчисленными кудряшками. Горящий румянец на щеках здорово оттенял огромные глаза с лазурной радужкой, - Этот бедный юноша просто увидел слишком многое! Его вина неоспорима, но нанести ему вред, к нашему глубочайшему сожалению, никто не успел! Этот негодяй потерял сознание сам, поэтому, если вы будете так любезны, что отнесете его к доктору, а потом сопроводите к нам обратно, мы будем крайне благодарны!

 

Выпаленные как из пулемета слова встретили мое полное непонимание, но горячее одобрение остальные девушек. Решив с Распутиным не вникать в чужие сложности, мы заткнули телу нос платком и вдвоем понесли его в академию. Медпункт должен был располагаться справа на первом этаже… вроде бы?!

 

- Инамори-сан, прости меня пожалуйста!! – веселый голос заорал на весь немалый двор, где происходило действие. Я остановился, неверяще глядя на кричащего. Это был тот самый ободранный тип, который после страшного энергетического удара протащило мимо нас по асфальту. Тип отсвечивал лохмотьями, наглой улыбкой, карминно-красными волосами, японской национальностью и чувствовал себя, судя по всему, замечательно. Это вообще как?!

 

Группка девушек вновь пришла в движение – из нее вырвалась высокая худенькая японка с белоснежно-серебристыми волосами, собранными в два толстых объемных пучка за ее спиной. Глядя ненавидящим взглядом на оборванца, девушка сделала перед собой несколько сложных и выверенных жестов руками и пальцами, а потом полыхнула энергетикой с такой мощью, что у меня аж завибрировала аура! Да даже «отец», находясь в фамильном замке, на такое способен не был! Эффектом упражнений девушки стала огромная волчья голова, соткавшаяся в воздухе из подобия снежинок и тут же с громким воем рванувшая к красному-наглому-типу. Тот, моментально сбледнув с лица, сразу же задал стрекача куда подальше. Голова волка, продолжая завывать, свернула вслед за беглецом за угол, а я вновь обратил взгляд на тяжело дышащую девушку, которая стояла, уперев ладони в колени.

 

Что-то мне все меньше нравится как эта академия, так и эта страна.

 

- Эмберхарт Аристер-кун? – ко мне подбежал зеленоволосый японец с метками третьего года обучения, - Вас вызываете директор Суго. Пойдем, я тебя провожу!
* * *
- Синтоизм, Эмберхарт-кун, это то, что оказало фундаментальное влияние на быт нашей империи, - читал мне лекцию директор, расхаживая по кабинету, заложив руки за спину. Слушал я внимательно, так как именно этот уважаемый, но странноватый тип был единственным, кто полностью был в курсе моей миссии среди педсовета Академии, - Наши духи очага, боги, хранители и даже демоны – все они получали чрезвычайно малое количество энергии веры от жителей острова! Постепенно они научились выживать, встроив в свои жизненные циклы такую несвойственную духовным сущностям вещь как «смерть». Слабые развеивались, их энергия укрепляла остальных. Круговорот энергии в природе и человеческих поселениях, год за годом, век за веком. Рано или поздно должен был случиться качественный скачок таких духовных трансформаций. И он случился. Часть духов научилась принимать полностью материальный облик. Мы их назвали Иным Народом...

 

- Я уже встретил в Токио полудуха-получеловека, - вставил я свои пять пенсов, тут же добавив, - Едва не застрелил от неожиданности.

 

- Ваш сенсей разве не упоминал об особенностях нашей страны? – неприятно изумился Суго, но тут же помотал головой так, что хвост его пшеничных волос заколотился, как у половозрелого жеребца, - Нет-нет, давайте сначала о главном, Эмберхарт-кун! Стрелять в Японии ни в кого не нужно! Мы гордимся тем, что являемся страной с самым низким уровнем преступности в мире!

 

- Меня в поезде атаковало шестеро вооруженных клинковым оружием мужчин, - начал меланхолично перечислять я, - Потом, не далее как полчаса назад, я определенно наблюдал на территории академии как минимум два энергетических приема неизвестной мне природы, потенциал каждого из которых совершенно точно был смертелен для человека. Далее, в самом Токио, пусть даже из-за нелепой ошибки, но я оказался свидетелем бегства полу-человека, который продемонстрировал физические кондиции, о которых лучшие атлеты мира могут только мечтать. Что еще, господин директор? Наверное, Бури, во время которых аристократу определенно стоит быть вооруженным. Это наш долг перед человечеством, который я намереваюсь исполнять, как полагается. Прошу меня извинить, но я не прислушаюсь к вашим словам насчет пацифизма. Мне нужны калибры побольше.

 

Японец натурально надулся, сел за свой монументальный стол и оттуда обиженно на меня посмотрел. К этой пантомиме я отнесся абсолютно индифферентно, со своей безопасностью я шутить не собирался. Явно имея об этом представление, Асаго Суга высказался, что я имею право на свое мнение, но проносить в академию любое оружие строго запрещено, кроме как в оружейный шкафчик каждого студента мужского пола на случай Бурь, и если таковое требуется для клубных занятий. Потом он вернулся к предыстории, связанной с моей миссией.

