Глава семнадцатая

Они следовали по трупам. Путь боевиков был усеян телами сотрудников комплекса и периодически попадающимися телами солдат. Стены покрылись следами от стрельбы импульсным оружием. Многие, кому во время этого ужаса повезло и кто смог спрятаться, в панике разбегались, принимая десантников за террористов. Двое солдат, поднимавшихся по лестнице, даже не разобрались, кто они, и сразу же открыли огонь. Повезло, что никого не ранило. Пришлось объяснять, кто они такие и кто их сюда послал. Но после событий в административном центре месяц назад наёмники стали довольно известны в военных кругах, и это помогло прекратить недоразумение.

Несколько встреченных ими сотрудников смогли вспомнить, что видели, как солдаты уводили губернатора в сторону второго корпуса. Туда же, по словам тех, кто выжил, направлялись и террористы, убивая всех, кто попадался им на глаза.

Первое серьёзное подтверждение, что они идут в верном направлении, появилось, когда они дошли до перехода между двумя корпусами. Как только они подошли к нему, из глубины перехода с другой стороны на них обрушился поток крупнокалиберных снарядов, который заполнил коридор стеной огня. Перед тем как спрятаться за угол, Вейл успела заметить установленный на станине тяжёлый пехотный роторник. С обеих сторон его окружали люди, соорудившие самодельную баррикаду из офисной мебели.

В обычных условиях такая баррикада не смогла бы стать преградой для людей Вейл и Серебрякова. Но из-за пехотного роторника, установленного в конце пятнадцатиметрового коридора, прямой, как стрела, путь превращался в смертельную тропу. Если огонь лёгкого оружия их броня ещё могла выдержать, то пятнадцатимиллиметровые дротики четырёхствольной пушки с лёгкостью изрешетят их и даже не заметят преграды.

– Похоже, мы застряли…

Лиза осторожно высунула за угол один из пальцев и посмотрела на изображение с крошечной камеры в своём визоре.

– Нам тут не пройти. Огонь слишком плотный. – Серебряков смотрел на то же изображение, что она передавала бойцам отряда. – Придётся спускаться и двигаться в обход.

Лиза покачала головой:

– Нет. Поступим иначе.

Губернатор всё ещё шокированно смотрел на тело мёртвого генерала.

– Франциско! Что здесь происходит?!

Но его младший сын только устало вздохнул:

– Уэсли. Свяжись с ним и сообщи, где мы находимся. Мы бегали достаточно, чтобы нас заметил персонал здания. Думаю, больше этот спектакль не имеет смысла.

– Конечно, сэр.

Больтер тут же достал свой личный комм. Набрав код, он подождал, пока на том конце линии примут вызов.

– Мы в актовом зале. Второй корпус. Помещение номер четыреста тридцать четыре. Губернатор у нас.

Выслушав ответ, Больтер отключил комм.

– Они уже внутри второго корпуса. Двигаются к нам. Будут через несколько минут, сэр.

– Хорошо.

– Полковник! Я требую немедленного ответа…

– Простите, губернатор. Думаю, вы более не можете принимать решения. Не в данном положении. – Больтер повернулся к Франциско: – Господин Вилм…

Подойдя к полковнику, Франциско протянул руку, и Уэсли передал ему пистолет.

– Похоже, это конец, папа.

Хьюго Вилм решительным шагом подошел к своему сыну:

– Франциско! Что происходит? Что ты наделал?

Он попытался схватить сына за плечи, но наткнулся грудью на ствол направленного в него пистолета.

– Что я наделал? Только то, что должен был. Только то, что хотел я сам. С меня хватит, отец. Я устал от твоей снисходительной лжи. От того, как вы с Хавьером использовали меня, словно послушного дурачка. Думаешь, я не знаю всех твоих махинаций?

– Да что, чёрт возьми, ты такое несёшь?!

