Глава 20

Во дворе замка напарники насчитали одиннадцать противников. Разобраться, кто из них дружинник лэна, а кто разбойник, было затруднительно, тем более, в скудном факельном освещении. Отличались вояки от остальных обитателей замка — вольных и рабов — только наличием при себе оружия — даже те из них, кто щеголял с голым торсом, мечи не снимали.

Танию Игорь оставил скрываться между двумя строениями — не будь на одном из дружинников антимагического амулета, всё равно сейчас вне башни находилось врагов больше, чем резерв иск-магини позволял ей поразить, даже если все десять её Огнешаров достигнут цели.

Сражаться же холодным оружием подруга совсем не умела, тем более, она не владела приёмами рукопашного боя. Кстати, последнее попаданец решил со временем исправить.

Чего дружинники хотели добиться от шеродского менялы, Игорь так и не понял — скорее всего, просто куражились от скуки, с развлечениями, как заметил Егоров, в этом мире было совсем туго — по знаку владельца амулета принесшие Энтора Пая угрюмые верзилы вновь подняли его тело и поволокли к черневшей дыре провала возле башни. Наверняка там был вход в те самые зловещие подземелья Машвера.

Дожидаться, пока все враги угомонятся, он не стал — та обстановка, которая сложилась в замке на момент, когда Игорь решил действовать, его полностью устраивала.

Один из рабов принёс в охапке к сидевшей четвёрке дружинников три больших, литров на четыре-пять каждый, бутыли, и все шлявшиеся по двору вояки, словно те сказочные крысы за дудочкой Гамельнского Крысолова, потянулись к скамейкам вокруг стола.

— Эй, десятник! Парни! Может со мной поделитесь? — крикнул своему командиру и товарищам, начавшим разливать вино в кружки, грузный часовой, стоявший на посту возле распахнутых дверей, вооружённый, помимо висевшего на боку меча, ещё и копьём.

— Заткни рот, Кеснис, — обернулся владелец амулета, — Скажи спасибо, что торопившийся лэн не вспомнил твою прошлую выходку.

Похоже, часовой совершил когда-то что-то очень забавное, потому что после слов десятника все дружно захохотали, включая и стоявшего на посту здоровяка.

Игорь пристроился буквально в пяти шагах от двери в башню, скрываясь за стоявшей возле небольшой конюшни телегой и усевшись, прислонясь спиной к колесу. Он просто ждал удобного случая. В том, что такое разгильдяйство, которое проявляли вояки лэна Агана, предоставит ему возможность уловить нужный момент, попаданец не сомневался.

— Иди сюда, соска, — позвал Кеснис попытавшуюся проскользнуть незамеченной мимо башни рабыню с ворохом одежды в руках, — Не торопись.

— Господин управляющий мне сказал…

— Плевать мне, что он сказал! — грозно, но полушёпотом, чтобы не услышали за столом, рыкнул часовой, воровато бросив взгляд в сторону десятника и товарищей.

Рабыня покорно развернулась и пошла к двери, где позвавший её похотливый козёл уже скрылся в темноте проёма.

При свете висевшего над дверью факела Игорь разглядел, что девушка вполне молода и симпатична, но, как и остальные дворовые работницы, виденные им в замке барона Крима, грязная и неухоженная.

Разумеется, привлекательность рабыни — это было последнее, что попаданца сейчас интересовало. Он понял, что наступил удобный момент проникнуть внутрь оплота лэна Агана, что Егоров и сделал — как только он услышал чуть удалившиеся голоса часового и девушки, то не спеша преодолел освещённое пространство и спокойно вошёл в дверь. Спецназовец знал, что соверши он резкие и быстрые движения, кто-нибудь из сидевших за столом вояк, мог обратить на это внимание, а так — мало ли, кто из обслуги и по каким делам бродит?

Войдя в башню, Игорь сразу же шагнул вправо, в сторону, противоположную той, где дружинник ставил на колени девушку, с хохотком говоря всякие глупые пошлости. Некоторое время, пока глаза привыкали к темноте, попаданцу пришлось послушать дурацкие речи, а когда обормот замолчал, отдавшись получению удовольствия, Егоров плавно и осторожно начал подниматься по винтовой, идущей вдоль стены лестнице.

