Фрукты
Мандарин начинает задаваться вопросом, что могло задержать Лимона, но он тотчас забывает об этом, когда выходит из зеленого вагона в расположенный за ним тамбур и видит парня в очках, сидящего на полу.
Поезд въезжает в очередной тоннель, и звук стука колес по рельсам меняется. Все погружается в темноту. Поезд как будто ныряет глубоко под воду, и со всех сторон его окружает давление.
Нанао сидит у стены рядом с дверями, глядя в сторону задних вагонов, его колени согнуты. Сначала Мандарину кажется, что он без сознания. Его глаза открыты, но их взгляд бессмыслен.
Мандарин сует руку в карман куртки, чтобы достать пистолет, но прежде чем он успевает это сделать, Нанао уже целится в него.
— Не двигайся. — Он все еще сидит на полу, но пистолет в его руке неподвижен. — Я выстрелю.
Синкансэн как пуля вылетает из тоннеля. В окне двери проносятся заливные рисовые поля, готовые к сбору урожая. Почти сразу же поезд погружается в темноту следующего тоннеля.
Мандарин слегка приподнимает обе руки.
— Не пытайся сделать какую-нибудь глупость. Я очень устал, я правда тотчас в тебя выстрелю. — Нанао все еще держит Мандарина на прицеле. — Чтобы сразу ввести тебя в курс дела — я нашел убийцу сына Минэгиси. Шершня.
Боковым зрением Мандарин замечает тележку с товарами. Девушки-проводницы нигде не видно.
— Это была легкая победа? Где она?
— В универсальной комнате. Это была трудная победа, — говорит Нанао. — Тебе ведь теперь не нужно избавляться от меня, правильно? У тебя нет причин на меня нападать.
— Вот как, — Мандарин пристально смотрит на Нанао. «Я мог бы его обойти — он открыт. Если получится, смогу отобрать у него пистолет». Он проигрывает эту сцену в голове.
— Как я и говорил раньше, нам лучше объединить усилия и работать вместе. Не будет ничего хорошего, если мы поубиваем друг друга. Это лишь обрадует кого-то другого.
— Кого?
— Я не знаю. Кого-то.
Мандарин продолжает стоять неподвижно, внимательно глядя на Нанао. Он раздумывает. Затем кивает.
— Ладно, я понял тебя. Убери пушку. Давай заключим перемирие.
— Я ведь и не объявлял вам войны. — Нанао медленно встает на одно колено и облокачивается рукой о стену. Другую руку он прижимает к груди и делает несколько глубоких вдохов. Драка с той женщиной порядком измотала его. Он осторожно осматривает себя. В штанине его брюк огромная дыра. На полу валяется что-то, похожее на игрушечный шприц. Заметив, что Мандарин с интересом рассматривает его, Нанао поспешно подбирает шприц с пола и швыряет в мусорное ведро. Затем убирает пистолет в кобуру на поясе.
— Это было какое-то лекарство?
— Она была профессионалом, так что я был уверен, что у нее есть антидот… Я едва не умер. Я рассчитывал на то, что она достанет антидот, если уколоть ее. Но я не был уверен.
— Почему?
— Я не знал… может быть, было уже слишком поздно… — Нанао несколько раз сгибает и разгибает руки, чтобы убедиться, что все действительно в порядке. Затем он наклоняется и пытается как-то подвязать порванную ткань своих штанов.
В кармане Мандарина раздается вибровызов телефона. Он достает его и смотрит на имя звонящего. Его тотчас охватывает тяжелое чувство.
— Это наш общий клиент.
— Минэгиси? — Глаза Нанао расширяются. Едва он начал возвращаться к жизни, как произнесение этого имени вновь лишает его сил. Он чувствует, как кровь отливает от его лица.
— Мы почти прибыли в Сэндай. Он звонит, чтобы в последний раз проверить.
— Что проверить?
— Чтобы дать мне понять, что, если я не скажу ему правду, он рассердится.
— Но что ты можешь ему сказать?
— Может быть, мне дать телефон тебе и ты сам все ему скажешь?
Мандарин отвечает.
Минэгиси не тратит времени на то, чтобы представиться:
— У меня к тебе один вопрос.
