Фрукты

Лимон начинает осмотр в направлении головы поезда, для начала направляясь в четвертый вагон. Он пытается вспомнить, как выглядел потерянный чемодан. «А действительно, что это был за чемодан?»

Когда Лимон учился в младшей школе, его учительница с удивлением пожаловалась его бабушке и дедушке, что он способен запомнить только то, что ему самому интересно. «Он с удивительной точностью может описать каждое фантастическое устройство из тех, что использовал Дораэмон в каждом томе манги, — заметила учительница, — но не способен запомнить имя директора школы». Лимон искренне недоумевал, чем была так расстроена учительница. Если выбирать между именем директора и прикольными гаджетами Дораэмона, выбор того, что интереснее и важнее, был совершенно очевиден.

Чемодан вроде был примерно шестьдесят сантиметров в высоту и примерно сорок сантиметров шириной. У него была ручка. У него имелись колесики. Он был черный, сделан из какого-то плотного материала, прохладного на ощупь. У него также был кодовый замок с четырьмя цифрами кода, но Лимон и Мандарин не знали комбинации.

— Если мы не знаем код, как же будем торговаться с похитителями? — Лимон не удержался от этого вопроса, когда они договаривались с людьми Минэгиси и забирали чемодан. — Мы же не сможем показать им, что деньги действительно у нас! Как мы должны, по-вашему, выполнить работу?

Ему ответил Мандарин — как всегда, очень рассудительно и логично:

— Они беспокоятся не о похитителях, а о нас. Считают, что мы можем сбежать с их деньгами.

— Какого хрена?! Если они нам не доверяют, то зачем они наняли нас на эту работу?

— Не переживай так. Если б тебе была известна комбинация, разве тебе не захотелось бы открыть чемодан?

Позже Мандарин предложил пометить их чемодан. Он вытащил из кармана какую-то детскую наклейку и прилепил ее рядом с замком.

«Точно, на чемодане должна быть наклейка Мандарина».

Перед дверями четвертого вагона Лимон встречает девушку с тележкой. Кажется, она сверяет количество товара и вбивает цифры в небольшое портативное устройство.

— Эй, ты не видела тут кого-нибудь с черным чемоданом, примерно вот таких размеров? — без лишних церемоний спрашивает он.

— А? — Она вздрагивает от неожиданности, затем быстро переспрашивает: — С чемоданом?

Из-за темно-синего передника сотрудницы торговли, надетого поверх железнодорожной униформы, девушка выглядит очень по-домашнему.

— Ну да, с чемоданом; это такая сумка, в которой перевозят багаж, представляешь? С черным чемоданом. Я положил его на багажную полку, а теперь его там нет.

— Мне жаль, но я правда ничем не могу помочь. Я ничего не видела. — Она отходит за свою тележку, как будто прячась от его взгляда.

— Правда ничего не видела?.. Ясно.

Лимон проходит дальше и входит в четвертый вагон. Тихий воздушный свист, с которым двери разъезжаются в стороны, напоминает ему об однажды виденном фантастическом фильме — как будто он внутри космического корабля.

Пассажиров совсем немного. Лимон идет вдоль прохода, проверяя взглядом багажные полки наверху и пространства под сиденьями справа и слева. Полки почти пустые, и легко понять, что черного чемодана, который он ищет, там нет. Тем не менее он замечает бумажный пакет на верхней правой багажной полке, который привлекает его внимание. Это довольно большой пакет на полке почти в самом центре вагона. Лимон не может рассмотреть, что там внутри, но думает, что, возможно, кто-нибудь мог положить их чемодан в этот пакет. Как только эта мысль приходит ему в голову, он действует без промедления и делает шаг к тройному ряду кресел, над которым лежит пакет. Занято только одно место у окна — там сидит мужчина, два других кресла свободны.

На первый взгляд мужчина кажется Лимону чуть старше, чем он сам, где-то около тридцати. Или, может быть, он студент старших курсов, хотя на нем обычный деловой костюм. Он читает книгу, обернутую в стандартную суперобложку из книжного магазина.

Лимон усаживается на место у прохода и поворачивается к мужчине.

— Эй, ты! — говорит он, опираясь правой рукой на подлокотник рядом с ним и наклоняясь к нему чуть не вплотную. — Что у тебя там? — Показывает пальцем на багажную полку.

