Глава 31
Я внимательно вгляделся в собеседника. Теперь стало понятно, почему мне его лицо показалось знакомым. Это был тот самый мужчина, который стал жертвой пары бандитов.
В прошлый раз, спасаясь от Ольгиного мужа, я «приземлился» у него на балконе и выходил через его дверь.
- Здравствуйте! — кивнул я. — Только, извините, мне некогда — я спешу.
- В часть?
Я кивнул.
- Знаете, после того, что вы для меня сделали — я просто обязан вас отблагодарить. Давайте подброшу вас на своём автомобиле.
Я прикинул: на машине получится всяко быстрее, чем пересаживаясь с автобуса на автобус. Да и вроде на маньяка мужчина был не похож.
- А давайте, коли не шутите, — сказал я.
- Какие уж шутки. Пойдёмте, моя машина припаркована поблизости. Домчу с ветерком.
Мы вышли из подъезда. Мужчина махнул рукой:
- Вот она, моя ласточка.
Я присмотрелся: явно не новый седан бежевого цвета, заднее крыло помято и небрежно отрихтовано.
Проследив мой взгляд, собеседник ответил:
- Наши с вами общие знакомые постарались. Потом, при случае расскажу эту историю.
Он нырнул в автомобиль и открыл со своей стороны пассажирскую дверь.
- Садитесь.
Я опустился на сидение из кожзама. Рука автоматически поискала ремень безопасности — привычка, вдолбленная ещё с ранних лет отцом. Тот при всей безбашенности натуры в вопросах управления автомобиля отличался крайней осторожностью, говоря, что бережённого бог бережёт.
Однако ремня не оказалось.
- Не волнуйтесь, я вожу аккуратно. Модель у меня, как видите, раритетная. На таких ещё не было принято ставить ремни безопасности. А потом я как-то привык, — сообщил собеседник.
И только тут до меня дошло. Он откуда-то знал мою фамилию. Хотя… если учесть, что морду Ланского когда-то часто полоскали по телеканалам после того, как упрятали в тюрьму, неудивительно, что многие знают и помнят меня в лицо.
И всё-таки я не постеснялся задать ему этот вопрос:
- Откуда вы знаете, кто я?
Он усмехнулся.
- Профессия обязывает.
- Профессия? — нахмурился я.
Мужчина кивнул.
- Именно. Что ж, имею честь представиться: капитан Санкт-Петербургского отделения по охранению общественной безопасности и порядка Гартинг Аркадий Михайлович. И да — прямой потомок того самого Гартинга.
Фамилия, в отличие от названия ведомства, ничего мне не говорила. А вот сама контора…
- Охранка, — невольно вырвалось у меня.
Причём, это были лично мои воспоминания, а не Ланского. В детстве читал много книжек про революционеров и смотрел художественные фильмы об их борьбе против царизма. И там, очень часто подпольщикам приходилось сражаться с пресловутой охранкой.
Собеседник поморщился.
- Знаю, что особых симпатий к моему ведомству испытывать не принято, но на правах старшего по возрасту и званию хотел бы попросить вас не называть его так. Да, понимаю, что полное название звучит довольно долго, так что для удобства величайте просто Охранным отделением. Тогда я не обижусь.
- Приношу извинения, господин капитан. Случайно получилось, — повинился я.
- Договорились, — усмехнулся он и как-то странно посмотрел на меня, словно что-то проверяя. — И да, мы, конечно, оба — люди служивые, но ведомства у нас всё-таки разные. Я — полицейский чин. Вы, — он внимательно осмотрел меня и остановил взгляд на погонах, — вижу, что успешно сдали экзамен и стали солдатом императорского батальона особого назначения. Так что обращайтесь ко мне запросто — по имени-отчеству, без чинов.
- Хорошо, Аркадий Михайлович. Без чинов, так без чинов.
- Отлично, — улыбнулся он. — Думаю, мы с вами сработаемся.
- Что значит — сработаемся? — удивился я.
- А какой может быть смысл в этом выражении, кроме прямого? Вы спасли мне жизнь. Я оценил это. С этого дня вы — внештатный сотрудник Охранного отделения со всеми вытекающими последствиями.
- Стоп-стоп! — заговорил я, перебивая собеседника. — Не могу понять, какая здесь связь! Охранка… Простите, Охранное отделение, занимается политическим сыском. Но где та политика, а где я — простой солдат?!