Хавьер подошел к брату:

– Франициско, это какая-то глупая ошибка…

– Это вы все – ошибка!

Его крик заставил вздрогнуть отца и старшего брата. Рука, сжимающая пистолет, подрагивала.

– Все мои труды. Всё, чего я добился, работая для тебя. И что в итоге?! Думаешь, я не знаю истинной причины того, почему ты поставил меня на место в совете управления Иксипса? Ты правда думал, что я настолько тупой, что не догадаюсь?

– Брат, он лишь хотел дать тебе воз…

– Заткнись, Хавьер. Он не позволял мне сделать и шага, окружив меня своими людьми. Превратил меня в марионетку. Куклу, которая сидела на троне и ничего не решала. Каждый раз, когда мне удавалось чего-то добиться, все лавры в итоге уходили к отцу. Грамотное управление. Хорошая команда. Как же мне всё это осточертело. Хватит. С меня довольно. Я больше не буду послушной пешкой.

– Франциско, ты вбил себе в голову какую-то глупость. Я дал тебе это место, чтобы ты мог набраться опыта. Я специально приставил к тебе столь хороших и опытных людей, чтобы они могли помочь тебе. Защитить от совершения возможных ошибок. Ты напридумывал себе каких-то глупостей…

– Хватит. Хватит, отец! Просто… просто замолчи. Через несколько минут Торвальд будет здесь, и мы…

– Торвальд! Этот безумец! Ты…

Выстрел прозвучал удивительно тихо в этом огромном помещении. Дротик ударил губернатора в бедро. Вскользь задев мягкие ткани, он выдрал из них кусок и впился в пол. Вскрикнув от боли, губернатор повалился на пол. Франциско специально выстрелил так, чтобы лишь слегка ранить его. Он смотрел на Хавьера, который бросился к отцу, и ощущал внутри лишь опустошённость. Скоро… скоро всё закончится, твердил он себе.

В каком-то смысле он действительно был прав. Скоро действительно всё закончится.

Уже пять минут они играли в догонялки между складскими зданиями базы. Алек пытался выцепить своих противников по одному, но либо ему не везло, либо противники оказались не дураками.

Он уже дважды предпринял атаку на них, но оба раза был вынужден отступить. На открытом пространстве обе машины постоянно следили друг за другом, а перестреливаться с ними из-за укрытий было чистой воды самоубийством. Один раз, предприняв такую попытку и положившись на сорокамиллиметровую пушку, Алек практически моментально попал под обстрел ракетами. Ему пришлось срочно отступать, выбросив в воздух ворох дымовых гранат и электронных обманок, которые спасли его машину от уничтожения ракетным огнём. Его противники оказались не идиотами. Один постоянно прикрывал второго, не позволяя напасть.

Пока Алек будет разбираться с одним противником, второй просто изрешетит его «Ронина». Поэтому он изменил тактику, сделав вид, будто бежит от своих оппонентов.

И теперь «Грендели» искали сбежавшую добычу. Пилоты пришли в бешенство после гибели двоих напарников и теперь были переполнены желанием отомстить. Но их цель оказалась достаточно быстрой и умудрилась сбежать от них и скрыться между складскими ангарами. Мехи быстро продвигались вперёд. Их многочисленные сенсоры и датчики сканировали окружающее пространство. Когда в поле их зрения попадали гвардейцы или служащие базы, они открывали огонь.

Сорокамиллиметровые снаряды пушки «Ронина» пробили стенку ангара и обрушились на идущий вторым доспех. Ударив в «Гренделя», снаряды сорвали с его плеча пластины брони и повредили левую ногу, заставив противника на мгновение потерять равновесие.

