Глава 17
Сила сострадания
Когда Джарлакс показался из–за поворота, сражение завершилось, и единственными, кто мог стоять на ногах, были его товарищи. Кроме того, они сохранили способность двигаться, в отличие от «приманки». Заклинание жрицы, превратившее хафлингов в изваяния, по–прежнему действовало, и пленники сидели совершенно неподвижно.
Мысленно Джарлакс приказал своим сапогам снова стучать по полу и с небрежным видом приблизился к месту схватки.
— Как мило с твоей стороны, что ты к нам присоединился, — приветствовал его Закнафейн, не оборачиваясь. Он так и стоял, сжимая и разжимая кулаки — на костяшках остались ссадины после удара, нанесенного в лицо врагу.
— Знаешь, мне пришлось там разбираться с одной из верховных матерей, — ядовито ответил Джарлакс.
— А где?.. — начал было Закнафейн, но не договорил, увидев выражение лица Аратиса Хьюна. Наемник, изумленно вытаращив глаза, разглядывал своего командира.
— В ином измерении — далеко отсюда, но в то же время довольно–таки близко, — сообщил Джарлакс и продемонстрировал небольшой круглый кусочек черной ткани.
Закнафейн обернулся и даже поперхнулся, забыв о том, что хотел сказать.
— Опять твои волосы?
И Закнафейн едва не расхохотался, забыв об окровавленных трупах врагов, валявшихся вокруг, забыв о тревоге за жизнь рабов–хафлингов, забыв о крови на своих руках и клинках. Но вовремя прикусил язык. Да, Джарлакс выглядел совершенно смехотворно: «шипы» из волос почернели (несомненно, то оставило свои следы сгоревшее масло, которым он их намазал), над головой курились струйки дыма. Однако, с учетом убийственного выражения лица Джарлакса, легко можно было вообразить, что дым идет у него не от волос, а из ушей. Без сомнения, ожоги на голове причиняли наемнику сильную боль.
— Заткнись! — велел он.
— Может быть, это все–таки боги в очередной раз намекают на то, что тебе не стоит носить длинные волосы, — не обращая на него внимания, заметил Закнафейн.
— Заткнись.
— Мне кажется, ты выглядишь весьма шикарно. Кроме того, похож на вещь, полезную в хозяйстве. Факел, который задуло ветром и который ждет, чтобы его снова зажгли.
Джарлакс сердито надулся, а Закнафейн рассмеялся еще громче.
Однако Аратису Хьюну было не до смеха.
— Твоя глупая тряпка не удержит ее, — предупредил он. — Она сумеет на несколько мгновений рассеять магию. Этого ей хватит, чтобы сбежать.
Джарлакс посмотрел на Хьюна, потом на тряпку, затем снова на наемника. Пожав плечами, он швырнул тряпку за спину; вращаясь, она устремилась вверх, угодила на потолок и приклеилась к нему. Дверь между измерениями открылась.
Мать Шиива вывалилась из дыры вниз головой. Она отчаянно замахала руками и, естественно, собралась прикоснуться к эмблеме своего Дома, чтобы активировать двеомер левитации.
Но Джарлакс ждал этого: он вытащил магический скипетр, направил его на жрицу и выпустил в нее липучий шар. Субстанция угодила в грудь женщине, и руки ее приклеились к платью.
После чего Шиива просто упала вниз головой на каменный пол — с высоты почти тридцати футов.
Перед сражением она оградила себя от враждебной магии, от огня, холода и молний, от стрел и дротиков, от ударов острыми и тупыми предметами.
Но не от падения.
Да, ее заклинания несколько смягчили удар, и череп не раскололся, но чары все равно оказались бесполезными, потому что в следующий миг шея женщины согнулась под неестественным углом и раздался громкий хруст костей.
Джарлакс, Аратис Хьюн и тот воин Заувирр, который не корчился на полу, поморщились, услышав тошнотворный звук. Шиива сломала себе шею.
