* * *

И вот сданы последние экзамены, отшумел выпускной бал. Конец школьной эпопеи! Дима принес аттестат зрелости и характеристику. Отдал мне:

— Поздравляю тебя, мамочка, с окончанием десятого класса. Извини, что тебе пришлось получить такие оценки за твой труд, а с такой характеристикой тебе очень трудно будет поступить в какой-нибудь институт, разве только в тюрьму примут.

В этом был весь наш Димочка. Юморист!

Вечером втроем стали решать, что делать дальше. Слово Диме:

— Я решил отдохнуть годик!

— От чего ты хочешь отдыхать?

— Не знаю, может быть, на БАМ поеду, в армию меня не берут.

Незадолго перед этим была медкомиссия военкомата, и Диму забраковали по зрению. Дали ему «белый билет», совсем как в тридцатые годы его дедушке, Петру Евстафьевичу Тетерину.

Мы всегда думали о будущей профессии Димы. Перебирали множество специальностей применительно к его наклонностям, но так и не пришли к единому решению. Во всяком случае, он будет гуманитарием, не инженером — в этом мы были абсолютно уверены. Техническая специальность даже не обсуждалась. Папа предполагал, что Дима может стать врачом, или биологом, или педагогом. Он любил маленьких детей, с удовольствием с ними занимался, когда ездил в пионерский лагерь в старших классах.

Недавно в городе открылся Институт искусств. Может быть, попробовать туда поступить? В игре на пианино у Димы особых успехов не было, а пение… Папа рассуждал, что голос у сына будет, может быть, даже лучше, чем у него, но достаточно ли этого? Сам он никогда даже не пытался поступать на вокальное отделение какого-нибудь учебного заведения, считая, что у него недостаточно данных. А достаточно ли у Димы? Папа сомневался. Позже, когда он увидел и услышал, кого берут на вокальное отделение института искусств, очень удивился. А пока требования к вокальным способностям сына у него были чересчур завышены.

И вот 30 июня 1979 года мы с Димой пошли на автобусную остановку, взяв с собой все документы для поступления в вуз. Куда едем? Не знаем. О чем думал в этот момент Дима — понятия не имею. Он мне никогда об этом не говорил, ни в тот момент, ни позже. Тогда я решилась на авантюру:

— Пусть судьба или бог решит твою будущую специальность. Если сейчас подъедет двадцать седьмой автобус, едем в медицинский институт, а если пятьдесят пятый — едем в институт искусств.

Подъехал автобус, следующий по маршруту № 55. Мы поехали в институт искусств. Он располагался на проспекте Мира, как раз по маршруту пятьдесят пятого автобуса.

Там уже заканчивались экзамены! Я обратилась к молодому человеку из приемной комиссии:

— Мы пришли сдавать документы для поступления, а оказалось, что идет предпоследний экзамен. Что нам делать?

Молодой человек с восторгом взглянул на Диму:

— На дирижерско-хоровое отделение он не опоздал. Нам такие красивые мальчики нужны! Сейчас я все узнаю.

Он убежал на второй этаж, где, вероятно, находился деканат. Через некоторое время вернулся за нами. По дороге молодой человек доверительно сказал мне:

— У нас на дирижерско-хоровое отделение идут одни девочки, а такого красавца возьмут сразу. С такой фактурой! Ему сделают исключение и примут экзамены отдельно.

Когда в деканате нас спросили, какое музыкальное училище Дима окончил, мы поняли — не возьмут. Десяти классов и музыкальной школы для поступления в институт недостаточно. Восторг комиссии прошел. Сказали:

— Нужно окончить музыкальное училище. У нас оно на правом берегу, правда, экзамены там закончились. Можно попробовать поступить в педагогическое училище имени Горького на Урицкого.