Глава 9
Этим прекрасным весенним утром была просто замечательная погода. Дул приятный легкий ветерок, несущий запах распускающихся почек, бодрила влажная прохлада, во дворе академии Якусейсшо несколько членов дисциплинарного комитета гоняли дико визжащую свинью, а я сидел за партой и смотрел на стоящую передо мной гранату.
- Алеша? Ты чего застыл как неродной? – сзади меня аккуратно потыкали в плечо распутинским пальцем. Не дождавшись реакции, любопытный рус встал, заставив пол и парту жалобно скрипнуть, и сунул любопытствующее лицо достаточно близко ко мне, чтобы оно удовлетворилось, - …опааа…
- Это, сэр Евгений, граната «АПГ-01», - заторможено представил я кого-то из них кому-то из них, и зачем-то дополнил сведениями, известными даже ребенку, - Антипехотная граната оборонительной стратегии, вес восемьсот граммов, алхимически стабилизированный веревочно-терочный запал…
Теперь и Распутин погрузился в молчание. Не желая оглядываться или как-то иначе отвлекаться от мыслей, я решил расценить его молчание как уважительное. Сам гордо стоящий на парте аккуратный ребристый корпус «ананаса» внушал почтение и опаску. Эту модель уважали и любили все военные мира, используя чуть ли не полтысячи лет. Придумать нечто более совершенное не смогли за все это время, разве что лет сорок назад появилась затея делать специальные рукоятки, чтобы кидать эту прелесть дальше от себя, но изобретатель был осмеян – веревка с палкой в случае необходимости подобного трюка справлялись почти так же.
- Сэр Алистер… - внезапно произнес шестой сын князя Распутина за моей спиной, - А что вы…
- ГРАНАТА!!! – раздался отчаянный мальчишеский вопль, затем пару взвизгов, стук поехавших по полу парт, болезненный вскрик, и еще пара незначительных шумов, вроде грохота упавшего тела.
Я нехотя отвел взгляд от гранаты и убедился, что чем-то привлек внимание класса. Пристальное. Школьники сгрудились у стены и совершенно невежливо на меня пялились во все глаза. Более того, на полу лежала девочка, чьи серебристые волосы рассыпались вокруг нее покрывалом. На девочке лежал мальчик, судорожно царапающий пол руками в разных направлениях. Я взял гранату в руку и встал с места. Школьники насторожились еще сильнее, прижались друг к другу, а некоторые девочки даже сами вцепились в рукава ближайших к ним мальчиков. Ну и вольности у них тут.
Какая нервная реакция. На что? На гранату? Вряд ли. Запальное кольцо на месте, устройство не на боевом взводе, держу я его в ладони самым миролюбивым образом. Культурный шок на непристойно лежащую пару? Да не смогут эти дети ничем тут заняться.
- Всё под контролем, - заверил я одноклассников, делая несколько шагов вперед к нужной мне цели. Дети сгрудились еще сильнее, но у меня не было времени познавать местные ритуалы, я изучал куда более актуальные для себя данные. Увы, мои страхи подтвердились.
- Староста Инамори-сан не состоянии выполнять свои обязанности. Она без сознания, - оповестил я класс о возникшей проблеме, - Мне нужна помощь кого-нибудь, кто проводит меня в кабинет директора. Я забыл где он расположен.
Спустя несколько секунд вперед вышла, даже вырвалась высокая японка с темно-пурпурными волосами и совсем не добрым выражением лица. Она как-то сердито посмотрела мне в глаза и произнесла почти сквозь зубы:
- Меня зовут Шино Цурума, Эмберхарт-кун… если ты не помнишь. Я согласна проводить тебя до кабинета директора! Тебя устраивает?
- Да, конечно, - я пожал плечами, вежливо пропуская сердитую девушку перед собой в дверь.