Однако Закнафейн даже бровью не повел: ведь на полу валялась мертвой не кто–нибудь, а верховная жрица Паучьей Королевы! Он испытал удовлетворение, прикончив ее дочь, но это было даже лучше. Он небрежной походкой подошел к трупу, чтобы для собственного удовольствия вдобавок перерезать жертве горло, но клинок даже не оцарапал кожу. Ох уж эти жрицы и их заклинания!
— Забери добычу, — приказал Джарлакс Закнафейну и отправился взглянуть на беспомощных воинов Заувирр, захваченных в плен.
Пожав плечами, Закнафейн двинулся к погибшей верховной матери и начал вращать мечом, готовясь к следующему удару. Однако перед тем как отрубить голову, он помедлил и сначала поддал тело ногой, чтобы проверить, не выжила ли она случайно. Женщина слегка пошевелилась и издала какой–то булькающий звук.
«Отлично», — подумал он. Он хотел, чтобы она все понимала.
Снова меч его с силой обрушился на шею умиравшей Шиивы, и снова ее магическая защита вспыхнула и помешала клинку разрубить плоть.
— Сколько их еще у тебя осталось, мерзкая жрица? — пробормотал Закнафейн. Он снова и снова рубил ее мечом, и с каждым разом защита ослабевала. После четвертого удара кровь выступила из царапины у жрицы на шее; Закнафейн участил удары, и меч погружался все глубже и глубже в плоть.
Шиива захрипела, и Закнафейн понял: она чувствует боль, прекрасно осознает, что происходит, испытывает ужас перед неизбежной смертью.
Он ощутил радость. Некоторые считали, что Закнафейн — дроу совестливый и великодушный, и действительно, он был таким по отношению к слабым существам. Но никогда, никогда он не испытывал ни сострадания, ни жалости к прислужницам Паучьей Королевы.
— Опусти руки, — услышал он приказ Аратиса Хьюна, и, когда следующий удар отсек голову Шиивы, Закнафейн развернулся, чтобы взглянуть на своего товарища из Бреган Д’эрт.
Один из воинов, тот, что валялся на земле, перестал извиваться, но, судя по всему, все еще оставался жив. Второй, которому Закнафейн нанес удар в лицо эфесом меча, перекатился на живот и оперся руками о пол, словно собирался встать.
Третий — тот, к кому обращался Аратис Хьюн, — стоял на коленях, держа руки на виду.
— Мы не собираемся тебя убивать, — продолжал Аратис Хьюн. — Сейчас, по крайней мере. Напротив, перед тобой открываются новые возможности, если ты пожелаешь ими воспользоваться. Сейчас ты — бездомный бродяга, изгой, тебе нельзя возвращаться в Чед Насад, нельзя возвращаться в Дом Заувирр, где заправляют твои враги. Вам двоим — или троим, если он выживет, — может показаться, что выбора у вас нет. Но Джарлакс — существо великодушное.
— Ты предлагаешь присоединиться к нему? — скептически поинтересовался воин Заувирр. — И он будет нам доверять?
— Недоверие к вам с его стороны будет означать, что он вас боится, боится, что вы причините ему вред, — вмешался Закнафейн с издевательской усмешкой. — А вы ничего ему сделать не можете.
— Иди, перевяжи раны своим товарищам, — велел Аратис Хьюн воину Заувирр. Наемник вложил в ножны один клинок, но второй сжимал в руке. Он оглядел хафлингов. Заклинание неподвижности постепенно теряло силу, и они начинали шевелиться.
Они увидели кровожадного дроу, наемного убийцу, который направлялся прямиком к ним. Бежать было некуда, поэтому несчастные сбились в кучку и опустили головы в ожидании близкой смерти.
Пленники еще сильнее втянули головы в плечи, когда к ним подбежал Закнафейн; но мастер оружия не тронул хафлингов — он загородил их собой от Аратиса Хьюна.
— Что ты затеял? — сурово воскликнул Закнафейн.
— Что ты имеешь в виду? — усмехнулся наемник. Закнафейн выхватил мечи.
— Серьезно, что ты собираешься делать? Расскажи, что у тебя за план.
