Глава восемнадцатая

В каюте для совещаний «Фальшиона» находились лишь двое. Виолетта Бельховская сидела напротив Райна и изредка бросала на него пристальный взгляд. Капитан эсминца прибыла на борт крейсера полтора часа назад, оставив своего старшего помощника на «Сицилии».

– Так что такие дела. Мы оказались в ещё более глубоком дерьме, чем думали сначала, – сказал Серебряков, глядя на них с экрана.

Наконец-то восстановили связь с базой. Сотрудники базы смогли задействовать запасной узел связи.

Весь состав десантной группы по-прежнему оставался на поверхности планеты и в данный момент всё так же находился на территории «Альдорфа». После взятия под стражу Франциско Вилма они обеспечивали безопасность губернатора и охраняли его старшего сына. Они держали их под своей опекой до подхода подкреплений из числа подразделений Гвардии, отправленных из столицы обратно на базу.

Большая часть боевиков была перебита во время операции, но некоторым удалось уцелеть. Они пытались сбежать с базы, но разъярённые солдаты Гвардии устроили на них настоящую охоту, травя их, словно зверей, пока последний из боевиков не был схвачен или убит при попытке к бегству.

– Что с потерями, Сергей?

Серебряков бросил взгляд на Тома:

– Всего во время операции мы потеряли четверых убитыми и ещё девять человек ранеными, из них пятеро в тяжёлом состоянии. Их перевели в местный госпиталь и сейчас продолжают оказывать им помощь. Нам повезло с Алеком.

Пилот «Ронина» Алек всё же смог уцелеть. Броня и корпус мобильного доспеха защитили его от взрыва. Ударная волна отбросила его машину в сторону. Покорёженный и горящий доспех пробил стену стоявшего рядом склада. К сожалению, всё было не так хорошо: взрыв повредил структуру машины, кокпит меха заклинило и пилот не мог выбраться из покалеченного доспеха, который продолжал гореть. Когда огонь проник внутрь кабины, парень уже потерял сознание от нехватки кислорода. Он бы так и сгорел заживо, если бы не несколько техников, которые прятались в этом складе. Они смогли потушить огонь при помощи ручных огнетушителей.

Сейчас его разместили в госпитале на территории базы. Несмотря на то что он остался жив, огонь не отпустил его безнаказанным. Ожоги второй и третьей степени покрывали тридцать семь процентов его кожи. Но самое главное – парень остался жив. Ему придётся пройти через малоприятную процедуру регенерации и пересадки нового кожного покрова, но жить он будет.

– Как там Сара?

– В норме… Насколько это слово вообще применимо. Когда кабина деформировалась от удара о землю, ей сломало обе ноги и четыре ребра с правой стороны грудной клетки. Плюс контузия и сильное сотрясение мозга. Но с ней всё будет хорошо. Лучше, чем с Еленой.

Райн внутренне содрогнулся. Он как будто специально не произносил её имя, боясь сглазить.

– Она…

Серебряков печально покачал головой:

– Мне жаль, Том. Но врачи сказали, что она не выкарабкается. Повреждения слишком серьёзные, и они ничего не смогут сделать.

– Как она сейчас?

– Впала в кому. Врачи говорят, что скорее всего из комы она уже не выйдет. Мне очень жаль, Том.

Райн зажмурился и потёр лицо ладонями. До слуха Виолетты донёсся его глубокий вздох.

– Когда? Они сказали, когда это произойдёт?

– Да. В течение десяти часов. Может быть, раньше.

На несколько секунд в помещении повисло молчание.

– Ладно. Что там с Франциско?

– Поёт, как перепел, – грустно усмехнулся Сергей. – Даже удивительно. После того как мы его взяли, парень словно впал в ступор. Спросишь – отвечает. Дашь ему стакан воды – пьёт. Он как будто полностью потерял волю к жизни. Люди из военной полиции допрашивали его несколько часов. Я уже отправил копии записей допросов вам…

– Да, мы их видели.

Когда Франциско начал говорить, они узнали обо всём. Младший сын Хьюго Вилма, не таясь, выкладывал перед следователями все подробности совершённого. Одно слово за другим. Он говорил и говорил. Без каких-либо эмоций, смотря в одну точку на стене. Он рассказал о том, как познакомился с Торвальдом. Как предоставлял ему информацию в течение последнего года. О том, как с помощью полковника Больтера смог помочь боевикам осуществить налёт на один из складов Гвардии и выкрасть оружие с боеприпасами три месяца назад.

