— Сто лет, — обратился отец Риззен к Матери Мэлис До’Урден.

Они находились в небольшом помещении, служившем тронным залом второстепенному клану Дэрмон Н’а’шезбэрнон, более известному под именем Дом До’Урден. Тронные залы в большинстве дворцов Мензоберранзана были гораздо просторнее, но, несмотря на скромные размеры зала, Мэлис, как обычно, постаралась на славу. Она украсила и обставила его так, что он превратился в настоящее святилище Ллос, Паучьей Королевы. Трон Верховной Матери, стоявший на возвышении, обтягивал черный шелк, расшитый алыми пауками. Позади трона с потолка свисали величественные драпировки из тяжелой черной ткани; ткань, постоянно развевавшаяся на магическом ветру, мерцала и казалась живой.

Разумеется, драпировки украшала паутина, настоящая паутина; по ней ползали настоящие пауки. Размером в большинстве своем с кулак дроу, все они были ядовитыми, но при помощи различных заклинаний обученными не трогать Мэлис.

По обе стороны от трона застыли две нефритовые статуи, гордость Дома До’Урден. Многие Дома дроу имели в своем распоряжении каменных пауков, которых можно было при необходимости оживить, но Мэлис пошла еще дальше и рискнула навлечь на себя гнев Паучьей Королевы. Нефритовые статуи, которые держала в своем зале Мать этого незначительного Дома Мензоберранзана, изображали драуков — «гибридов» дроу и гигантских пауков. Статуи лишь незначительно отличались внешне от обычных големов Мензоберранзана, но идея Матери Мэлис и способ ее воплощения в жизнь свидетельствовали о дерзости и самоуверенности этой женщины. И, несмотря ни на что, она по–прежнему пользовалась благосклонностью Ллос.

Узкое лицо Мэлис напряглось, когда она окинула пристальным взглядом Риззена, своего нынешнего «супруга». Однако оставалось неясным, вызвала такую отрицательную реакцию реплика мужчины или госпожа попросту испытывала отвращение, видя его.

— Немногим верховным матерям удавалось занимать трон в течение ста лет, — продолжал ее не слишком проницательный собеседник. — Сегодня великий день. Великий день для тебя и всего Дома До’Урден.

— Дом До’Урден, — повторила Мэлис и презрительно фыркнула. Она пришла к власти ровно сто лет назад, в тот день, когда родился ее первый ребенок, дочь Бриза, и когда умерла ее мать и повелительница, Варта До’Урден. В тот давний день Мэлис До’Урден воображала, что перед ней открывается славное будущее. Она знала, что Ллос проявила к ней необычайную благосклонность, потому что она произвела на свет дочь; кроме того, черная магия, использованная Мэлис во время родов, сработала как надо и поразила цель. Ни у кого за все эти годы не возникло ни малейших подозрений насчет истинной причины скоропостижной смерти Верховной Матери Варты До’Урден.

Итак, молодая Мать получила полный контроль над своим кланом. Несмотря на то что клан этот был не слишком могущественным, он обладал определенным потенциалом и, что еще важнее, владел неприступной крепостью в районе Мензоберранзана под названием Западная Стена. Жилище клана было «встроено» прямо в прочную западную стену огромной пещеры, что давало До’Урденам немало преимуществ — в частности, дворец можно было защищать от нападения относительно небольшими силами. Кроме того, у Мэлис была дочь, наделенная высоким ростом и физической силой; за сто лет Бриза в совершенстве освоила магию Ллос и стала верховной жрицей.

Тем не менее восхождение к вершинам власти в Мензоберранзане занимало много времени, этот процесс требовал напряжения всех сил и умения плести запутанные коварные интриги, а Мать Мэлис никогда не отличалась терпением. Да, Дом До’Урден поднялся на несколько ступеней в городской иерархии. Но в основном это произошло благодаря бесконечным войнам между семьями, опустошавшим город, угасанию родов по причине недостатка аристократов или слиянию слабых семей с другими, более сильными правящими домами. На самом деле Мэлис прекрасно понимала, что до сих пор основным преимуществом Дома До’Урден являлось всего лишь его незначительное положение в этом городе.

В течение почти ста лет они не представляли опасности для более известных Домов, о них мало кто слышал, никому до них не было дела.

