Глава 27
Черно-белый вандализм

Сара повернула газету к Эдриенн и указала на крошечную статью в правом нижнем углу.

– Ты шутишь, – пробормотала Эдриенн и взглянула на дату: 18 июня 1929 года. Но это означало бы, что Эдит было больше ста лет, когда она умерла.

Сара уже стояла на коленях возле коробок и вычитывала их выцветшие этикетки.

– Это была удачная находка. Без нее мы бы просто продолжали бы двигаться вслепую, не понимая, что нам нужно искать раньше.

Эдриенн сложила газеты обратно в коробку, чтобы освободить место для новой упаковки с газетами, которую принесла Сара. Она сняла коробку, вытащила стопку и положила на стол. На этот раз они рылись в пожелтевших листах вместе.

Девушкам пришлось просмотреть лишь четыре издания, прежде чем они нашли то, что искали. Как и подозревала Эдриенн, история попала на первую полосу. Заголовок, набранный крупным жирным шрифтом, гласил:

Однако текст под ним не имел никакого смысла. Из того, что Эдриенн смогла понять, там говорилось что-то о соревновании по выпасу овец.

Сара подняла газету, и замешательство Эдриенн сменилось удивлением, когда она увидела прямоугольную дыру в листе бумаги. Кто-то тщательно и аккуратно вырезал текст статьи. История об овцах, которую прочла Эдриенн, была напечатана на странице, следующей за первой полосой.

– Невероятно, – прошептала Сара. – Должно быть, кто-то вырезал статью в качестве сувенира.

Все, что осталось от первой страницы – это заголовок и совсем крошечная заметка внизу: «Город в шоке». Эдриенн пробежалась по ней глазами, но там были только интервью соседей, выражавших свою скорбь и тревогу. О смертях не было никакой информации – вероятно, потому, что они были исчерпывающе освещены в основной статье.

– Посмотри в следующей газете, – сказала Эдриенн. – Держу пари, что там будут статьи о продолжении расследования.

– Хорошая мысль. – Сара отодвинула газету в сторону, и девушки расстроенно выдохнули, когда увидели, что таблоид внизу тоже был испорчен. В этой газете не было даже заголовка, а почти половина всей первой страницы была вырезана. Все, что от нее осталось – никак не связанные с предметом их интереса статьи.

Сара пролистала газету, а Эдриенн взялась за следующую, потом еще одну и еще. Каждый выпуск Хроник Ипсона был изменен. Местами были вырезаны большие куски, иногда – просто маленькая боковая колонка. Но в каждом случае надрезы были хирургически ровными и точными.

С каждой последующей газетой вырезки становились все меньше, потому как история давала все меньше материала, пока, наконец, Эдриенн не обнаружила целый, не испорченный выпуск. Она пролистала каждую страницу, но нигде не было упоминания об Эшберне.

Повернувшись к Саре, она увидела, что ее лицо побледнело, а губы дрожали от сдерживаемого гнева.

– Это отвратительно, – прошептала Сара, глядя на испорченные газеты. – Это исторические свидетельства – возможно, единственные, которые у нас остались. Искромсать их таким образом… если я когда-нибудь узнаю, кто это сделал…

Эдриенн не знала, что сказать. Сара с минуту смотрела на газеты, затем выдохнула и натянуто улыбнулась.

– Хочешь продолжить поиски?

– Не думаю, что в этом есть смысл, – Эдриенн просмотрела еще несколько изданий и увидела еще одно место, откуда была вырезана статья. Она положила их на место. – Кто бы это ни сделал, он провел невероятно тщательную работу.

Сара встала.

– Мне очень жаль, Эдди. Я поспрашиваю в городе, не осталось ли у кого-нибудь еще копий, но… это было так давно…

– Почти сто лет назад, – продолжила Эдриенн, помогая сложить газеты обратно в коробку. – Слишком долго, чтобы хранить газеты.

Они задвинули коробку обратно на полку, и Сара повернулась к двери.

– Мне лучше вернуться. Обычно Пэм разрешает мне делать перерывы, но я слишком задержалась, а ее терпению есть предел.

– Без проблем. Спасибо за помощь, – Эдриенн потерла тыльную сторону шеи. Ей все же нужно было узнать, кто терроризировал ее по ночам, но такой вопрос было трудно сформулировать. – Кстати, не знаешь кого-нибудь в городе, кто проявлял бы… эээ, повышенный интерес к Эшберну?