 

- Япония веками была в состоянии феодальной раздробленности, Эмберхарт-кун, - разглагольствовал он, - В следствие чего сложилась традиция сочетаться браком с духовными сущностями. Потомки, в которых преобладал духовный аспект, забирались представителями Иного Народа, а те, в ком силен был физический – оставались людям. Как ты можешь заметить, подобное кровное родство и перемешивание крови очень благотворно сказалось на современной японской аристократии. Они куда красивее и гармоничнее сложены, чем простолюдины, обладают огромным, по сравнению с другими нациями, запасом духовных сил и…

 

Рассказывал директор достаточно долго. Все свелось к описанию ритуала-договора, утвержденного между аристократическими семьями Японии и представителями Иного Народа. Каждые двадцать лет рождаются двое детей, мальчиков, почти всегда – из простонародья. Оба с рождения наделяются чрезвычайно большим потенциалом, но при этом являются природными антагонистами. Проще говоря – терпеть друг друга не могут, инстинктивно. Каждый раз, когда они встречаются в схватке, их силы возрастают. При правильном сталкивании лбами и страховке, оба юнца к 15-18 годам набирают немалую мощь, созревая для сбора «урожая». А именно – потомства. Сценарий выверен сотни лет назад – и «Герой» и «Князь Демонов» обзаводятся гаремами из пяти-шести, а в некоторых случаях и целого десятка красивых девушек. Естественно, «совершенно случайным образом». После «финальной битвы», в ходе которой один из них обязан умереть, выживший «уходит на покой», если это так можно назвать.

 

- Окончание ритуала не представляет из себя ничего интересного, Эмберхарт-кун, - развел руками директор, - Князь Тьмы удаляется со своими девами в один специальный древний замок, где вскоре умирает от перегрузки организма темными энергиями, Герой же теряет духовную энергию иным способом, становясь вялой и бесхарактерной личностью, доживающей остаток лет где-нибудь в провинции. Счастливые девы возвращаются с потомством, имеющим очень большой потенциал, в лоно семьи. Счастливый конец.

 

- Только проблема в том, что в этом поколении Князь Тьмы вами найден не был, и мне предлагается попробовать его… «заменить», - протянул я, приблизительно уже видя схему хитрых японцев. Конкретнее, мне предлагалось не заменить одну из главных фигур ритуала, а, пользуясь некоторым нашим с «князем» предположительным родством, заставить проснуться потенциал его оппонента.

 

- Грубо говоря – да, - сделал извиняющееся лицо директор, - У кланов и родов уже кончились идеи, где найти инкарнацию Князя. Поэтому мы надеемся, что ты, как потомок Эмберхартов, сможешь… «расшевелить» Таканаши Кея. Пока что он обычный японский школьник-простолюдин… а ждать еще двадцать лет нам бы не хотелось. Категорически. Более того, Эмберхарт-кун, мы не сможем позволить Таканаши-куну прожить обычную жизнь. Его потенциал никуда не делся, он Герой… поэтому, если ты не справишься, его убьют.

 

- Последнее меня совершенно не касается, - отрезал я, - Итак, мне предстоит вырастить тигра, дергая его за усы, пока он будет не достаточно зол и свиреп, чтобы осеменить ваш палисадник. О каком боевом потенциале мы вообще ведем речь? С чем-нибудь можно сравнить Героя, вошедшего в силу? Если получится, то, что потом? Мне потребуется умереть?

 

Директор сказал «О!» и выложил на стол крупную серебряную брошь с темно-зеленым непрозрачным камнем.

 

- Этот амулет тайно хранился в семье Таканаши, настраиваясь на биоритмы Кей-куна. Ты можешь по нему увидеть, насколько далеко зашел прогресс. В оптимальном спектре камень будет сиять ровным молочным цветом. Весь, - дал инструкции директор Суга, а потом немного замялся, - Что насчет потенциала… его боевые способности будут где-то на порядок выше, чем у Инамори Мию. Кажется, ты видел, как она наказывает Хинабоши-куна…

 

Я тяжело сглотнул. По собственным ощущениям, та волчья призрачная голова могла бы «наказать» и целый легкий танк… насмерть. Не немецкий «Крайнз-3», конечно, а старую тарантайку поляков, вроде «Юзели», с щелями в палец… но это же маленькая девочка! В маленькой юбочке!

 

Возможно, мне понадобится силовой доспех. И отряд телохранителей.

 

И легкая авиационная пушка под ручное ношение. Ах, черт, я же аристократ.

 

…интересно, существуют ли авиационные пушки с револьверным барабаном?

 

Ну, хоть помирать не надо, директор успокоил. Я же не настоящий.
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6