Однако в последние годы, по мере приближения к верхушке, состоявшей из двенадцати крупнейших семей, ситуация коренным образом изменилась. Безвестность могла приносить пользу Дому До’Урден лишь до определенного момента. Клану катастрофически не хватало аристократов, поскольку за последние тридцать лет Мэлис лишилась двух сестер и брата. Дом не мог похвастаться более или менее искусным магом, а их мастер оружия, Древесир, старший брат Мэлис, почти полвека не сражался с равными.

Число аристократов не пополнялось, и теперь, когда Дом До’Урден обрел достаточный вес в городе и, так сказать, вышел из тени, Верховная Мать обнаружила, что практически не готова к обороне.

— Когда я размышляю о том, какой долгий и трудный путь мы прошли… — с пафосом произнес Риззен и испустил удовлетворенный вздох. — И все это благодаря паутине, сплетенной Матерью Мэлис. Тайно заключенные союзы с двумя крупнейшими кланами, связи, установленные исключительно благодаря твоей харизме и…

— Заткнись, — резко приказала Мать Мэлис, и тон ее красноречиво свидетельствовал, что она не шутит. Ее просто тошнило от отвращения, когда она слышала этот голос. Риззен ничуть не отступил от истины: Мэлис действительно заключила альянсы с двумя наиболее могущественными верховными матерями Мензоберранзана. Но эти женщины ненавидели друг друга, потому подобные сделки следовало держать в тайне.

Дверь отворилась, и в зал вошел сын Мэлис, Нальфейн, красивый мужчина довольно хрупкого сложения. Похожий на мать, всего на несколько лет моложе Бризы, он, в отличие от сестры, вырос какой–то унылой посредственностью. Нальфейн ничем не проявил себя во время обучения в Мили–Магтир, военной академии дроу. Чтобы претендовать на должность мастера оружия Дома До’Урден, Налфейну следовало вызвать на поединок своего предшественника, однако он до сих пор не смог заставить себя это сделать — скорее всего, из страха потерпеть поражение. Кроме того, Мэлис просто не желала отдавать сыну важный пост, опасаясь весьма неприятных для него последствий. Поднявшемуся хотя бы на ступень выше остальных аристократов воину обычно приходилось силой защищать свое место от других претендентов.

А Нальфейну такие схватки были явно не по плечу.

Она перевела взгляд с вошедшего воина на Риззена, не давая себе труда скрыть гримасу неприязни. Нальфейн был его сыном. Риззен заявлял, что Бриза — также его дочь, но лишь потому, что получил приказ так говорить; он прекрасно знал правду о зачатии Бризы, в котором, естественно, не принимал участия. Он дал Мэлис лишь убогого сына. Очередная неудача в длинном списке недостатков и промахов Риззена. И сейчас, когда Верховная Мать смотрела на своего любовника, в голове у нее промелькнула мысль о том, что уже давно следовало принести это ничтожество в жертву Паучьей Королеве.

Но Мэлис лишь вздохнула, отвернулась от партнера и окинула Нальфейна рассеянным взглядом. Риззен в общем и целом хранил ей верность, никогда не задавал лишних вопросов, усердно нахваливал каждое принятое ею решение. Он, по ее мнению, неплохо проявлял себя в постели, хотя и не был единственным ее любовником. За последние девяносто пять лет Мать Мэлис делила ложе с сотнями мужчин, но больше не произвела на свет ни одного ребенка. Ей очень не хотелось признаваться в собственном бессилии даже себе — проще было винить во всем Риззена.

— Она покинула дворец, — сообщил Нальфейн своей госпоже.

— Она ушла одна?

— Одна, но на диске Ксорларринов. Никто не осмелится тронуть ее.

— Ты передал ей ответ?

Нальфейн кивнул.

— Она поинтересовалась, каков был вопрос.

— Вопрос ее не касается, — процедила Мэлис. — Все, что ей нужно знать, — это ответ.

Мэлис почувствовала на себе любопытные взгляды мужчин, но даже бровью не повела. Дом До’Урден пребывал в безвестности слишком долго. Дни, когда они сидели в своем болоте и ждали, пока стоявшие над ними Дома истребят друг друга, подошли к концу. Настало время для Матери Мэлис заявить о себе, укрепить могущество своего Дома и сделать его достойным нынешнего положения. Дать понять честолюбивым кланам, которые наступали Мэлис на пятки, что они не в состоянии сражаться с нею. Тем, кто стоял выше, следовало намекнуть, что с До’Урденами не стоит связываться: нападение на этот Дом причинит агрессорам слишком много неприятностей.