Мужчине требуется некоторое время, чтобы понять, что с ним кто-то разговаривает. Наконец он отрывается от своей книги и поворачивается к Лимону, потом поднимает взгляд на полку.

— А, это… это просто бумажный пакет.

— Я и сам вижу, что это бумажный пакет. Что там внутри?

— В смысле?

— Мой чемодан пропал. Я знаю, что он до сих пор находится в этом поезде, так что я его ищу.

Мужчина пару секунд обдумывает эту информацию.

— Я очень надеюсь, что тебе удастся его найти. — Затем он понимает, что собирается сделать Лимон. — О нет, в моем пакете точно нет твоего чемодана. Я не брал его. У меня там только конфеты.

— Довольно большой пакет… У тебя там что, гигантские конфеты?

— Нет, просто их много.

Мужчина выглядит очень воспитанным и спокойным, и даже сейчас он как-то умудряется сохранять полную невозмутимость.

— Давай-ка на них посмотрим.

Лимон привстает и тянется рукой к бумажному пакету. Мужчина, сидящий у окна, не выказывает никаких признаков раздражения или обеспокоенности, он просто возвращается к своей книге. Похоже, на его лице даже появляется сдержанная улыбка. Его самообладание раздражает Лимона.

— Когда проверишь, я буду очень благодарен тебе, если ты положишь его на место.

Лимон стаскивает пакет с полки и заглядывает внутрь. Пакет действительно полон сластей — видимо, купленных в магазинах на станции Токио.

— Это что, все подарки? Ты и впрямь накупил целую кучу!

— Было трудно выбрать, какие из них самые вкусные, поэтому я купил много разных.

— Эй, да какая кому разница, когда это подарок? Ты так серьезно к этому подходишь?

— Прости, я, наверное, больше ничем не смогу тебе помочь. — Мужчина вежливо улыбается. — Ты не положишь пакет обратно на полку?

Лимон встает и небрежно закидывает пакет обратно. Затем садится, на этот раз на центральное сиденье рядом с мужчиной. Он раскачивается взад и вперед, как ребенок на качелях.

— Мужик, ты реально не в курсе, где мой чемодан?

Тот смотрит на Лимона, но ничего не отвечает.

— Знаешь, большинство людей испугались бы или взбесились, если б рядом с ними неожиданно нарисовался незнакомец и начал бы рыться в их вещах. А ты сидишь такой весь спокойный, как будто ждал меня… Ты как преступник, у которого есть алиби, — не волнуешься, когда тебя допрашивает полиция, а? «О, ну что вы, господин детектив, я был в это время в баре с друзьями, что вы, что вы, как вы могли подумать…» Так ведь, а? Ты точно знал, что отвечать на мои вопросы. Я прав?

— Абсурд, — сощурив глаза, сердито отвечает мужчина.

В этот момент с книги, которую он читал, немного сползает суперобложка, и становится видно ее название: «Рестораны отелей». Книга с фотографиями блюд, которые готовят в ресторанах и буфетах отелей.

— Это прямо как в процессах над ведьмами: когда женщина отрицала, что она является ведьмой, судьи считали это неоспоримым доказательством ее вины. Ты полагаешь, что во мне есть что-то подозрительное, только потому, что я тебя не испугался? — Он закрывает свою книгу. — Конечно же, я был удивлен. Ты возник из ниоткуда, сел рядом со мной и вдруг потребовал, чтобы я позволил тебе заглянуть в мой пакет. Я был так потрясен, что просто не знал, как на это реагировать.

«Он точно не выглядит потрясенным», — думает про себя Лимон, но вслух произносит:

— А по жизни ты чем занимаешься?

— Я преподаю на подготовительных курсах к экзаменам. Правда, это совсем небольшие курсы.

— А-а-а, учитель, значит… У меня всегда были нелады с учителями. Не складывались отношения, знаешь ли. Но все учителя, с которыми я имел дело, меня побаивались. Ни один из них не вел себя так спокойно, как ты. Ты что, работал с трудными подростками или что-то в этом роде?

— Ты бы хотел, чтобы я тебя боялся?

— Нет, я совсем не то имел в виду.

— Я просто стараюсь быть нормальным человеком. Я не прилагаю специальных усилий, чтобы не бояться тебя. — Мужчина, кажется, немного растерян. — Но я не испуган, — продолжает он, — возможно, потому, что в прошлом мне приходилось участвовать в довольно опасных делах. Может быть, я просто привык и перестал на все так остро реагировать. Это называется эмоциональным параличом. Десенситизация. Возможно, дело в этом.