Вслед за снарядами в туче обломков и пыли показался «Ронин». Его девятитонная туша разнесла стену грузового ангара, почти не заметив сопротивления. Массивный кулак левой руки врезался в грудную бронепластину «Гренделя», оставив на ней глубокую вмятину. Алек выдал очередь из пушки в правой руке. Снаряды ударили под углом, не пробив броню, но оставив на ней трещины. Идущий первым вражеский доспех моментально развернулся. Потратив мгновенье на оценку ситуации, он открыл огонь. Поток снарядов обрушился на стены склада и двух сцепившихся друг с другом противников.

Попав под плотный огонь, Алек выругался. Несколько снарядов «Гренделя» ударили в пушку, уничтожив блок расходных катушек и практически разорвав оружие пополам. Быстро сменив позицию, он прикрылся своим противником от огня.

Из-за спешки, с которой готовились к высадке, и ограниченного пространства внутреннего десантного отсека «Ястреба» он смог взять лишь минимальный комплект вооружения. Но Алек не был бы лучшим пилотом мобильных доспехов на борту «Фальшиона», если бы не был уверен, что справится и с таким комплектом. Повинуясь его команде, специальные кассеты, расположенные на левом и правом плече, раскрылись и отстрелили несколько дымовых гранат. Металлические цилиндры были наполнены дымообразующим реагентом, который реагировал на резкое повышение температуры и кислород. Ударившись о стены ангаров вокруг них, они разлетелись в стороны, и пространство между противниками тут же заволокло густым серым дымом.

Пилот «Гренделя» выругался, моментально потеряв свою цель из виду, и перевёл датчики на инфракрасный режим. Картинка на дисплее перед ним сменилась… чтобы показать несущийся на него доспех. Пальцы пилота судорожно зажали гашетку, ведя огонь сразу из обоих орудий левой и правой руки.

Бронепластины на левом запястье «Ронина» со щелчком раскрылись. С жутким гулом выдвинулся сияющий металлическим блеском метровый клинок сорокасантиметровой ширины. Град снарядов обрушился на доспех Алека, срывая с него пластины брони, но было уже слишком поздно. У самого основания клинка включился резонансный генератор, соединённый внутри лезвия напрямую с его режущей кромкой. Низкочастотные ультразвуковые импульсы заставили и без того остро отточенное лезвие из композитных материалов вибрировать со страшной скоростью. То есть ультразвуковой вибрационный генератор создавал полторы тысячи микроскопических колебаний в секунду. Это позволяло лезвию с лёгкостью разрезать практически любые материалы.

Воздух вокруг сражающихся доспехов пронзил низкочастотный рёв. Одним взмахом Алек отсёк противнику правый манипулятор, а левый просто отвёл в сторону ударом своей руки, не позволив открыть по себе огонь в упор. В последний момент пилот машины противника попытался защититься оставшимся обрубком, но было поздно. Подобно адской пиле, клинок вошёл в центральную часть бронепластины, за которой была скрыта кабина пилота. Не встретив видимого сопротивления, остриё клинка пронзило её на всю свою метровую длину и превратило оператора доспеха в кровавую кашу.

Потерявшая управлением машина дёрнулась и, затихнув, рухнула на землю.

Алек резким движением высвободил оружие. Последовала команда, и пиропатроны отстрелили установленную на запястье манжету, к которой крепилось оружие. Дальше использовать его было бесполезно.

Способность резать сталь, словно бумагу, которую давал вибрационный генератор, не делала клинок неразрушимым. На самом деле это делало его ещё более хрупким. По сути, такие клинки, установленные на его левом и правом предплечье, были одноразовыми и считались оружием последнего шанса, так как после их использования лезвие приходило в негодность.

Алек хотел развернуться, когда на него обрушился шквал ракет.

Вторая машина была ещё боеспособна. Но Алек уже повредил ей системы наведения, поэтому большая часть реактивных снарядов бесцельно ушла в стороны. Но две ракеты из шести выпущенных взорвались почти рядом с ним. Ударная волна налетела на его доспех, и даже девяти тонн его массы не хватило, чтобы полностью поглотить силу её удара. Машину Алека отбросило в сторону. Система тут же услужливо вывела на экран данные о многочисленных повреждениях.