Ллос продемонстрировала ей одну благоприятную возможность. И Мэлис не собиралась упускать свой шанс.

Верховная жрица Бриза До’Урден неловко поерзала на парящем диске, который плавно летел вдоль извилистых улиц Мензоберранзана. Все до единого сталагмиты в пещере были выдолблены изнутри, и каждый из них служил главной башней дворца одного из кланов дроу. Вдоль наружных стен природных сооружений тянулись винтовые лестницы и балконы причудливых форм. Башни подсвечивались магическими огнями, которые на самом деле вовсе не являлись язычками пламени и не могли обжечь — это было лишь холодное свечение всех цветов радуги, от фиолетового до алого.

Приближаясь к домам известных аристократических семей, Бриза нисколько не волновалась — она сидела на магическом диске с эмблемой Дома Ксорларрин и, таким образом, находилась под покровительством Верховной Матери Зирит. Могущественный Клан Ксорларрин, которым правила Зирит, стоял на четвертой ступени в городской иерархии и был тесно связан с Домом Бэнр, безусловным лидером Мензоберранзана. Правящие Дома Мензоберранзана, естественно, не причинили бы беспокойства Бризе, пока она плыла на таком диске. Однако в городе хватало непредсказуемых бездомных негодяев, отступников, а дорога к возвышенной части пещеры, где жили лидеры города, проходила поблизости от района Брерин, также известного под названием Вонючие Улицы. Здесь собирались в банды разные отщепенцы и авантюристы, которым нечего было терять.

Но Бриза напомнила себе, что является верховной жрицей Ллос, а ведь для получения столь высокого титула требовалось продемонстрировать силу духа и определенные способности. Поэтому она усилием воли подавила беспокойство, воззвала к богине и окружила себя защитными чарами.

В конце концов оказалось, что чары не понадобились. Скользя вверх над пологим подъемом к району Ку’элларз’орл, Бриза оставила позади страхи перед бандитами, но напряглась, предчувствуя, что ее сейчас будут оценивать. На холме возвышались крупнейшие дворцы города, и среди них выделялись особняки членов Правящего Совета. Она знала: ни для кого из них не пройдет незамеченным ее появление, и отныне союз между Домом До’Урден и Домом Ксорларрин перестанет быть тайной — если он вообще когда–либо был тайной.

Итак, Бриза удивилась, узнав, что Ксорларрины отправили за ней диск. Судя по всему, Верховная Мать Зирит решила выставить их «дружбу» напоказ. Это произошло не потому, что Дом До’Урден представлял хотя бы малейший интерес для правящих Домов, но из–за неких слухов, которые снова начали ходить по городу в последнее время, по мере того как приближалось столетие правления Мэлис. Говорили, будто Дом До’Урден заключил какую–то темную сделку с главным врагом Дома Ксорларрин, кланом более низкого положения, но не менее грозным, — с Домом Баррисон Дел’Армго. Очевидно, Матери Зирит очень хотелось, чтобы Мать Сулез Армго увидела Бризу, плывущую вверх по дороге в Ку’элларз’орл.

А это означало, что Бриза являлась пешкой в большой игре между могущественными кланами дроу.

Эта мысль тяжким бременем давила на сильные, широкие плечи жрицы, пока диск проплывал мимо роскошного дворца Баррисон Дел’Армго. Для жилища клана такого низкого положения дворец занимал слишком большую территорию и был слишком хорошо укреплен. Этот Дом находился где–то на нижних ступенях городской иерархии, гораздо ниже Дома До’Урден, но Бриза прекрасно понимала: война между До’Урденами и Баррисон Дел’Армго закончилась бы мгновенным и полным поражением ее семьи.

Там, во дворе особняка, за решетками, выкованными в виде замысловатой паутины, воины Дел’Армго маршировали с безупречной четкостью, плотно сомкнув ряды. Они всегда маршировали, каждый день с утра до вечера выполняли бесконечные упражнения, и ни один Дом — даже два Дома, вместе взятых, — не мог бы похвастаться таким многочисленным войском, состоящим из солдат-мужчин. В довершение всего, воинами клана Баррисон Дел’Армго руководил молодой мастер оружия по имени Утегентель, имя которого в городе произносили с восторгом и благоговейным страхом.

Множество пар глаз уставилось на Бризу, когда она проплывала мимо.