Брови Сары поползли вверх.

– Что ж, Бет любит его изучать – так же, как она любит все тайны Ипсона. Как бы мало их ни было.

Эдриенн не могла представить себе, чтобы жизнерадостная и веселая Бет попыталась выставить ее из собственного дома.

– Кто-нибудь еще?

– Насколько я знаю, нет. Люди иногда болтали о самой Эдит, когда видели ее на улице, но, думаю, что на дом все в основном не обращали никакого внимания, – она склонила голову. – Надеюсь, это не прозвучит грубо, но почему ты спрашиваешь?

Ах, да… просто я думаю, что кто-то пытается выселить меня из Эшберна. Либо так, либо здесь появился серийный убийца, который любит играть со своими жертвами. Пустяки. Это звучало безумно даже в голове Эдриенн. Она попыталась ответить как можно аккуратнее.

– Кто-то бродит вокруг дома последние пару ночей. Я хотел бы узнать, кто это, чтобы с ним побеседовать.

– Хм, – Сара выглядела немного удивленной, но кивнула. – Я могу поспрашивать об этом, если захочешь.

– Было бы здорово. Спасибо. У меня пока нет телефона, но я буду приезжать в город так часто, как смогу. Или пошлю голубя. Или подам дымовой сигнал. Или еще что-нибудь.

Сара рассмеялась. Она подошла к двери, приоткрыла ее и выглянула наружу.

– Так, Пэм убирается на полках. Я выйду и отвлеку ее. Подожди минутку, а потом выходи незаметно и прикрой за собой дверь, хорошо?

Эдриенн показала ей большой палец, поэтому девушка вышла наружу, улыбнувшись в равной степени нервно и взволнованно. Эдриенн досчитала до тридцати, прежде чем открыть дверь. Пэм, старшая библиотекарша, стояла лицом к Саре, которая с энтузиазмом указывала ей на какую-то книгу. Эдриенн переглянулась с подругой на долю секунды, затем выскользнула из комнаты и направилась к выходу.

После долгого пребывания в прохладной библиотеке солнце приятно согрело ее кожу. Она глубоко вздохнула, наслаждаясь чистым воздухом, и попыталась составить в голове план. По крайней мере, она смогла расспросить о Мэрион, но более тщательные поиски правды завели ее в тупик. Кто-то приложил немало усилий, чтобы скрыть все статьи, относящиеся к смерти семьи Эшберн. Это казалось Эдриенн важным, хотя она и не была уверена, почему. Скрупулезность, с которой были сделаны вырезки, говорила о целенаправленном действии, выходившем далеко за рамки желания оставить сувенир. Был ли у преступника свой мотив стирать это событие из памяти города?

Сара тоже не могла предположить, кого можно было бы заподозрить в ночных визитах. Эдриенн придется продолжить свои расспросы.

Не имея другого плана действий, Эдриенн вернулась на главную улицу и пошла по ней по направлению к ветклинике. Она подозревала, что за ноутбуком возвращаться было рано, и оказалась права. Пегги, медсестра из ветклиники, с тем же энтузиазмом, что и накануне, объявила, что ее брат все еще его изучает.

– Он говорит, что это как-то связано с какой-то там платой, материнкой или чем-то вроде того, – она разговаривала с Эдриенн и одновременно заполняла анкету для пучеглазого терьера по кличке Лейтенант Даг. – Он считает, что сможет сохранить все твои документы, но ему нужно заказать замену… о боже, это была, замена… замена… какой-то штуки. Он говорит, что ее привезут завтра.

Заказ запасных частей для ноутбука звучал дорого. Эдриенн сплела пальцы вместе и попыталась не обращать внимания на любопытные взгляды хозяйки терьера.

– Э-э, у тебя была возможность спросить его об оплате?

– О да, это самая интересная часть! – Пегги повернулась к компьютеру и принялась вводить данные терьера в базу клиники. – Он сказал, что сделает все бесплатно, но хотел, чтобы я попросила тебя об услуге.

– Слушаю?

– В горах есть короткий путь к соседнему городу. Если съехать с шоссе, то на нем можно сэкономить минут пятнадцать. Но часть его пролегает вдоль дома Эдит, то есть прямо по твоей подъездной дороге. А Эдит никому не позволяла ей пользоваться. Она перекрыла дорогу и, по словам брата, извергала целый поток проклятий всякий раз, стоило там кому-то появиться. Он хотел знать, не возражаешь ли ты, если он будет пользоваться этим путем.