Судя по высоте потолков, этажей в башне было три. Игорь решил начать в ней работу с караульного на крыше и завершить любителем ласк Кеснисом. Однако, по ходу дела ему пришлось свои планы немного подкорректировать.

Площадка второго этажа тоже освещалась. Егоров хотел было уже быстро её преодолеть, как услышал сверху лёгкие торопливые шаги с третьего этажа и замер. Спустя полминутки на лестнице показалась девчонка-рабыня резво бегущую ему навстречу.

— Мммм, — забилась она в его обхвате с зажатым ладонью Игоря ртом.

— Тихо, тихо, — шёпотом успокаивал попаданец девчонку, продолжив вместе с её тельцем в руках подъём наверх, — Не дёргайся, не бойся, всё хорошо.

Миновав второй этаж и оказавшись на половине пути к третьему, Егоров повернул лицо девочки к себе.

— Ты меня понимаешь? Кивни, если так. Молодец. Сейчас я опущу ладонь, но ты кричать не станешь, иначе дядечка тебе сделает бобо. Хорошо? Умница. А теперь не громко, очень не громко, поведай мне, куда ты так спешила, и где здесь кто находится. И чем занят.

— Господин, я ничего плохого…

— Я верю, охотно. Как тебя зовут? Как? Люза? Хорошая девочка Люза в башне Машвер живёт. Говори, сколько здесь воинов?

Кроме караульного на крыше и часового у входной двери, в башне находилось ещё двое дружинников и трое лесных гостей, как их назвала Люза. Так что, уверенность Тании в причастности лэна к дорожным грабежам подтверждалась.

Все пятеро находились в одной из комнат третьего, последнего, как правильно определил Игорь, этажа, где и спали, кроме одного из гостей, отправившего девочку во двор к кладовщику за элем.

— Если я надолго задержусь, господин меня опять побьёт, — всхлипнула Люза.

— Нет, малышка, — уверенно сказал ей попаданец, — Уверен, больше он никого не тронет. Только, чтобы тебе не волноваться, мы сделаем так, что ты не сможешь выполнить его приказ. Только не бойся, это лишь на время. Поняла?

Девчонка явно слишком много получила в своей жизни ударов и от судьбы, и от людей, поэтому нисколько не поверила схватившему её дядьке. Только деваться-то ей всё равно было некуда. Люза молча дала обрезать попаданцу подол своего платья, нарезать из него полос, связать ей руки и ноги, снести себя на второй этаж и положить на диван в одной из комнат — кажется, это был кабинет самого лэна Агана.

— Господин…

— Лежи тихо. Рот тебе затыкать не стану. Ты ведь не будешь кричать? Вот, умница.

Видя, как рабынька напугана, Игорь не сомневался, что она даже не пискнет. Придавив накатившую вдруг не ко времени жалость, попаданец вышел из кабинета, плотно притворив за собой дверь.

Проходя мимо третьего этажа, он, как ни прислушивался, никаких звуков там не услышал, значит, бодрствующий так и пребывает в одиночестве и поговорить ему не с кем — товарищи дрыхнут.

На крышу вела хорошо сколоченная из прочного дерева приставная лестница, просунутая сквозь широкий люк наружу метра на полтора.

Поднявшись по ней и увидев, что в этот момент караульный справляет нужду, направив струю вниз во двор на сторону противоположную той, где наливались вином и элем его товарищи, Егоров упускать хорошую возможность не стал.

Не сильно-то и скрываясь и не особо приглушая шаги — сейчас больше играла роль скорость — он подскочил к дружиннику и в момент, когда тот стряхивая капли с конца, лениво только начал поворачивать голову, сильно ударил его ножом точно под левую лопатку.

Бывший спецназовец уже имел личный опыт и знал, что получивший ножом в сердце, никаких криков и воплей не издаст — всё, на что его хватит, так это сделать последний в своей жизни глубокий вдох.

— Первый, — негромко открыл Игорь счёт убитым им в Машвере врагов.

Придерживать падающее тело он не стал. Даже вскрикни караульный, вряд ли его услышали бы внизу товарищи, уже подтянувшие к своему почти праздничному столу женщин, чьи визги сейчас долетали до ушей находившегося на крыше диверсанта.