Она пристально смотрела перед собой, делая вид, что не замечает любопытных взглядов, что они ей совершенно безразличны; и спустя несколько мгновений это стало ей действительно безразлично. Диск добрался до вершины холма, где обитали самые влиятельные аристократы города, завернул за угол, и перед женщиной открылся вид на жилище Четвертого Дома Мензоберранзана.

Чародеи Дома Ксорларрин были могущественнее магов других семей дроу. Мать Зирит, словно бросая вызов обычаям расы темных эльфов, предоставляла мужчинам своей семьи большую свободу и самостоятельность. Почти все они, даже те, кто едва ли мог доказать свое аристократическое происхождение, обучались темной магии в Академии Магик. Мать Зирит поручала чародеям украшать изящные круглые стены своего поместья; волшебные огни окрашивали ограду в бесконечно сменявшие друг друга, подобно волнам, оттенки всех цветов видимого спектра. Это зрелище завораживало, приковывало взгляд.

Над верхушками стен маячили укрепления, изящные лестницы извивались вокруг сталагмитов и сталактитов, разбросанных по территории поместья, хрупкие на вид мостики соединяли строения, находившиеся на большом расстоянии друг от друга.

Посредине высилась одна гигантская башня, которая, казалось, уходила ввысь и пронзала потолок пещеры. Такие же магические трюки зрительно увеличивали длину стен: они словно тянулись вправо и влево на многие сотни ярдов. Все это придавало зрелищу небывалый размах, который вовсе не соответствовал сравнительно скромному положению семьи… чего и добивались чародеи.

Бризе пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранять внешнее спокойствие, когда диск подлетел к огромным главным воротам поместья Ксорларрин и они распахнулись, чтобы пропустить ее. Бриза чуть не подпрыгнула от удивления, обнаружив, что створки не висят на резных металлических столбах, как ей показалось сначала, а удерживаются небольшими железными големами.

Бриза задержалась на некоторое время у ворот, разглядывая огромный дворец и окружавшую его территорию. Она отметила про себя странное совпадение: среди всех матерей семейств Мензоберранзана лишь две самые жестокие соперницы, матери Зирит и Сулез, сделали основной силой своих кланов простых мужчин, Зирит — магов, а Сулез — воинов.

Нарочито глубоко вздохнув, Бриза приказала диску двигаться вперед и вверх над широкой величественной лестницей, ведущей к богато украшенной входной двери высокой главной башни. Подлетев к дверям, диск бесцеремонно накренился, чтобы стряхнуть пассажирку, и Бриза сползла на верхнюю площадку лестницы. Она опустилась на обе ноги, но сделала большую ошибку, одной рукой опершись о диск, чтобы не потерять равновесие. Диск в этот момент растворился в воздухе, бедная Бриза неловко пошатнулась и едва не упала на каменные плиты.

Однако она мгновенно выпрямилась и снова приняла обычный надменный вид, прекрасно понимая, что на нее устремлены взгляды множества глаз. Помимо всего прочего, жрица знала, что в этом дворце над ней безнаказанно могут посмеяться не только женщины, но и наглые мужчины.

Эта мысль разожгла в душе Бризы гнев; она быстро собралась, сосредоточилась и придала лицу невозмутимое выражение. Жрица двинулась к дверям, и створки распахнулись еще прежде, чем она приблизилась. На пороге возник мужчина в богатых пурпурных одеждах, разукрашенных вышивками в виде пауков и звезд с множеством лучей. Она узнала этого дроу по его необычной прическе — на лбу и по бокам головы волосы были длинными и свободно спадали на плечи, но участок с макушки до затылка был коротко выстрижен. Перед ней стоял Хорроодиссомот, ведущий маг Дома Ксорларрин и глава Академии Магик, чародей, который едва не одолел великого Громфа Бэнра в состязании за право занять должность архимага города.

— Добрая встреча, жрица До’Урден, — с глубоким поклоном приветствовал женщину маг. — Входи же; разумеется, тебя ожидают.

— Разумеется, — ответила она холодно и высокомерно, желая напомнить магу о том, что он, несмотря на все свои достижения, остается всего лишь мужчиной, а она — верховная жрица Ллос. Он появился на свет по меньшей мере на двести лет раньше женщины, но в Мензоберранзане обязан был почтительно склоняться перед нею.

Высокая и крепкая жрица До’Урден расправила мощные плечи и вздернула подбородок, проходя мимо Хорроодиссомота и направляясь в роскошный тронный зал Ксорларринов.

