Глава 19
Welcome, чувак. И никаких тебе «сиятельств». Вряд ли «Кристалл» мог считаться по-настоящему андеграундным заведением – слишком близко он расположился к солидным конторам на Невском и слишком уж крутая тут собиралась публика – но великосветские манеры и титулы остались где–то в арке.
Сразу напротив входа расположилась барная стойка, над которой в полумраке светились логотипы. Знакомая красно-белая «Кока-кола» – и те, что я никогда раньше не видел. Столы выстроились вдоль стен, оставляя центр зала любителям потанцевать. Концерт начался, но еще не успел набрать обороты, так что большая часть народа еще дымила папиросы и сигары снаружи и не мешала разглядывать интерьер.
Чего-чего, а вкуса Гижицкой определенно было не занимать. Почему–то я сразу понял, что внутренним убранством «Кристалла» графиня занималась лично, а не выписала какого-нибудь скандального дизайнера из Штатов. Тот наверняка без труда скопировал бы самые модные заведения по ту сторону океана… но уж точно не сохранил бы местный колорит.
Барная стойка, фотографии на стенах, свет и приподнятая где–то на метр над полом сцена выглядели более чем современно, но обшитые темным деревом стены, мебель чуть ли не конца прошлого века и другие детали задавали тон. Даже немыслимые сочетания смотрелись стильно и будто кричали: дорого! Дорого и круто – под стать молодежи дворянского сословия.
Так что и публика на концерт собралась соответствующая. Отпрыски княжеских и графских родов, высокие чины, дети богатых промышленников и потомки купеческих семейств, еще не успевших породниться с аристократией – но наверняка уже успевшие присмотреть себе партию из обедневшего рода.
Даже сейчас, в середине двадцатого века, титул все еще стоит куда дороже денег.
Впрочем, Гижицкая явно умела красиво сыграть и на совеменных веяниях, неплохо изображая что–то вроде американской демократичности: парни и девчонки из простых тоже присутствовали, и едва ли все они были местной прислугой. Кроме официанток и пары крепышей в белых рубашках за барной стойках, я разглядел целую кучку парней, рассевшихся неподалеку от входа прямо на полу. Их кожанок и драной джинсы было ровно столько, чтобы выгодно оттенять дорогущие костюмы серьезной публики… и при этом не мешать дворянам отдыхать.
На мгновение в толпе мелькнула знакомая фигурка. Та самая девчонка с фотоаппаратом, которая запечатлела нас с Воронцовым. Может быть, показалось, но проверить я не успел – ее тут же заслонил невесть откуда выскочивший Славка.
– Круто! – выдохнул он мне в лицо. – Судари, это круто! Это… круто!
Похоже, от волнения и захлестнувших впечатлений бедняга напрочь позабыл все другие слова. В руке он сжимал запотевшую бутылку «Колы», но при этом пошатывался и сверкал глазами так, будто уже успел принять пару стаканов чего покрепче. Я на всякий случай даже принюхался – но нет, спиртным не пахло. То ли местные бармены строго блюли закон, то ли сам Славка не осмелился попросить хотя бы пива – штормило его скорее с непривычки.
Да что уж там – меня и самого понемногу захлестывала волна неизведанного и бесшабашного. До этого группа на сцене играла что–то неторопливое – видимо, чтобы дать публике немного времени «раскачаться», но вдруг грянула так, что вздрогнул даже пол под ногами. «Кожаные» у входа тут же завопили и ломанулись к сцене, а за ними потянулись и остальные – и из-за столиков, и даже с улицы. За несколько секунд на танцполе стало чуть ли не вчетверо больше людей, и нас тут же оттерли к самой барной стойке.
– Уф-ф-ф, – вдохнул Костя. – Староват я для таких развлечений… Что будем пить?
Мысль промочить горло действительно звучала недурно – но прежде, чем кто–то из нас троих успел махнуть бармену, передо мной появилась официантка с подносом.
– Угощение от заведения, – промурлыкала она, каким–то непостижимым образом перекрывая грохот музыки. – Для князя Александра и его друзей.
Три высоких стакана с какой–то желтовато-оранжевой жижей. Не знаю, как девчонка умудрилась пронести их сквозь толпу, не расплескав, но куда больше удивляла другое: обратилась она ко мне, а не к Косте – старшему из нас троих.
