Глава 32
Утренний выбор
Эдриенн умудрялась уснуть минут на тридцать-сорок, пока Эдит пропадала. Сон ее был прерывистым, она постоянно видела свою мать с дикими от ужаса глазами, она крепко прижимала к себе Эдриенн и бежала прочь от Эшберна, а шесть капель крови поблескивали на ее подбородке.
К рассвету девушка была настолько сильно измотана и физически, и эмоционально, что, казалось, готова была утонуть в этой усталости. Только что она наблюдала, как кроваво-красный рассвет расползается над верхушками деревьев, а в следующее мгновение проснулась, услышав звон напольных часов. Солнце светило уже по-другому. Эдриенн замерла, быстро дыша, пока считала удары часов. Одиннадцать. Как я так долго проспала?
Она посмотрела вниз. Вольфганг дремал у ее ног, повернувшись спиной к тлеющим углям костра. Он выглядел вальяжным и довольным.
Эдит, должно быть, ушла с рассветом. Быть может, свет причиняет ей боль? Может, это ее слабость?
Эдриенн поднялась со стула. Острая боль в лодыжке сменилась тупой и ноющей, и, внимательно следя за тем, чтобы не наступать на ногу, девушка заковыляла на кухню. Она не ела ни крошки со вчерашнего завтрака и подозревала, что именно голод был причиной непроходящей тошноты и слабости. Эдриенн взяла два пакета лапши быстрого приготовления, кастрюлю, несколько кухонных полотенец, миску и вилку и, чтобы удобнее было все это нести, завернула все собранное в одну из вязаных скатертей. Затем она наполнила водой чайник со свистком, накинула повязанную узлом скатерть на сгиб локтя и, держа чайник в другой руке, понесла все добро обратно в гостиную.
Огонь почти потух, но немного растопки и заботливые руки оживили его. Эдриенн подождала, пока пламя разгорится, а затем повесила чайник на металлический прут, чтобы тот вскипел. Откинувшись на спинку кресла, она провела пальцами по волосам, пытаясь собраться с мыслями.
Вольфганг потянулся, вытянув когти, затем неторопливо подошел к переполненной миске. Эдриенн смотрела, как питомец ест. Он вновь казался счастливым, что, как она предполагала, означало, что они были одни.
Сейчас мы были в безопасности, но не думаю, что это надолго.
Она повернулась к ближайшему окну. Лес двигался и раскачивался на легком ветру. Стекло было слишком грязным, чтобы различить за ним детали, но ей легко было представить сгорбленное и разъяренное существо, выжидающее своего часа в чаще леса.
Эдриенн почувствовала, что внутри нее что-то сломалось прошлой ночью. Она думала, что будет дрожать в панике от одной мысли о том, что мертвая – или восставшая из мертвых, или как бы то ни было – женщина преследует ее. Но она чувствовала себя так, словно все ее слезы и страх выгорели за ночь, оставив после себя маленький тлеющий уголек: несгибаемую решимость вытащить себя и Вольфганга из этого дома.
Мне нужно расставить приоритеты. Первое место в списке – это физическая безопасность. Эдит хотела попасть в дом. Тот факт, что у нее это не вышло, несмотря на то что она всю ночь кружила вокруг Эшберна, говорит о том, что она не может ворваться через запертые окна или двери. Слава богу. Но это означает, что мне нужно быть осторожной, когда я выйду на улицу. Или не покидать дом вообще.
Засвистел чайник. Эдриенн стащила его с огня, сняла крышки с обеих чашек с лапшой и влила туда кипяток. Не дожидаясь двух минут, пока всё разварится, девушка тут же принялась черпать еду из первой чашки. Лапша хрустела, а вода была настолько горячей, что обжигала язык, но Эдриенн была слишком голодна, чтобы беспокоиться.
Второй по важности пункт – выбраться из этого места. Может быть, кто-нибудь в городе позволит нам с Вольфом остаться у них на ночь или две, пока я не найду постоянное место жительства. Без денег. Без родственников. Почти без друзей. Нагнувшись над чашкой с лапшой, она скорчила гримасу. Как-нибудь разберемся. Все лучше, чем оставаться здесь.
