Виталий Николаевич решил пригласить Яну и Мэтью, а заодно узнать как можно больше о маньяке, чтобы помочь следствию. Ведь этот преступник посмел покуситься на «святое» – на Яну Цветкову.

Подойдя к люксу, Виталий Николаевич услышал знакомый голос, принадлежащий Яне, и замер.

– Вот тут давай. Ой! Ай! Да, вот здесь! Ниже! Мэтью! Ну не так низко! Выше давай! Ой! Вот здесь! Мне холодно! Скорее разглаживай! Разогревай меня, говорю, что ты еле шевелишься? Каши мало ел? Ой, нет! Так больно! У тебя руки сильные! Нежнее!

Майор прислонил ухо к двери и в удивлении поднял брови.

– Я уж не знаю, как тебе надо! То сильнее, то нежнее! То много, то мало! – отвечал ей Мэтью. – У меня уже все закончилось! Пойду за добавкой!

Дверь резко отворилась, и Виталий Николаевич не успел отскочить. Краска стыда мгновенно залила лицо следователя.

На Мэтью были футболка и шорты, волосы торчали дыбом, грудь вздымалась, а руки были намазаны чем-то жирным.

– Извините, – икнул Лебедев.

– А… Виталий Николаевич, хорошо, что пришел! Ты-то нам и поможешь, а то я уже устал. Какая она, однако, капризная. Чего ты застыл как столб?! Проходи, проходи! Яна в кровати! – Мэтью взял его за плечи и втолкнул в номер.

– Да ты что? Не надо, – упрямился Виталий Николаевич, пока не увидел Яну, лежащую на двуспальной кровати в форме морской звезды. Ее раскинутые ноги и руки были намазаны белой массой.

– А… Виталий, проходи. Этот невыносимый мужчина не хочет спасать жизнь другу!

– Этот невыносимый мужчина только и делает, что смазывает тебя жирными сливками, а ты капризничаешь, словно принцесса, – выглянул из-за плеча Виталия Николаевича Мэтью.

– Господи, – выдохнул Лебедев, – а я уж подумал… – Он вытер выступивший пот и присел на кровать. – Ничего себе ты обгорела.

Яна напоминала вареного рака.

– Всё тело болит! – пожаловалась Цветкова.

Виталий посмотрел на Мэтью.

– Ты тоже обгорел.

– Да! Но мне всё равно хуже! – плаксиво произнесла Яна.

– А я тебе говорил, не надо лить на себя морскую воду, будет еще хуже, но разве ты слушаешься? – возразил Мэтью.

– Она такая… – согласился с ним Виталий Николаевич и невольно улыбнулся.

– Чему ты радуешься? – Яна попыталась нахмуриться, но даже это было трудно сделать на обожженном лбу.

– Ты так странно выглядишь. Лицо такое красное. Я таких еще не видел. И только два голубых глаза зло посматривают!

– Да уж! У меня вид все хуже и хуже, – согласилась Яна, – отдых явно не на пользу пошел. Я даже перевернуться не могу.

– А надо! – подбодрил ее Мэтью. – А вот и наша еда приехала!

Он отступил в сторону, пропуская вперед молодого человека с пиццей.

– Присоединяйся к нам! – предложил Мэтью Виталию Николаевичу.

– Я хотел вас в ресторан пригласить…

– Человечек в униформе этого отеля уже отравил нас с Яной разок. У меня к ним больше доверия нет или пока нет. Надеюсь, тебя, парень, никто не останавливал и не сдабривал пиццу цианидом?

– Нет, – растерянно замотал головой разносчик пиццы. Похоже, он даже не понял, о чем его спросили.

– Кока-колу принес?

– Вот, – поставил парень бутылку на стол.

Мэтью расплатился и распаковал коробки. Запах пошел такой, что у Яны свело желудок.

– Дай мне вот ту, с грибами и сыром, и «Маргариту»!

– Любой каприз! – Мэтью подал ей два куска на одноразовой тарелке.

– Я, пожалуй, присоединюсь, – прокряхтел Виталий Николаевич.

Яна вцепилась в ароматный кусок зубами, словно не ела много-много лет, мгновенно обмазавшись кетчупом.

Именно в таком виде ее и застал вошедший в номер Карл Штольберг. Князь шел по коридору и услышал голос Цветковой из-за открытой двери номера.

– Яна…

Она возлежала на кровати, обмазанная сливками, капая на себя кетчупом. А в ногах восседали преданные вассалы, тоже с едой в руках. Но выглядело это так, словно Яна кинула им объедки с барского стола.

– Ка-а-рл? – протянул Виталий Николаевич и тут же подавился.

Он натужно закашлялся, выпучив глаза. Мэтью что есть силы огрел его по спине, и кусок пиццы вылетел изо рта майора прямо на безупречно белые брюки заморского князя.

– Вы как? – спросил Мэтью у Виталия Николаевича.

– Нормально, – ответил тот, вытирая слезы.

– Здравствуй, Виталий, – прищурился Карл Штольберг.

Мэтью встал и протянул ему руку. Они оба были высокого роста, только Карл был плотнее.

– Карл Штольберг. Князь, – зачем-то добавил он.

– Мэтью Радонович. Специалист по судебно-психиатрической медицине.

– Ого! Ну, Яна, у тебя и окружение! – отметил Карл.

– Яна здесь ни при чем, вернее, я с ней не по работе, – пояснил Мэтью, и мужчины смерили друг друга долгим взглядом.

А еще Карл нервно подергивал ногой, словно нетерпеливый жеребец в стойле. А может, попросту хотел скинуть кусок пиццы, прилипший к брючине.

Атмосфера накалялась на глазах.

– Карл, что ты хотел? – решила разрядить обстановку Цветкова.