Не успели мы сделать и двух шагов, как уткнулись в преподавателя, спешащего на урок. Йошинари, увидев, как мы выходим из класса, тут же рявкнул:
- Цурума-сан, Емберхарт-кун! Вы куда?! Урок сейчас начнется!
- Мы к директору, Йошинари-сенсей, - вежливо, но отстраненно сказал я, вновь начиная впадать в задумчивость, - Срочная необходимость. Мы скоро вернемся.
- Понятно, буду ждать, - кивнул инструктор по боевой подготовке, потом внезапно потер ежик своих волос и поспешил в обратном от класса направлении.
Пока мы с Цурумой шли к кабинету директора, до которого было отнюдь не близко, я подкидывал гранату в руке и сосредоточенно размышлял. Как? Когда? Откуда она оказалась в кармане моей формы? В комнату общежития имели допуск только я и Таканаши, даже Уокер с утра был вынужден стоять за ее порогом. Значит, я привез ее с собой?
- Мне пройти с тобой? – каким-то скованным тоном поинтересовалась у меня Цурума, когда мы подошли к кабинету директора.
- Нет, не стоит, Цуруми-сан. Но я буду вам очень признателен, если вы меня подождете. Я быстро.
Секретарь директора оказался моложавым худощавым японцем, буквально закопанным в бумажной работе. Однако, при виде посетителя, этот достойный господин проявил оперативность выше всяких похвал – быстрым движением поправив свои круглые очки, японец закивал, заулыбался и сообщил мне жестами, что к директору можно. Учтиво поблагодарив человека кивком, я, постучавшись, зашел в кабинет.
Асаго Суга был определенно не рад моему визиту. С самым серьезным, даже строгим выражением лица отвлекшийся от просмотра документации японец посмотрел на меня. На его скулах заиграли желваки, губы побелели. Я прекрасно его понимал – когда ученики вдруг внезапно в понедельник во время урока врываются в кабинет с видом, что так и надо… это непорядок.
- Прошу меня извинить, Суга-сан, - я показал ему гранату, держа ее максимально безопасно, пальцами за донышко, - Я спешил сюда так быстро, как только мог.
- Эмберхарт-кун… - медленно проговорил японец, откидываясь на спинку кресла, - Ваш визит – неожиданность.
- Примите мои извинения, директор, - я коротко поклонился, понимая, что в общем-то совершенно неуместно отвлекаю человека, но понятия не имел, к кому еще мог бы обратиться, - Джентльмену полагается быть сильнее обстоятельств, но в данном случае именно они привели меня сюда.
- Что же, раз вы выбрали такой способ решить возникшие разногласия, - выдохнул японец, - Мне остается только принять подобный выбор.
- Благодарю вас за понимание, Суга-сан, - кивнул я, ставя гранату ему на стол и присоединяя к ней вторую, которая до этого момента была в кармане, - Мне искренне жаль, что пришлось вас побеспокоить, но теперь я могу спокойно вернуться к учебе.
Коротко поклонившись директору на прощание, я поспешно вышел из его кабинета. Цурума, девушка с серьезным, хоть и на редкость красивым лицом, ждала меня в коридоре. Вместе мы и поспешили назад в класс. Пурпурноволосая японка шагала целеустремленно и широко, даже мне, довольно долговязому, приходилось поторапливаться за ней. Зайдя в один из коротких коридоров, соединяющих основные корпуса зданий выше второго этажа, Цурума внезапно резко остановилась, развернулась, и посмотрела мне в глаза.
- Эмбер…харт-кун, - с некоторым затруднением произнесла она, - Граната… ты оставил ее у директора?
- Ну да, - я пожал плечами, а потом в порыве облегчения от удачно выполненной миссии, решил поделиться радостью с одноклассницей, улыбнувшись и сказав, - У меня две было.
Дальнейшее повергло меня в шок. Девушка кинулась ко мне, крепко обняла так, что я оказался совершенно беспомощен, прижала к стенке и закричала на ухо:
- Я тебя никуда не отпущу! Давай, сделай это! Сделай это здесь!!