— Мой план? — повторил Аратис Хьюн, словно не веря своим ушам. — Я скажу тебе, что не входит в мои планы. Я не собираюсь возвращаться в Чед Насад. Этот трофей предназначен для Верховной Матери Бэнр, и именно ей, а не нам, полагается сообщить Правящему Совету Чед Насада о судьбе Шиивы.
— Согласен.
— И я не собираюсь провести семь декад, блуждая по опасным туннелям и пещерам Подземья с этими недомерками на хвосте.
— Так отпусти их, — предложил Закнафейн.
— Чтобы они прикончили нас во сне?
— Ты сам не веришь в то, что говоришь.
Аратис Хьюн презрительно фыркнул.
— А ты, выходит, считаешь, что позволить им уйти отсюда на просторы Подземья — это милосердный поступок? — рассмеялся он. — По крайней мере, смерть от моей руки будет для них быстрой. — Он вытащил второй клинок и шагнул к хафлингам.
— Нет! — рявкнул Закнафейн и снова загородил собой трясущихся от ужаса пленников.
— Не будь дураком, — уговаривал его ассасин. — Если ты позволишь им уйти из этой пещеры, они будут бродить по темным туннелям, беспомощные, как слепцы, пока не найдут гораздо более страшную смерть. Ты считаешь, так для них будет лучше?
— Я не допущу, чтобы ты убил их, — заявил Закнафейн.
— А кто говорит об убийстве? Это иблиты, грязь, скот, только и всего!
Закнафейн лишь покачал головой, но не сдвинулся с места.
— Отойди с дороги, Закнафейн До’Урден.
Закнафейн снова покачал головой.
— Ты служишь в Бреган Д’эрт! — выкрикнул Аратис Хьюн со злостью.
— Я выполняю работу, порученную мне Джарлаксом, — поправил его Закнафейн. — Ты убьешь этих хафлингов…
— Только через твой труп, — издевательски закончил за него Аратис Хьюн.
— Да, именно это я и хотел сказать.
— Значит, придется убить и тебя. — Аратис Хьюн сопроводил эти слова поклоном, как это полагалось перед началом поединка. И когда он склонился, Закнафейн заметил, что Хьюн во время разговора развернул самострел, висевший у него за спиной, перезарядил его и сейчас взвел механизм, потянув за потайной шнурок, прикрепленный к арбалету.
Закнафейн отреагировал так, словно отрабатывал это движение уже миллион раз: он упал на колени и поднял острием вверх меч, который только что держал перед собой горизонтально. Арбалетный дротик стукнулся о клинок и, не причинив мастеру оружия вреда, отлетел прочь.
— Можешь попытаться, — произнес Закнафейн, тут же вскочив на ноги — и как раз вовремя. Проделав свой фальшивый «поклон», Аратис Хьюн распрямился и без промедления набросился на врага, словно предчувствовал, что трюк с арбалетом не поможет ему справиться с искусным мастером оружия.
Однако когда они схватились, Закнафейн понял по лицу наемника, что Аратис Хьюн надеялся ранить или, по крайней мере, застигнуть его врасплох и приобрести некоторое преимущество за счет элемента неожиданности.
Но удача сегодня не улыбалась ассасину. Закнафейн твердо стоял на ногах, хотя и немного подался назад, встретив Аратиса с мечами наготове; оружие не дрогнуло в его руках, и он сразу же вступил в бой.
Клинки ослепительно сверкали, вращались, кололи, рубили; Закнафейн снова занял устойчивую позицию, лишил Аратиса Хьюна его преимущества, и теперь они сражались на равных.
Аратис Хьюн никогда не носил титула мастера оружия, но он, вне всяких сомнений, мог сражаться как мастер. Он быстро сориентировался в новой ситуации, сообразил, что лишился преимущества в поединке, и ответил на атаку противника с такой же скоростью и свирепостью. Звенел металл, мечи мелькали, оставляя в воздухе сверкающие окружности.
Ассасин начал вращать правым мечом, описывая короткие дуги; он парировал выпады противника, но в то же время старался достать его.