Интересный момент… Но правил учтивости никто не отменял.
– Передайте ее сиятельству нашу благодарность. – Я склонил голову. – Внимание хозяйки такого места – бесценно.
– Щедрость графини на этом не заканчивается, князь, – отозвалась официантка.
Подмигнула – и исчезла, напоследок вильнув попой, обтянутой бессовестно-коротким джинсовым мини. Такие вот местные… приколы.
– Придется пить, – усмехнулся Костя, поднимая оранжевое угощение. – Не отказываться же… Еще обидится.
Мы со Славкой не стали спорить – в клубе понемногу становилось жарко, а стаканы с коктейлем не только приятно холодили пальцы, но и выглядели аппетитно. На вкус неизвестная смесь оказалась сладковато-кислой. Апельсин, что–то мятное, газированное… и самая малость алкоголя.
Это меня почему–то насторожило. Гижицкая вполне могла отделаться дежурным подношением – а могла и специально влить в меня немного коварной жидкости, чтобы…
Чтобы что?
– Не кисни, братишка! – Костя осторожно стукнул край моего бокала своим. – Пойдем танцевать.
Может, я и правда зря заморачиваюсь? В конце концов – кому вообще нужен несовершеннолетний князенок, пусть даже рванувший в десять раз по силе родового Дара?
Коварная графиня не кружила поблизости, нацеливая острые когти – Гижицкой даже не было видно… Может, она и вовсе не пришла на собственный концерт, ограничившись распоряжениями для прислуги. А всем остальным уж точно не было для меня дела: публика в клубе резвилась, толкалась у бара и нестройно пыталась подпевать вокалисту, распахивавшему на сцене безразмерный – как у лягушки – рот.
Лето, холодный коктейль в руках, рок-н-ролл на всю катушку и никаких забот. Так?
– Вам здесь нравится, князь?
Девушка появилась буквально из ниоткуда. Высокая, темноволосая, в уже знакомой мини юбке и блузке с бессовестным вырезом. Только на этот раз образ дополняла черная полумаска, почти скрывающая верхнюю половину лица.
Та же самая официантка?..
Нет – другая. Чуть повыше, с немного другой прической. И фигуристая: предыдущая тоже была ничего, но с этой не стояла и рядом. Красотка вынырнула из толпы и вдруг оказалась так близко, что еще немного – и нас просто прижало бы друг к другу.
Уф-ф-ф… А где вообще ее поднос? И что за маскарад?
– Музыка отличная. – Я кивнул в сторону сцены. – И напитки…
– Может, вы желаете… еще чего-нибудь, князь?
Официантка шагнула вперед, встав почти вплотную – и легонько коснулась, проведя ладонью по рубашке от груди к пряжке ремня.
Щелк.
В голове будто вспыхнул крохотный Горыныч. Тело среагировало моментально… но еще быстрее я узнал образ, уже давно отпечатавшийся в сознании. Не разглядел за полумаской – вряд ли это вообще было возможно при таком освещении – просто почувствовал.
– Добрый вечер, графиня. Рад видеть вас.
Гижицкая вырядилась официанткой, скрыла лицо… даже каким–то образом сменила цвет волос – но все равно осталась собой. Заигравшейся девчонкой, примерившей вместе с маской роль роковой красотки. Манящей, соблазнительной, загадочной… Может быть, даже опасной – но уж точно не для меня.
Наша странная связь работала в обе стороны. Гижицкая снова смогла забраться в мой сон – но на этот раз я отыгрался. И увидел в ее глазах страх, который нельзя было подделать.
Не такая уж ты и крутая… когда добыча не по зубам.
– От вас не спрятаться, князь, – усмехнулась она. – Я ждала… нашей встречи.
– Интересно – почему? – Я попытался отступить хотя бы немного – но тут же уперся в чью–то дергающуюся под музыку спину. – К чему этот маскарад? И чем я…
– А почему бы и нет? Такой милый юноша… – Гижицкая закинула руку мне за шею и чуть притянула к себе. – В моем заведении особенному гостю полагается… особенный подарок. Чего бы вам хотелось?