— Да?
— Мой сын в порядке?
Мандарин не знает, как отвечать на столь прямо поставленный вопрос.
— Мне недавно позвонил мой человек, — говорит Минэгиси. — И сказал, что с моим мальчиком в поезде было что-то не так. Он сказал: «Ваш сын выглядел странно; возможно, вам захочется проверить, всё ли с ним в порядке». Я ответил, что мой сын едет не один. Я нанял двоих людей, которым доверяю, чтобы сопровождать его. Не о чем беспокоиться. Но потом он сказал: «Возможно, вам следует быть осмотрительнее по части доверия этим людям. Возможно, они сейчас с ним, но ваш сын не двигался, и я не уверен, дышал ли он или нет».
Мандарин вымученно улыбается.
— Ваш человек, ждавший нас в Омия, ошибся, господин Минэгиси. Ваш сын просто спал. Возможно, из-за этого ему показалось, что он не дышит.
Он вздрагивает от мысли, что сейчас Минэгиси потребует позвать своего сына к телефону.
Нанао стоит рядом, слушая их разговор. Он явно нервничает.
— Мне только что пришло в голову, что один из иероглифов в слове «сын» — это иероглиф «дыхание». Ваш сын, несомненно, дышит, господин Минэгиси.
Минэгиси не слушает Мандарина. Он привык отдавать приказания и ставить условия. Советы и объяснения других, возможно, вообще не достигают его ушей. Все, что ему нужно от других людей, — это отчеты о выполненной работе.
— И потому, — продолжает Минэгиси, — просто чтобы удостовериться, что всё в порядке, вас для проверки будут ждать несколько моих людей на станции Сэндай.
«Так, значит, Момо была права». Мандарин слегка поеживается.
— Синкансэн там долго стоять не будет. Этого времени может не хватить для проверки.
— Тогда просто сойдите. Вы оба можете выйти в Сэндае вместе с моим сыном и моим чемоданом. Мои люди ждут вас на платформе. Я также нанял несколько ваших товарищей-профессионалов.
— Люди на платформе удивятся, увидев столько красивых молодых мужчин, выстроившихся в ряд, господин Минэгиси.
Начинает играть музыка, извещающая о прибытии на следующую станцию. Легкая и прихотливая короткая мелодия. Мандарин вновь натянуто улыбается.
— Если все идет так, как должно, то все это, конечно, излишне, но иногда подобных вещей просто не избежать. Так что я спрошу еще раз. Всё ли в порядке с моим сыном? И у вас ли чемодан?
— Да, конечно, — отвечает Мандарин.
— Тогда проверка закончится быстро. Все, что вам нужно будет сделать, — это показать моим людям моего сына и чемодан, и вы сможете сесть обратно в поезд.
— Что ваш сын дышит… да, я понял, господин Минэгиси.
После автоматического оповещения о прибытии по громкой связи раздается голос проводника, информирующий пассажиров, что поезд уже подъезжает к платформе Сэндай.
— Ты замолчал, — говорит Минэгиси на другом конце линии. — Что случилось?
— Объявление о прибытии на станцию было слишком громким. Мы подъезжаем к Сэндаю.
— Вы в третьем вагоне, верно? Мои люди ждут вас у выхода из третьего вагона. Когда поезд остановится в Сэндае, вы выходите, понятно?
— Ваш сын… в настоящий момент он в туалете, — быстро произносит Мандарин, не успев подумать, и тотчас неприязненно морщится. «Какое жалкое оправдание. Неужели у тебя не хватило ума на большее?»
— Еще раз — ваши инструкции: выйти из третьего вагона и показать моего сына и чемодан моим людям. Это всё.
— На самом деле у нас вышло недопонимание с одним из проводников, — торопливо говорит Мандарин. — И мы перешли в девятый вагон. Мы не успеем вернуться в третий вагон вовремя.
— Тогда в шестой вагон. Он прямо посередине между девятым и третьим. Вы же успеете вовремя, верно? Я скажу моим людям ждать вас у шестого. Выйдите из шестого вагона. С моим сыном.