– Хотел пригласить тебя прогуляться на пляж. Позагорать, так сказать. Но я вижу, ты уже позагорала. Как же так? Я видел тебя не так давно, все было нормально. Ты ведь не маленькая, чтобы не понимать, что в первый день нельзя в самое пекло подолгу загорать.

– Мое пребывание на солнце оказалось несколько вынужденное, – отвела глаза в сторону Яна, – и укрыться от палящих лучей было негде.

– Хорошо же тебя берегут, – посмотрел на обгоревшего Мэтью Карл.

– Мэтью спас мне жизнь! – заступилась за него Яна. – Лучше уж обгореть. Карл, если честно, я плохо себя чувствую.

– Я понял. Тебе что-нибудь надо?

– У меня все есть, – сконфуженно ответила Яна.

– Я бы хотел посидеть где-нибудь, поговорить…

– Обязательно. Как встану на ноги, я сама тебя найду, – пообещала Цветкова.

– Я здесь пробуду только одну неделю, хотя конечно, ради тебя могу и задержаться.

– Поняла, я быстро оклемаюсь. На мне все как на собаке заживает, – ответила Яна.

Карл еще раз посмотрел на Мэтью, кивнул Виталию Николаевичу и вышел.

– Какой настойчивый тип! – отметил Мэтью.

– Такая любовь была, такая любовь, – покачал головой следователь.

– Ключевое слово – была, – прищурился Мэтью.

– Эй, чего это ты себе позволяешь? Чего это ты за меня решаешь? – возмутилась Яна. – Тоже мне эксперт.

– Не надо быть экспертом, чтобы понимать, что между вами нет любви. Да и была ли? Скорее всего, вас связывала страсть. А когда она прошла, стало ясно, что вы слишком разные. Даже в лучшие времена что-то вам помешало быть вместе. Так с какой радости вы должны быть вместе сейчас?

Яна с Виталием Николаевичем слушали его, открыв рты.

– Какие умозаключения! С ума сойти! Может, мы со временем преодолели свои разногласия и поумнели? – спросила Яна.

– Это вряд ли, – скептически ответил Мэтью, и в него полетел кусок пиццы.

Следователь поднял руки.

– Я зайду попозже. Я в ваших брачных играх участвовать не собираюсь.

Когда за Виталием Николаевичем закрылась дверь, Мэтью подмигнул Яне:

– Второй ушел. Ловко я избавляюсь от твоих ухажеров?

– При чем тут Виталик? – покраснела Яна.

– Тут я с тобой согласен, – вздохнул Мэтью, – с твоей стороны – ничего. Но как он смотрит на тебя – это кошмар! Ты очень ему нравишься.

– Давай не будем об этом. Мало ли кому я нравлюсь? – прервала его Яна и решила подколоть: – Слушай, если ты такой умный, так почему не поймаешь этого ягодного убийцу?

– А вот это удар ниже пояса, – ответил Мэтью. – Но я его обязательно найду, у меня есть зацепка. Но меня мучит одна мысль, что я что-то упустил. Знаешь, такое мучительное чувство, когда изо всех сил хочешь что-то вспомнить и не можешь.

– Это чувство знакомо всем, – согласилась Яна, чувствуя, как ее кожа снова стягивается, впитав очередную порцию сливок. – А какая у тебя зацепка? Только не говори о тайне следствия. Я – свой человек. Просто могила! – Яна округлила глаза, подумав, что, когда она встречает всегда безупречного Карла Штольберга, сама пребывает в каком-то непотребном виде. Но впервые ее это не печалило и не смущало, Яне было как-то все равно.

– Я, наверное, на солнце перегрелся, если вообще с тобой разговариваю на эту тему. Но это действительно тайна следствия. А сегодня я еду в хозяйство «Солнышко».

– Что за хозяйство? – поинтересовалась Яна, поморщившись от слова «солнышко».

– Пришло заключение из лаборатории. Все ягоды, которыми преступник обкладывает свои трупы, выращены именно в этом хозяйстве.

– Как это? – ахнула Яна.

– До этого обследовали только трупы, а я решил проверить и ягоды, потому что маньяк явно много времени уделяет процессу украшения. И оказался прав. Ягоды приобретены убийцей не спонтанно, все они выращены в «Солнышке». Об этом свидетельствует и особый состав почвы, и смесь удобрений, которые применяются только в этом хозяйстве.

– Ты проверил все хозяйства? – спросила Яна.

Мэтью кивнул.

– И стопроцентное совпадение только по «Солнышку».

– Ну хорошо, на последнем трупе ягоды были свежие. А другие? Ягоды уже давно испортились, – не понимала Яна. – Как можно утверждать, что они из одного хозяйства?

– Их в свое время тоже исследовали. Сначала была версия, что ягоды отравлены и партия отравленных ягод может пойти в продажу, поэтому и сделали их химический анализ.

– Гениально! – ахнула Яна. – Я еду с тобой! – Она спустила свои длинные ноги с кровати, нащупывая тапочки.

– С какой стати? Яна, успокойся! Я еду с местной полицией.

– Я тут не останусь! Я, между прочим, лицо заинтересованное, меня травили! Может, охотятся не на тебя, а на меня? А вдруг, пока ты отсутствуешь, меня убьют и поверх сливок положат клубничку? И буду я тут лежать красивым трупом, вся в клубнике со сливками!

Мэтью не сдержался и рассмеялся.

– Убийца всегда сам выбирает по одному только ему известному принципу, какую ягодную икебану составить на трупе. Вряд ли он спросит тебя, какими именно ягодами ты хочешь быть украшена.

– Тем более я с тобой! Я не хочу лежать в малине или крыжовнике, это оскорбительно для меня! – Яна встала с кровати, и Мэтью понял, что спорить с ней бесполезно и этот раунд он проиграл.