Спустившись на третий этаж, Игорь осторожно двинулся по идущему кругом вдоль стены коридору. Сначала, как пояснила Люза, шли две комнаты для рабов, уехавших вместе с хозяином на турнир, затем шла столовая, которой никто и никогда не пользовался — дружинники предпочитали питаться или во дворе или в своих спальных комнатах, за столовой находилась оружейная и лишь затем располагались три комнаты для бойцов лэна.

Дальше ещё имелись кладовые и большой склад с различными метательными снарядами — стрелами, арбалетными болтами и даже простыми булыжниками, которыми собирались, в случае осады башни, кидать с крыши во врага. Но, понятно, Игоря интересовала только одна из спален, где сейчас находились его цели.

Игорь где-то читал, что его далёкие предки с наступлением темноты жгли в избах лучины. Вот и в этом мире пользовались такими осветительными приборами. Даже в тереме барона он не видел ни одного хоть самого примитивного масляного или керосинового — раз уж здесь додумались до перегонки вина и браги, то могли бы сообразить и насчёт разделения нефти — фонаря.

И, вообще, Егоров всё больше убеждался, что средневековье здесь, ну, просто очень раннее. Или, может, в этом мире не было эпохи античности с её достижениями? Попаданец решил, что поинтересуется этим вопросом у Тании как-нибудь в другой раз, сейчас у него дела поважнее.

Бодрствующий вояка сидел на лавке за грубо сколоченным столом, боком ко входу в комнату, и как раз в тот момент, когда из темноты коридора на него с любопытством посмотрела смерть в образе иномирянина-спецназовца, он менял почти прогоревшую лучину на новую, взятую из большой стопки на краю стола.

Чтобы отвлечь внимание вояки, Игорь использовал старый, известный ещё с детского лагеря трюк — он подобрал с пола один из мелких камешков, выпавший из не оштукатуренной башенной стены, и бросил его под топчан, стоявший слева у дощатой перегородки.

Звук стукнувшегося и закатившегося под жалкое подобие кровати мелкого камня в тишине спального помещения был отчётливо слышен и, разумеется, привлёк внимание лэновского человека. Тот недоумённо повернулся в сторону звука и, встав со скамьи, переступил через неё и нагнулся.

Спецназовец тут же оказался рядом. Только бить ножом в сердце находящегося в согнутом положении противника, как Егоров уже это проделал с караульным на крыше, было не самым оптимальным решением — имелся шанс угодить остриём в кость лопатки. Поэтому, пришлось прибегнуть к более кровавому методу — схватив рукой под челюсть, резко задрать вверх голову и мгновенно рассечь ножом горло.

Покончить с остальными вояками и разбойниками лэна Агана, находившимися в этой комнате, труда не составило. И времени заняло совсем немного — всего пару минут.

По пути вниз Игорь навестил Люзу.

— Вот видишь, — сказал он, освобождая девочку от им же навязанных уз, — Как и обещал, вернулся быстро. И ты тоже молодец, хорошо себя вела. Было бы у меня при себе эскимо, обязательно угостил. Но, чего нет, того нет. И петушка на палочке — увы. Значит, так, Люза. Эль никому нести уже не нужно и отсюда пока выходить тоже. Сиди здесь и жди моей команды.

Пригрозив ещё раз девочке, разумеется, понарошку, Егоров прихватил из лэнского кабинета присмотренный им ещё при первом посещении арбалет, типа самострел примитивный, позорный, и один болт к нему — больше одного выстрела Игорь делать не собирался — и отправился к выходу из башни.

Пока попаданец спускался к любителю женских ласк на посту во время несения службы, то взятое с собой оружие зарядил и приготовил к бою.

Кеснис закончил развлекаться с рабыней — девушки нигде рядом с ним уже не было — и вновь стоял снаружи башни на единственной ступеньке некоего подобия крыльца.

— Шарин! — давал он явно непрошенный совет кому-то из товарищей, — Ты лучше Найомру на колени посади, у неё задница помягче и аппетитней, а то об Лойкину порежешься, — он захохотал от своей же шутки.

