Глава 20

– Так, гвардейцы. – Андрей Георгиевич потер руками лицо, отгоняя сон. – Давайте еще раз – с самого начала и по порядку. Я ни черта не понял.

И я бы на его месте тоже… не понял. В такую–то рань – короткая стрелка часов на стене еще не доползла до четырех. Да еще и после возлияний в компании деда, который на моей памяти не раз под настроение употреблял изрядный графин домашней наливки Арины Степановны. В одиночку – хоть и под сытный ужин.

Так что вид у Андрея Георгиевича был помятый, мрачный и настолько сонный, что даже всерьез сердиться он, похоже, пока еще не мог.

Всю дорогу до Елизаветино мы сидели, как на иголках. Даже Костя. В конце концов, это он усыпил всех в усадьбе и вытащил меня проветриться в город. И первым сцепился с Воронцовым – а я уже подключился позже. И, как ни крути, все это дело остановил: демонстрация боевого плетения, рассчитанного на седьмой магический класс, прищемило хвосты шакалам – и ничего по-настоящему серьезного не случилось.

Ну, кроме того, что уже завтра к обеду весь Петербург будет знать, что почти бездарный младший внук князя Горчакова вдруг осилил заклятье уровня капитана гвардии.

Дед бы убил. Без вариантов.

И именно поэтому мы, посовещавшись по пути, решили для начала сдаться Андрею Георгиевичу. Тот проснулся не сразу, едва не врезал Косте Булавой – но потом все-таки разлепил единственный глаз и, матерясь под нос, кое-как натянул халат, засунул ноги в тапки и прошлепал в кабинет. Там ему, похоже, думалось лучше. Зато все наше сбивчивое бормотание по пути через коридор безопасник, похоже, пропустил – или вообще не слушал.

Пришлось начинать сначала.

– Да чего тут по порядку, – вздохнул Костя. – В общем, мы с Саней…

– Это я уже понял. Давай конкретнее, Константин… и так голова чугунная.

Андрей Георгиевич бестолково пошарил по столу, схватил пустую пачку от папирос, крякнул и тут же полез в ящик за новой. Я запоздало подумал, что ему не помешала бы пара чашек кофе – но принести их было некому. Костя намертво усыпил всю прислугу… не самим же идти на кухню.

Хотя желание удрать присутствовало: слишком уж тяжелый у безопасника был взгляд.

– Подрались у Гижицкой в клубе. – Костя покачал головой. – Точнее, чуть не подрались. С Воронцовым.

– Ага. А как там оказались? Удрали? – мрачно усмехнулся Андрей Георгиевич. – Ты за этим меня с дедом за стол усадил?

– Было дело, – признался Костя. – Вы так Сашку загоняли, что он совсем лета не видел. Это я его подбил, так что…

– Отставить «подбил». – Андрей Георгиевич сердито сдвинул брови. – Заставил? Скрутил и в город в багажнике вез?.. Или он все-таки сам?

– Сам, – вздохнул я.

– Раз сам – то сам ответ и держи… А дальше чего было?

– Машину Воронцова у клуба увидели. – Костя откинулся на спинку стула. – Я даже думал не ходить – но чего ж теперь, прятаться?

– Много чести, – буркнул я.

– Цыц. – Андрей Георгиевич погрозил мне пальцем – и тут же зажег на его кончике крохотный огонек, прикуривая папиросу. – Константин, давай дальше.

– А дальше просто: Воронцов с секундантом нашим, – Костя кивнул в Славкину сторону, – не поделил чего–то. Я вступился, как положено. А там слово за слово – а с Воронцовым человек десять стоит, не меньше. А за мной Ванька Бахметов… Горячая кровь, татарская – ну, он его сиятельству, значит, в глаз и…

– Первый полез? – уточнил Андрей Георгиевич.

– Нет.

Мой однокашник, до этого тихо ежившийся в кресле, вдруг подал голос. Он молчал и в усадьбе, и всю дорогу в машине – я уже почти успел забыть, что мы с Костей прихватили его с собой. После такого не хотелось оставлять Славку одного… да и с Воронцова сталось бы сорвать на нем злобу после нашего отъезда.

– А кто же тогда?

Андрей Георгиевич выпустил клуб сизого дыма и посмотрел так, что я всерьез начал задумываться, что лучше бы нам всем троим было выбросить паспорта в Фонтанку, пробраться в порт, устроиться матросами на какой-нибудь корабль – и удрать на нам в Америку… Хотя дедовский гнев наверняка достал бы нас и там.

Но Славка выдержал суровый взгляд с неожиданным мужеством.

– Это В-воронцов, – проговорил он. – Знал, что Сашка с братом п-п-пришел – его тронуть поб-боялся. А меня, значит, можно… П-поймал за ухо и говорил всякое. Про меня… И про отца г-говорил.

Вот ведь сволочь–то, а? Сообразил, что мы с Костей ему не по зубам – и решил отыграться на секунданте.

– Ладно. Выходит, за дело полезли. – Андрей Георгиевич махнул рукой и повернулся ко мне. – А ты–то там каким боком оказался?