- Политика — она везде, — философски заметил Гартинг. — И на гражданке, и в армии. Порой она может проявлять весьма причудливые очертания. Мы не только ищем бунтовщиков и неблагонадёжных лиц, мы расследуем случаи чудовищной коррупции, которая охватила многие сферы нашего общества. Иногда нам приходится работать инкогнито… под прикрытием — как говорят в киношных детективах. Хотя… Зачем я вам это рассказываю?!
Я пожал плечами:
- Действительно — зачем?
- Вы — единственный человек в городе, который действительно знает, кто я такой, и какое учреждение представляю.
- Откуда такое доверие? — хмыкнул я.
- Результат тщательного анализа вашей личности, Ланской. Кроме того… — он ухмыльнулся, — уж коли судьба свела нас, глупо терять такой шанс. Мы можем быть полезны друг другу.
- То есть готовите меня в филеры, да? — грустно протянул я.
- Филеры?! — удивлённо воскликнул Гартинг. — Боюсь, ваших нынешних талантов не хватит, чтобы освоить эту непростую профессию. Здесь нужен большой опыт оперативной работы, умение оставаться невидимым для объекта и масса других важных вещей… До филера вы не дотягиваете, Ланской. Вот годиков через пять-десять…
- А если я откажусь?
Он нахмурился.
- Тогда практически мой коллега, штабс-капитан Голиков, узнает о некоторых деталях ваших ночных похождений. Как думаете, понравится ли ему эти пикантные подробности?
- Вы не посмеете, — твёрдо сказал я. — Это шантаж.
Гартинг пожал плечами.
- Шантаж — не шантаж, какая разница! Морально-этические аспекты волнуют меня меньше всего. На вашем месте я бы не испытывал судьбу на прочность. Если мне кто-то нужен, я вцепляюсь в него бульдожьей хваткой. А вы мне очень нужны, Ланской.
Как любой опытной водитель, он умудрялся одновременно делать несколько дел. Управлять автомобилем и разговаривать так, что я постоянно находился в поле его внимания.
- Какой с меня толк для Охранного отделения? — недоумённо спросил я.
- Вы крупно подставились, когда спасали меня: вызвали гнев у самого Гвоздя. Ну, а после того как, прямо скажу, довольно грубо и неделикатно решили эту проблему, на вас неминуемо выйдет тот, кто стоял за спиной Гвоздя. Именно этот человек мне и нужен, Ланской. Вы — наживка, с помощью которого я его поймаю.
- Всю жизнь мечтал быть чужой приманкой, — с грустной иронией произнёс я. — Надо было тогда не вмешиваться и спуститься на этаж ниже. Подумать только, сколько геморроя я бы избежал!
- Вы неверно оцениваете ситуацию, — сказал Гартинг.
- Разве? — иронично заметил я.
Он кивнул.
- Да.
- У меня сложилось совершенно иное мнение.
- Вы услышали только о кнуте, но у меня для вас есть и пряник!
- И какой же? — внимательно уставился я на него.
- Охранное отделение — достаточно влиятельное ведомство. Мы не всесильны, увы, но… наш начальник вхож к его императорскому величеству. Два раза в неделю он делает ему доклад по утрам. И я склонен полагать, что если в случае нашего с вами успеха, генерал замолвит словечко его величеству — у вас появится большой шанс снова обрести многое из того, что вы потеряли: титул, свободу, возвращение в лоно семьи. Не придётся рисковать жизнью в батальоне смертников. Ну как, Ланской, по рукам?
- По рукам! — кивнул я.
Не скажу, чтобы этот капитан мне нравился, но если есть возможность вернуться к нормальной жизни — почему бы не попробовать это сделать. К тому же я и без того влип по самые уши в грязную историю, и покровитель Гвоздя жаждал заполучить мой скальп.
- Позавчера меня пытались убить, — тихо произнёс я.
- Каким способом? — заинтересовался Гартинг.
Я рассказал, как в меня метнули «звёздочку». Даже показал её, поскольку сам не знаю почему, прихватил смертоносный предмет с собой в самоволку.
- Вы уверены, что это не чья-то злая шутка? — спросил капитан в конце.
Я пожал плечами.