Я изо всех сил пытался заставить себя сказать что–то вроде «Тишины и покоя» – но так и не смог. Даже после того, что случилось в нашем общем сне всего несколько часов назад, упрямая девчонка не унималась.
И в каком–то смысле это даже нравилось… Черт!
– Кто же откажется от подарка? – Я пристроил ладони на талию Гижицкой. – Но вы совсем не похожи на Деда Мороза, графиня. Могу только догадываться, чего мне будет стоить ваша милость.
– Еще и сообразительный… И загадочный. Я бы немало отдала, чтобы узнать – кто же такой на самом деле князь Александр Горчаков?
Может, Гижицкая даже не пыталась снова провернуть свои трюки. Но самой ее сверхчеловеческой притягательности и близости горячего тела вполне хватало, чтобы все Костины предупреждения и осторожность летели к черту, а самообладание с треском проминалось, как первый осенний ледок под ногой.
– Звучит лестно. – Я из последних сил попытался отгородиться. – Но зачем вам это?
– Тайна! Вы – тайна, князь. А я люблю тайны. – Гижицкая запрокинула голову и обожгла меня дыханием. – Иногда этот город кажется невыносимо скучным. И если что–то и может по-настоящему развлечь, то только…
Последние слова графини утонули в шуме. За спиной послышалась ругань, потом раздался грохот. Группа тут же перестала играть. Гитара напоследок визгнула в перегруженный усилитель – и смолкла.
Обернувшись, я увидел, как народ расступается в стороны, образуя перед сценой что–то вроде круга, в котором остались полтора десятка гостей. С одной стороны Костя, двое его товарищей – кажется, те самые, что швырялись огнем из «Волги» – и Славка. Он побелел, как полотно, и явно не против был удрать, но все равно стоял справа от брата, сжимая кулаки.
Воронцов и его свита – человек десять или даже больше – уже успели обступить Костю и остальных полукругом. И явно не прочь были пустить в ход Дар. У всех на пальцах подрагивали заряженные боевые заклятья, а некоторые даже сплели Кольчуги.
– Боже ты мой! – охнул откуда–то женский голос. – Зовите городовых, пока они тут не устроили…
Может, кто-нибудь из местной прислуги уже позвонил в полицию, но из зрителей никто даже не двинулся с места. То ли не хотели пропустить скандальное зрелище… то ли сообразили, что простым городовым такое явно не по зубам. Муштра с Андреем Георгиевичем не прошла даром, и я оценил расклад где–то за две секунды.
Костя и его друзья были старше и сильнее. Один на один они без труда отделали бы и Воронцова, и любого из его прихвостней – не тех оказалось чуть ли не вчетверо больше. Славку я не считал. Он явно не собирался бросать своих, но все, чем ему удалось бы сделать, начнись вдруг драка – поймать Булаву и свалиться со сломанными ребрами.
Если повезет.
– Прошу меня простить, ваше сиятельство.
Я вывернулся из рук Гижицкой и решительно зашагал к сцене, на ходу буквально отшвырнув в сторону парня вдвое крупнее себя. Воронцов тут же скользнул по мне недобрым взглядом, и я заметил, что у него под глазом стремительно наливается синяк… Уже успел сболтнуть лишнего – не иначе.
– Саня, стой там, – процедил Костя сквозь зубы, не оборачиваясь. – Все нормально.
– Нормально, говоришь? Опять малолеток выгораживать будешь, Горчаков? – Воронцов зажег на ладони крохотный алый огонек. – Так может, и тебе пятки подпалить?
Сиятельство явно успел принять лишнего – как и вся его шайка-лейка. У большинства парней в глазах плескалась пьяная ярость, готовая вырваться наружу. Если слухи не врали, они уже устраивали разборки прямо в центре города… и всякий раз им это сходило с рук. Спасали деньги, фамилии – а порой и заступничество высоких покровителей.
Мажоры хреновы. Нас с Костей дед за такое казнит собственноручно – без всяких городовых или суда чести… Но это все равно не повод прятаться за брата.
Я шагнул вперед и встал перед Воронцовым, загораживая своих.