— Хочу спросить просто из чистого любопытства, господин Минэгиси, — говорит Мандарин, стараясь заставить свой голос звучать как обычно. — Что случится, если ваши уважаемые люди решат, что с нами что-то не так? Я не могу себе представить, что они просто начнут стрелять…
— С моим сыном и чемоданом всё в порядке? Если да, то вам не о чем беспокоиться.
— Но ваши люди могут что-то неправильно понять… Если завяжется спор и мы начнем выяснять отношения прямо на платформе, это может привести к неприятностям.
— Для кого?
Мандарин не знает, как ему лучше ответить, и слова «Как быть с обычными горожанами?» застревают у него в горле. Он понимает, что не сможет сделать ничего для ни в чем не повинных свидетелей.
— В поезде много людей; может начаться паника, если люди услышат выстрелы.
— В поезде не так уж много людей, — просто отвечает Минэгиси.
— На самом деле, господин Минэгиси, практически все места заняты, — без колебаний лжет Мандарин. Он не думает, что есть какой-то способ, которым Минэгиси мог бы узнать, сколько человек сейчас едет на поезде.
— Они не заняты. Я скупил бо́льшую часть билетов.
— Вы… скупили их?
— Как только я узнал, на каком поезде поедет мой сын, я забронировал все доступные места.
— Все?.. — голос Мандарина срывается, когда он слышит эту неожиданную новость. Но затем к нему возвращается его обычный скептицизм. «Это не невозможно, конечно, но зачем ему могло понадобиться это делать?»
— Я хотел избавиться от как можно большего числа переменных. Понизить свои риски. Кто знает, что может произойти в синкансэне… Чем меньше в нем пассажиров, тем проще вам двоим довезти моего сына в безопасности. Разве я не прав?
«Совершенно не прав. Ты думал, так нам будет легче его защитить, но вместо этого он мертв». Мандарин борется с желанием рассказать Минэгиси правду. И, помимо прочего, среди небольшого количества обычных пассажиров в поезде едут несколько профессионалов. Стратегия выкупа свободных билетов, кажется, не принесла Минэгиси никакой пользы, и его сын поплатился за его предусмотрительность.
— Сколько же это стоило? — вместо этого спрашивает Мандарин.
— Не так уж много. В каждом вагоне по сто мест, так что получилось меньше тысячи билетов.
Мандарин хмурится. Его не удивляет, что финансовые стандарты у Минэгиси иные, нежели у него, — у большинства людей, которые нанимают его и Лимона, совсем другой уровень жизни, — но то, как он потратил деньги в данном случае, кажется ему глупым. Чего он этим добился? И почему не подумал о том, что проводникам может показаться странным, что большинство мест забронированы, но в действительности в поезде так мало пассажиров?
В телефоне раздается звенящий смех маленькой девочки. Скорее всего, это дочь Минэгиси от его любовницы. Мандарин не может увязать в голове мирную домашнюю сцену, которую он себе представляет, с кровавыми событиями, которые происходят сейчас в синкансэне. «Как может Минэгиси весело проводить время со своей дочерью, одновременно беспокоясь о том, что его сын и наследник в опасности? Единственное объяснение этому — то, что его система ценностей совершенно иная, нежели у обыкновенного человека, или же у него искажены понятия о душевных связях между людьми».
— Тем не менее ты сказал мне, что в поезде все места заняты, а это неправда. Ведь так? Синкансэн не заполнен. Лучше завязывай с ложью и преувеличениями. Я всегда тебя поймаю. И когда я это сделаю, тебе будет только хуже. Но я правда не хочу тебя пугать. Если в Сэндае не возникнет никаких проблем, все будет в порядке. Так что расслабься.
На линии воцаряется молчание.
Синкансэн начинает сбрасывать скорость, одновременно совершая плавный поворот.
Нет времени на раздумья. Мандарин быстрым шагом проходит через девятый вагон и входит в восьмой.
— В чем дело? — спрашивает идущий за ним следом Нанао, но Мандарин не отвечает. Он спешит вперед, время от времени кладя ладонь на подголовники сидений, чтобы не потерять равновесие из-за тряски замедляющегося поезда.