- Что происходит?! – попытался возмутиться я ртом, в который попал изрядный пук пурпурных волос, но не был услышан. Девушка яростно и по всякому вжимала меня в стену, громко кричала бессвязности, а затем, ловко попав узеньким плечиком мне в горло и начав душить, она принялась рвать на мне одежду свободной рукой, не прекращая голосить о «Сделай это здесь» и «Не пущу!».
Я внезапно и с ужасом понял – вот оно. Цурума из тех оружейных маньяков-коллекционеров, что скапливают целые амбары и особняки всяческого огнестрельного оружия, холят его, лелеют, даже испытывают какую-то нездоровую плотскую страсть к стреляющим и взрывающимся штукам. Вот почему она вызвалась меня проводить! Вот почему говорила сквозь зубы! Она сдерживалась! И что теперь? Меня обесчестит японская маньячка в коридоре школы под свои же громкие вопли?!
Взгляд немного туманился, воздуха не хватало, но я успел разглядеть несколько осторожно выглядывающих лиц из-за угла. Кажется, на помощь мне никто не придет… Теперь точно все. После такого позора отец этого тела меня просто пристрелит… и я не буду сопротивляться…
- Алеша, ты где? – прогудел знакомый грудной голос Распутина, которому я обрадовался как родному.
- Уходите! – издала истеричный крик Цурума, продолжая драть мой пиджак.
- Помогите… - прошептал я, теряя сознание.
Интерлюдия
«Я позабочусь о вас!». Почему-то эта неловкая фраза плохо образованного страшного гайдзина так глубоко запала Миу в голову, что умудрилась послужить своеобразным звонком будильника. Девушка резко открыла глаза и обнаружила, что лежит за занавеской в медицинском кабинете. Она понятия не имела, как сюда попала, но, потрогав лоб и затылок, обнаружила по большой шишке там и там.
Инамори наморщила лоб, ойкнула, и попробовала вспомнить, что сегодня было. На ум приходило только глупое лицо Икари, зачем-то прыгнувшего на нее. Они столкнулись лбами, начали падать… потом все. Темнота. Миу опять потрогала шишки и скрипнула зубами. Сегодня Икари Кёйке доигрался и точно получит по полной – сначала от нее, а потом уже от взрослых. Он доигрался… точно-точно доигрался!
Девушка звонко стучала каблучками по переходам академии, планируя забрать свои вещи из класса и пойти в общежитие. Пропустила целый день, нужно будет попросить тетрадки у Ивао-сан… А Кёйке доигрался! Одно дело его шуточки – они друзья детства, более того помолвлены! Определенную границу Икари никогда не переступал, кроме того случая неделю назад, когда поднял ветер. Нет, мальчишки, умеющие управлять ветром, постоянно пытаются задрать юбки у девчонок, это норма. Даже хорошо! Но для старшекурсниц, которым нужно развивать контроль!! А этот остолоп показал нижнее белье половины потока какому-то несчастному простолюдину! Ох и зла была тогда Миу.
А сейчас – еще злее. Это же надо, ни с того ни с сего бить невесту, подругу и старосту в лоб и ронять на пол! «Пожалуюсь прямо его маме. На выходных. Приду вот без приглашения и пожалуюсь. Никакой пощады» - решила для себя Миу и распахнула дверь в класс. Предвкушающие мысли о том, каким карам и ограничениям будет подвергнут Икари, тут же вылетели из головы старосты.
Все ученики «1-B», кроме двоих, стоящих у классной доски, сидели на своих местах, несмотря на вечернее время. С бледными нервными лицами. Перед ними стояло аж четверо человек – Асаго Суга, сам директор академии, Йошинари-сенсей, преподаватель боевой подготовки, Шино Цурума-сан и тот самый страшный гайдзин Эмберхарт, у семьи которого не хватило денег даже на заживляющую мазь для шрамов.