Когда справа от весельчака пролетел арбалетный болт и по самое оперение вошёл в бок носящего антимагический амулет десятника — не надеясь на хорошую точность примитивного оружия, Игорь, хоть и стрелял всего-то с полутора десятков шагов, целился в корпус, а не в шею — Кеснис от неожиданности даже чуть присел. И тут же лишился жизни — спецназовец из другого мира нанёс ему точный удар рукояткой ножа в висок, проломив кость черепа.

Рассевшиеся за столом могли бы сразу и не заметить ни появления врага, ни смерть своего командира, если бы устроившаяся на коленках десятника полная симпатичная рабыня от испуга не завопила, что та сирена.

Вопль рабыни подхватили её товарки, а лэновские вояки вскочили с места. Словно иллюстрируя земную присказку "мастерство не пропьёшь", бывшие явно сильно навеселе дружинники довольно резво извлекли мечи и грубо растолкали девок в стороны.

Тания — по-настоящему достойная соратница — увидев, что единственный, кто представлял для неё опасность, обезврежен, как и было у них договорено с напарником, тут же начала наносить свои магические удары.

Пожалуй, только сейчас Егоров осознал, каким оружием массового поражения — в местных масштабах, разумеется — в лице иск-магини он обзавёлся.

Огнешар представлял собой сгусток огня ярко-красного цвета, по размеру и форме почти полностью соответствующий гандбольному мячу, и, кстати говоря, летящий примерно с такой же скоростью, когда кто-то из команды мастеров исполняет штрафной.

При попадании в первого же дружинника, одного из трёх, кто не снял с себя доспех — может, из-за того, что им надеть больше было нечего, а может по причине их скорого заступления на дежурство — это огненное заклинание легко пробило доспех, прожгло с ужасным шипением и разбрызгиванием сгустков красного дыма тело и вышло наружу в виде кумулятивной струи полуметровой длины.

Попаданец едва успел при свете брошенных рабами на землю факелов увидеть результаты одного магического удара напарницы, как следом полетел второй Огнешар, и тоже нацеленный на одоспешенного вояку. Затем третий, а вскоре и четвёртый.

Уклониться в такой неразберихе и растерянности от смерти — а она была просто ужасной, поражаемые выли так утробно, громко и отчаянно, что у попаданца даже сердце захолодело — никакого шанса не было.

Дружинников лэна, в отличие от попаданца до настоящего момента, хорошо знавших боевые возможности иск-магов, охватила паника, и выжившие побежали к воротам. Только один из них — скорее, не от храбрости, а из-за растерянности — побежал на Игоря, размахивая мечом, как в фильмах казаки шашками во время лихой кавалерийской атаки. Этот дурак, наверное, рассчитывал пробиться в башню и защититься там толстой дубовой, обитой снаружи железом дверью.

— Уйдиии! — тонко, фальцетом закричал он.

Естественно, Игорь ни отходить с пути придурка, ни отвечать ему не стал. Когда тот подбежал к спецназовцу на пару шагов, Егоров просто бросился дружиннику в ноги, перебросил его через себя, а, едва тот с вскриком грохнулся плашмя на землю, вбил ему в грудь нож по самую рукоять.

— Игорь! — окликнула друга иск-магиня, — Я всех уже… всех.

Егоров обернулся к напарнице и поднял вверх палец сжатой в кулак руки. Смысла этого жеста Тания пока не знает, но пусть привыкает.

Её глаза в темноте отражали свет взошедшей первой луны — а быстро они управились, хороший у них тандем получился — и, вообще, подруга сейчас походила на вампиршу, только без клыков, но весьма и весьма привлекательную.

Она и в самом деле убила магией девять вояк лэна Агана, включая и того, что куковал на надвратном скворечнике. Конечно, никакого комплекса неполноценности Игорь от того, что на его счету только двое убитых из находившихся во дворе врагов, не испытывал — и захват башни целиком его заслуга, да и проникновение в замок, включая подталкивание в ягодицы своего иск-магического боевого оружия, тоже работа спецназовца.

— Про того, что на мосту, ты не забыла? — напомнил Егоров.

— Нет, но он, уверена, уже бежит впереди своего крика, — напарница подошла к Игорю, обняла и поцеловала в губы, но как-то по сестрински, — Замок Машвер нами захвачен, — она улыбнулась и отвернула голову в сторону одноэтажного жилого строения, — Управляющий! — громко крикнула она, — Немедленно иди сюда!