«Он лучше владеет левой рукой», — немедленно сообразил Закнафейн и позволил противнику преуспеть в нескольких первых выпадах, в то же время немного отведя собственный левый меч вправо. Закнафейн знал, в какой момент наступит перелом, знал, когда его противник собирался выставить оба меча в ту сторону, вправо, достаточно далеко для того, чтобы выполнить нужный выпад. Это мог быть двойной колющий выпад, сочетание колющего выпада левым мечом и рубящего — правым, или любая другая комбинация, которую Аратис Хьюн довел до совершенства.
Когда звон мечей стал оглушительным и Закнафейн понял, что они приближаются к критической точке, он решил парировать выпад противника и вложить всю свою силу в этот контрудар, чтобы заставить Аратиса Хьюна отступить вправо.
Но что–то остановило его. Возможно, какой–то лишний шаг Аратиса Хьюна, или выражение лица ассасина, или движение пальцев, перехвативших рукоять меча.
И он решил, что Аратис Хьюн хочет именно этого — чтобы противник шагнул в сторону. Однако, вопреки его желанию, Закнафейн отступил назад и, развернувшись вокруг своей оси, одновременно практически упал на колени; описав круг, он опустил левый меч вниз, выставил его в сторону, а правый стремительно поднял.
И как раз вовремя: догадка его оказалась верной. К собственному облегчению, он понял, что меч, который он поднимал, столкнулся не с левым мечом Аратиса Хьюна, а с правым. Очевидно, ассасин предугадал маневр Закнафейна с разворотом, но теперь, поскольку тот поменял руки местами, пригнулся и вращался, ассасин поразил лишь воздух. Своим выпадом мастер оружия поддел меч Хьюна и высоко задрал его.
Впрочем, в запасе у Аратиса Хьюна имелся другой контрудар: он ловко изменил угол вращения своего левого клинка и переместил руку так, что этот левый меч оказался под его правым мечом и тем самым — под мечом Закнафейна.
Но Закнафейн предвидел и это. Его противник провел свой маневр с безукоризненной точностью и молниеносной скоростью; он наверняка прикончил бы менее опытного воина. Но Аратису Хьюну не удалось даже задеть Закнафейна. Вместо этого удар большой силы обрушился на стремительно вращавшийся меч — это был левый клинок Закнафейна, который тот как раз поднимал. Этим выпадом мастер оружия остановил направленный вниз и вперед вражеский меч. Клинок ударился о нижнюю плоскую часть правого меча Закнафейна, которым тот и блокировал другой меч противника.
Затем, словно этого великолепного маневра было недостаточно, Закнафейн пошел еще дальше. Действуя с поразительной четкостью, ни на мгновение не теряя равновесия, мастер оружия выполнил прекрасно отработанное мощное движение: крепко держа верхний клинок, так, что тот не двигался с места, он одновременно вскочил на ноги. Тело его рванулось вверх, на месте осталась лишь неподвижная, словно железная, правая рука.
Благодаря этому внезапному мощному движению, угол выставленного вперед меча Аратиса Хьюна резко изменился, и он не успел исправить положение. В результате могучего рывка Закнафейна оружие едва не вылетело из пальцев ассасина.
Закнафейн мог бы отпустить меч врага, отшвырнуть прочь. Такое движение освободило бы его собственный поднимавшийся нижний клинок для внезапного резкого выпада, и он смог бы рубануть по незащищенному правому боку Аратиса Хьюна.
Ассасин понял это и уже начал разворачивать корпус, чтобы защититься.
Но Закнафейн не стал отбрасывать этот меч: вместо этого он сдвинул свой до самого эфеса вражеского клинка, поймал и развернул его острием от себя и вверх при помощи собственного меча, так, что тот превратился в копье. И это копье устремилось прямо в лицо наемнику.
Оставшийся у Аратиса Хьюна меч взлетел, преградил путь этому «копью» и отбросил его в сторону, но следом на него яростно набросился сам Закнафейн, направив на врага оба клинка.
Аратис Хьюн парировал его выпады один раз, второй, третий, и всякий раз ему приходилось отступать; казалось, он безнадежно проигрывает и находится на краю гибели.