Страшнее и непонятнее всего было то, что у всех четверых, стоявших перед классом, был очень взволнованный и странный вид! Родители и дедушки с бабушками у Инамори умели и любили поскандалить, но моментально прекращали, если их видели дети. Сейчас староста увидела именно двух давно и со вкусом ругавшихся взрослых, из-за чего тут же оробела и мышкой шмыгнула за свою парту. Поняв, что на нее более не обращают внимание, Миу присмотрела к стоящим у доски одноклассникам и, осененная внезапной догадкой, в ужасе прикрыла рот.
Оба выглядели растрепанными и возбужденными! Школьная форма Цурумы сидела как-то криво и была сильно измята, а англичанин выглядел вообще ужасно, без всякого успеха пытаясь скрыть разорванную рубашку и измочаленный пиджак. Неужели их застукали за… но КАК! Цурума же из рода императорских телохранителей! Это… невозможно…
- Инамори-кун, рад, что с вами все в порядке, - кивнул директор девушке, откашлялся и обратился ко всему классу, - Итак! Произошло трагическое недопонимание, которое, к счастью для всех, закончилось без жертв! Эмберхарт-кун никого не планировал взрывать, его поведение оправдывают как Йошинари-сенсей, так и Сент-Амор-кун… и мне ничего не остается, как с ними согласиться. Во всяком случае, Эмберхарт-кун почти сразу же принес гранаты в мой кабинет, он просто не догадался их спрятать…
«Гранаты?!» - непонимающе завертелась на месте Миу, разглядывая бледные лица соучеников.
- Я не согласна, Суга-сенсей! – громко и решительно выразила протест Цурума, - Он… он…
- Что – я? Цурума-сан… - очень едко и зло заметил прижавшийся к подоконнику англичанин, - Я орал на весь класс как угорелый? Вышиб сознание из старосты как раз тогда, когда в ней была острая нужда? Или, может быть, я притворился добрым товарищем и хорошим другом для того, чтобы внезапно напасть в темном углу на одноклассника и, оглашая воздух кри…
- Хватит! – шлепнул рукой по парте директор, заставляя сидящую за ней девушку испуганно пискнуть, - Мы уже все обсудили. Я принял решение и требую тишины. Сейчас.
Класс затих. В тишине лишь слышалось тяжелое дыхание Цурумы и шорох, с которым англичанин безуспешно пытался привести себя в порядок.
- Первое… - желтоволосый японец средних лет как-то мигом превратился в Настоящего Директора с Хмурым Видом, - Эмберхарту-куну выносится порицание… за неосторожность. Устное. Так же я вменяю ему в обязанность - быть помощником Йошинари-сенсея… учитывая, что занятий по боевой подготовке в Якусейсшо будет теперь в два раза больше! Если иностранные студенты и мои преподаватели в один голос утверждают, что японцы знают преступно мало об оружии, я склонен им верить! Цуруме-сан выносится благодарность за самоотверженную защиту одноклассников от опасности!
- …хоть и вымышленной… - угрюмо пробурчал Эмберхарт, собирая на себе злые взгляды теперь уже всех присутствующих. Смуглый подросток с самым недовольным видом оглядел одноклассников и возмущенно заметил, - Я же вам сказал, что всё под контролем!
Инамори испуганно икнула, увидев, как учитель по боевой подготовке перехватил прыгнувшую с кулаками на англичанина Цуруму, и приняла мудрое решение – сначала она расспросит как следует Кёйке, а потом решит, что говорить его родителям. Пока все было совершенно непонятно!
* * *
- Держи еще конфетку, - сунул я толстенький полумягкий квадратик в загребущие лапки Рейко. Та счастливо зажмурилась, развернула бумажку и пихнула конфету в рот, продолжая медленно, но сосредоточенно жевать. Замечательно.