– А что – надо было смотреть, как они на Костю вдесятером? – проворчал я. – Я же теперь тоже могу…

– Драться по кабакам? – Андрей Георгиевич криво ухмыльнулся обожженной половиной лица. – Думаешь, я тебя для этого учил?

– Для того чтобы я мог использовать Дар, чтобы защитить себя. – Я посмотрел безопаснику прямо в глаза. – Или других – если нужно. Воронцов напился, как свинья, и не соображал, что делает. Костю могли ранить или даже убить.

– Могли? – Андрей Георгиевич снова перевел взгляд на брата. – И что же случилось?

– А случилось то, – Костя отвел взгляд и принялся рассматривать висевшее на стене ружье, будто оно вдруг всецело завладело его вниманием, – что мой юный братец вдруг отрастил на руке метровый Кладенец. И его сиятельство Воронцов сотоварищи – уж простите за каламбур, Андрей Георгиевич – наклали в штаны.

– Да едрить твою… – Безопасник опустил на стол тяжелый кулак. – Ты тут шутки пришел шутить, Константин? Или…

– Или, Андрей Георгиевич, – вздохнул Костя. В том–то и дело, что или.

В первый раз я видел старика по-настоящему удивленным. Даже не рассерженным – именно обалдевшим до такой степени, что он даже забыл рассердиться.

– Кладенец, значит? – Андрей Георгиевич откашлялся и затушил папиросу в пепельнице. – Запомнил все-таки?

– Запомнил. – Я пожал плечами. – Сложно – но можно. Только сил еле хватило.

– Да понятное дело… Кладенец – в семнадцать–то лет!

В голосе Андрея Георгиевича послышалась плохо скрываемая гордость. Он явно был сердит, недоволен… но не только.

– Пришлось, – осторожно начал я. – Сами понимаете, если бы принялись долбить, покалечили бы кого. А так – они испугались, а потом Гижицкая…

– Тихо ты, – буркнул Андрей Георгиевич. – Я думаю.

Думал он долго. Настолько, что Славка, кажется, даже успел задремать. Но никому и в голову не пришло мешать. В кабинете безопасника воцарилась такая тишина, что даже тиканье часов через несколько минут начало казаться грохотом.

Чтобы хоть как–то отвлечься, я принялся разглядывать развешенные по стенам интересности. Старые фотографии, оружие, охотничьи трофеи… наверняка за каждой вещью стояла занятная история. Я уже не раз бывал здесь – но все время находил что–то новенькое. То, чего не успел как следует рассмотреть раньше. К примеру, вот тот здоровенный металлический шкаф в углу – прямо под здоровенный лосиной головой. То ли сейф, то ли…

– Да уж. Задали вы мне задачку, гвардейцы.

Андрей Георгиевич заговорил так неожиданно, что мы втроем разом вздрогнули. Но, похоже, зря – выражение лица у безопасника было если не добродушное, то хотя бы довольное. Похоже, он придумал, как относительно безболезненно выкрутиться из нашей щекотливой ситуации.

– Значит так. – Андрей Георгиевич прикурил очередную папиросу. – То, что в итоге обошлись без драки – это хорошо… А вот то, что Саша перед всем светом размахивал Кладенцом – это, сами, понимаете…

– Я не размахивал, – встрял я. – Так, зажег попугать…

– Неважно. – Андрей Георгиевич махнул рукой. – Главное, что никого не прибил. А остальное как-нибудь замнем.

– Может, Багратиону позвонить? – Я вспомнил недавний разговор с главой Третьего отделения. – Он тоже говорил…

– Ты с ума сошел – его светлость по такой ерунде дергать? – Костя покачал головой. – Нет уж, не надо нам Багратиона… Сам в город поезду. Навещу пару человек. Попрошу, чтобы не болтали лишнего.

– Уж попроси, Константин, – кивнул Андрей Георгиевич. – Я тоже… займусь. Может, и пронесет. Много они там увидели, в темноте–то?

– А с дедом чего? – тоскливо поинтересовался я.

– А деду мы пока говорить не будем.

Даже так?

– И не смотри на меня. Дед и с меня голову снимет, если узнает, что я тебя Кладенцу научил… Потом, может, даже наградит, но сначала – снимет. – Андрей Георгиевич усмехнулся – но тут же снова сердито нахмурился. – Только ты не думай, что проскочишь. Сами кашу заварили – самим и расхлебывать. И для тебя работа найдется!

А я и не против. Особенно если эта самая работа позволит хоть ненадолго вырваться из усадьбы в Питер. Может быть, даже снова заглянуть в «Кристалл»… да и вообще. Не сидеть же взаперти до конца лета!

– Андрей Георгиевич… а мне что делать? – жалобно простонал Славка. – Домой надо, отец волнуется, наверное, уже.

– В четыре утра? Постелим тебе где-нибудь. А утром прикажем в город отвезти – или Константин сам отвезет, ему по пути… А по-хорошему – посидел бы лучше здесь пару дней, а то без нас тебя Воронцов со своими янычарами выловит и в асфальт закатает. – Андрей Георгиевич пододвинул к себе пепельницу и протяжно вздохнул. – Лицеисты, мать вашу за ногу…