— Моя повелительница, — вымолвил маг, когда они наконец подошли к трону. Трон представлял собой очередной парящий диск, но, в отличие от простого диска Бризы, был снабжен высокой спинкой и подлокотниками с замысловатой резьбой. И при помощи магии создавался такой эффект, будто прокручивался длинный свиток молитв, обращенных к Госпоже Ллос. Бриза прислушалась, и ей показалось, что она слышит произносимые шепотом слова.

— Верховная Мать Ксорларрин, — обратилась к хозяйке дома Бриза с не слишком низким поклоном.

— Мне сказали, что сегодня исполнилось сто лет со дня твоего рождения, жрица Бриза, — отозвалась Верховная Мать Зирит. — Да, я действительно припоминаю тот день — как раз тогда твоя бабка неожиданно заболела и умерла.

В тоне Верховной Матери совершенно явственно прозвучал зловещий намек, который застиг Бризу врасплох и смутил ее. Она не могла понять, какое отношение имело событие, происшедшее много лет назад, к заключаемой сегодня сделке.

Зирит, однако, не стала развивать эту тему и продолжала:

— Ты доставила нам усовершенствованный двеомер для оживления нефритовых пауков? — И недовольно добавила: — Я ожидала, что правительница твоего Дома лично прибудет с ним сюда.

— Да… я принесла все, что нужно, — запинаясь, ответила Бриза и постаралась не обращать внимания на пренебрежительный тон Зирит. — И бальзам, который ты потребовала. Нет лучшего знатока алхимии, чем…

— Нечего рассуждать об умениях твоей госпожи в этом доме, — перебила ее Верховная Мать Зирит. — Дом Ксорларрин не испытывает недостатка в лучших ингредиентах и искусных алхимиках — самых искусных в городе. На свете существует множество зелий и бальзамов, слишком примитивных для того, чтобы мы удостаивали их вниманием и тратили время на их изготовление. В таком случае лучше купить то, что нам нужно, особенно если сделка является настолько выгодной для нас, что партнер остается перед нами в долгу.

Гордой Бризе пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы удержаться от резких слов, вертевшихся у нее на языке.

Мать Зирит сделала знак одной из жриц, ожидавших в стороне; Бриза решила, что это ее дочь, верховная жрица Кирий. Женщина поспешила к гостье, чтобы забрать футляр со свитком и кувшин с бальзамом.

— Дом Тр’арах скоро выступает? — спросила Бриза.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Бриза пристально всмотрелась в лицо Верховной Матери Зирит, которая ответила ей суровым взглядом. Семьи дроу время от времени воевали друг с другом, и иногда третьи стороны знали о приближающейся битве. Но они никогда — никогда — не говорили о междоусобицах вслух, и холодный взгляд Зирит напомнил об этом младшей жрице.

Бриза попыталась зайти с другой стороны:

— Когда то, о чем мы договаривались, будет доставлено в Дом До’Урден?

— После того как мы полностью получим свое вознаграждение, — ответствовала Зирит. — Напрасно ты сомневаешься в слове Дома Ксорларрин.

— Я не говорила ничего подобного.

— Отлично, тогда жду от тебя остальную часть платы.

Бриза в недоумении посмотрела на Верховную Мать — ведь Кирий забрала у нее оба принесенных предмета.

— Ответ на заданный мной вопрос, — пояснила Мать Зирит.

Бриза вспомнила странный разговор с братом, состоявшийся как раз перед тем, как она уселась на диск Ксорларринов. Он сказал ей слово, всего лишь одно слово, которое следовало передать Матери Зирит; Бриза понятия не имела, что оно может означать и о чем идет речь.

— Ну же, девочка? — поторопила ее Зирит, потому что Бриза молчала слишком долго.

— Да, — произнесла Бриза. — Ответ — да.

Зирит Ксорларрин как–то странно хихикнула, затем пренебрежительно фыркнула.

— А, это было очевидно с самого начала! — воскликнула она. — Твоя мать, дорогое дитя, настоящая соблазнительница.

Соблазнительница.