Тихий ранний вечер в парке Якусейсшо действительно хорошо лечил нервы. Я сидел на скамейке и курил, отгоняя дым подальше аурой. Рядом сидела чрезвычайно довольная Иеками Рейко, которая наслаждалась жизнью по-своему. Надо будет обязательно отблагодарить Распутина – тот посоветовал чрезвычайно вкусные конфеты, правда, посетовав на один минус – они жутко липли к зубам. Вспомнив свою самую первую жизнь, точнее детство, я накупил с ностальгии огромный пакет этих конфет, у которых, как оказалось, есть дополнительный плюс – они делают громогласных карликов тихими.
Кто бы мог подумать, что весь класс, повторюсь – весь, кроме чертова Сент-Амора, понятия не имеет о том, как выглядит «АПГ-01» на боевом взводе?! Там же замок должен быть повернут на девяносто градусов, а угрожающий гранатой человек должен крепко держаться и за нее, и за кольцо! Причина, почему эта малышка была неумирающей классикой, была в исключительной безопасности и точности механизма подрыва. А эти… варвары этого банально не знали! Как?! Вы же благородные!
Я вздохнул и скормил девушке еще конфетку. Судя по усиливающемуся чавканию, она постепенно привыкает их есть. Частить нельзя.
Жерару я отплачу позже и сполна. Хитрюга клялся и божился, что ничего не понял, не видел, и вообще был притиснут к стене, но веры ему у меня не было ни на грош. Француз провокатор определенно молчал поначалу, чтобы насладиться зрелищем… и у него это получилось! А Распутин?! «У нас княжество к западу от Урала, мы с людьми уже три века не воевали… Я токмо орудия по миазменным тварям знаю…» Притворился валенком!
Отбросив мысли о пурпурноволосой негодяйке, предавшей мое доверие и посягнувшей на честь, я новыми глазами посмотрел на Иеками Рейко. Миниатюрная, но совсем не кукольно хрупкая, как большинство японских девушек, не увлекающихся спортом. Огромные серые глазищи, сверкающие потрясающим детским наивом, кругленькое личико, странно короткие серые волосы и… бюст. Он для пятнадцатилетней девушки был чересчур выдающимся. Что же будет, когда она полностью вырастет, я не представлял…
Но такой бюст в моих глазах и плюс, и минус. Даже, как не странно, больше плюс – он работает прекрасным отвлекающим фактором. Если подарить Рейко оба моих «Клатча», научив ими пользоваться, то она станет просто неоценимым спутником и партнером в местах и обстоятельствах, где требуется внезапная огневая атака или защита. То есть – везде. Девочка уже пару раз кидалась на меня с объятиями сзади по вечерам, поэтому я приблизительно уже представлял ее вес. Для «Клатчей» - самое то.
- Эмба-кун! – воскликнула прожевавшая всё Иеками, горящая от желания поведать, как у нее прошел день.
- Иеками-сан, так больше не может продолжаться, - закатив глаза, выдал я, - Называйте меня, пожалуйста, Алистером!
«Эмба»… это слово рождало во мне жуткие ассоциации – старой, потертой жизнью, обрюзгшей прачки, родившей уже полтора десятка детишек…
Тишина? Почему? Она сама залезла мне в карман и стащила конфету?
Я посмотрел на Иеками – та сидела, прижав кулачки к подбородку и распахнув глаза настолько, что мне остро захотелось приставить к ним кончики пальцев – чтоб не вывалились. Впрочем, это я зря – просто немного нечеловеческой крови и у этих японцев гляделки в два раза больше чем у европейцев… Тем временем эти серые озера шока и неверия начали заполняться слезами, а карикатурно маленький носик наморщился. Пара секунд – и Рейко взвыла белугой, источая реки слез. Что за?
- Тыыы пееервый… кто разрешиииииииил звааа… - плакала коротышка как тройка-четверка полноразмерных девушек. Только громче. Я далеко не сразу понял, что это слезы радости.