Несколько пассажиров снимают свои сумки с багажных полок под потолком, собираясь выходить в Сэндае. Когда Мандарин доходит до дальних дверей, из них появляется мальчик и делает шаг ему навстречу. «Уйди с дороги». Мандарин хочет проскользнуть мимо преграждающего ему путь ребенка, как вдруг тот обращается к нему:
— Вы ведь Мандарин-сан, верно? Лимон-сан искал вас.
«Ох, верно». Как он мог забыть про Лимона? Впрочем, сейчас нет времени на сожаления.
— Где он?
— Он сказал, что ему нужно срочно что-то уладить, и пошел в сторону задних вагонов.
Мандарин окидывает мальчика внимательным взглядом. Черные блестящие волосы, не разделенные на пробор, большие глаза, напоминающие кошачьи, правильный нос. «Еще один богатенький мальчишка».
Нет времени. Мандарин проходит через двери в тамбур. Он чувствует, как включаются тормоза синкансэна.
— Что ты собираешься делать? Куда идешь? Какой у тебя план? — тараторит Нанао.
Группа пассажиров стоит в тамбуре, ожидая остановки поезда. Они с удивленным недоверием смотрят вслед Мандарину и Нанао, когда те проносятся мимо.
Мандарин бросает взгляд на багажное отделение и хватает первый попавшийся черный чемодан — прочную крупногабаритную модель для заграничных путешествий, — гораздо больше того чемодана, который был у него и Лимона.
— Что ты собираешься с этим делать? — интересуется Нанао.
— У нас нет времени. Воспользуемся этим в качестве замены. — Мандарин приподнимает чемодан и, обойдя ожидающих высадки пассажиров, входит в седьмой вагон. Судя по всему, чемодан довольно тяжелый.
Мандарин проталкивается среди пассажиров, стоящих в проходе, — они бросают на него раздраженные взгляды.
Наконец они оказываются в следующем тамбуре. Там тоже стоит очередь из людей, которые собираются выходить. Здесь они и должны быть, между седьмым и шестым вагонами. Мандарин встает в небольшом отдалении от очереди. Нанао встает рядом с ним. Мальчик тоже не отстает от них.
— Слушай, — Мандарин поворачивается к Нанао и быстро объясняет ему: — Когда поезд остановится, нам нужно будет выйти на минуту на платформу.
— Это Минэгиси так сказал?
— Его люди ждут на станции. Я должен выйти на платформу с его сыном и его чемоданом. Его люди проверят, всё ли в порядке.
— Но это, — Нанао показывает пальцем, — другой чемодан.
— Верно. А ты — не сын Минэгиси.
— Что?
— Все, что нам остается, — это попробовать соврать, чтобы выпутаться из всего этого. И чемодан, и сын — фальшивки. Просто веди себя тихо, слышишь меня, просто стой рядом и ничего не делай.
Нанао и так стоит рядом, не в состоянии осознать, что ему говорит Мандарин.
— Я?
Замедляясь, синкансэн дергается, так что они все едва не падают вперед, затем назад. Мандарин не может удержать равновесие, опираясь только на ноги, и хватается за стену рукой.
— Ты прикинешься сыном Минэгиси, понял меня?
Поезд продолжает сбрасывать скорость, уже двигаясь вдоль платформы станции Сэндай.
— Но ведь… — Нанао начинает нервно озираться. — Что же я должен…
— Просто пойдешь со мной.
В их разговор неожиданно вмешивается мальчик:
— Разве не лучше было бы просто проигнорировать инструкции? Если вы не выйдете из поезда, эти люди не смогут понять, что с вами происходит, верно? А пока они не владеют ситуацией, полагаю, они ничего не станут предпринимать. Вы просто скроете истинное положение дел, оставшись внутри, и они ничего не успеют сделать до того, как синкансэн отправится.
«Разве ребенок мог бы сказать что-то подобное?» Мандарину это не нравится. В предложении мальчишки, конечно, есть смысл, но он не хочет сейчас менять свой план.
— Если мы не выйдем на платформу, эти люди войдут в поезд. Все они. Мы не хотим, чтобы это произошло.
Дверь открывается. Пассажиры начинают один за другим выходить из поезда.
— Идем, — говорит Мандарин Нанао.