Она выбросила пустую чашку из-под лапши и взяла следующую. Как я выберусь отсюда – это совсем другой вопрос. Эдит, скорее всего, не выносит солнечного света, но я не знаю, как сильно он на нее действует. В безопасности ли я днем, или она все еще там, ждет, когда я выйду из дома? Это возвращает меня к главному приоритету – физической безопасности. На данный момент, не имея доказательств, свидетельствующих об обратном, она должна была считать, что Эдит была активна и при свете дня.
Она смогла догнать меня, пока я бежала изо всех сил, что сейчас, с раненой ногой, делает меня совсем легкой добычей. Мне нужен транспорт, чтобы выбраться отсюда. Если мне повезет, кто-нибудь приедет сюда, чтобы проверить, как я. И Пегги из ветеринарной клиники, и Сара ждут меня в ближайшие дни. На сколько я должна пропасть, чтобы они заволновались?
Это было связано с ее следующими проблемами: еда и возможность получить инфекцию. И уменьшающиеся запасы в кладовой, и ее лодыжка отсчитывали часы до ее смерти. Эдриенн прикончила вторую чашку лапши, встала и попрыгала обратно на кухню, чтобы проверить запасы еды. Там было достаточно, чтобы продержаться полтора дня или даже чуть больше двух, если она сможет себя ограничивать. Вероятно, она сможет продержаться еще пару дней после того, как слабость от голода станет слишком сильной. По крайней мере, вода была доступна в неограниченных количествах, при условии, что Джейн ее не отключит.
Джейн больше не хотела сюда возвращаться. А Сара прислушивается к Джейн во всем, даже в вопросах одежды. Мне не стоит надеяться на приезд Сары.
Эдриенн вздохнула и провела рукой по лицу. Ей нужно было в ванную, но для этого пришлось бы подняться по лестнице на второй этаж. Она допрыгала до прачечной за кухней и нашла метлу. Щетина размягчилась от десятилетий использования, но деревянная ручка была грубой и крепкой. Эдриенн взяла одну из маленьких скатертей с кухни, обернула ее вокруг ручки и крепко завязала в узел. В результате получилась примитивная трость, которая на удивление хорошо справлялась со своей задачей, и Эдриенн воспользовалась ею, чтобы подняться наверх и попасть в ванную.
Вымыв руки, она уставилась на свое бледное отражение в новом зеркале и позволила мыслям свободно блуждать в голове. Второй серьезной проблемой, помимо еды, была опасность инфекции. Она плохо промыла ногу и мало что могла с ней сделать. Мне понадобится антисептик или хотя бы чистые бинты…
Эдриенн осенила мысль, и она открыла шкафчик под раковиной. Как и весь дом, он содержался в безукоризненной чистоте. За стопкой полотенец Эдриенн увидела большую деревянную коробку и вытащила ее. Раньше эта мысль не приходила ей в голову, но теперь это казалось очевидным: Эдит прожила одна в Эшберне более восьмидесяти лет. Она была бы полной идиоткой, если бы не хранила дома никаких медикаментов. И Эдит точно ею не была.
Эдриенн заглянула в коробку и облегченно выдохнула. Она была переполнена бутылочками, бинтами и маленькими пузырьками с таблетками. Большинство упаковок выглядели новыми.
Когда девушка подняла голову, ее внимание привлекло какое-то движение в зеркале. Как только она попыталась присмотреться, отражение исчезло. Эдриенн повернулась, чтобы осмотреть комнату через плечо. Она была одна. Нахмурившись, она взяла коробку и повернулась к двери.
Импровизированный костыль оказался очень кстати. Коробка была тяжелой, и грозила лишить ее равновесия. Эдриенн пришлось несколько раз опереться на перила и стену, чтобы удержать себя в вертикальном положении. Она поставила аптечку на маленький круглый столик в гостиной, повесила чайник на огонь и открыла коробку.
Несколько бутылок были без этикеток, и Эдриенн сразу отставила их, но на большинстве других упаковок были инструкции. Среди них были нераскрытые пачки обезболивающих, поэтому она проглотила сразу две таблетки, не запивая водой, а затем достала бинты, флакон антисептика и пачку марлевых тампонов.