«Слишком просто», — беззвучно произнес Закнафейн в качестве предупреждения самому себе. Вместо того чтобы выбрать очевидный путь и наступать, мастер оружия, повинуясь инстинкту, отскочил в сторону. Коснувшись ногами земли, он едва не рассмеялся: оказалось, что хитрый наемник набросал на его предполагаемом пути проволочных «ежей»!
Аратис Хьюн, ничуть не смущенный неудачей своего маневра, бросился к валявшемуся на камнях клинку и подхватил его как раз в тот момент, когда приблизился Закнафейн.
— Сколько еще трюков у тебя в запасе?! — выкрикнул Закнафейн, блестяще действуя мечами под разными углами и заставляя Аратиса Хьюна снова перейти к обороне. Вопрос его прозвучал как насмешка, потому что к этому моменту оба дроу понимали, что Аратис Хьюн не выдержит поединка на мечах с Закнафейном.
— Сражаюсь как могу, — огрызнулся Аратис Хьюн, продолжая парировать выпады противника, чтобы не дать задеть себя. — Ты меня разочаровал… — хотел было добавить наемник, но смолк, издал какой–то неопределенный звук и, оттолкнувшись от пола, подпрыгнул.
Закнафейн же, напротив, внезапно упал на одно колено и опустил свой правый меч, которым пытался рубить врага. Аратис Хьюн подогнул ноги и таким образом избежал страшного удара. Он вовремя сделал движение вниз мечом, который держал в правой руке, чтобы парировать второй рубящий выпад, нанесенный с тыльной стороны руки. Затем Хьюн поднял правый меч и взмахнул им горизонтально перед собой, чтобы отразить выпад второго клинка Закнафейна. Острие было направлено ему прямо в грудь.
Итак, благодаря тактике Закнафейна, Аратису Хьюну пришлось дважды парировать выпады противника одним и тем же клинком, и поэтому он вынужден был немного отставить назад левую ногу, чтобы не потерять равновесия.
Закнафейн, увидев в этом свое преимущество, не собирался его упускать; он наступал, направляя атаки преимущественно на правую часть тела противника. Тем самым он заставил Аратиса Хьюна выставить правую ногу вперед и обороняться практически исключительно правым мечом.
Понимая, что его поставили в невыгодное положение, наемник, в подражание Закнафейну, ответил маневром с падением и поворотом, одновременно вызвав сферу тьмы, которая накрыла обоих противников.
Закнафейн заметил первый разворот Аратиса Хьюна как раз перед тем, как наступила абсолютная тьма, и не стал медлить. Он подпрыгнул вверх и вперед, совершил сальто над пригнувшимся противником и в полете развернул тело так, чтобы приземлиться прямо за спиной наемника, опустившегося на колени.
Еще не успев коснуться ногами земли, Закнафейн понял, что победа на его стороне. Он угадал верно: Аратис Хьюн упал на колени, а поскольку наемник не стал поднимать вверх клинки, чтобы помешать Закнафейну, сейчас он был беспомощен.
Однако в тот миг, когда Закнафейн очутился на земле, тьма неожиданно рассеялась.
Он решил, что это дело рук Аратиса Хьюна, впрочем, сейчас это не имело значения: в темноте или на свету, наемник стоял на коленях, смотрел в противоположную сторону, отчаянно возился с клинками, чтобы выставить их назад, остриями вверх.
Но было слишком поздно.
Сферу непроницаемой тьмы уничтожил не Аратис Хьюн. Это сделал Джарлакс. Закнафейн заметил командира в стороне, в том месте, где туннель поворачивал; он стоял, направив на противников два волшебных жезла.
В следующую секунду полумрак сменился магическим светом, невыносимо ярким, жгучим, слепящим.
Закнафейн прорычал что–то и хотел атаковать врага, несмотря на ослепительный свет; он твердо намерен был покончить с этим.
Все–таки он заметил какое–то мерцание в воздухе перед собой как раз в тот миг, когда острие его меча врезалось в барьер — невидимый, но прочный, словно каменная стена. Он нахмурился. Начал вращать вторым мечом, описывая более широкую дугу, собираясь обогнуть магическую стену сбоку, но снова ударил лишь невидимый барьер, преграду, созданную из пустоты.