- Если бы я не увернулся, мне точно было бы не до шуток. Работал профессиональный убийца. И я не думаю, что неудача его остановит.
- И что самое плохое, у него есть возможность подобраться к вам близко, — понимающе протянул Гартинг.
- Да, это кто-то из моих сослуживцев. Не удивлюсь даже если офицер или унтер. Да я вообще ничему не удивлюсь! У вас в Охранном отделении ведь должно быть что-то вроде досье на возможных киллеров, — с надеждой посмотрел я на Гартинга. — Если я вычислю убийцу до того, как он доберётся до меня, будет гораздо легче прищучить его нанимателя.
- Не думаю, что киллера нанял тот же вельможа — видите, я не скрываю тот факт, что за Гвоздём стоял кто-то из аристократов… Скорее всего, это посредник.
- Возьмёте посредника — ниточка приведёт к тому, за кем вы охотитесь, — резонно заметил я.
- Всё не так просто, Ланской, — скривился Гартинг. — Иногда цепочка оказывается такой запутанной… Но попробовать стоит. Я сделаю запросы. Если нам повезёт — очертим круг подозреваемых.
- Мне очень нужна эта информация.
- Она у вас будет, — пообещал собеседник.
- Но как?
- Это уже не ваша забота, — ухмыльнулся капитан.
Он высадил меня неподалёку от части.
Я обещал принести Санникову «булькающий» гостинец, поэтому купил пару бутылок водки по дороге, попросил Гартинга остановиться возле магазина.
Осталось только проникнуть в часть, причём на сей раз идти через КПП было опасно: на дежурство заступил другой унтер, а как он относится к «самоходчикам», проверять на собственной шкуре не хотелось.
Оставался единственный вариант — через забор.
За время службы мне удалось изучить места, где он не такой высокий, а путанка слегка примята. Кроме того, существовали ещё и народные средства для его преодоления — так называемые «перелаз». В моём случае это означало широкую дощечку, заныканную в особых местах, о которых, само собой, зал каждый рядовой.
Если приставить «перелаз» к стене, она перестаёт быть серьёзным препятствием и берётся на раз-два.
Хоп! И я уже был наверху. Спрыгнул с неё, затаился и, убедившись, что приземление н кто не запалил, трусцой ринулся к казарме, благо до неё было метров пятьдесят.
Правда, эти самые метры я преодолевал, обливаясь от волнения потом.
Дальше было проще. Прошмыгнул мимо притворившегося ветошью дневального (парень походу был проинструктирован на мой счёт), забежал в каптёрку, скинул с себя гражданку и переоделся в форму.
Всё, готов к труду и обороне.
Санников нашёл меня сам, почти сразу, как только я появился в располаге. Вид у ефрейтора был несколько встревоженный.
Я сообщил ему, куда заныкал пакет со спиртным.
- Потом, Лан! Не до водки сейчас. Короче, тебя ищут.
- Запалили? — испугался я.
- Слава богу, нет. Минут десять как хватились — в командировку отправляют.
- «Объект-13»? — понимающе посмотрел я на Санникова.
- Он самый, пропади пропадом! В общем, Кострикин подсуетился, тебя в его взвод перевели, а они сегодня на задание отправляются.
- Что за задание знаешь?
- Тебе какая разница! — махнул он рукой. — Скажут. Вроде какое-то научное оборудование будете сопровождать. Его по «железке» повезут, наши охраняют.
- Значит, «тут-ту», на поезде покатаюсь, — криво ухмыльнулся я.
- Ага, бл…, на паровозе! Давай, собирайся, пока тревогу по тебе не забили! — погнал меня ефрейтор.
Я прикинул, что пожалуй, командировка — оно вроде как к лучшему. Подальше от киллера и остальных врагов. Надеюсь, по возвращению Гартинг раздобудет для меня информацию, и тогда будет легче вычислить того, кто открыл на меня сезон охоты.
Нас было чуть больше дюжины, включая батальонную знаменитость — Арнольда Кострикина, который первым протянул руку, чтобы со мной поздороваться, когда я примчался на вызов.
Мы выстроились в одну шеренгу перед явно засидевшимся в поручиках офицером лет сорока. Он носил трудновыговариваемую фамилию фон Тизенгаузен и слыл жутким уставником и педантом.