Этот ярлык был неприятен Бризе, в основном потому, что она знала: это истинная правда. Мать Мэлис действительно была весьма соблазнительна — для тех, кого интересовали подобного рода соблазны. Ее сексуальные аппетиты и рискованные похождения служили постоянным источником непристойных сплетен для жителей Мензоберранзана. До сих пор Бриза не могла решить для себя, зачем Мэлис это делает: ради того, чтобы обрести уверенность в себе, с какими–то корыстными целями или просто потому, что она ненасытна в постели. Она путалась с аристократами, простыми горожанами, мужчинами, женщинами — даже с драуками, как болтали некоторые. Для нее это не имело значения. Разумеется, в основном над ней просто посмеивались исподтишка, но некоторые отзывались о Мэлис с презрением и осуждением, считая, что подобное распутство недостойно главы Дома дроу.

Возможно, последнее и соответствовало действительности, часто размышляла Бриза, но ее гораздо больше интересовал тот факт, что мать неуклонно продвигает Дом До’Урден вверх по общественной лестнице. В Городе Пауков, в обществе поклонников Ллос, важно только одно: власть. Все остальное не имеет значения, тем более такие мелочи, как пристрастие к плотским наслаждениям.

— Да, — повторила Верховная Мать Зирит, размышляя над полученными сведениями, и снова окинула Бризу пристальным взглядом. — Ты ведь даже не знаешь, что означает такой ответ, верно?

Бриза довольно долгое время смотрела в глаза Зирит, прежде чем отрицательно покачать головой.

— Я имею в виду последствия, которые это известие может для тебя иметь, — уточнила Зирит.

— Может быть, если бы ты сначала сообщила мне вопрос… — заговорила Бриза, но прежде, чем жрица закончила фразу, Зирит от души расхохоталась.

— Иди, дитя, иди, — махнула рукой Мать Зирит. — Передай Матери Мэлис, что Дом Ксорларрин доставит ей желаемое, когда завладеет им.

Бриза, пятясь прочь от трона, не отрывала взгляда от главы Дома Ксорларрин. За дверями ее ожидали два молодых мага; они проводили жрицу к выходу, попутно сообщив, что домой ей придется добираться самостоятельно, без летающего диска.

Ворота особняка Ксорларринов захлопнулись за Бризой, и в этот миг ей пришло в голову, что не следовало ехать в такую даль без охраны.

— Конечно же, ответ был положительным, — обратилась Мать Зирит к Кирий и Хорроодиссомоту, когда они остались втроем в тронном зале. — Сходство между ними очевидно; кроме того, стоит лишь взглянуть на ее фигуру! Удивляюсь, как это существо, больше похожее на огра, не разорвало малявку Мэлис пополам во время родов!

Хорроодиссомот, который, среди прочего, приходился Кирий отцом, разразился грубым, непристойным хохотом.

— А ты сам, случайно, не спал с ней? — неожиданно суровым тоном обратилась к нему Мать Зирит, и маг прекратил веселиться.

Он несколько раз откашлялся, затем с некоторым трудом выговорил:

— Н-нет, нет, конечно, нет.

— А я думала, тебе станет любопытно, — протянула Зирит. Казалось, ответ разочаровал ее. — Лично мне, например, любопытно. Эта Мэлис пользуется определенной известностью в городе.

— Ну… — невнятно промычал Хорроодиссомот.

— Значит, все–таки было! — со смехом воскликнула Мать Зирит, не выказывая никаких признаков ревности или гнева.

— Да в чем дело–то? — раздраженным тоном заговорила верховная жрица Кирий. Когда родители обернулись к ней и окинули ее недоуменными взглядами, она неуверенно пробормотала: — О чем это вы?

— Ответ был «да», — объяснила Зирит.

— Ответ на что?

— Отец Риззен До’Урден утверждает, что жрица Бриза — его дочь, но любой, кто хоть раз видел их рядом, а кроме того, знаком с маленькой, хрупкой Мэлис, поймет, что это ложь.

— Тогда что должен означать этот ответ?

— То, что отцом Бризы на самом деле является могучий и свирепый воин по имени Утегентель, из Дома Баррисон Дел’Армго, — ответил Хорроодиссомот, когда Мать Зирит кивком позволила ему это.

Кирий от изумления даже приоткрыла рот. Несмотря на то что Утегентель Армго принадлежал к незначительному Дому, многие считали его самым искусным мастером оружия и самым непобедимым воином во всем городе. Он был гигантом по сравнению с остальными мужчинами–дроу и, в отличие от прочих, сражался грозным трезубцем. Утегентель накалывал противников на эти смертоносные острия, словно мух, и на счету его числился не один десяток убитых.

— И это вовсе не случайность, — продолжала Мать Зирит неожиданно серьезным тоном. — Это часть сделки.