Судя по выражению лица Аратиса Хьюна, тот решил, что Джарлакс пришел на помощь ему, он подпрыгнул, развернулся вокруг своей оси и сделал мощный колющий выпад, целясь в лицо Закнафейну.
Но его меч, в свою очередь, наткнулся на невидимую стену, которую Джарлакс установил между противниками.
— Вы оба пытаетесь меня обокрасть, — с упреком заметил Джарлакс. — А это для меня категорически неприемлемо.
— Обокрасть? — одновременно переспросили Закнафейн и Аратис Хьюн, затем взглянули друг на друга сквозь стеклянную стену и нахмурились.
— Каждый из вас, стремясь убить другого, пытается лишить меня ценной вещи, — продолжал Джарлакс.
— Ты нам не хозяин… — начал было возражать Закнафейн.
— Здесь, за пределами Мензоберранзана, я ваш хозяин, а вы мои рабы, — быстро перебил его Джарлакс. — Я избавил вас обоих от жалкого, убогого существования, которое вы влачили, в обмен на безусловную преданность. Мы заключили сделку, только и всего. Никогда. Не забывайте. Об этом!
Закнафейн прежде не слышал, чтобы Джарлакс разговаривал с ним в подобном тоне, и ему это совершенно не понравилось. Он сердито уставился на главу наемников, мысленно измеряя разделявшее их расстояние и прикидывая, успеет ли он преодолеть это расстояние прежде, чем хитроумный дроу пустит в ход очередной трюк из своего неисчерпаемого арсенала.
— Я не вижу поблизости ни жрицу, ни мага, которые могли бы наслать на вас безумие. Поэтому не будет ли кто–нибудь из вас так любезен и не объяснит, почему два моих самых ценных помощника из кожи вон лезут, чтобы убить друг друга?
— Я не терплю бессмысленных убийств, — заговорил Закнафейн.
— Он представляет гораздо меньшую ценность, чем тебе кажется, — одновременно с мастером оружия произнес Аратис Хьюн. — Он глупец, каких поискать, и рано или поздно доставит тебе… доставит нам большие неприятности.
— Именно Закнафейн отправился в Дом Заувирр, когда нас с тобой взяли в плен, — напомнил ему Джарлакс.
— И именно Закнафейн собирается отпустить на свободу этих рабов–хафлингов, — возразил Аратис Хьюн. — Чтобы они прикончили нас во сне или отправились на поверхность и потом привели сюда своих сородичей!
Джарлакс несколько мгновений пристально смотрел на Аратиса Хьюна, обдумывая его слова, затем бросил подозрительный взгляд на Закнафейна:
— Это правда?
— Я не потерплю убийства беззащитных разумных существ, — повторил Закнафейн.
— Убийства? — презрительно фыркнул Аратис Хьюн. — Это же рабы! Иблиты! Мусор, никчемные твари с поверхности. Они сами себя приговорили к смерти, когда сунулись в Подземье. Прикончив их быстро, мы лишь окажем им услугу.
— Я не терплю рабства, — сказал Закнафейн.
— В Мензоберранзане полно рабов! — возмущенно воскликнул Аратис Хьюн, но Джарлакс, подняв руку, велел ему замолчать.
— Ты вполне охотно убиваешь жриц, — произнес Джарлакс скорее утвердительным, чем вопросительным тоном.
— Жрицы Ллос сами себя прокляли, когда сделали свой выбор! Они должны нести ответственность за свои злодеяния, за последствия этого гнусного выбора! — прорычал мастер оружия.
— И все же ты каждую ночь валяешься с одной из них, — резко произнес Аратис Хьюн, и снова Джарлакс жестом остановил помощника, заодно окинув его суровым взглядом.
Разумеется, эта реплика нисколько не задела Закнафейна. В конце концов, он никогда не спал со жрицами Ллос по собственной воле.
— Разве эти хафлинги не решили сами собственную судьбу, когда пришли в Подземье? — спросил Джарлакс.