Также именно он передал людям Маврикио коды службы безопасности административного комплекса в столице. И помогал в устройстве налёта на базу «Альдорф». Но самыми интересными были сведения о встрече с людьми из торгового представительства Рейна несколько дней назад. Франциско подробно рассказал о них. И самое главное: именно Франциско передал сообщение капитану «Винтана», которое вынудило его атаковать крейсер.

– Уже известно, что произошло в их торговом представительстве?

– Нет, Том. Там до сих пор работают криминалисты из юридического отдела. Доподлинно известно лишь то, что глава Рейнского торгового представительства погиб, когда на него рухнул его же собственный флаер. Их люди смогли отрыть записи камер наблюдения. Машина как раз заходила на посадку, когда произошёл взрыв. Ударной волной её отбросило прямо в здание, а затем она рухнула вниз. Прямо на этого бедолагу. А дальше… – Сергей развёл руками.

То, что произошло дальше, было ещё более странно. Через двадцать семь минут после случившегося в городе прогремел новый взрыв. Он был гораздо слабее тех, что произошли раньше, но даже его хватило, чтобы вновь разжечь панику.

– Судя по всему, это была какая-то синтетическая взрывчатка, но точно не та же самая, которую использовали эти мерзавцы. В любом случае за несколько минут перед взрывом кто-то врубил пожарную сигнализацию здания. Это заставило оставшихся в нём людей срочно эвакуироваться, так что при взрыве в представительстве Рейна никто не пострадал. Но уничтожено оно полностью. Куда делся его персонал, никто тоже не знает.

– Чёрт…

– Ага.

Виолетта чуть наклонилась к камере:

– Сергей, Франциско известно, когда эти корабли могут появиться в системе?

Серебряков лишь пожал плечами:

– Нет. Точнее, не совсем. Точного времени он не знает, но, как ему сказали на встрече, у него будет от тридцати шести до сорока восьми часов, чтобы всё подготовить.

– Значит, у нас времени ещё меньше, – пробормотал Райн, ни к кому, собственно, не обращаясь.

– Слушайте, моё дело топтать грязь и стрелять в людей. Я десантник. Но разве они могут что-то сделать? СНП, конечно, та ещё помойка, но это суверенная помойка. Они…

– У Рейна уже есть предлог.

– Томас прав. – Бельховская откинула упавшую на лицо прямую прядь за ухо. – Их торговое представительство уничтожено. Глава представительства мёртв. И всё это из-за беспорядков, произошедших на планете. Торговые представительства имеют дипломатический статус, такой же, как и любой дипломатический объект. Они представляют экономические интересы своего государства, а потому пользуются дипломатической неприкосновенностью. Когда начальник этой шарашки погиб, а в представительстве произошёл взрыв, это всё равно удар по ним. И случилось это в результате действий граждан другого государства.

– Да это бред, Виолетта. Они же сами взорвали своё…

– А ты докажи это.

Виолетта откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу.

– Попробуй доказать это, – ещё раз сказала она. – Если Франциско сказал правду, то они действительно лишь искали повод. Он был для них идеальным вариантом. Только задумайся на минуту. Предположим, что их план удался. Капитан «Винтана» уничтожает «Фальшион». «Сицилия» в этот момент находилась слишком далеко, чтобы оказать хоть какую-то помощь. После уничтожения крейсера люди Торвальда атакуют базу и добираются до губернатора. Куча народа видела, как они бежали вместе с тем продажным полковником. Никто даже на секунду не усомнился в том, что они спасают губернатора. А следующие по пятам ублюдки лишь укрепили эту мысль. И вот террористы загоняют их в актовый зал. Что происходит дальше?

– Сынок Вилма грохнул этого сумасшедшего.

Виолетта кивнула:

– Верно. Мы с тобой знаем, что это было спланировано. Но как бы это выглядело со стороны? Безумец убивает губернатора и его старшего сына. Полковнику удалось спасти лишь младшего сына в неравной схватке, в которой погибли все террористы. И что происходит дальше?

– Да понял я уже, понял. Меня больше интересует вопрос, что делать нам?

– Нужно сообщить Лестеру.