— Опасных делах? — Лимон хмурится. — Тебя побил кто-то из твоих учеников?

Мужчина снова сощуривается, его лицо немного кривится, но затем озаряется широкой улыбкой, и он тотчас начинает выглядеть моложе.

— Моя жена погибла, я повстречался с несколькими плохими людьми, много чего произошло… Но, знаешь, — говорит он, и его голос снова звучит спокойно и вежливо, как прежде, — в слезах и сожалениях нет никакого смысла. Я просто стараюсь жить так, словно я жив.

— Жить так, словно ты жив? Что, черт возьми, это значит? Как же ты можешь жить иначе?

— Большинство людей живут довольно бесцельно, ты так не думаешь? Конечно, они болтают и развлекаются, но должно же быть что-то еще, я не знаю…

— Например, они должны еще выть на Луну? Что-то типа этого?

Услышав эти слова, его новый знакомый буквально сияет от радости и энергично кивает.

— Да, именно! Если выть на Луну, это определенно заставит тебя почувствовать себя живым. И еще есть много вкусной еды. — Он открывает свою книгу и показывает Лимону фотографию блюд, выставленных в ресторанном буфете.

Лимон не знает, что на это сказать, и вдруг понимает, что у него нет времени сидеть тут и болтать с этим парнем. Он поднимается с места и шагает в проход.

— Ты мне напоминаешь Эдварда, школьный учитель, — говорит он на прощание.

— Кто такой Эдвард?

— Это один из друзей Паровозика Томаса. Локомотив номер два. — Лимон тут же углубляется в описание персонажа: — Очень дружелюбный локомотив, ко всем очень добр. Один раз он помог затащить Гордона на холм, а другой раз спас Тревора, которого чуть было не списали. Каждый на острове Содор знает, что может положиться на Эдварда.

— Вот это да! Ты выучил все это наизусть?

— Если бы на вступительных экзаменах спрашивали про Томаса, я поступил бы в Токийский университет.

С этими словами Лимон уходит и покидает четвертый вагон.

По пути он проверяет остальные багажные полки и багажное отделение между вагонами. Ничего.

Где-то в середине шестого вагона Лимон встречает мальчика.

Он его не видел — мальчик появился в проходе как будто из ниоткуда, — и внезапно они оказались нос к носу, разглядывающими друг друга. Мальчик выглядит как ученик средней школы, один из этих милых, аккуратно причесанных мальчиков, которые теперь повсюду. Ясные глаза, правильный нос — прямо как маленькая кукла, про которую сразу и не скажешь, мальчик это вообще или девочка.

— Тебе чего? — Лимон не уверен, как ему следует себя вести, чтобы этот ребенок понял, что он крутой парень и с ним лучше не связываться. Мальчик выглядит слишком опрятным, напоминает ему Перси, зеленого паровозика.

— Вы что-то ищете? Я видел, как вы заглядывали в туалет.

От мальчика веет уверенностью, словно он студент-отличник, и Лимон чувствует себя немного не в своей тарелке.

— Чемодан. Черный, примерно вот такого размера. Ты его видел? Нет, наверное?

— А, вот как… на самом деле я его видел.

— Ты серьезно? Видел его? — Лимон наклоняется к самому лицу мальчика.

Тот немного отодвигается, но он очевидно не напуган.

— Я видел кое-кого, кто нес в руках чемодан примерно такого размера. — Он показывает руками. — Черный чемодан, — и указывает пальцем в сторону первого вагона.

В этот момент поезд набирает скорость, и Лимон немного покачивается.

— Как он выглядит?

— Ну-у… — задумчиво говорит мальчик, дотрагивается пальцами до своего подбородка, склоняет набок голову и устремляет взгляд вверх, как будто старается вспомнить. Все это больше похоже на кривляние девчонки-подростка. — Так… ну на нем были темно-коричневые брюки и джинсовая куртка.

— Джинсовая куртка? А лет сколько?

— До тридцати или немного за тридцать. Думаю, примерно столько. А, да, и на нем были еще очки в черной оправе. Довольно симпатичный.

— Спасибо за наводку.

— Ну что вы, не стоит, — мальчик отмахивается от его благодарностей и улыбается ему такой лучезарной улыбкой, что она могла бы осветить весь вагон.

Лимон отвечает ему кривой усмешкой.