— Она позволила ему стать отцом своего ребенка в обмен на доступ к темной магии, — продолжал чародей. — Магии родов, которой запрещено пользоваться.

Ничего не понимающая Кирий тупо уставилась на отца.

— Эта магия использует процесс творения, а именно акт деторождения, как могущественное средство уничтожения, — объяснил Хорроодиссомот. — Это древний способ обрести неслыханное могущество, но женщины избегают применять его и его не одобряет Правящий Совет.

— Но разве это могущество — не дар Ллос? — спросила растерянная жрица.

— Им запрещено пользоваться, — холодно повторил Хорроодиссомот.

— Мать Варта До’Урден полностью согласилась бы с тобой, — заметила Мать Зирит. — Допустим, мы правы в своих догадках. В таком случае нам следует удвоить или даже утроить бдительность, когда мы заметим, что Мать Сулез Армго или какая–либо из ее проклятых дочерей носит ребенка. Особенно это касается отвратительной девки Мез’Баррис.

— Думаешь, они раскрыли секрет магии родов? — поинтересовался Хорроодиссомот.

— Они определенно дали Мэлис что–то взамен, когда она позволила Утегентелю проникнуть в свой клан в качестве, так сказать, производителя. Внезапная смерть Матери Варты пришлась очень кстати: вряд ли это простое совпадение.

— Пришлась очень кстати? — повторила Кирий, пытаясь уследить за ходом мысли матери. — Ты хочешь сказать, что Мать Мэлис согласилась зачать ребенка от Утегентеля Армго в обмен на секрет какой–то темной магии, намереваясь избавиться от собственной матери?

— Иного объяснения я не вижу.

— Никогда не слышала об этой магии родов, — задумчиво произнесла Кирий.

— Такая магия берет силу, которая высвобождается во время появления нового существа на свет, и обращает эту силу против определенной жертвы, — объяснил Хорроодиссомот. — Это темная, демоническая магия.

— Точно так же, как и сама Ллос, — напомнила им Кирий, и чародею оставалось лишь пожать плечами.

— Возможно, магия родов — это дар Ллос, а возможно, и нет, — протянула Мать Зирит. — Этот секрет доступен немногим — и, очевидно, лишь существам незаурядным. Мать Варта До’Урден была могущественной жрицей, но она всего за несколько часов лишилась жизненных сил и буквально растаяла. И поэтому Дом Баррисон Дел’Армго, без сомнения, приветствует возвышение Дома До’Урден. Теперь Мать Мэлис у них в руках; если они сочтут нужным, то вскоре поглотят ее клан.

— Поглотят? — с сомнением переспросила Кирий. — Дом До’Урден занимает более высокое положение! Зачем нам вообще обсуждать этих плебеев, Баррисон Дел’Армго? Великое множество Домов Мензоберранзана стоит выше них и пользуется большим уважением!

Хорроодиссомот и Мать Зирит рассмеялись, услышав это замечание.

— С годами, если тебя не постигнет безвременная кончина, дитя мое, ты научишься рассуждать более здраво, — заметила Мать Зирит. — Уже скоро Мать Сулез или одна из ее дочерей будет заседать в Правящем Совете. Хотелось бы мне, чтобы Верховная Мать Бэнр тоже поняла это и избавилась от проклятых Армго прежде, чем они обрели большую силу. Пока их еще можно уничтожить без особого труда.

— Мать Сулез в большой милости у Ллос, — напомнил ей Хорроодиссомот.

— В таком случае, возможно, Паучья Королева одобряет использование этой магии родов, — предположила Кирий, и на лице ее матери появилось весьма красноречивое выражение. Поразмыслив немного о предмете их разговора, молодая жрица начала понимать то, что уже давно поняла ее мать. Основная причина, по которой многие главы семей считали магию родов нечистой, была очень проста: женщины не знали, как ею пользоваться. Кроме того, эта мощная магия несла в себе смертельную угрозу для верховных матерей. Варта До’Урден убедилась в этом на собственном опыте.

— И теперь Мать Мэлис приходит к нам и просит раздобыть сокровище, которым она так желает обладать? — произнес Хорроодиссомот неприязненно, качая головой. Судя по всему, ему не терпелось сменить тему.

— Мать Сулез Армго пока что не в состоянии помочь Мэлис. Хуже того, Сулез наверняка оставила бы сокровище себе. Или скормила бы его Утегентелю, чтобы на время удовлетворить ненасытные аппетиты этого тщеславного мерзавца.