– Что толку? – устало возразил Том. – Отсюда до Фолкрика сколько дней пути? Шесть? Да пусть будет шесть. Это двенадцать дней на путь в обе стороны.

– Райн, он должен знать о происходящем тут…

– Он узнает. Мы отправим курьера. Он передаст Мэннингу отчёты обо всём произошедшем тут.

– Постой! Ты что ещё задумал?!

Виолетта чуть не вскочила со своего кресла. Райн спокойно посмотрел на неё:

– «Фальшион» и «Сицилия» останутся здесь. У нас нет другого выбора.

– Да пошёл ты, Том. Я…

– У нас нет другого выбора! – гаркнул он. – Маккензи отправил курьера на Траствейн, – уже более спокойно проговорил Райн.

– Что?

– Маккензи отправил курьера на Траствейн со всей информацией, которую мы получили от пиратов. Мы поняли, что здесь происходит что-то странное. У нас есть снимки рейнского «Монро», который уничтожил «Трафальгар».

– Это может быть чей угодно корабль. Он необязательно…

– Ой, да брось! Ты сама в это не веришь. Исаак рассказал мне, что вас курируют люди из Верденской разведки. Я всё знаю, Виолетта. Капитан отправил свои отчёты. Со своей личной рекомендацией.

На красивом лице Бельховской появилось удивлённое выражение:

– Какой ещё, к чёрту, рекомендацией?

– Направить сюда оперативную группу.

У женщины дёрнулся уголок губ.

– Вы что, совсем рехнулись? Вы попросили направить сюда группу флота?

Том усмехнулся:

– Да. Тогда нам казалось это хорошей идеей.

– Хорошей идеей?! Вы оба долбаные идиоты!

– Виолетта! – раздался голос Серебрякова, который наблюдал за происходящим.

– Заткнись, Сергей. Ты ни черта не понимаешь. Эти кретины приставили пистолеты не только к своим головам. Если сюда прибудут верденские корабли в тот момент, когда здесь будут эти чёртовы крейсера… Ты хоть представляешь, что тогда начнётся?!

– Мы не знали о происходящем на планете! Никто не знал…

Бельховская рухнула обратно в кресло. В комнате повисла напряжённая тишина.

Виолетта была права. Райн понимал это. Но ни он, ни Исаак Маккензи не знали о том, что планировал Франциско. Тогда они ни за что не совершили бы то, что уже было сделано. Когда сюда прибудут верденские корабли, то первое, что они увидят, это рейнские тяжёлые крейсеры. Вместе со всеми отправленными Маккензи данными у них будет достаточно доказательств того, кто именно уничтожил эсминец Эндрю Карсона. Одно дело, когда это совершил неизвестный корабль. Когда у тебя нет стопроцентных улик, ты никогда не посмеешь обвинить другое государство в убийстве своих военнослужащих. Потому что ты боишься. Потому что ты знаешь, к чему это может привести. А в нынешней обстановке, когда отношения между двумя государствами накалены до предела, это может стать спичкой, которую бросили в пороховую бочку. Если дело дойдёт до боевого столкновения, то это будет та самая искра, которая способна спалить весь дом.

– Нам нельзя этого допустить, – сказал Том, глядя Виолетте прямо в глаза. – Мы обязаны что-то сделать.

– Что?

– Я пока не знаю… Но кое-какие мысли у меня есть.

Осторожно работая репульсорами, пилот опустил лёгкий челнок на посадочную площадку базы «Альдорф».

Райн не стал медлить и, расстегнув протяжные ремни, выбрался из кресла. Пройдя через салон, он остановился у внешнего люка и дождался, пока пилот разблокирует и откроет его. Спустившись по ступенькам, Том коснулся ногами бетонного покрытия базы и полной грудью вдохнул прохладный ночной воздух. В нём всё ещё ощущались запахи гари и дыма.

Увидев Райна, Серебряков махнул ему рукой. Он вместе с Лизой и сопровождающим из числа офицеров базы ждал Тома рядом с открытым флаером с маркировками военной полиции СНП.

– Добро пожаловать в ад, – усмехнулся Сергей. – Как долетел?

– Нормально. Виолетта взяла на себя управление «Фальшионом».

– Она согнала тебя с кресла? – наполовину шутливо, наполовину насторожённо спросила Лиза.