— Ты же не знаешь, как они сюда попали, — возразил Закнафейн. — Что более вероятно, по твоему мнению? Что они по собственной воле явились в страну, в которой им угрожают бесчисленные опасности? Думаю, они прекрасно понимают, что соваться сюда не следует! Скорее всего, какой–нибудь работорговец похитил их из родной деревни в Верхнем Мире и приволок сюда! Выглядят они вовсе не как банда искателей приключений, которые могли бы самостоятельно проделать такой далекий путь и забраться так глубоко под землю.
— Допустим. Этого мы не знаем и никогда не узнаем. Так чего же ты сейчас от меня хочешь? — обратился Джарлакс к Закнафейну и добавил, обернувшись к Аратису Хьюну: — И ты?
— Освободи их, — сказал Закнафейн.
— Убей их, — одновременно произнес Аратис Хьюн.
— Освободить их, а что дальше? — спросил Джарлакс.
— Или, по крайней мере, отведи их в Мензоберранзан и продай! — настаивал Аратис Хьюн.
— Они не выживут в этих туннелях, — продолжал Джарлакс, обращаясь к Закнафейну.
— Значит, мы проводим их обратно к выходу на поверхность и там отпустим, — заявил Закнафейн.
Джарлакс фыркнул, а Аратис Хьюн поперхнулся… затем рассмеялся вслух, настолько абсурдным показалось ему это предложение.
— У нас нет времени на такой крюк, — покачал головой Джарлакс. — Нам нужно доставить трофей Верховной Матери Бэнр.
— Которая будет недовольна, узнав, что мы отпустили довольно ценных рабов, — вставил Аратис Хьюн. — Рабов, которых Джарлакс может продать с большой выгодой.
— Значит, я их покупаю, — объявил Закнафейн.
Эти слова заставили Джарлакса улыбнуться.
— Ты просто придурок! — заорал Аратис Хьюн, но Закнафейн даже не дал себе труда обернуться. Ассасин дышал и говорил лишь потому, что Джарлакс помешал Закнафейну прикончить его, и сейчас слова его были словами мертвеца.
— Забирай в качестве платы мою долю денег, которые мы получим за выполнение этого задания, — обратился Закнафейн к Джарлаксу. — Отдай пленников мне и покажи, как выйти на поверхность.
Аратис Хьюн открыл рот, чтобы что–то сказать, но Джарлакс опередил его. Видимо, магический барьер рассеялся, потому что глава Бреган Д’эрт подошел к Закнафейну и остановился напротив него.
— Ты даже не знаешь, сколько денег тебе за это заплатят, — сказал он мастеру оружия.
— Думаю, хватит, чтобы купить несколько тощих хафлингов. — Закнафейн расправил плечи и взглянул прямо в глаза другу, затем добавил очень тихо: — Я сыграл свою роль и сделал то, что от меня требовалось.
— Должен признать, ты сделал даже больше.
— Тогда позволь мне поступить так, как я хочу. Забирай себе мою долю в обмен на хафлингов и покажи дорогу к выходу на поверхность, чтобы я смог их освободить.
— И что потом?
— Потом я вернусь в Мензоберранзан, не менее довольный результатами этой экспедиции, чем Джарлакс.
Джарлакс посмотрел на Аратиса Хьюна:
— Разделим между собой его долю?
Наемник рассмеялся и кивнул.
— А теперь вы двое должны пообещать мне, что больше не попытаетесь меня обокрасть. Вы понимаете, что я имею в виду, — подчеркнул командир.
Оба проворчали что–то, и эти звуки лишь весьма отдаленно походили на подтверждение или обещание. Но большего и не следовало ожидать в необитаемых пещерах Подземья, и для Джарлакса этого оказалось вполне достаточно.
Спустя некоторое время Джарлакс, Аратис Хьюн и трое бывших воинов Дома Заувирр шагали в сторону Мензоберранзана; лидер наемников нес в мешке голову Матери Шиивы Заувирр. Джарлакс не раз ловил на себе пристальные взгляды Аратиса Хьюна; он прекрасно понимал, какие чувства испытывает его лейтенант. До сегодняшнего дня Аратис Хьюн был его заместителем и пользовался его безоговорочным доверием и непререкаемым авторитетом среди членов маленькой шайки. Но сейчас он боялся, что Закнафейн угрожает его положению.