– Чтоб тебя…

Из предплечья на правой руке выдвинулся второй клинок, и Алек моментально активировал вибрационное лезвие. Низкочастотные колебания заставили воздух дрогнуть. Инфракрасные сенсоры мгновенно засекли покалеченную вражескую машину. Прихрамывая на одну ногу, она кое-как смогла подняться с земли и навести на него руку с уцелевшей пушкой.

Прикрывшись левой рукой, «Ронин» бросился в атаку. Противник тут же обрушил на него шквал огня из уцелевшего орудия. Пространство между складами было слишком узким, чтобы Алек мог эффективно уклониться. Поэтому он лишь бросился вперёд, стараясь как можно скорее сблизиться с противником. Снаряды ударили в матово-чёрный корпус его машины, срывая с неё броню. Левую руку, которую он использовал как щит, чтобы закрыть центральную часть корпуса, потоком снарядов оторвало и отбросило в сторону. Алек слышал, как броня машины раскалывается, не выдержав такого плотного обстрела.

Испустив чудовищный ультразвуковой гул, клинок пробил броню вражеского доспеха и пошёл вверх, вскрывая мех, словно консервную банку.

А затем обе машины поглотило пламя взрыва, когда пилот «Гренделя» подорвал энергетические накопители своей уже почти мёртвой машины.

– Сергей, мы на позиции.

– Понял, начинаем.

Он развернулся к бойцам, которые ожидали его команды:

– Давайте пошумим, ребята.

В проход полетели дымовые гранаты, моментально заполнив коридор клубами густого дыма. Как и предполагал Серебряков, длинное пространство коридора тут же пронзили трассы выстрелов. Люди на том конце коридора открыли огонь на подавление, расценив их действия как подготовку к атаке.

– Гай, Ли. Огонь.

Два бойца выставили винтовки в коридор и зажали спусковые крючки, ведя стрельбу в полностью автоматическом режиме. Шансов попасть во что-то у них было мало. Но этого и не требовалось. Нужно было лишь привлечь внимание.

Этажом выше несколько одиночных выстрелов пробили толстые стеклопакеты, которые закрывали окна административного комплекса. Это ослабило их, и пятёрка десантников вместе с Вейл с разбегу врезались в них, пробили их насквозь и спрыгнули прямо на крышу перехода. Их ноги коснулись армированного бетона, из которого были сделаны верхняя и нижняя часть конструкции. Чтобы пересечь расстояние между двумя зданиями, им потребовалось несколько секунд. Ещё пара выстрелов пробила стеклянные панели на третьем этаже второго корпуса, открывая им доступ внутрь.

Борман неистово жал на гашетку, выпуская в закрытый дымовой завесой проход целый шквал смертоносных снарядов. Трассы от его стрельбы резали дымное облако. Как только он понял, что задумали эти ублюдки, сразу же приказал открыть мощный подавляющий огонь, чтобы не дать им приблизиться.

Но проклятый дым мешал видеть цели. И тут ему в голову пришла великолепная идея. Чуть развернув блок стволов, он залил потоком выстрелов стеклянные декоративные панели, которые шли по всей длине перехода с обеих его сторон. Снаряды разнесли их на осколки, круша стеклопакетные блоки. Борман радостно оскалился, когда увидел, как из-за разницы давлений дым стало выносить наружу, расчищая видимость в переходе для эффективной стрельбы.

– Этот грязный трюк вам не поможет, – едва слышно пробормотал он.

Нажав на кнопку сброса, он отсоединил короб с боеприпасами, и его помощник тут же подсоединил новый.

– Теперь-то у вас ни шанса…

– Уверен?

Голос прозвучал прямо у него за спиной. Борман успел лишь дёрнуться в сторону в попытке развернуться, когда люди Вейл открыли огонь. Выстрелы скосили каждого из оставленных вместе с ним для защиты перехода. Рука Бормана скользнула вниз, к пистолету, закреплённому в кобуре на бедре, но её тут же перехватили.

