13
Библиотека
Башня Монтеня – одна из самых волнующих литературных достопримечательностей, которые можно посетить во Франции. Она находится в местечке под названием Сен-Мишель-де-Монтень, в департаменте Дордонь, недалеко от Бержерака. Эта массивная круглая в плане башня XVI века – всё, что осталось от замка, построенного Пьером де Монтенем, отцом писателя. Замок сгорел в конце XIX века. Монтень проводил в этой башне бóльшую часть своего времени, удалялся в нее для чтения, размышлений, письма. Библиотека служила ему убежищем от домашней и публичной жизни, от суетности мира и жестокости века.
Когда я дома, я немного чаще обращаюсь к моей библиотеке, в которой, к тому же, я отдаю распоряжения по хозяйству. Здесь я у самого въезда в мой замок и вижу внизу под собой сад, птичник, двор и бóльшую часть моего дома. Тут я листаю когда одну книгу, когда другую, без всякой последовательности и определенных намерений, вразброд, как придется; то я предаюсь размышлениям, то заношу на бумагу или диктую, прохаживаясь взад и вперед, мои фантазии вроде этих. Моя библиотека на третьем этаже башни. В первом – часовня, во втором – комната с примыкающей к ней каморкой, в которую я часто уединяюсь прилечь среди дня. Наверху – просторная гардеробная. Помещение, в котором я держу книги, было в прошлом самым бесполезным во всем моем доме. Теперь я провожу в нем бóльшую часть дней в году и бóльшую часть часов на протяжении дня. Ночью, однако, я тут никогда не бываю (III. 3. 41).
Из этой угловой башни Монтень мог обозревать свои владения, наблюдать с высоты за деятельностью домочадцев, и всё же в основном он удалялся туда для того, чтобы побыть в непринужденной обстановке, «у себя», «в кругу» своих книг, по его собственному выражению. Библиотека Монтеня знаменита множеством греческих и латинских надписей, вырезанных на балках по распоряжению хозяина после того, как он постоянно поселился в замке. Эти надписи свидетельствуют о широте его литературных интересов – священных и мирских – и о его свободной от всяких иллюзий философии. Есть здесь и слова Екклесиаста «Per omnia vanitas» – «Всё суетно»; объединяя в себе библейскую и греческую мудрость, они суммируют мировоззрение автора Опытов.
Есть нечто трогательное в том, как Монтень представляет свои занятия, будто бы начисто лишенные важности: он не читает, а всего-навсего «листает книгу», не пишет, а только «диктует свои фантазии» – без всякой цели и последовательности. Говорят, что продолжительное, линейное и непрерывное чтение, которому нас учили, с наступлением цифровой эпохи уходит в прошлое. А Монтень уже в свое время – или еще в свое время? – отстаивал права чтения непринужденного, беспечного, рассеянного – чтения урывками, по диагонали, без всякого метода перескакивающего с книги на книгу, удовлетворяясь тем, что попадется, и не вдаваясь глубоко в суть трудов, цитатами из которых насыщены Опыты. Ведь его книга, как он то и дело подчеркивает, является продуктом фантазии, а не расчета.
Моменты ученой праздности Монтеня в библиотеке пронизаны ощущением неподдельного счастья. Его блаженство могло бы усилить только одно усовершенствование – терраса, которая позволила бы размышлять, гуляя на свежем воздухе. Но он не решается на траты:
И если бы я не страшился хлопот еще больше, чем трат, я мог бы легко добавить с обеих сторон на одном уровне с библиотекой по галерее длиной в сто и шириной в двенадцать шагов, ибо стены для них, возведенные до меня в других целях, поднимаются до потребной мне высоты. Всякому пребывающему в уединении нужно располагать местом, где бы он мог прохаживаться. Если я даю моим мыслям роздых, они сразу же погружаются в сон. Мой ум цепенеет, если мои ноги его не взбадривают. Кто познаёт не только по книгам, те всегда таковы (III. 3. 41–42).
Сквозная идея опытов: условие плодотворной мысли – движение.