— Ты мне так мило улыбаешься потому, что у тебя сердце из чистого золота, или потому, что решил подшутить над взрослым, а?

— Ни то ни другое, — отвечает мальчик без тени колебания. — Просто я всегда так улыбаюсь.

— Хочешь, чтобы другие детки в синкансэне улыбались так же невинно, как ты, и глаза у них так же сияли?

— А вам нравятся синкансэны, да?

— Кому же они не нравятся! Ну вообще-то мне больше всего нравится пятисотая серия. Но «Хаятэ» тоже классные, кто ж спорит… Но если хочешь знать, какой поезд мне самому нравится больше всего, то я тебе отвечу, что это личный паровоз герцога и герцогини Боксфорд.

На лице мальчика отражается замешательство.

— Ты что, не знаешь Спенсера? Не смотрел «Томаса и его друзей»?

— Смотрел, когда был маленьким. Мне даже нравилось.

— Да ведь ты и сейчас маленький, — фыркает Лимон. — Выглядишь точь-в-точь как Перси!

Он направляется в следующий вагон, чтобы найти человека, которого описал мальчик, но останавливается, увидев электронное табло с бегущей строкой над дверями вагона. Бегущая строка коротко сообщает главные новости дня. Из токийского зоомагазина была украдена змея, по всей видимости редкая. Мотив неясен, но Лимон рассеянно предполагает, что, возможно, кто-то просто решил продать змею и выручить за нее хорошие деньги. Затем на табло появляется новая история: «Тринадцать погибших в результате перестрелки в районе Фудзисава Конго. Камеры наблюдения были выведены из строя».

«Так их было тринадцать?» Эта мысль не вызывает у Лимона никаких особенных чувств. В том подвале было довольно темно, так что он стрелял в одного вооруженного противника за другим и не мог сказать точно, сколько их там было на самом деле. Там все было в крови и кровавых ошметках, но теперь, когда об этом написано на информационном табло, все выглядит таким скучным…

— Серьезное дело, — говорит мальчик. Он стоит рядом с Лимоном и тоже, по всей видимости, читает новости на табло. — Целых тринадцать человек!

— Я уделал по крайней мере шестерых, а может, и больше. Мандарин разобрался с остальными. Их было не мало, но и не сказать, чтобы очень много.

— Что?

Лимон мгновенно раскаивается в том, что сказал то, чего говорить не следовало. Он тотчас пытается сменить тему:

— Эй, а ты в курсе, как эта штука правильно называется? Устройство для передачи информации и оповещения пассажиров. Знал это, а?

— Что, простите?

— Ну, эта штука, по которой новости показывают.

— А-а… — мальчик кивает. — Да, мне самому было интересно, откуда на ней появляются новости.

Лимон не может сдержать улыбку.

— Я тебе расскажу, — говорит он с энтузиазмом. — Есть два вида информации. Первую они передают с главного компьютера в кабине машиниста, а другая приходит из центрального депо в Токио. Ну, та, которая внутренняя, это всякие объявления типа «Мы прибываем туда-то», «Мы проезжаем сейчас такую-то станцию», всё в этом роде. А остальное — реклама там, новости, все вот это — транслируется из центрального депо. Каким образом, думаешь, на этих табло появляются сообщения о том, что где-то случился несчастный случай? Они всё это печатают в реальном времени в Токио и передают в синкансэны. Они также анализируют новости из шести главных газет и запускают их в ротацию на информационных табло. Это же просто потрясающе! И это еще не всё…

— Ой, кажется, мы загораживаем проход, — твердо говорит мальчик, возвращая Лимона с небес на землю.

Тележка останавливается прямо позади них. Увидев Лимона, проводница отшатывается, будто она не рада тому факту, что обнаруживает этого мужчину всюду, куда бы ни пошла.

— Но у меня еще так много всяких интересных вещей, которые я мог бы рассказать тебе!..

— Да, это правда очень интересно. Отличный рассказ. — Мальчик явно сомневается в собственных словах и не уверен, что еще к этому добавить.

— Тебе что, не нравится? Ты не думаешь, что это круто — ну, про устройство передачи информации и оповещения? Тебя это нисколько не трогает? — Лимон говорит совершенно серьезно. — Ну ладно тогда, в любом случае спасибо тебе за помощь. Если я найду чемодан, то это будет благодаря тебе. Когда встретимся в следующий раз, куплю тебе конфеты.