Увидев меня, он сразу прикопался за то, что я носил куртку, заправленную в брюки. Это действительно было нарушением формы одежды, но так было гораздо удобнее, и многие офицеры смотрели на него сквозь пальцы.
Арнольду «прилетело» за выпрямленную пряжку ремня: она была полусогнутой, однако последняя солдатская мода требовала, чтобы пряжка была плоской.
Кроме того некоторые солдаты подшивали кепи так, что они начинали напоминать польские «конфедератки». Фон Тизенгаузен снял одну такую и, врезав со стороны изнанки кулаком, вернул кепи к уставному первозданному состоянию.
- Чую, он нас по дороге заеб…т, — шепнул мне сосед по строю, белобрысый парень с большими карими глазами.
Собственно, так оно и получилось. Где-то через час я уже был готов лично попросить киллера, чтобы он грохнул меня и избавил от мучений (вот только где бы его найти, сволочь такую, когда он так нужен?!). Где-то через два я превратился в бездушный автомат, только и способный, что выполнять команды.
Муштра продолжалась почти до самой отправки на станцию. И только когда мы погрузились на скамью армейского бортового грузовика фон Тизенгаузен слегка умерил пыл.
А я вдруг понял, что отправляюсь на первое в своей жизни боевое задание, что на мне тяжеленный солдатский «броник», на башке каска, а за плечом штурмовая винтовка системы Мосина — далёкий потомок легендарной «трёхлинейки».
К сожалению, Калашникова в этом мире ещё не было, или он не сумел внедрить своё гениальное изобретение.
Но, видимо, такая судьба у наших конструкторов — вечно придумывать надёжное и дешёвое оружие. Говорят, эта винтовка идёт просто нарасхват по всему миру.
Нас привезли на станцию. Разумеется, на грузовую, а не на вокзал. Она носила забавное название Кошта — и я понятия не имел, как это расшифровать и на каком оно вообще языке.
Там мы увидели состав, который нам предстояло охранять: тепловоз, два пассажирских вагона, предназначенных для учёных, что-то вроде собачьей будки — это уже для нас, и три открытых платформы. На них, укрытое тентом, находилось самое ценное — то самое оборудование, что было необходимо для изучения «Объекта-13».
Что это за гаджеты и каково их назначение, разумеется, нам не сказали. Да и не больно то было интересно, по правде говоря.
Только объяснили, что сторожить надо как зеницу ока и не дай бог, если умудримся что-то из любопытства потрогать или сломать.
Один только вид нашего «фон-барона» сразу отбивал такое желание на корню. Даже боюсь представить, что он тогда устроит… Наверное, будем проклинать тот день, когда только родились на свет.
А ещё сунули в руки по тоненькой методичке и велели изучать перед тем, как последует приказ грузиться.
Я без особого интереса стал листать: написана она была тем самым казённо-суконным канцелярским языком, способным вызвать у нормального человека лютую скуку.
В ней упоминались подстерегающие впереди опасности и особенности территорий, прилегающих к злополучному объекту, но то ли проклятый безумный поручик фон Тизенгаузен так загонял меня, что смысл прочитанного ускользал мимо головы, то ли я после бурной ночи и разговора с Гартингом устал как собака и в принципе не был способен воспринимать любую информацию.
Непроизвольно стало клонить ко сну, я заклевал носом.
- Лан, ты чего? — кто-то толкнул меня локтем.
Я поднял голову и сквозь замутнённые глаза увидел ухмыляющегося Кострикина.
- Да так, — неопределённо промямлил я.
- Лучше книжку изучай — пригодится, — посоветовал он.
- Веришь, не до того, — признался я.
- Что-то ты мне не нравишься, — задумчиво покачал головой батальонная знаменитость. — Какой-то больно вялый. С тобой всё в порядке?
- Нормально. Скоро очухаюсь, — пообещал я.
Но вот пробил час «икс», последовала команда готовиться к отправлению.
Фон Тизенгаузен лично проследил за тем, как мы занимаем свои места, а первая караульная смена готовится заступить на дежурство.
Я мысленно попрощался с частью, Череповцом, с Ольгой и даже Василисой. Не знаю, когда ещё вернусь сюда и вернусь ли вообще.
Призывно загудел тепловоз. С лязгом дёрнулись вагоны.
Состав медленно набирал скорость.