Несмотря на спокойный тон, в её голосе послышались недовольные нотки.

– Нет, – покачал головой Том. – Просто приняла на себя командование в моё отсутствие. Хотя, готов поспорить, она испытывает острое желание это сделать. Как тут у вас дела?

– Как видишь. Сотрудники базы всё ещё разгребают завалы. Поехали, отвезём тебя в командный центр.

Серебряков развернулся и пошёл к аэрокару. Сопровождающий их офицер, не говоря ни слова, просто обошёл машину и занял место пилота.

Лиза бросила ещё один взгляд на мрачное лицо Тома. Тёмные прямые волосы успели слегка отрасти за последнее время и колыхались на ветру, когда их машина развернулась и помчалась в центр «Альдорфа». Он выглядел устало, и девушка заметила в его глазах отголоски того состояния, в котором нашла его не так давно около медицинского отсека.

– Слушай, ты хоть спал?

– Потом. – Том вяло отмахнулся: – Сначала нужно разобраться с ситуацией. Губернатор в командном центре?

– Нет. – Сергей бросил взгляд в сторону дальней части базы, где располагались здания для содержания заключённых. – Он сейчас встречается с сыном.

Хромая, Хьюго Вилм подошёл к камере, где держали его младшего сына. Увидев губернатора, два гвардейца моментально вытянулись по стойке «смирно» и взяли оружие на караул. Сопровождающий губернатора майор военной полиции махнул солдатам, и те едва заметно расслабились.

– Откройте дверь.

– Да, сэр.

Один из них повернулся к двери и приложил к замку идентификационную карточку. Замок распознал код и, мигнув зелёным, открыл дверь. Майор уже сделал шаг по направлению к двери, когда его остановил голос губернатора:

– Спасибо, майор, дальше я сам.

– Сэр, – офицер развернулся к нему, – мне приказано сопровождать вас. Я не могу позволить вам находиться с заключённым в одиночестве и без охраны.

– Это мой сын, майор.

– Простите, губернатор, но он террорист и преступник. Этот человек обвиняется в заговоре с целью убийства, и я…

– Это мой сын!

Крик губернатора эхом отразился от стен.

– Я встречусь с ним один на один. И вы не будете сопровождать меня, майор.

– Сэр, я…

Рука Хьюго сжала рукоять костыля, на который он опирался, так, что у него побелели костяшки пальцев. Майор осёкся, взглянув в лицо губернатору.

– Майор, вы останетесь здесь. Если что-то случится, я позову вас. Если хотите, можете наблюдать. Но войду я туда один.

Под таким напором майор всё же сдался и нехотя кивнул:

– Хорошо, сэр. Но я хочу, чтобы мой протест был зафиксирован официально.

– Да как пожелаете…

Хьюго прекрасно понимал, что майор пытается прикрыть свой зад на случай, если что-то пойдёт не так. Но он не мог винить военнослужащего.

Стуча костылём, который ему выдали в госпитале, Хьюго зашёл внутрь камеры. Нога беспокоила его при каждом движении. Медики хотели дать ему более сильные препараты, но он отказался. Это грозило тем, что сильные обезболивающие могут повлиять на его способность принимать решения, а он не мог себе такого позволить. Поэтому он стоически терпел боль от разорванных выстрелом мягких тканей.

Сделав несколько шагов, губернатор оказался в камере. Дверь за ним закрылась, оставив отца наедине с сыном. Каменная клетка два с половиной на два с половиной метра. У стены металлическая кровать, намертво прикрученная к стенам и потолку. Рядом с кроватью располагался небольшой столик, также прикрученный к стене. У дальней части находился санузел, совмещённый с раковиной.

Франциско сидел на кровати и смотрел в пол. Он не шевелился. Если бы не лёгкое движение его сорочки, Хьюго подумал бы, что его сын даже не дышит.

– Франциско.

Имя, произнесённое хриплым голосом, заставило сидящего перед ним человека едва заметно вздрогнуть. Но это была вся реакция, которой он смог добиться.

– Франциско, – ещё раз произнёс он. – Я хочу знать ответ лишь на один вопрос.

Он облизал разбитые Торвальдом губы. Побои не прошли для губернатора бесследно. Один глаз заплыл и почти не открывался. Всё его лицо превратилось в один огромный и пульсирующий болью синяк.