К счастью, плотный квадратик ирисовой конфеты, сунутый в кривящийся ротик, сработал как кнопка перезагрузки компьютера. Рефлекторно среагировав на новую задачу, Рейко снова зачавкала, а у меня покраснели уши, когда я представил разницу в возрасте между нашими с ней душами. Даже если не считать сон в Пустоте и скидку на молодость тела в этом мире, то мне-то уже было более пятидесяти лет. Пусть я и чувствовал себя на пятнадцать.
Подчинившись ультимативному требованию мелкой звать ее тоже по имени и услышав, как она исковеркала моё, я, поддавшись непонятному мне самому импульсу спросил:
- Рейко-сан, а у вас разве нет друзей?
- Таких близких, как ты, Аристи – нету! – тут же показала она множество зубов, - Я разговариваю с парой девочек в классе! Хотела вас познакомить! Но тебя боятся! Ты разве страшный?
- Я совсем не страшный, - честно признался я в своем вопиющем недостатке.
- А ты правда бомбу в школу сегодня принес?!!
- Не совсем, дело было вот так…
Поговорив с той, кого признал другом, пускай и случайно, я отправился на один из стадионов, служивших по четвергам посадочной зоной частных дирижаблей. Мне должны были доставить определенный груз, предстояло поработать.
Спустя почти два часа я стоял на одной укромной полянке в парке, заросшей со всех сторон высокими кустами и низенькими деревьями. Вокруг меня собралось ровно двенадцать больших, сердитых и с подозрением настроенных существ.
- Ты не первый и не сотый из идиотов, решивших, что они могут подкупить комаину! - прорычала мне прямо в лицо огромная собачья пасть. Орущий на меня Комендант был не из моего общежития, но зато – самый большой и сильный из присутствующих. Двое Старших Хранителей до разговора пока не снисходили, предпочитая наблюдать с отстраненным видом.
- В следующий раз закажу маленькие ножницы, чтобы вы проредили шерсть в ушах, - начал огрызаться я, - Что тебе в слове «подношение» незнакомо?
- Это взятка! – волосатый когтистый палец указал на составленные мной в пирамиду крупные глиняные сосуды, запечатанные бумагой с красными символами, - Взятка в особо крупных размерах! Ты хочешь нас подкупить?! Признавайся!
- Я клянусь, что это подношение духам, оберегающим мой покой, - терял терпение я, благодаря высшие и другие силы, что лишили этих комаину присущего собакам запаха, - Просто подношение в знак благодарности и уважения! Точка. Вы мне за него ничего не должны, ничем не обязаны.
- Ты тут неделю! – продолжал наезд огромный человекособак, - С чего такая щедрость?!
- Мне просто нравятся те, кто озабочен моей защитой, Хранитель, - отрезал я, - Это личности, делающие нужное и правильное дело! Дошло или озаботиться ножницами?!
- Мальчик не врет, - тяжко уронил один из Старших, - Но и всей правды не говорит. Мы примем подношение, оно от чистого сердца. Но это же не все, мальчик?
- Вы правы, уважаемый, - кивнул я, - Это не все.
…и рассказал им, в чем бы они могли мне помочь.
- Я же сказал – ВЗЯТКА! – радостно взвыл крупный волосатый параноик, торжествующе оглядывая остальных комаину.
Рука так и просится к лицу.
- Все, - решил я, - Будут тебе самые лучшие ножницы для ушей. Это освященное сакэ – подношение! А то, что я попросил – согласовано с директором Суга! Сможете достать и положить куда надо?!
Огромный седой дух собаки покачал гривастой головой, поцарапал нижней лапой траву, пожевал губами.
- А тебе нужна обязательно такая дрянь? – спросил он, с откровенно-невысказанной просьбой.
- А альтернативы есть? – развел я руками.
- Эх… нету. Ладно, выполним… раз директор Суга попросил, - вздохнул огромный пес, - Но с него самого – еще столько же освященного сакэ!