Лиза вывернула запястье своему противнику, сломав тому кости, а усиленные бронёй мышцы впечатали его в пол.

– Сергей, проход свободен. Мы взяли одного.

– Понял, уже идём к вам, – раздался его спокойный голос.

Вейл вытащила из ножен на поясе длинный боевой нож и приставила остриё к лицу лежащего на полу боевика.

– А теперь, дружок, я задам тебе несколько вопросов…

Двери, ведущие в помещение, раскрылись. Все, кто находился там, повернули головы на звук. Торвальд вошёл в актовый зал в сопровождении Манфреда и боевиков. Они увидели стоящих в самом центре зала людей и пошли к ним.

Из пятидесяти бойцов, с которыми Торвальд вошёл в здание, осталось всего восемнадцать. Ещё десять должны были удерживать переход между зданиями. Даже несмотря на преимущество внезапности и локальный численный перевес, гвардейцы неплохо потрепали его отряд. Но это было теперь не так уж важно.

Его губы растянулись в победной улыбке, когда он увидел лежащего на полу губернатора и его старшего сына. Франциско вместе со своим верным полковником стоял чуть в стороне.

– Прекрасно! Просто великолепно, Франциско. Ты всё сделал прекрасно!

Торвальд был счастлив. Он предвкушал этот момент последние два года. Не сбавляя шага, он подошёл прямо к ним, спустившись к центральной части зала. Приблизившись к губернатору, он опустился рядом с ним на пол.

– Знаешь, как долго я этого ждал? Два чёртовых года, пока избавлялся от твоих пешек. Убирал одного за одним, прежде чем смог добраться до тебя.

Хьюго Вилм смотрел на него, не говоря ни слова. Его лицо побелело от боли в раненой ноге. Он лишь перевёл взгляд в сторону Франциско. И Маврикио это заметил.

– О, твой сын оказал нам неоценимую поддержку. Ты знаешь, именно он предоставил нам всё необходимое. – Глаза Маврикио расширились от удовольствия, когда он увидел ужас в глазах губернатора. – О да. Именно он дал нам коды доступа в административный комплекс в прошлый раз. И именно с его помощью мы смогли оказаться здесь сегодня. Прямо рядом с тобой.

Его рука скользнула под рубашку, и Маврикио достал медальон, подаренный ему супругой. Едва заметно дрожащими от волнения пальцами он раскрыл украшение, и в воздухе повисло голографическое изображение погибших два года назад жены и двух сыновей.

– Посмотри. Я сказал, смотри на них! Это из-за тебя их убили. Из-за тебя я лишился всего, что у меня было.

Губернатор попытался отстраниться, но Торвальд схватил его за волосы и буквально ткнул в висящее в воздухе изображение:

– Я сказал, смотри! Вот чего ты лишил меня.

– Отпустите его! Он же ранен…

Хавьер попытался защитить отца и оттолкнуть от него безумца. Манфред отреагировал моментально, ударив старшего сына губернатора прикладом винтовки в висок и отбросив молодого человека в сторону. Кровь из рассечённой ударом брови начала заливать лицо Хавьера. Хьюго устремился к упавшему на пол сыну.

– Нет! Не трогайте его. Ублюдки, делайте со мной что хотите, но не трогайте моего сына!

Торвальд ударил дёрнувшегося Хьюго пистолетом по лицу, разбив губернатору губы. Затем Маврикио нанёс ещё один удар. И ещё один. Он держал обмякшего губернатора за волосы и продолжал методично избивать его.

А Франциско лишь смотрел на это и пытался почувствовать хоть что-то. Хоть что-нибудь. Но не мог. Он смотрел, как Торвальд избивал его отца, и вдруг осознал, что ему совершенно наплевать на происходящее. С момента, когда на базе прогремели первые взрывы, он был совершенно спокоен. Поначалу он считал, что это произошло из-за того, что он знал о том, что случится, и был к этому готов.