– Ответь мне. Почему? Почему ты сделал всё это?

Франциско продолжал сидеть, глядя в пол. Он словно не слышал слов отца.

– Столько жизней… Столько людей погибло… Ты мог всё это остановить. Мог поговорить со мной. Мы бы нашли выход из этой ситуации. Почему? Скажи мне, почему ты не пришёл ко мне?.. Сын…

Но Франциско так и не ответил. Ему нечего сказать. Он уже принял решение. Сделал свой выбор. Его слова не могли бы ничего изменить. Что толку лишний раз сотрясать воздух? Он был так близок… Теперь же чувствовал лишь обжигающую ядовитую горечь. И даже не смог бы объяснить, из-за чего испытывал её. Из-за осознания полного поражения или от стыда.

Хьюго покрепче ухватился за костыль и, подойдя к кровати, на которой сидел сын, сел рядом с ним, опустившись на тонкий матрац.

– Сынок… Я… Теперь уже даже я ничего не смогу сделать для тебя. Даже если бы хотел. То, что ты совершил… Я… – Его руки сжались на пластиковой рукоятке. – То, что ты сделал… Знал бы ты, как я хочу ненавидеть тебя за совершённое.

Плечи Хьюго затряслись.

– Твой выбор привёл к смерти стольких хороших людей… Я не стану просить у тебя прощения за то, что будет с тобой дальше, Франциско. Я…

Он вздохнул:

– Я лишь хочу попросить у тебя прощения за то, чего не сделал раньше. Может быть, если бы я больше уделял тебе внимания…

Хьюго не смог закончить фразу. Он испытывал одновременно гнев и сожаление. Его терзали отвращение и любовь к собственному сыну. Даже после всего случившегося сын оставался сыном.

Его мальчиком.

Губернатор посидел так несколько минут, но так и не дождался ответа. Вздохнув, он, скривившись от боли в ноге, поднялся с постели, на которой сидел. Хьюго Вилм сделал всего два шага, направляясь к выходу из камеры.

– Я не смог.

Тихий голос сына прозвучал за его спиной словно могильный шёпот. Хьюго обернулся:

– Что?

– Я не смог…

Плечи его сына дрожали.

– Я пытался. Я так хотел выстрелить… но не смог… Я думал, что жажду этого больше всего на свете. Настоящей свободы… – Франциско словно выдавливал из себя слово за словом. – Но я не смог нажать на курок.

Сын поднял глаза к отцу, и Хьюго увидел блестевшие в тусклом освещении слёзы.

– Видит бог, в тот момент я желал этого больше всего на свете… Но я не смог.

Молодого человека сотрясали рыдания, и он согнулся, трясясь в беззвучном плаче.

Хьюго ещё несколько мгновений смотрел на сына, а затем вышел из камеры.

Том встал из кресла, когда двери в кабинет открылись и вошёл прихрамывающий человек. Он опирался на пластиковый костыль.

– Губернатор.

Том протянул Хьюго левую руку, так как правой губернатор сжимал рукоять костыля. Пальцы протеза осторожно пожали ладонь Вилма.

– Капитан Райн, – кивнул губернатор и заметил, как на мгновение лицо стоящего перед ним черноволосого человека скривилось.

– Временно исполняющий обязанности, – поправил его Том. – Наш капитан погиб во время инцидента с «Винтаном», а старший помощник Вальрен находится сейчас под опекой врачей на борту крейсера. Она тяжело пострадала.

– Сегодня тяжёлый день для всех нас, Райн, – произнёс губернатор, с видимым облегчением усаживаясь в кресло.

– С моими коллегами, Вейл и Серебряковым, вы уже знакомы.

– О да. Я уже сказал им и хочу ещё раз сказать это вам, Том. То, что вы сделали… – Он покачал головой. – Я бы никогда не подумал, что мой сын может быть замешан во всём этом.

– Чужая душа – потёмки, – подметил Серебряков, откинувшись в кресле.

Губернатор кивнул:

– Да. Райн, я лично благодарю вас. Вы и ваши люди своими действиями и решениями вновь спасли мою жизнь и жизнь моих… – Губернатор на едва заметный миг запнулся. – И жизнь моего сына.

Он помолчал несколько секунд.

– Я так понимаю, что вы хотели обсудить со мной ту информацию, которая всплыла во время допроса Франциско, не так ли?