Эдриенн не могла поверить своей удаче.

– Да! Конечно, не возражаю!

Лицо Пегги расплылось в широкой улыбке.

– Прекрасно. Заскочи послезавтра, и твой ноутбук будет готов. Вот и все, миссис Кэрроу, – сказала она, обращаясь к хозяйке терьера. – Лейтенант Даг готов.

Миссис Кэрроу поблагодарила Пегги, вежливо кивнула Эдриенн и вышла из клиники вместе с собакой. Эдриенн подождала, пока скрип петель стихнет, и наклонилась ближе.

– Пегги, ты, наверное, знаешь многих людей в городе, верно?

– Всех, у кого есть домашние животные, – ответила Пегги, делая пометки на бланке. – То есть буквально почти всех. О, я слышала, у тебя есть кот! Мы проводим бесплатные стоматологические осмотры в первый вторник каждого месяца. Приводи его как-нибудь.

– Отлично, я так и сделаю, – Эдриенн стало интересно, как эта новость дошла до Пегги. Дружила ли она с Джейн или с другими девочками, или слухи о ней пришли от кого-то другого? – Я хотела спросить… есть ли в городе кто-нибудь, кто проявлял… эмм… необычный интерес к Эшберну?

Лицо Пегги сморщилось.

– Ну, почти всем, как минимум, хоть немного любопытно. Но в основном все просто радуются, что не живут по соседству, если ты понимаешь, о чем я. Люди очень заинтересовались тобой, когда ты переехала. Все хотели знать, будешь ли ты похожа на Эдит – ты ведь ее внучка и все такое.

– Вообще-то внучатая племянница, – поправила ее Эдриенн. – К сожалению, я никогда с ней не встречалась. А ты?

– Не-а, – лицо Пегги вытянулось, словно это была большая трагедия. – Видела ее в городе несколько раз, но мы никогда не разговаривали. Говорят, что она находила и приносила сюда раненых птиц, но это было до того, как я начала здесь работать.

Все, что Эдриенн узнавала о своей двоюродной бабушке, было сплошным противоречием. Она никогда не принимала гостей. Она приготовила для тебя комнату. Она не пускала чужие машины на свою дорогу. Она спасала раненых птиц. В голове у нее словно перетягивали канат, и Эдриенн чувствовала, что веревка вот-вот разорвется.

Она решила говорить начистоту.

– По-моему, кто-то приходил ночью в мой дом, но они ведут себя очень скрытно. У тебя есть догадки, кто бы это мог быть?

– О! – Пегги так разволновалась, что чуть не вскочила со стула. – Это могут быть призраки!

Смеяться было больно, но Эдриенн выдавила из себя усмешку.

– Да, вполне возможно. Но, помимо призраков?..

Медсестра оперлась локтем на стол и подперла подбородок ладонью.

– Хм. Что ж. Честно говоря, даже не знаю. Мистер Траскотт спрашивал меня вчера, знакомы ли мы, когда заходил. У него милейший мейн-кун. И я слышала, что Сьюзи Делани – у нее есть лошадь, и мы иногда делаем выезды на дом – заключила с Рэйчел, у нее кролики, пари.

– Пари?

Пегги выглядела слегка смущенной.

– О… о том, когда умрет Эдит. Знаешь, я этого не одобряла. Я решила, что это… мра… Как же это слово…

– Мрачновато?

– Да. Мрачновато. И как-то жестоко. Но мисс Эшберн не очень-то любили, она становилась все старше и… да уж, – она тяжело вздохнула. – Прости. Почти все в этом городе болтали об Эшберне в тот или иной момент. Но я бы не назвала никого из них по-настоящему одержимым.

– Все в порядке. В любом случае, я очень ценю твою помощь, – Эдриенн повернулась, чтобы уйти, но спохватилась. Джейн уже предложила парочку подозреваемых в ночных визитах, и, как ни трудно было представить себе детей столь одержимыми, Эдриенн нужно было проверить каждую зацепку, которая у нее была. – И еще… ты знаешь детей Кроутеров?

– О да, конечно! У них два питбуля.

Эдриен не могла отделаться от ощущения, что Пегги определяет людей по их животным.

– Какие они? Часто они кого-то разыгрывают?

– Извини, я не очень-то хорошо с ними знакома. Но не думаю, что это они наведывались в Эшберн, если ты об этом. На этой неделе они гостят у бабушки в другом городе.