Но сейчас он вдруг понял, что это не так. Он не чувствовал вообще никаких эмоций. Лишь раздражение от потраченного времени. И это начало пугать его. Он должен был испытывать самые разные чувства: стыд, страх, напряжение. А вместо этого была лишь пустота. Пустота и ощущение, что скоро всё действительно закончится. Закончится именно так, как он хотел.

Франциско вдруг понял, что впервые именно он контролирует происходящее. Не отец. Не старший брат. Даже не Торвальд, который считал, что сможет использовать его так же, как это делал отец. Всё происходящее, как бы ужасно оно ни выглядело, было под его полным контролем.

И это чувство опьянило его.

Маврикио наконец отпустил губернатора. Почти теряющий сознание от побоев, Хьюго грохнулся на пол. Торвальд поднялся на ноги и рывком стряхнул с пистолета кровь. Алые капли веером покрыли бежевый пол. Проверив заряд пистолета, Маврикио нацелил его в голову губернатора.

Решив, что это подходящий момент, Франциско повернулся к Больтеру:

– Уэсли, действуй.

Стоящие вокруг были поглощены происходящим. Все глаза смотрели на Торвальда, который готовился свершить наконец справедливый, по его мнению, суд. И только Манфред заметил резкое движение полковника. Он бросился вперёд, когда понял, что именно тот хочет сделать.

– Маври…

Быстрый двойной выстрел, который должен был убить Торвальда на месте, разворотил грудь его друга. В последний момент тот успел встать на линию выстрела и прикрыть Маврикио собой. Но это мало помогло. Дротики, выпущенные из мощного пистолета Уэсли Больтера, пробили тело Манфреда насквозь. Направление их движения несколько изменилось, но недостаточно, чтобы они полностью промахнулись. Один ударил Торвальда в плечо, раздробив кости, а второй попал точно в поясницу, перебив позвоночник. На лице Маврикио застыла маска бесконечного удивления, когда ноги перестали держать его тело, и он рухнул на пол рядом с губернатором.

Повинуясь заранее отданному приказу, солдаты капрала Брэлона, которые прятались по периметру зала, показались из своих укрытий и открыли массированный огонь по не ожидавшим такого поворота событий людям Торвальда. Самые удачливые успели вскинуть оружие, но бо́льшая часть дезорганизованных и не ожидавших нападения боевиков не смогла оказать достойного сопротивления.

Люди Брэлона вели автоматический огонь, пока последний из боевиков не упал на пол. На это потребовалось всего четыре секунды. Затем они подошли к упавшим и сделали по контрольному выстрелу каждому в голову.

Ослеплённый болью Торвальд сумел разглядеть свой выроненный пистолет, который лежал всего в полутора метрах от него. Превозмогая боль, он с помощью одной руки попытался доползти до оружия. И почти дотянулся до рукояти пальцами, когда Франциско ударом ноги отбросил пистолет в сторону.

– Ублюдок… – практически прорычал Торвальд.

– Неужели ты думал, что сможешь использовать меня, а потом избавиться, как от ненужной детали? Ты думал, ты такой умный, Маврикио. Полагал, что все поверят в то, что у тебя есть план.

Франциско присел рядом с ним.

– Торвальд, ты просто сумасшедший. Сжираемый местью безумец, которому давно наплевать на окружающих. Всё, что тебя интересовало, так это месть за свою жену и сыновей. И не более. Ты придумал возвышенные цели, которыми оправдывался перед другими. На алтарь своей жажды мести ты положил всё, что у тебя было. И ты думал, что я позволю поступить так же с собой?

Франциско встал и навёл пистолет на его голову.

– Ты идиот, Торвальд. Ты и твои убеждения были завязаны на прошлом. А тот, кто смотрит назад, никогда не сможет сделать ничего стоящего.

