* * *

Расскажу еще о Свете Пономаренко. Это была девочка необыкновенно добрая, веселая и очень большая шкодница. Я всегда с теплом вспоминаю о ней как об оптимистичном человеке, полном юмора и жизнелюбия.

Как-то раз она принесла в школу шесть экзотических фруктов — апельсинов. Мы даже о них не слышали до этого. Света сказала, что апельсины привез из Москвы ее папа — депутат Верховного Совета. Два апельсина оставили дома, а шесть она принесла нам. В классе, почему-то на подоконнике, постелили газету и разделили апельсины на всех, разрезав на двадцать четыре части. Ели этот экзотический фрукт и смотрели друг на друга — какая будет реакция? Почти все реагировали одинаково — немного горчит, ничего особенного. На следующий день Света, войдя в класс, сказала:

— Девки! Мы все темные! Нужно было снять шкурку!

Весь класс дружно рассмеялся.

Как-то в школе готовились устроить вечер, посвященный творчеству драматурга Островского. Свете и мне поручили сыграть сцену Катерины и Варвары из пьесы «Гроза». Роль Катерины досталась мне, а роль Варвары — Свете. Свою роль — это был монолог — я выучила. Света роль Варвары учить не стала:

— А! Я ее и так знаю!

За день до концерта собралась комиссия, чтобы проверить готовность номеров самодеятельности: несколько учителей, школьный совет, секретарь комсомола.

Мы со Светой вышли на сцену. Я самым серьезным образом играла трагическую роль Катерины, чуть ли не пуская слезу. После слов «Да если что не так, брошусь с обрыва в реку», должна была говорить Света. Наступила пауза. Света как-то странно задумалась. Все заволновались, кое-кто даже начал подсказывать. Света молчала. Я заподозрила неладное: «Что-то эта артистка задумала?» И точно! Она встрепенулась, как будто очнувшись от навязчивых мыслей, и, сильно хлопнув меня по плечу, скороговоркой выпалила:

— Да ну тебя! Ты что, спятила?

Комиссия плакала от хохота. Но, конечно, наш номер на сцену не пропустили.

Позже, когда мы учились в институте, и тогда, когда уже работали, Света собирала нас всех вместе в годовщины окончания школы. Всегда эти встречи были радостными и счастливыми. Света ушла раньше всех — в пятьдесят семь лет. До сих пор не верится, что ее нет с нами.