Вторник

Прекрасная погода! Ездила на прогулку с Тото. Возле Бельведера мы вылезли из машины и пошли пешком на Кредитовую, где он хотел показать мне у ювелира какие-то комиссионные сережки. Они мне совсем не понравились. Если не ошибаюсь, принадлежат они Жушке Ольшановской. Неужели у них такое тяжелое положение, что приходится продавать драгоценности?

Обед вчера не удался. Я была ужасно злая. Хорошо хоть решила вызвать тетю Магдалену.

Сегодня у меня голова идет кругом. Естественно, оказалось, что мне не в чем ехать. Даже лыжи рассохлись, потому что их положили на антресоли рядом с каким-то дымоходом или чем-то в этом роде. Пришлось спешно пополнять свой гардероб. Не могу же я показаться в Кринице в своих прошлогодних нарядах из Давоса! Из-за трудностей с валютой многие проводит эту зиму в самой Польше.

Мне повезло. Направляясь к дяде Альбину, я встретила его на Медовой. Он сказал мне, что смотрит на все это дело оптимистично. По его мнению, та женщина не имеет дурных намерений, иначе бы она не медлила, а постаралась бы как можно скорее прижать Яцека.

Мы сидели в «Лурсе», и дядя раздражал меня тем, что посматривал на какую-то экзотическую брюнетку, которая, однако, вовсе не была красавицей. Собственно говоря, хороши у нее были только глаза. Эти мужчины ужасно неприхотливы. Даже такие опытные, как дядя Альбин. Если бы я подала ему хоть маленькую надежду, он, наверное, с ума сошел бы от счастья. Странно, что я иногда об этом думаю. Вся вина за это ложится на Тото. Как хорошо, что я теперь так долго его не увижу!