Маврикио не слышал его. Его сейчас заботил лишь небольшой серебряный кулон, который выпал из его руки, когда он упал. Цепочка спуталась и была испачкана кровью. Глаза Торвальда неотрывно смотрели на портреты мёртвой жены и сыновей.

Франциско увидел, как Маврикио из последних сил протянул руку к лежащему на полу кулону. Этот идиот так его и не услышал.

– Прощай, Торвальд.

Шесть выстрелов один за другим пробили грудь Маврикио, глубоко вонзившись в пол под его окровавленным телом.

Теперь оставалось лишь одно, последнее дело. Следовало разрушить последнюю цепь, которая сковывала его. И тогда он получит желанную свободу!

Франциско подошел к лежащим на полу отцу и старшему брату. Оба были в паршивом состоянии. Отец едва шевелился, Хавьер был без сознания. Франциско смотрел на них, сжимая в руке пистолет.

– Господин Вилм, – услышал он голос Уэсли. – Если хотите, я могу…

– Нет, Уэсли. Я сделаю это сам.

Франциско навёл пистолет на голову отца. Его палец лёг на спусковой крючок. Одно нажатие. Один-единственный выстрел разобьёт эту последнюю цепь. Франциско медлил, глядя на отца. Смотрел на его изуродованное ударами лицо. Он хотел выстрелить и покончить со всем этим. Так же хладнокровно, как поступил с Торвальдом. Сама вселенная дала ему шанс всё изменить. А он стоял и медлил. Его палец будто окаменел, неспособный нажать на спуск.

А затем время, отпущенное ему вселенной, истекло.

Пальцы протеза нервно стучали по подлокотнику капитанского кресла.

– У нас есть хоть какая-то связь с ними?

Жанет отрицательно покачала головой. Она мониторила все системы связи «Фальшиона», на случай если кто-то из отрядов Вейл или Серебрякова выйдет на связь.

– Нет, Том. Вообще ничего. Благодаря спутникам мы знаем, что «Ястреб» обстреляли при подлёте к базе. Он упал внутри её периметра, и на этом любая связь с ним прекратилась. Они не отвечают на вызовы. База тоже молчит.

– Что с отрядами, которые были отправлены назад из города?

Как только стало известно, что базу «Альдорф» атаковали террористы, командир подразделений, отправленных в столицу, смог в кратчайшие сроки собрать две роты гвардейцев и в срочном порядке выслать их обратно. Сейчас они собирали новые силы для отправки на базу.

– Они уже вылетели из столицы. Расчётное время прибытия – двадцать шесть минут, если они сохранят текущую скорость.

Райн сидел в капитанском кресле на мостике и смотрел на один из дисплеев перед собой. Сейчас он видел картинку с одного из спутников. После того как на базе были зафиксированы первые взрывы, Минковский предоставил «Фальшиону» канал со спутника, чтобы оставшиеся на корабле могли наблюдать за происходящим на базе. Но проклятая низкая облачность мешала корректному наблюдению.

«Неужели я послал их всех на смерть?» – промелькнула у Тома в голове. Эта мысль была мучительной, она словно раскалённая игла вонзалась в его мозг. Пальцы протеза судорожно сжимались и разжимались. Он с трудом выносил эту давящую тишину, царившую на мостике. Райн сидел неподвижно и не мог ничего толком сделать. Мог лишь продолжать сидеть и ждать. Даже не зная, что происходит с людьми, которых он отправил на базу.

Незнание давило на него. Требовало, чтобы он сделал хоть что-нибудь. Голос в его голове твердил, что все, кто отправился на планету, уже мертвы или умирают, пока он сидит и ничего не делает. Райн тряхнул головой, стараясь прогнать этот голос.

Но Том, конечно, понимал, что может только ждать. В его ситуации он уже предпринял всё, что было возможно. Его догадка оказалась верной, но данное обстоятельство не служило для него утешением.