Наблюдая, как языки пламени касаются чайника, и ожидая, пока тот закипит, Эдриенн мысленно вернулась к планам побега из Эшберна.
Она не могла рассчитывать на то, что Сара или трое ее друзей приедут сюда, особенно в первые несколько дней. Единственным человеком, который обнаружит ее пропажу, могла стать Пегги, медсестра из ветклиники, но это было очень маловероятно. Эдриенн была интересна девушке, и, кажется, ей хотелось помочь, поедет ли она в Эшберн, если Эдриенн не придет за ноутбуков в ближайшие пару дней?
Скорее всего, нет.
Чайник засвистел. Эдриенн прикусила нижнюю губу, выливая кипяток в миску. И Сара, и Пегги могли вспомнить о ней в долгосрочной перспективе, но она не могла на них рассчитывать.
Обезболивающие таблетки начали действовать, когда девушка принялась промывать рану, но нога все еще адски болела. Опухоль не спала, но, по крайней мере, Эдриенн смогла промыть порезы антисептиком и обернуть их чистыми бинтами. Старые полотенца были покрыты коркой засохшей крови, потому она отложила их в сторону, чтобы выбросить.
Она начала собирать воедино головоломку, которая усложнилась с тех пор, как она переехала в Эшберн. Почти наверняка Эдит была ответственна за явление на закате, мучения Эдриенн в предыдущие две ночи и отключение электричества – все это происходило после наступления темноты. Даже в тот день все началось только после захода солнца.
Эдриенн тщательно упаковала аптечку и посмотрела в сторону окна. Раннее послеполуденное солнце светило ярко и тепло, хотя в доме было прохладно.
Я обещала себе, что не стану рисковать понапрасну. Но если Эдит дремлет в дневное время, было бы безумием оставаться здесь и дать ей еще одну шанс поохотиться на меня ночью. Даже с Вольфом в переноске и с больной ногой у меня будет достаточно времени, чтобы дойти до города до наступления темноты.
Вольфганг вскочил на подоконник, чтобы понаблюдать за внешним миром. Он был почти неподвижен, если не считать иногда подергивающегося уха, и это был самый милый, пушистый дозорный, которого Эдриенн когда-либо видела. Она вздохнула и направилась к нему.
– Что думаешь, приятель? – она окинула взглядом лес. Темные деревья шелестели на ветру, но она не видела среди них никакого странного движения. – Рискнуть и бежать в город или остаться и надеяться на спасение?
Как и следовало ожидать, кот проигнорировал ее. Эдриен почесала его за ушами, обдумывая выбор. Побег в город был до боли заманчив. Как только она окажется за пределами этой земли, ничто не сможет вернуть ее обратно. Она больше никогда не увидит ни Эдит, ни этот дом.
Но это было и самым рискованным планом. Эдриенн представила себе, как бежит по лесу, прижимая к груди кота, а Эдит преследует ее, хватает за ногу и опрокидывает на землю. Ее съедят или еще что похуже. И что тогда будет с Вольфгангом? Останется ли он в этом случае – боже упаси – умирать с голоду, или Эдит утащит его, чтобы бросить в свое ведьмино варево?
Нет, не неси чепуху. Эдит – призрак, а тот высокий мужчина в кафе утверждал, что ведьмы и призраки – абсолютно разные вещи.
Она фыркнула и закрыла лицо руками. Вольфганг, пребывавший в полном неведении той ужасной судьбы, на которую был обречен в сознании своей хозяйки, бросил на нее раздраженный взгляд.
Неважно, как сильно я хочу выбраться отсюда. Несмотря на то, что, судя по всему, Эдит была безобиднее в течение дня, риски здесь перевешивали возможный успех. Я не могу уйти. По крайней мере, не сегодня.
Но это не значит, что я должна оставаться в доме.
Эдриенн не видела двор перед домом из окна гостиной, но могла представить его: заросший сорняками участок земли перед крыльцом, где она уронила фонарик.
Он лежал достаточно близко к дому, чтобы девушка успела забежать внутрь, попытайся Эдит покинуть лес. А фонарик был бы неоценимым подспорьем в ночной темноте.
Всего десять шагов за дверь. Это достаточно безопасно. Эдриенн, прихрамывая, вышла в коридор и встала перед дверью. Правда же?