Хорроодиссомот пожал плечами — казалось, объяснение Зирит его не удовлетворило.

— По мнению некоторых, этот юный воин сможет со временем одолеть самого Утегентеля. Мастер оружия Армго и Дантраг Бэнр давно наблюдают за его успехами. Если верить рассказам, он представляет собой нечто из ряда вон выходящее.

— Это будет проблемой Матери Мэлис, а вовсе не нашей.

— Но мы же не собираемся помогать Матери Сулез так же, как помогаем Матери Мэлис? — вмешалась Кирий, которая еще не полностью разобралась в происходящем.

— Хороший вопрос. — Зирит кивнула дочери. — Думаю, ответ будет отрицательным. Новое приобретение Мэлис разгневает Утегентеля, который не выносит сравнений с соперниками. Тупоумный полуогр. Но это событие заинтригует любимого сына Матери Бэнр. Вскоре пристальное внимание Дома Бэнр будет приковано к происходящему в Доме До’Урден. Поэтому, несмотря на то что Мать Сулез обладает рычагами давления на Мать Мэлис, она не сможет сделать ни шага, не привлекая внимания Дома Бэнр. А Дом Баррисон Дел’Армго не пойдет на подобный риск.

— Нам следует проявлять осторожность; нельзя недооценивать Мать Мэлис До’Урден, — заметил Хорроодиссомот. — Она понимает, что сейчас положение ее непрочно — с ее малочисленным гарнизоном, после всех усилий, затраченных на то, чтобы вскарабкаться вверх и очутиться в поле зрения Правящего Совета. Сделав один дерзкий ход, она отпугнет менее значительные Дома, которые планируют уничтожить ее. Если то, что о ней говорят, правда, для них цена такой победы окажется слишком высокой. Она заставит Дом Баррисон Дел’Армго забыть о планах поглощения своей семьи.

— И одновременно она заключила сделку с самой ненавистной соперницей Матери Сулез, — добавила Кирий. Мать Зирит одобрительно кивнула, услышав проницательное замечание дочери.

Многие верховные матери соперничали и враждовали между собой, это соответствовало порядкам, царящим в Мензоберранзане; но не было двух женщин, которые ненавидели бы друг друга сильнее, чем Зирит и Сулез. Немногие могли бы вообразить себе такую ситуацию, потому что два Дома отстояли слишком далеко друг от друга на иерархической лестнице и, на первый взгляд, их даже нельзя было сравнивать в качестве соперников. Но Зирит прекрасно знала правду и понимала, что Сулез быстро приобретает влияние в городе, точно так же, как она сама, используя в качестве орудий мужчин, занимающих высокое положение в клане. Да, Зирит знала, что Дом Баррисон Дел’Армго быстро поднимется; пусть остальные в потрясении наблюдают за его стремительным возвышением, но Зирит намеревалась подготовиться к грядущим событиям. Скорее всего, ее слова, обращенные к Кирий, сбудутся: Мать Сулез или, что еще более вероятно, ее дочь, займет место в Правящем Совете.

Зирит считала вполне возможным, что Мез’Баррис Армго в один прекрасный день сместит всемогущих Бэнров и станет правительницей Мензоберранзана.

Но и предупреждение Хорроодиссомота не осталось без внимания, ведь Мать Мэлис До’Урден, также совсем недавно прозябавшая в безвестности, ухитрилась заключить важные сделки одновременно с Ксорларринами и Домом Баррисон Дел’Армго.

Вскоре в этой сделке предстояло принять участие и третьей стороне, пока мало кому известной, но набирающей силу под покровительством Дома Бэнр. Зирит знала, что пройдет совсем немного времени, и ни один Дом Мензоберранзана не пожелает себе такого врага.

— Доставь Джарлаксу золото и отряд воинов, о которых мы договаривались, — приказала Зирит Хорроодиссомоту.

Маг наморщил нос — ему совсем не хотелось лично встречаться с главарем ничтожной шайки жуликов и проходимцев.

— Неужели это обязательно? Он просто невыносим.

— Именно поэтому я тебе приказываю идти. Не желаю иметь с ним ничего общего, — отрезала Мать Зирит. Это была ложь — у нее уже имелось немало общего с распутником по имени Джарлакс.

Но ее мужу вовсе не обязательно было знать об этом.