– Том… Что… что нам делать?

Голос Майкла едва заметно дрожал от напряжения.

– Ничего. Нам остаётся только ждать.

Дюжина светошумовых гранат влетела в помещение и разорвалась в воздухе. Оглушительные вспышки и грохот смогли на краткий миг дезориентировать гвардейцев Брэлона. Но даже в таком состоянии они оставались опытными солдатами. Будучи практически ослеплёнными, они знали, что единственное место, откуда может исходить угроза, – вход в актовый зал. Огонь девяти импульсных винтовок нельзя было назвать прицельным, но он был убийственно плотным.

Люди Серебрякова и Лизы ворвались внутрь, не думая о собственной безопасности. Они видели то, что произошло всего пятнадцать секунд назад, и у них просто не было лишнего времени. Поэтому, когда они ринулись внутрь, они натолкнулись на практически непроницаемую стену огня.

И этот безжалостный вихрь ударил по ним, словно молот.

Более современное оружие гвардейцев обладало достаточной мощью, чтобы нанести значительный вред штурмовой броне. Защита десантников смогла бы справиться с огнём одного или двоих. Но она не могла выдержать столь плотный и сконцентрированный огонь.

Первая четвёрка, которая ринулась в помещение сразу же вслед за гранатами, натолкнулась на стену из ведущих автоматический огонь винтовок. Броня не смогла сдержать такой напор, и двоих убило почти моментально. Ещё двоих тяжело ранило, они рухнули на пол.

Как только началась стрельба, Уэсли прыгнул вперёд, повалив так и не выстрелившего Франциско. Его рука вжала голову младшего сына губернатора в пол, чтобы прикрыть его от ответного огня десантников.

Несмотря на то что гвардейцы Брэлона смогли на краткий миг задержать нападающих, это был секундный выигрыш. У идущих следом наёмников было чуть больше времени, которое смогли подарить им товарищи ценой своих жизней.

Один за другим люди капрала падали на пол. Они пытались хоть как-то защититься, прячась за ненадёжными укрытиями, но снаряды штурмовых винтовок эти преграды даже не замечали. Они прошивали их насквозь вместе со скрывающимися за ними людьми.

Больтер вскинул пистолет, целясь в одного из бойцов в матово-чёрной броне, но не успел выстрелить. Короткая очередь из трёх дротиков пробила его грудь, ключицу и шею, разорвав артерии. Полковник словно подкошенный упал поверх Франциско, которого старался защитить. Всхрапнув кровавой пеной, он попытался остановить кровь, хлещущую из раны на шее, ладонью. Но всё было бесполезно.

Лиза перевела прицел с человека в форме полковника на одного из последних отстреливающихся гвардейцев и выстрелила снова. Ещё одна короткая очередь задела его оружие, разворотив прицельную оптику и снеся парню с нашивками капрала голову.

Когда они поняли, что именно происходит, у них не осталось времени на размышления. «Сначала стреляй – потом задавай вопросы», – сказал Серебряков, и они ворвались внутрь. На полу, у самого входа, лежали два мёртвых тела в чёрной броне. Состояние ещё двоих на её дисплее мигало тревожными отметками. Несколько человек были легко ранены. Броня в достаточной мере гасила скорость снарядов ручного оружия, чтобы они не могли нанести фатальных повреждений после проникновения.

Двое десантников подняли на ноги Франциско Вилма, скрутив ему руки и надев на них пластиковые наручники. Они видели, что он собирался сделать.

В общем канале Лиза услышала голос Серебрякова:

– Живо осмотрите губернатора и его старшего сына.

Отрядный медик уже подошёл и склонился над губернатором. Достав полевую аптечку, он оказывал тому первую помощь, ему помогал один из десантников.

– И найдите уже способ связаться с чёртовым крейсером. Они должны знать о том дерьме, которое тут происходит.