Если Багратион не ошибся, и я хоть как–то тяну на пятый магический – Щит у меня будет покрепче. Да и весь сыр-бор наверняка из-за той дуэли – так что мне и огребать… Успеть бы только врезать от души, если начнется.
Похоже, коктейльчик Гижицкой оказался забористым. Голова работала предельно четко – но я уже успел просчитать, кого из свиты Воронцова буду выбивать первым. Страха не было, а какая–то часть меня, пожалуй, даже хотела дать волю Дару и шарахнуть так, что…
– Уймитесь, судари, – проговорил Костя, осторожно положив руку мне на плечо. – А то как бы плохого не вышло.
– Выйдет, – пьяно усмехнулся Воронцов, поигрывая огоньком на пальцах. – Я сейчас твоему бездарю ноги повырываю.
– Бездарю? – отозвался я. – Ну, попробуй.
Злоба полыхнула внутри – но помешать не смогла. Плетение вышло с первого раза, хоть и сожрало весь резерв без остатка. Чуть неуверенное, дрожащее – но все-таки рабочее. Я не рискнул вырастить полноценный Кладенец: лезвие получилось всего сантиметров семьдесят длиной – зато блеском не уступало клинку Андрея Георгиевича.
– Матушки! – выдохнул кто–то из шайки Воронцова. – Это что за?..
Некоторые из них вовсе не знали заклятий седьмого класса, но оценить сложность и убойную мощь наверняка мог любой. Даже ударь они разом – в закрытом пространстве у меня были неплохие шансы снести пару голов перед тем, как свалиться.
Насмешка в глазах Воронцова сменилась страхом. Он шагнул назад, погасил огонь в руке… и принялся суетливо оглядываться по сторонам. Будто собирался удрать – прямо как тогда, на дуэли. От его бравады не осталось и следа. А свора вокруг заметно поредела. Никто из свиты Воронцова не собирался драться всерьез – особенно когда настоящая сила оказалась не на их стороне.
Но и мне этой самой силы отчаянно не хватало. Кладенец уже высосал весь резерв и теперь принялся поджирать остальное. Кончики пальцев онемели, по лбу скатилась холодная капля, а через несколько мгновений начало темнеть в глазах.
Еще немного – и я просто свалюсь. Сам. И тогда…
– Что вы себе позволяете, милостивые судари?
Голос Гижицкой звучал негромко – но ее почему–то услышали все. Графиня каким–то непостижимым образом успела не только избавиться от маски и сменить униформу официантки на короткое черное платье, но даже вернуть прежний цвет волос. Хозяйка явилась разобраться, кто посмел устроить бедлам в ее вотчине… и была недовольна.
Кладенец с негромким шипением растаял, и я, наконец, смог вдохнуть. Ноги все еще подгибались, но теперь я хотя бы не рухну на пол на радость Воронцову и его шайке.
– Что здесь произошло? – Гижицкая пристроила ладонь на бедро. – Кто-нибудь скажет?
Хороша, зараза. Она не выглядела угрожающе – но сама ее поза подействовала на всех немногим меньше, чем смертоносный Кладенец.
Похоже, драка на сегодня отменяется.
– Ничего, ваше сиятельство. Просто недоразумение. – Костя схватил меня за рубашку на спине – прямо как тогда, на пляже – и потянул назад. – Мы уже уходим… Прошу меня простить.
Разумеется, никто и не думал нас задерживать – но все равно путь до дверей показался бесконечно долгим. Все до одного гости «Кристалла» пялились на меня. Качали головами, отводили глаза, перешептывались – разве что пальцем не показывали. Где–то едва слышно щелкал затвор фотоаппарата.
Да уж… Влипли так влипли. Опять.
– Давай… герой, – вздохнул Костя, открывая передо мной дверь. – Говорил же тебе – не лезь…
Уже выходя наружу, я вдруг почувствовал на себе чей–то взгляд. Не такой, как остальные: в нем не было ни капли испуга или праздного интереса – только сосредоточенность.
И сила. Очень-очень много силы, чужой и непонятной.
Она будто заставила меня обернуться – но напрасно. Ничего. Только в полумраке у барной стойки сверкнули льдом голубые глаза. Знакомые… где–то я уже видел их раньше.
Вспомнить бы только – где.