– Всё верно, губернатор, – кивнул Том.

– Насколько мне уже смог объяснить ваш коллега, – губернатор кивком указал в сторону Сергея, – вас это ужасно взволновало. Но я не понимаю почему. Даже если таков был их план, теперь он провалился.

– Это не совсем так, губернатор.

Райн рассказал ему всё, что знал. О предположительном происхождении кораблей, которые уничтожили верденский эсминец. О том, что скорее всего именно эти корабли повинны в многочисленных потерях торговых компаний, как верденских, так и СНП в этом регионе. О захваченном корабле пиратов и информации, которую скрывал его капитан. О том, как прибытие верденских кораблей военно-космического флота может отразиться на происходящем. И о возможной угрозе, которая крылась за всем этим.

– Но ведь это невозможно! Их план, кем бы они ни были, провалился. Торвальд мёртв. Франциско схвачен. Никто не сможет предоставить им то, что они хотят.

– Это не совсем так, губернатор. Вы уже слышали о том, что произошло с Рейнским торговым представительством?

– Да. Я видел это в одном из отчётов. Мне искренне жаль, что Луи постигла такая судьба. Он был удивительно приятным в общении человеком… – Неожиданно он понял, к какому выводу его подвёл Том. – Стойте! Вы же не хотите сказать, что…

– Именно. Торговое представительство Протектората – это экономические послы Рейна. Конечно же, их ценность и влияние, которое они оказывают, не так высоки, как у настоящих дипломатов, но тем не менее они обладают дипломатической неприкосновенностью. Гибель их представителя в результате действий граждан другого государства – это прецедент.

– Но это же безумие. Торвальд был сумасшедшим. Он не имел никакого отношения ни к Союзу, ни ко мне как к губернатору.

– И опять-таки это не совсем верно, господин губернатор. Поскольку в заговоре участвовал ваш сын, вы косвенно замешаны. Рейн может счесть это достаточным предлогом, чтобы вмешаться.

– Томас, простите меня, но я не верю, что кто-то захочет развязывать войну из-за жизни одного человека.

– Имя Франц Фердинанд вам о чём-нибудь говорит?

Сказанное сбило губернатора с толку.

– Простите? Кто?

Вздохнув, Том махнул рукой:

– Неважно. В любом случае это предлог. А кому, как не вам, знать, что в политике не разбрасываются предлогами. Послушайте вот что, губернатор. Сейчас я вкратце опишу вам, как могут в теории развиваться события в самом худшем варианте. В период времени от восемнадцати до двадцати четырёх часов на границе этой системы появятся корабли. Их вряд ли будет много. Я бы сказал, от двух до шести единиц.

– Почему именно столько? Почему не больше?

– Если мои выводы и выводы капитана Маккензи верны, то скорее всего в пространстве Союза действуют два или, возможно, три дивизиона. Это от четырёх до шести кораблей. Они не будут нести на себе никаких опознавательных знаков. В конце концов те, кто продумывал эту операцию, должны были позаботиться о том, чтобы в случае гибели одного из рейдеров от его принадлежности можно было отбрехаться. Эти корабли направятся напрямую к вашей планете. Они будут сохранять режим полного радиомолчания и не ответят ни на один ваш запрос. Таким образом они смогут сохранить своё инкогнито. Пока они не заявят о себе, это будут лишь неопознанные сигналы на экранах ваших радаров.

– У нас есть системы противокосмической обороны. Если они сделают так, как вы говорите, и не станут отвечать на вызовы, то у меня будут все основания открыть по ним огонь…

Райн горестно усмехнулся:

– Губернатор, все ваши системы не смогут сделать ровным счётом ни черта. Тот призрак, который уничтожил «Трафальгар», был тяжёлым крейсером типа «Монро». По крайней мере, одной из его модификаций. По своей огневой мощи он будет равен линейному крейсеру СНП типа «Иоган Баст». У вас недостаточно огневой мощи, чтобы справиться с одним таким кораблём, что уж говорить о нескольких. И это только половина проблемы. Даже если предположить, что ваши системы ПКО способны отогнать эти корабли, они всё равно бесполезны.

– Почему?