Джарлакс улыбнулся. Он понимал, что опасения Аратиса Хьюна небезосновательны. И не только потому, что Закнафейн был искусен в обращении с оружием, не только потому, что он в одиночку отправился заканчивать миссию, когда Джарлакс и Аратис Хьюн выбыли из игры.
Многие члены Бреган Д’эрт повели бы себя точно так же, хотя ни один из них, разумеется, не сумел бы превзойти Закнафейна в поединке.
Но нет, не поэтому Джарлакс сейчас решил, что Закнафейн займет место его ближайшего помощника.
Он решил так потому, что Закнафейн отказался убивать тех хафлингов.
Он решил так потому, что Закнафейн проявил милосердие.
А сам он, Джарлакс, как поступил бы на месте мастера оружия: хватило бы у него смелости заступиться за беспомощных маленьких рабов?
Он улыбнулся про себя еще шире.
И улыбнулся буквально до ушей, когда Закнафейн вошел в «Гниющий миконид» меньше чем через десять дней после того, как Джарлакс доставил Верховной Матери Бэнр голову жертвы и устроил трех новых членов Бреган Д’эрт в их казармах. Со дня возвращения лидер наемников каждый день приходил в таверну, сидел в общем зале, наблюдал и ждал.
Он даже не попытался скрыть своего удовлетворения и радости, когда Закнафейн подошел к его столу.
Мастер оружия взялся за спинку стула, чтобы отодвинуть его от стола, но замер, уставившись на своего командира.
Джарлакс не сразу догадался о причине смущения воина, но затем все понял и провел ладонью по зажившей, но совершенно лысой голове. На черепе не осталось ни малейшего шрама, ни бугорка, словно эта совершенной формы голова только что вышла из–под резца лучшего скульптора Мензоберранзана.
— Мне идет, правда?
Закнафейн фыркнул, вздохнул и со скептическим видом покачал головой, но затем снизошел:
— Все лучше, чем эти дурацкие волосы.
Усевшись за столик, он спросил с таким лицом, словно эта мысль только что пришла ему в голову:
— Можно?
— Я приберег этот самый стул для тебя, — гостеприимно ответил Джарлакс и ослепительно улыбнулся.
Закнафейн снова вздохнул.
— Хотя я не был уверен, что ты вернешься сюда, — продолжал Джарлакс. — Ты проводил своих хафлингов?
— Да, я привел их в один из верхних туннелей, в конце которого виднелся солнечный свет.
Джарлакс с удивлением посмотрел на друга и лукаво улыбнулся.
— Но почему ты вернулся?
Вопрос, судя по всему, застиг Закнафейна врасплох, и он, немного запинаясь, пробормотал:
— А куда мне еще было идти?
Джарлакс лишь кивнул и оставил этот вопрос без ответа. Он рад был снова видеть мастера оружия.
И в то же время он был немного разочарован.
* * *
Вопрос Джарлакса вертелся в голове у Закнафейна, пока он шел в Дом До’Урден, и еще много дней после возвращения. Он увидел лучи солнца, которое освещало Верхний Мир, и, хотя свет этот был неприятен для его глаз, знакомых лишь с тусклым свечением лишайников и полумраком Подземья, чужой мир манил его к себе.
Да, ему приходила в голову мысль добраться до конца туннеля, выйти на поверхность, оставить Мензоберранзан далеко позади — навсегда.
Но как бы приняли его там, где обитали многочисленные эльфы, где ни одна раса не питала любви к дроу?
И еще он знал, что Мэлис пришла бы за ним при поддержке Правящего Совета, потому что такую ересь — отступничество — не стали бы терпеть в обществе фанатиков Ллос.
Закнафейн вернулся в Мензоберранзан, не будучи уверенным в правильности своего выбора. И еще он знал: это путешествие было его последним шансом покинуть мир дроу.
Он боялся, что будет сожалеть о принятом решении всю оставшуюся жизнь.
Этот страх имел под собой реальные основания.