– Потому что, губернатор, они статичны. Они находятся на одних и тех же позициях и не способны к резкому изменению своего положения. А все ваши мобильные единицы включают в себя лишь полдюжины бесполезных корветов. Если вы откроете огонь, то дадите им ещё один предлог. Они будут действовать жёстче. Всё, что будет от них требоваться, – это, набрав скорость, двигаться к вам от края системы и выпустить ракеты, нацелив их по баллистическим траекториям в ваши станции ПКО. Они обстреляют их, даже не заходя в радиус действия ваших систем. Как только ракеты подойдут на достаточную дистанцию, они запустят двигатели, и уже ничто не спасёт ни установки, ни людей, которые служат на них.

– И пускай они подойдут к планете. Простите, но «Винтан» же чуть не уничтожил вас, открыв огонь практически в упор.

– Нет, господин Вилм. – Лиза покачала головой. На ней был лишь обычный технический комбинезон, который она носила с майкой. От этого движения рыжие пряди упали со лба, чуть скрыв её зелёные глаза. – Стоит им подойти достаточно близко к планете, как они раскроют себя. И тогда перед вами будут уже не какие-то разбойники с большой дороги, а военнослужащие другого государства. И когда они спросят вас, почему это их представительство лежит в руинах, человек, который им руководил, мёртв, а один из тех, кто ответственен за это, ваш младший сын, что вы им ответите?

– Я… я… – казалось, губернатор полностью растерялся.

Том его не винил. Он и сам не знал до недавнего времени, что делать в этой ситуации.

– Что вы предлагаете? – наконец спросил губернатор.

– Единственный вариант, который я могу предложить, губернатор, – это нейтрализовать их военный потенциал.

– Военный потенциал… Что?.. Райн, говорите нормально.

– Мы должны ударить по ним достаточно сильно, чтобы у них не было возможности выполнить стоящую перед ними задачу.

Серебряков и Лиза моментально повернулись к нему, едва услышав это.

– Простите меня, Том, но вы же только что сказали, что наши системы ПКО не способны нанести им вреда.

– Именно, господин губернатор. Ваши системы не способны. Но «Фальшион» способен.

Томас осторожно вошёл в больничную палату. Была глубокая ночь, темноту в палате рассеивало лишь слабое освещение для медперсонала. Щёлкнув замком, дверь тихо закрылась за его спиной. Взгляд Райна остановился на лежащей в постели фигуре. Вздохнув, он прошёл через комнату и опустился на небольшой стул, стоящий рядом с больничной койкой.

– Привет, Елена, – тихо произнёс он.

Девушка лежала без единого движения. Её волосы были обриты и голова забинтована, после того как врачи предприняли хирургическую попытку спасти её.

Но у них ничего не вышло. Во время операции девушка впала в кому, из которой, судя по словам врачей, ей не суждено выйти.

Том смотрел на её спокойное лицо под маской респиратора. Елена уже не могла дышать самостоятельно. Теперь эту работу за неё делал аппарат ИВЛ. В комнате было слышно его едва заметное гудение, прерываемое тихим, размеренным дыханием.

Когда Райну сообщили о том, что с ней случилось, он не поверил. Он не хотел верить, что жизнь могла обойтись с ней так жестоко. А потом понял.

Это сделал он.

Именно Том попросил её пилотировать «Ястреба». После всего, что она перенесла. После гибели её корабля, друзей, всех, кого она знала. После почти двух месяцев плена она не сломалась и продолжала бороться. Он дал ей приказ, и она выполнила его.

Он не знал, сколько времени он так вот просидел у её кровати. Их разговор с губернатором был долгим. Когда Хьюго вникал в его план, он долгое время препирался и не хотел одобрять его. В конце концов, губернатор являлся работодателем их команды и мог запретить определённые действия. Но Райну удалось убедить его в том, что всё получится.

– Ты заплатила свою цену. Теперь, похоже, пришла пора платить мне.

Сжав её бесчувственные пальцы в своих ладонях, он поднялся на ноги. Чуть приподняв голову, отстегнул золотой с серебром капитанский значок, который носил на воротнике. Это небольшое украшение получали все офицеры Верденского флота, становясь капитанами, – негласный знак того, что ты достоин вести людей вперёд. Вести их за собой. Металл значка тускло блеснул в свете больничных ламп. Небольшая четырёхгранная звезда на фоне щита.

Когда Райн вышел из палаты, значок остался лежать там. В бесчувственных пальцах умирающей девушки.